Бывальщины Вшивой Горки

Исторические названия улиц Москвы появлялись стихийно, однако определённых законов народная топонимика всё же придерживалась. Понятно, например, название «Маросейка» – это бывшая «Малороссийка», на которой находилось Малороссийское подворье, давшее название и самой улице. Оно лишь сократилось для простоты произношения. Или Астрадамская улица. Даже не зная её истории, нетрудно догадаться, что возник топоним во времена Петра I – «Астрадамом» называл голландский город царь в своих письмах.

Но далеко не все московские топонимы так прозрачны. Несмотря на множество толкований, до сих пор остаётся загадкой древнее название юго-западного склона Таганского холма в Заяузье, где теперь пролегают Верхняя Радищевская, Яузская и Гончарная улицы. Более того, известно даже несколько вариантов названий этих мест: Вшивая Горка, Швивая Горка и Ушивая Горка.

Последнее название, по мнению некоторых москвоведов, некогда и было первым, образованным от названия травы ушь, которая росла в окрестных оврагах и на склонах горы. Постепенно «Ушивая Горка» преобразовалось во «Вшивую», чтобы сноровистее было говорить, а позже во «Швивую» – для благозвучности. Есть и другое предположение: слово «вшивая», имевшее в старом русском языке значение «мелкий, дешёвый», могло быть названием базара, где продавали всякое старьё, вроде того, которым торгуют сейчас на «блошиных рынках».

Ещё по одной версии, название «швивыми» заяузские места именовались потому, что здесь издревле селились кожевники, выделывавшие кожи, и швецы, пошивающие из них тёплые тулупы и зипуны. Косвенным подтверждением может служить и то, что Швивая горка есть не только в Москве, но и в соседних областях – Ярославской, Рязанской, Владимирской. И хотя более-менее реальными кажутся все гипотезы, откуда же взялось название Швивой-Вшивой-Ушивой горки, ни у историков, ни у лингвистов ответа пока нет.

Гораздо больше сведений сохранилось об истории этих мест. В частности, существовало предание, записанное в середине XIX столетия филологом и историком Фёдором Александровичем Гиляровым, что именно с Таганского, а не Боровицкого холма начиналась Москва: «градец малый был поставлен сначала на устье Яузы». До монгольского нашествия в устье Яузы действительно находилось одно из древнейших московских поселений – оно было открыто раскопками у Спасо-Андроникова монастыря, при впадении ручья Золотой Рожок в Яузу. Но, скорее, «каждый кулик хвалит своё болото», и это было не единственное славянское селище, появившееся в пределах центра нынешней Москвы, что подтверждается и археологическими данными. Причём, берега московских рек отдельные роды славянских племён вятичей и кривичей обживать начали ещё в IX—X веках, задолго до 1147 года, к которому относится первое летописное упоминание о Москве и Юрии Долгоруком, который «…заложи Москву на устий же Неглинны, выше реки Яузы».

В XII—XIII веках через Заяузье пролегали дороги на Коломну и Рязань, шёл путь из Москвы в Орду, позже — на, Урал и Сибирь. В это время здесь уже стояло княжеское село Крутицы с храмом, построенным князем Даниилом Московским, при котором около 1272 года была устроена мужская обитель, а в 1380 году – прошло на Куликово поле войско князя Дмитрия Донского. На подступах к городу, вырастали монастыри, нёсшие ещё и оборонительные функции. В 1357 году был основан Спасо-Андроникова обитель, получившая название по имени первого игумена Андроника, одного из любимых учеников преподобного Сергия Радонежского. Позже — Симонов и Спасский монастыри, вокруг которых появились великокняжеские и боярские села.

В XVI—XVII столетиях на Вшивой горке стали селиться ремесленники, которым запрещалось заниматься огнеопасными промыслами в черте города. Обустраивались компактно, образовывая слободы — гончаров, кузнецов, бронников, котельников. Некогда здесь была и Рогожская ямская слобода, где жили в конце государевы ямщики, обслуживающие дороги на Казань, Владимир и Нижний Новгород. Но наиболее зажиточной из всех была Гончарная слобода, сложившаяся вокруг церкви Никиты Мученика. Благополучие её легко объяснимо: здешние гончары изготавливали редкостной красоты изразцы, о стоимости которых можно судить по одному из договорных документов того времени, где согласно уговору плата назначалась «от ста изразцов по сорок рублей и наперед сто рублей».

Исторические названия слобод на Вшивой горке отчасти сохранились на карте Москвы до нынешнего времени. Котельническая набережная — по слободе котельников, занимавшихся производством котлов; Серебрянический переулок — по казенной слободе XVII века Старые Серебряники, в которой жили мастера, изготавливающие серебряную посуду для царского двора, оклады для икон, нательные кресты, женские украшения.

Со временем территория, удобная для разбивки садов, стала застраиваться дворянскими усадьбами и купеческими домами. В начале XIX века на Вшивой горке был построен особняк для Тимофея Ивановича Тутолмина, московского генерал-губернатора с 1806 по 1809 годы, по великолепию не уступавший знаменитому на всю Москву Пашкову дому. В 1812 году, после захвата Москвы Наполеоном, в особняке Тутолмина находилась резиденция наполеоновского маршала Мюрата, по приказу которого, дом затем разорили и сожгли.

Исчезает из обихода и топоним «Вшивой горка», его вытеснила хорошо знакомое сегодня название «Таганка», возникшее ещё тогда, когда кузнецы со Вшивой горки изготавливали таганы – треножники для котлов, которыми пользовались в военных походах. Правда, есть и другое толкование, связывающее топоним с более ранней Татарской слободой, в которой селились татары, прибывшие в Москву из Орды. Так это или нет, доподлинно утверждать невозможно.

И таган, и ордынские татары давно ушло из обиходного русского языка, а название «Таганка» осталось. И как не вспомнить тут гоголевское: «Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок: всё зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье ещё драгоценней самой вещи».

Татьяна ГРОМОВА.