Жалко ли нам Геннадия Гудкова?

Народный избранник из силовиков, вдруг да затеявший публичные выяснения отношений с коллегами по законотворчеству – «вдруг» для них, и также «вдруг» – для себя, получивший столь дружный отпор. Пособолезнуем ли мы этому одинокому восстаннику за справедливую Россию, так бесцеремонно исторгнутому средой своего обитания? Или же позлорадствуем в ожидании чумных компроматов на оба дома? Скорее всего, нам-всем-на них-всех-чихать. На них: живущих по ту сторону ТВ-экранов, по ту сторону охранных кордонов, за бронёй чёрных мерседесов, с мигалками, с президентскими приёмами – за пределами нашей реальности.
А чего вдруг нам его жалеть и, уж тем паче, соболезновать? Что, мы уже настолько нашпигованы дезинформационным фаршем межпартийных шоу, что не вспомним, как, кем и для чего создавалась «Справедливая Россия»? Конечно же, для охвата и отработки ещё одного электоратного сектора. Создавалась парадно, под фанфары, солидные люди публично клялись власти в лояльности, обещая тратить себя лишь на заботу о народе, ради недоведения того до революций. Потому, пусть это и правда, что беззаконно без прокурорско-следственных доказательств заранее лишать депутата неприкосновенности, что неправомерно называть преступником подозреваемого до суда, но в этой правде нет ощущения правоты. Большой, главной правоты – правоты сердца.

Её нет, потому что до сего времени Геннадий Гудков не жалел нас, не сочувствовал нам.
Как не жалел и не жалеет нас никто из нападающих на своего коллегу.
Потому-то и нам всем на них всех чихать.
Страшно, что в российском обществе воцарилась такая нравственная анемия, всеобщее равнодушие – в прямом смысле этого слова. Но явилось-то сие не вдруг, даже не в одно-два десятилетия. Моральная бесчувственность народа есть естественная реакция на бесконечную череду лжи сверху, она есть накопившаяся усталость от обманутых надежд снизу, она – национальное отчаянье от беспросветности государственного сиротства.
Мы уже слишком давно ничьи. Нам давно не на кого надеяться: власть живёт своими интересами, капитал своими, где-то они сталкиваются, где-то что-то делят, о чём-то договариваются, конфликтуют или коррупционно срастаются, но всё это словно за толстым стеклом, там, далеко-далеко на сказочном острове Буяне, где о нас и не вспоминают. Не из-за нас же бились Руцкой и Ельцин, не из-за нас судятся Березовский и Абрамович, не за нас страдает Ходорковский. Мы не при делах Чубайса и Кудрина.
И потому ни власти, ни бизнесу сегодня в своих, всё усиливающихся грядущим кризисом столкновениях уже не приходится рассчитывать на поддержку общества. Сегодня им уже поздно апеллировать к народному мнению: притом что нравственная анемия и равнодушие – это не пресловутая глобальная атомизация, где каждый сам за себя, а естественная реакция русского народа на ложь сверху и на обманутые надежды снизу. Что ярчайше подтвердило совершенно не атомизированное, совершенно не эгоистичное поведение людей, откликавшихся на человеческое горе Крымска. Та беда была наша, именно наша…
А ведь кризисы – явления не столь неожиданные, как наступление зимы в Москве, они вполне просчитываемы и предсказуемы. Экономические ли, политические – они имеют свою цикличную ритмику и амплитуду, так что даже странно к ним не готовиться. Что, неужели скородоступное благополучие так застилает свет, так слепит и глушит, что «супермены» становятся совершенно беспомощными? Ну, на что надеялся Ходорковский – на заокеанских дядей? Или Гудков думал прикрыться пятью тысячами бойцов своих охранных предприятий? Лондон, конечно, даёт пристанище пиратам и грабителям со всего мира, но на рейс до него нужно успеть.
«Всё куплю, сказало злато. Всё возьму, сказал булат». Капиталу и власти очень скоро предстоит менять, переносить границы своего присутствия внутри экономики страны, мировой кризис затребует пересмотра какой-то части российской приватизации. И неужели без опоры на общественную мораль, на абсолютную в глазах народа правоту в таких кривоповоротных ситуациях кто-то думает договориться через куплю-продажу или паритет угроз? Кто и с кем тут договорится? Ведь помним мы и генеральных прокуроров с чемоданами в предбанниках и под кроватями. Тут все продают, но не покупают.
Меняются зодиакальные звери, меняется событийный антураж, строятся Москва-Сити и мост к острову Русский, но что-то как-то остаётся неизменным, и не думается, что старый уже анекдот — «В Государственную Думу поступил законопроект «Не укради». Депутаты работают над поправками» — в ближайшем будущем потеряет свою свежесть.
Геннадия Гудкова коллеги наказали образцово-показательно. Ну, право, нельзя же непосвящённым по ту сторону жизни выдавать тайны своего корма – это серьёзно, это уже не шоу, не кулаками перед камерами махать. Узнаем ли мы подковёрную пружину бунта «справедливого» против «единых»? А оно нам нужно? Всё равно в любых выброшенных в народ версиях будет презрительная к нам неискренность. Именно эта неискренность, а не охранные кордоны элитных посёлков, не броня чёрных мерседесов с мигалками, эта презрительная по отношению к нам ложь и есть причина нашего к ним равнодушия.