Озорные качели импичмента

На исходе очередная неделя затянувшихся слушаний по импичменту президента Трампа в конгрессе Соединённых Штатов.
Процедура эта довольно нудная, некоторых свидетелей мытарят по 10—12 часов, изо всех сил натягивая на каждодневную сенсацию для прессы. Вопросы к свидетелям членов комитета, их советников, анализ письменных показаний опрашиваемых, уточнения и дополнения, перекрёстные вопросы, сравнения устных заявлений с письменными, подведение итогов заседаний красующимся председателем комитета Шиффом, ослепительные помощницы в роли стенографисток… Вся эта бюрократическая рутина, столь знакомая американской публике и прекрасно отработанная десятилетиями законодательных процедур, сногсшибательных откровений пока не принесла, хотя инициаторы из кожи вон лезут, чтобы предоставить их охочей до крови публике. «Моя жена, — поделился Трамп семейной реакцией на главное событие в Вашингтоне, — решила, что у меня сердечный приступ. Но у нас всё хорошо». Но настоящей драмы нет, запал аргументов явно не тянет на убийственный.

Под ударами судьбы Трамп и впрямь держится молодцом, глядя, как его «сдают» и «сливают» сотрудники администрации, Совета национальной безопасности, послы государственного департамента. Разумеется, не все, но многие, те, кто в вашингтонской бюрократии принадлежат к «глубинному государству» (теперь это вчера «тайное» становится «явным»). Трамп как президент коренной Америки вызывает у неё пароксизмы страха и ненависти.
Два свидетеля за одну сторону, четыре свидетеля за другую… Как там было в детской считалочке? – «Колдуй, баба, колдуй, дед, заколдованный билет, трое сбоку — ваших нет» — по этой формуле пока идёт это финальное сражение затеянной демократами войны с Трампом. «Прекрасный день», — восклицает Трамп после одного дня слушаний. «Это охота на ведьм», — взрывается он на другой день. Но в целом пока нет убойных вещей, которые можно было бы считать решающими. Которые бы перевесили чашу расследования в пользу расследователей.
К тому же в заначке у президента тоже есть не самые слабые контрдоводы против демократов. Скажем, прокурор США Дж. Дёрхэм затратил месяцы на расследование истоков контрразведывательной операции против сотрудника президентской штаб-квартиры Трампа Джорджа Пападопулоса. В числе вопросов, которые готов задать прокурор, есть и такой, весьма колючий: были ли агенты Британии, Италии и Австралии подвёрстаны спецслужбами США для шпионажа за американцами? Если да, то на разрешении на такую операцию в отношении сотрудника президентской кампании Трампа (в ту пору кандидата в президенты) должна быть виза тогдашнего президента Обамы. А это, как понятно многим, должностное преступление, которое тоже при случае может потянуть на импичмент.
Правосудие правосудием, но исход нынешнего скандала с импичментом всё равно будет решаться в зависимости от реального соотношения сил между сторонниками и противниками Трампа в стране. А оно, это соотношение, примерно равное, отчего столь зыбким и неясным представляется итог межпартийной дуэли демократов и республиканцев в следующем году, как и политическая судьба самого везунчика Трампа. Отсюда такие качели…
С утра может показаться, что дела у президента Трампа хуже некуда. Свидетель за свидетелем подтверждают, что администрация Трампа требовала от президента Украины Зеленского объявления о начале расследования деятельности семьи Байденов – то есть обращалась за помощью к иностранному государству во внутриполитической борьбе. К обеду, однако, свидетели начинают пересматривать свои предыдущие показания, и будущее становится не так темно, как показалось с восходом солнца.
В понедельник президент заявляет, что запретит сотрудникам своей администрации давать показания комиссии по импичменту. Во вторник божится, что и сам будет рад отвечать на вопросы комиссии по разведке.
Затем всё рушится, и Трамп клянёт на чём свет стоит своих противников, американские СМИ и предателей в «вашингтонском болоте». Трамп поднял риторику в отношении своих противников на небывалую высоту. Никогда в истории США действующий президент не произносил слов «предатели», «измена», «враги нашей страны», «жулики», «идиоты» по отношению к политическим оппонентам и средствам массовой информации. Трамп это делает, что с восторгом приветствует его избиратель – белый американец, водитель-дальнобойщик или сталелитейщик, фермер, горой стоящий за вторую поправку к Конституции о праве на ношение оружия, уставший от засилья мигрантов на улице и господства «очень бойкого народа» в американских СМИ. Трамп говорит языком этой части Америки, и одно это обеспечивает его прочную связь с его «базой». А это 30—40% американских избирателей.
«Удивительная победа реалити-шоу над реальностью, – замечает один политолог, — то, что Трамп делает и говорит, воспринимается как реальный мир. Трамп публикует своё письмо президенту Турции Эрдогану – оно выглядит как чистой воды пародия, такой же безумный фейк, как «речь Даллеса» — и, очевидно, миллионы людей думают: «Ага, вот так и делается международная политика». Мне кажется, если бы президенту Путину разведчики принесли бы это письмо, он бы не поверил. Да сами разведчики не поверили бы, если бы его выкрали… А это настоящее письмо, и, хотя политический класс не может в него поверить, избиратель Трампа верит, что так и есть. Политика, вот она такова, и «больше никакова», как остроумно подметил наш замечательный поэт Владимир Костров.
В ходе прошлой кампании 4 года назад в США гуляла шутка: если Трамп на вопрос, «который теперь час», ответит вам «полдень», то можно быть уверенным, что на деле на улице пять часов вечера.

Виктор Линник.