«Не от мира сего в мире сем»

…Есть чувство правды

в сердце человека,

Святое вечности зерно…

М.Ю. Лермонтов.

Пророков считывают только пророки. И внимательный читатель не раз убедился в том, что «великие юбилеи не зря приходятся на горчайшие часы нашей истории». Эту мысль Курбатова мы особенно остро воспринимаем в наше время, в год 185-летия убийства Пушкина. Валентин Яковлевич всю жизнь не только слушал, но ему было дано слышать Пушкина.

В «застойные» годы выдающийся литературный критик, писатель Юрий Иванович Селезнёв пророчествовал: «Собьют с ног меня – поднимется в России другой человек». Параллельно с ним творил Вадим Валерьянович Кожинов. И вот настало время, когда такого масштаба, такой невыразимой Красоты личностью остался только Курбатов. Рискуя и не боясь быть осмеянной профессионалами, скажу: Валентин Яковлевич был более гармоничной личностью, ибо при громадной своей мыслительной энергии, необозримом ассоциативном круге, фундаментальных знаниях обладал такой первородной душевной нежностью, восторженностью и вместе таким тончайшим остроумием, что… нет, не слышу я сегодня ТАКОГО человека.

Он был героем едва ли не всех Пушкинских вечеров моего Цикла «Возвращение на Родину». А это двадцать лет… Последние десять из них проходили в Большом и Белом залах Дома кино. Да, его взгляды на всё происходившее в стране не были так радикальны, как мои, но я никогда не забуду, как именно он, Курбатов, будучи членом Общественного комитета по культуре при Президенте России, встал и сказал: «Вопрос национальной культуры давно стал вопросом национальной безопасности». От себя я добавила бы, что так же, как и национальная история, подвергнутая чудовищным искажениям, является оружием массового поражения, направленным против уже второго поколения наших соотечественников.

Много лет я состояла в переписке с Курбатовым. Он написал замечательное предисловие к моей книге «Три жизни Артемьева» (Издательство «Красный пароход». 2020 г.). А когда спустя несколько месяцев получил первый экземпляр, тут же прислал отклик. И прежде чем представить его Вашему вниманию, любезный читатель наш, я сделаю попытку… пояснить, что означают эти странные приветствия: «Бурлакова Фрося» — подпись под каждым моим письмом к нему; «Птирычек», а в оригинале — «Птирычка» (название фильма Ирины Васильевой обо мне, убогой). «Пуговка» и «Переулочек» (взяты из книги «Три жизни Артемьева»): «Пуговка» — пугающаяся, «Мерзляковский переулочек» — вечно мёрзнущая. И то, и другое, как и ещё десяток похожих, придуманы Артемьевым.

Понедельник, 28 сентября 2020 года, 11:22

Елена Владимировна! Лена! Лина! Фрося Бурлакова, Птирычек, Пуговка и Переулочек! Какую замечательную четвёртую жизнь вы все (в книге ещё 16 авторов эссе об Артемьеве — примеч. авт.) подарили Алексею Валерьевичу! И как счастливо он улыбается с небес, видя, что и земная память теперь будет тверда. Пройдёт безумие века, мы оглянемся и воскресим всех, кто строил и хранил наше сердце. Слава Богу, Алексей Валерьевич теперь, благодаря книге, уже неотменимо вошёл в ряд своих блестящих современников, навсегда встав рядом с А. Ф. Лосевым, С. С. Аверинцевым, В. В. Бибихиным, А. А. Зализняком, с батюшками и патриархами. А видеоряд как ослепителен! И какие готовит открытия читателям, да и забывчивым профессионалам. Теперь мне хватит надолго. По страничке буду собирать душу. И какая редкая сегодня в книжном и человеческом мире исповедная любовь горит в каждой странице и тоже устыжает нашу теплохладную душу и возвращает ей потребность света. Спасибо и за дорогую любящую надпись, которая согревает сердце. Подлинно книга рождена небом и памятью.

Обнимаю Вас.

Ваш Потрясённый Друг.

Это не обо мне! И даже не об Артемьеве. Это о нём — о Валентине Яковлевиче Курбатове. Ведь лучшая память о человеке — он сам.

Последнее письмо он написал мне в день смерти, 6 марта, 2021 года, и «прикрепил» к нему эту фотографию в орденах…

Название моего посвящения Курбатову из его книги «Пушкин на каждый день». Из этой же светоносной книги Курбатова, как из Вечности, звучит мысль Арсения Александровича Тарковского: «Вот почему, когда мы умираем, / Oказывается, что ни полслова / Не написали о себе самих, / И то, что прежде нам казалось нами, / Идёт по кругу / Спокойно, отчуждённо, вне сравнений / И нас уже в себе не заключает».

Лина МКРТЧЯН.