О, жизни радость, жар воспоминаний

…Он родился в среде великого МХАТа, был им воспитан и относился к своей судьбе, как к беспредельному служению искусству, прекраснее которого нет на свете. Всем своим существом он стремился передать наследникам своё преклонение перед уникальным театром, своё понимание его прекрасной необходимости для русской жизни.

К.К. Градополов (1927—2012) не только прослужил более 70 лет мхатовской сцене, он воплощал в жизнь тот высокий взгляд на искусство Художественного театра и его актёров, который усвоил в раннем детстве и сохранил на всю жизнь — манеру и культуру, определявшую внутреннюю жизнь мхатовских актёров, их взаимоотношения в театре и то восторженное, с пиететом отношение к жизни труппы, которое культивировали в своей среде артисты. Как не хватает сегодня в коридорах театра этого высокого, стройного, ладно скроенного человека, от встречи с которым вы обязательно испытывали тепло его обаяния, человека предельно доброжелательного и приветливого с задорной искоркой в глазах. Он элегантно опирался на трость, и это придавало всей его фигуре особый шарм. Едва заговорив с ним, вы обязательно попадали в атмосферу благорасположения, атмосферу восторженного ощущения жизни, которую иначе не назовёшь, как «наслаждение творчеством». Беседа с ним мгновенно увлекала вас, вы попадали в сказку — Константин Константинович погружал вас в мир воспоминаний об уникальных буднях необыкновенной мхатовской повседневности. Незаметно для вас вы оказывались в том «климате», в котором жил театр К. Станиславского и его соратников, вы погружались в ту атмосферу, которая отличала мир «художественников».

С раннего детства Костя был окружён людьми высоких помыслов. Будучи сыном известной актрисы немого кино Майи Александровны Добрянской, уже в пору его рождения в 1927 году бывшую знаменитостью, и не менее знаменитого советского боксёра, чемпиона РСФСР Константина Градополова, также снимавшегося в кино, герой нашего повествования с малолетства привыкает к запаху артистического закулисья. Когда же ему исполнилось 10 лет, его «домом» навсегда становится Художественный театр — Майя Добрянская выходит замуж во второй раз и отчимом Кости становится добрый, внимательный, любящий человек. Им оказался один из знаменитейших актёров Московского художественного академического театра Павел Владимирович Массальский. Костя уже был готов к тому, чтобы воспринять как великий дар судьбы ту атмосферу, которой жил Художественный театр, атмосферу увлечённости творческим поиском, новейшими открытиями литературы, которые воплощались в сценических образах мастерами драмы уникального психологического театра. В театре витал дух незабвенного Антона Павловича Чехова, он был тесно связан с драматургией М. Горького, Л. Леонова, М. Булгакова – лучшими авторами современной той поре литературы. Безусловно, это не могло не повлиять на формирование мировоззрения пытливого, влюблённого в театр юноши. Постепенно Костя становился собирателем и хранителем истории жизни актёров великого МХАТа.

Наступил 1941 год. Война безжалостно выкосила труппу театра. Мужчины ушли на фронт. «Я вместе со всеми, — рассказывал Константин Константинович, — ночами дежурил на крыше театра в Камергерском переулке. Мы сбрасывали зажигательные бомбы, из всего, что попадалось под руку старались выпилить дрова — театр отапливался автономно. Я участвовал в репетициях: в начале войны Иван Михайлович Москвин обратился к моим родителям с просьбой позволить мне работать в театре (мне было 14 лет). Я был высок ростом, хорошо сложен, занимался боксом — был чемпионом Москвы среди юношей, и такая «фактура» вполне могла исполнять роли статистов в народных сценах спектаклей театра. Так Константин Градополов вступил на сцену великого Художественного театра.

Уже в конце 1942 г. из Тифлиса возвращается из эвакуации
Вл.И. Немирович-Данченко, куда был вывезен вместе со «стариками» МХАТа и Малого театра — Яблочкиной, Рыжовой, Турчаниновой. Приехав в Москву, он сразу же приступает к репетициям. В.Я. Станицын уже запустил репетиционные работы над пьесой М.А. Булгакова «Последние дни». Исполнители были назначены замечательные: Натали Пушкина — Ангелина Степанова, Дантес — Павел Массальский, Николай I — Ершов, Бенкендорф — Вербицкий, начальника 3-его отделения тайной полиции играл Хмелёв, играл замечательно, образ получался отвратительный, человека страшного.

Во время репетиций Вл.И. Немирович-Данченко сидел на своём любимом месте в 7 ряду, которое было отмечено табличкой. В ходе репетиций он любил пройтись по залу, подняться на сцену. Однажды он подошёл к Массальскому и раздражённо произнес: «Массальский! Вы — не Дантес! Я отлично помню Дантеса — это был элегантный человек!»

в труппе пробежал легкий смешок. «Вы напрасно иронизируете, — обратился Немирович к ним, — я видел его, как вижу сейчас вас. Это было в Монте-Карло в конце 80-х прошлого века. Прогуливаясь по Набережной, я встретил знакомую даму и пригласил её выпить чашечку кофе. Неожиданно она взволновалась и резко повернулась спиной к набережной: мимо проходил господин, который искал внимания её и снял шляпу в приветственном поклоне. «В чём дело? — поинтересовался Немирович. — «Я не желаю его знать! Это Дантес, убийца Пушкина!», — отрезала дама».

Константин Константинович рассказывал об этом взволнованно: «Представляете, что было с 15-летним мальчишкой, узнавшем такое в военной Москве 1942 года?» Да, такие вот театральные метаморфозы подстерегают нас в волшебном мире театра.

Официально К.К. Градополов принят на службу в МХАТ им. М. Горького 14 октября 1941 г.
В послужном списке его — 154 сыгранных роли, не считая бесчисленных выходов в народных сценах и небольших эпизодах. Семьдесят сезонов из года в год выходил артист на прославленную сцену, он участвовал более чем в 12000 спектаклях. Самый знаменательный спектакль в судьбе Константина Градополова — «Синяя птица», поставленная самим К.С. Станиславским в 1908 году, премьера которой состоялась 3 октября. Ради работы над этим спектаклем К.С. Станиславский специально выезжал к Метерлинку, они долго вместе решали сложнейшие задачи постановки, которой Станиславский придавал огромное значение как новому слову в театральной поступи МХТ, переживавшего катаклизмы революционных преобразований. Спектакль был выпущен Станиславским с помощью Л.А. Сулержицкого и И.М. Москвина, и произвёл огромное впечатление на истосковавшуюся по любимому театру публику.

Костя Градополов душой прикипел к «Синей птице». Он знал о ней всё, помнил каждую мизансцену Станиславского, каждое движение, населявших пьесу персонажей. Вот почему, когда в 1989 году О.Н. Ефремов в результате раздела МХАТ СССР вывез все лучшие спектакли театра в Камергерский переулок, по иронии судьбы забыв о значении для истории искусств «Синей птицы», Т.В. Доронина, возглавившая оставшуюся часть труппы в 1987 году, сразу же, создавая репертуар, позаботилась о восстановлении спектакля «Синяя птица», и лучшего режиссёра восстановления, как К.К. Градополов найти было нельзя.

Более ста лет живёт на сцене МХАТ им. М. Горького «Синяя птица», и огромная заслуга в том, что спектакль сохранён таким, как сделал его К.С. Станиславский, принадлежит именно К.К. Градополову. В театре под руководством Т.В. Дорониной утвердилась традиция — каждый молодой актёр должен был обязательно играть в «Синей птице», и вводил в спектакль их обязательно К. Градополов. Самого его в своё время познакомил с «Синей птицей» человек удивительный — Борис Ильич Вершилов, позже любимый учитель Т.В. Дорониной. Градополов в «Синей птице» исполнял и душу Сахара, и душу Хлеба, и душу Огня, и Пса, и дедушку. До конца жизни он не расставался с «Синей птицей». С гордостью Константин Константинович говорил: «Я ни разу не изменил театру. Все знают, что и Станиславский, и Немирович отрицательно относились к участию мхатовских артистов в кинематографе, потому что считали: искусство рождается при живом участии человека». «Здесь, сегодня, сейчас» — любимая присказка Станиславского. Это имело магическое влияние на актёров. Это и моё кредо», — признавался Градополов. О чём бы он ни рассказывал, он всегда привносил в свой рассказ поэтическое восприятие воспоминаний. Влюблённость Кости Градополова в искусство МХАТ — поразительна. В его рассказах не было ни тени пошлости, и истории его, зачастую светились светлым мягким юмором.

Вспомним его голос: «Моя первая сценическая встреча с Немировичем-Данченко для меня особенно значительна. Состоялась она во время репетиции пьесы М. Булгакова «Последние дни». Вот Владимир Иванович встаёт со своего места в 7 ряду, подходит ко мне: «Почему вы открываете дверь во внутрь? Открывайте так, чтобы Николай I выходил к народу». В этом замечательном спектакле я играл роль поэта Кукольника, которого знал и любил. Я с упоением читал его стихи. Так что могу с чистой совестью сказать, что репетировал с самим Немировичем-Данченко!»

В 1945 году уже после смерти Владимира Ивановича открылась школа-студия МХАТ, которой присвоили его имя. Преподавателями были лучшие артисты МХАТа. Я был принят на первый курс и по окончании училища мне был присвоен почётный статус участника первого выпуска мхатовской школы. В моём артистическом послужном списке участие в выдающихся спектаклях — «Царь Фёдор», «Женитьба Фигаро», где я танцевал на свадьбе Фигаро и Сюзанны (Прудкин с Андровской) сольный танец с Комоловой. Я был введён в спектакль «На дне»… Это — мои университеты!

Ко мне по-доброму относился легендарный Фёдор Михайлович Михальский, администратор, вошедший в историю Художественного театра, как добрый Филя из «Театрального романа М. Булгакова, и его полное любви отношение и поклонение к самому понятию «Художественный театр» передалось и мне. Я видел все спектакли великого театра.

Может быть, самым сильным впечатлением моей юности стала премьера исторического спектакля «Три сестры», поставленного Немировичем-Данченко в 1940 году. В день премьеры Ф.Н. Михальский усадил меня во втором ряду на откидушке, прямо под директорской ложей. В зале царила такая тишина, что казалось — люди вдохнули и замерли, и выдохнули только тогда, когда окончился спектакль. Я рыдал, как рыдал весь зал. Не в силах сдержать наплыв чувств в сцене прощания Солёного (Б. Ливанов) с домом Прозоровых: он один, совершенно один, так и не понятый никем в этом доме. Только что убит барон. И гарнизон уходит под звуки марша. Маша прощается с Вершининым. На разрыве сердца… Сёстры, милые сёстры! В последний раз вы вместе. «Они уходят»… Как пронзительно, как мучительно звучит этот марш! Великий марш из великого спектакля Немировича-Данченко. «Три сестры» незабвенного Антона Павловича Чехова. Пошёл занавес. Я оглянулся. Люди сидели молча на своих местах. Многие, облокотившись на спинки стульев, плакали. Стояла долгая тишина. Наконец, раздались несмелые хлопки, и вмиг зал охватил шквал аплодисментов. Триумф! Забыть это нельзя!

Константин Константинович Градополов принадлежал к той части артистов великого театра, на которой более 30 лет держался репертуар МХАТ. Утро начиналось в Камергерском переулке — шли репетиции, затем бежали на утренний спектакль в филиал, в театр Корша, отыграв, возвращались в Камергерский на вечерний спектакль. И так каждый день. Круговерть. «Вы только подумайте: кроме своей жизни прожито ещё 154 жизни героев Шекспира, Шиллера, Мольера, Чехова, Пушкина, Диккенса, Булгакова. Толстого… Диапазон моих творческих включений: Себастьян в «Двенадцатой ночи», Мистер Тутс «Домби и сын», офицер «Три сестры», Окелли «Мария Стюарт», почмейстер «Ревизор», барон Клинген «Плоды просвещения», Агностос «Лиса и виноград», Калганов «Братья Карамазовы», Миловзоров «Без вины виноватые», Алексей Достигаев «Егор Булычёв», Тушкевич «Анна Каренина», Лорд Горинг « Идеальный муж», Манилов «Мёртвые души», Лестер «Мария Стюарт», Шервинский «Дни Турбиных», Джорж Скуллер «Сладкоголосая птица юности», Геннадий Иванович «Деньги для Марии», Кумак «Утиная охота», Коротков «Живой труп», Городулин, Мамаев, Крутицкий «На всякого мудреца довольно простоты»… И это далеко не всё!

«Подводя итоги, я не могу не сказать, — Константин Константинович весь напрягся, в глазах появилась стойкая решимость — о том периоде в жизни МХАТ СССР им. М. Горького, который, по моему глубокому убеждению, нуждается в переосмыслении. История искусств должна сохранить драму второй половины ХХ века в жизни великого театра с позиции исторической справедливости. Нельзя допустить, чтобы из поколения в поколение передавались небылицы. Я говорю о времени, когда в руководство МХАТ СССР им. М. Горького был внедрён О.Н. Ефремов, и он «реформировал» МХАТ, нанеся ему незаживающие раны. Он разорвал коллектив, не допустив большую часть труппы в «родные пенаты», помещение в Камергерском переулке. Нас бросили в разорённом здании на Тверском бульваре, откуда были ночью, тайком вывезены декорации лучших спектаклей. А незадолго до этого у нас с ним состоялась личная встреча. Мы очень хорошо знали друг друга.

Учились в школе-студии на одном курсе. Он пригласил меня в кафе и там сказал: «Костя! Я — трагическая личность: я пришёл уничтожить Художественный театр!» Тогда он возглавлял театр «Современник». Прекрасно помню тот день, когда Е.А. Фурцева привела его в наш театр. Представила, как нового руководителя. Аплодисментов не было. Ни Георгиевская, ни Зимин, ни Губанов, ни Пузырёв, ни Пеньков, ни Кошукова, ни Юрьева, ни Ростовцева, ни Хромова, ни Трошин, ни Стриженова, ни Коркошко, ни Градополов, словом все те, кто последние 30 лет держали репертуар, в историческое здание театра в Камергерском переулке приглашены не были. От нас отказались. Т.В. Доронина по собственной воле осталась с нами. Мы избрали её Художественным руководителем-директором МХАТ им. М. Горького, мы создали свой репертуар, министерство культуры СССР утвердило назначение народной артистки СССР Т.В. Дорониной полновластным руководителем театра.

Тот период, когда поколение Градополова определяло нравственный климат в театре, незабываем. Каждый артист, вступавший в труппу — а Т.В. Доронина проводила ежегодные смотры молодёжи, и театр пополнялся ею — вступал в атмосферу, способствующую развитию лучших проявлений человека, созидающего добро и дающее людям силы для расцвета жизни человеческого духа. Эта атмосфера благотворна, и низкий поклон мхатовцам, своим искусством и присутствием в нашей жизни дарившим человечеству свет и стремление к высшим проявлениям человеческой личности, воплощённое в дело добра и созидания. Спасибо за высоту души, за умение любить человека, за мастерство в творчестве и человечность, дорогой, незабвенный Константин Константинович!

Февраль 2022 год.

Галина Ореханова