Герои былых времён

«Гром победы, раздавайся…» – эта ода Гавриила Романовича Державина, как нельзя точнее воспевает эпоху славнейших побед отечественного оружия в последней четверти XVIII столетия. Европа была удивлена и испугана героизмом и мужеством русского солдата, которому покорились неприступные стены Очакова и Измаила, горные вершины Швейцарии и степи Крыма. Это было время, когда гремели имена прославленных российских полководцев – П.А. Румянцева, А.В. Суворова, А.Г. Орлова-Чесменского.

Это, по праву, была эпоха славы российского оружия. Царствование императрицы Екатерины Великой вошло в историю как время величайших побед и внешнеполитических успехов России. Пределы Российской империи приросли Новороссией, Крымом, Кубанью, всем Северным Причерноморьем, Правобережной Украиной, Белоруссией и Литвой.

Военный историк Алексей Шишов продолжает портретную галерею российских полководцев от Петра Великого до Александра I.

В книге «Полководцы эпохи Екатерины Великой» представлены девять биографических портретов военачальников от князя Василия Долгорукова-Крымского до генерал-аншефа Валериана Зубова. Но отсутствуют портреты братьев Орловых. Возможно, такова задумка Алексея Шишова, и он готовит отдельную книгу о «екатерининских орлах». Как сейчас принято говорить — время покажет.

*   *   *

Заграничные походы русской армии явились логическим продолжением Отечественной войны 1812 года. Многие, в том числе и Кутузов, считали, что с изгнанием Наполеона из России война должна закончиться и русским не стоит лезть в европейские дела.

Однако влезли. В январе 1813 г. российские части без боя заняли Варшаву, а в феврале вступили в Берлин. В марте 1813 г. от французов была освобождена и Пруссия. Русские войска вместе с солдатами освобожденных стран подошли вплотную к самой Франции. Нанести решительный удар по родине Наполеона объединенной русско-прусской армии не позволила внезапная смерть М.И. Кутузова в апреле 1813 г.

М.И. Кутузов был похоронен со всеми почестями, однако, за это время, пока союзники по очередной антифранцузской коалиции медлили, Наполеон успел собрать новую армию, численно превосходившую русско-прусские силы, и начал одерживать одну победу за другой.

Правители, министры и генералы перебегают из одного лагеря в другой, и каждый должен решить для себя: преданность или благоразумие? Честь или жизнь? Многие из них — французы, немцы, поляки, покинувшие родину и сменившие подданство, ныне вынуждены воевать против бывших соотечественников, пока Наполеон пытается повернуть вспять колесо фортуны.

Эти драматические события блестяще отразила Екатерина Глаголева в романе «Маятник судьбы» — заключительной, пятой книге серии романов о наполеоновских войнах. Как и предыдущие книги серии, «Битва орлов», «Огонь под пеплом», «Нашествие», «Пришедшие с мечом», — «Маятник судьбы» до предела насыщен реальными историческими персонажами. И очень хочется надеяться, что многие персонажи этой серии романов Екатерины Глаголевой продолжат свой путь по тернистой дороге русской истории, дойдя от Бородина и Парижа до Сенатской площади в 1825 году. Автору это вполне по силам.

*   *   *

А теперь перенесемся с европейских полей сражений 1813–1814 годов на сто лет вверх по истории на те же поля сражений в Европе. Только битвы Первой мировой (Великой) войны в отличие от наполеоновских кампаний многократно превосходили число её участников, равно как и число её жертв. Исторических исследований и мемуаров, посвященных Великой войне несть числа. Многие из них уже прочно забыты, однако книга «Воспоминания. Война 1914–1918 гг.» Фердинанда Фоша — не из этого ряда. Мемуары маршала Франции в известной степени субъективны, военачальник не скупится на дифирамбы по адресу политических деятелей и военных Антанты. В то же время Фош признает роль русской армии, которая фактически боевыми действиями в Восточной Пруссии спасла французов от полного разгрома на Марне.

Это объективное признание одной из главных причин «чуда на Марне» тем более ценно, что официальные отчеты роль русской армии предпочитали умалчивать.

B ходе битвы на Марне cтала знаменитой фраза из телеграммы Фоша генералу Жоффру: «Мой центр сдаёт, правый фланг отступает, положение превосходное. Я атакую».

11 ноября 1918 года в своём железнодорожном вагоне Фош подписал Компьенское перемирие, завершившее Первую мировую войну.

Позднее Фошем была произнесена ещё одна знаменитая фраза. После того как он узнал о подписании мирного договора в Версале в 1919 году, маршал заявил: «Это не мир, это перемирие на 20 лет!..»

Вот и суди о том, что нет пророка в своем отечестве. Фердинанд Фош здесь как в воду глядел.

*   *   *

Россия могла быть одной из держав-победительниц в Великой войне. Но победу у неё украли. Причем случилось это задолго до того, как прогремели залпы «августовских пушек». Эту хронологию разрушения Российской империи прослеживает в своих мемуарах «Конец русского царизма» генерал-лейтенант Павел Григорьевич Курлов.

«Более 30 лет прослужил я трём российским императорам, я знал Россию славною и грозною для её врагов. Я помню время, когда союза с императорской Россией искали иностранные государства, когда этим союзом гордились, и когда мощь России считалась верной порукой безопасности дружественных ей держав…

Я вижу Россию революционную, к которой с пренебрежением стали относиться союзники…

Я вижу Россию разорённую, залитую кровью и как бы вычеркнутую из списка не только великих, но и просто цивилизованных государств. Говоря о первой России, я опираюсь на факты и события, участником которых я был в силу своего служебного положения».

Так обозначил своё место в русской истории Павел Григорьевич Курлов. Он уверенно шагал по ступеням карьерной лестницы в Российской империи: был минским губернатором, начальником Главного тюремного управления, командиром Отдельного корпуса жандармов, зам. министра внутренних дел... Но карьера его рухнула в одночасье после того, как в 1911 г. в Киеве погиб от пули террориста председатель Совета министров Петр Аркадьевич Столыпин. Курлов был обвинён в «преступном недосмотре» (а многие подозревали его в соучастии в заговоре) и был вынужден уйти в отставку. От суда его спасло только личное заступничество Николая II. По долгу службы Курлов был приобщён ко многим тайнам государства, а широкий круг знакомых в высших сферах позволял ему получать разнообразные дополнительные сведения. Так что его мемуары, написанные в эмиграции, дают весьма широкую и интересную информацию о последних годах существования Российской империи.

*   *   *

«…Как бы ни была интересна личность адмирала, его характеристика в настоящее время не только не может быть отделена, но целиком должна поглощаться характеристикой того политического движения, которое он возглавлял», — писал менее чем через год после трагического завершения колчаковской эпопеи один из сотрудников Верховного – член Всероссийского Правительства. Александр Васильевич Колчак — всего лишь часть русского, Белого Дела; но часть настолько значительная, что понимание хода событий, судеб всего движения в целом, невозможно без попыток разобраться в личности этого выдающегося человека, приблизиться к разгадке его образа — цельного и противоречивого в одно и то же время.

Личность Александра Васильевича Колчака — одного из столпов Белого дела — описана в романах «Заглянуть в бездну» Владимира Максимова, изданном автором в эмиграции в Париже (1986), «Адмиральский час» М.И. Юдалевича (2000), «Колчак. Верховный правитель» В.Д. Поволяева (2001). В 2008 году в прокат вышел фильм «Адмиралъ», полностью посвящённый жизни и судьбе Колчака. Всё это — беллетристические попытки создать легенду об одной из ярких фигур белогвардейщины, обреченных на поражение и сгинувших под колесами истории.

Почему так случилось? Ответ стоит поискать в книге историка русского зарубежья Сергея Петровича Мельгунова «Трагедия адмирала Колчака». В ней драматические события на Волге, Урале и в Сибири представлены автором с документальной точностью, а главным содержанием этого труда выступает судьба адмирала Колчака — Верховного правителя России, которого ждала трагическая гибель.

*   *   *

«Мне думается, писатели, жившие в начале века, чрезвычайно удивились бы, услышав, что один из величайших среди них, тот, кому предстояло преобразить искусство романа и ввести в мир искусства идеи философов и словарь ученых своей эпохи, — это постоянно больной, неизвестный широкому читателю и массе образованной публики молодой человек, в котором те, кто встречал его, видели человека светского, быть может интеллигентного, но не способного создать великое произведение». Так высказался в своем эссе о Марселе Прусте главный портретист французской литературы Андре Моруа.

Бесспорно, Марсель Пруст был сыном своего времени, только в отличие от Мюссе, оставившего яркую и эпатажную «Исповедь сына века», «неуверенный и тревожный поиск Пруста, его кропотливое коллекционирование цветов, вышивок и тревог не означают ничего иного», —
замечает Альбер Камю. Но значит ли это, что монументальная эпопея Пруста всего лишь некая эстетическая игра капризного литератора?

Ни коим образом, утверждает Камю. «Истинное величие Пруста в том, что он описал не утраченное, а обретенное время, собирающее воедино раздробленный мир и облекающее его новым смыслом на самой грани распада. Его нелегкая победа накануне смерти — свидетельство того, что он сумел посредством памяти и разума уловить в быстротекущем потоке форм трепетные символы человеческого единства».

Далеко не все способны осилить семитомную эпопею Пруста «В поисках утраченного времени», хотя эта книга наряду с «Улиссом» Джойса считается вершиной литературного модернизма. Тем не менее в серии «100 великих романов» близится к завершению издание этого цикла романов Марселя Пруста. «Беглянка» — шестой роман эпопеи. Осталось дождаться последней книги «Обретенное время» и погрузиться в атмосферу «прекрасной эпохи», которую с такой тщательностью воплотил в своем труде Марсель Пруст.

*   *   *

«Корриколо» – третий итальянский травелог (от англ.глагола «travel» – путешествовать, и суффикса «logue», произошедшего от др.-греч. «λόγος» – слово, речь, рассказ, учение) Александра Дюма, в котором он вспоминает свою поездку из Рима в Неаполь в 1835 г. вместе с художником Луи Годфруа Жаденом. Художественная ткань «Корриколо» состоит из серии рассказов, вдохновленных анекдотами, историями, портретами, каламбурами и описанием экскурсий, которые он записал в 1835 году, когда посетил Неаполь и южную Италию. Конечно, Дюма не мог обойти и волнующую его гастрономическую тему.

«Корриколо» содержит одно из первых литературных описаний неаполитанской пиццы которое Дюма использует для социально-экономического анализа Неаполя. Пиццу готовят: с маслом; с беконом; с салом; с сыром; с помидорами; с мелкой рыбой. Это гастрономический термометр рынка: он повышается или понижается в цене в зависимости от количества вышеупомянутых ингредиентов, в зависимости от изобилия или голода в течение года.

«Корриколо» завершает путевые заметки Дюма о его путешествии по Королевству Неаполь, начатые в книгах «Сперонара» и «Капитан Арена», которые я представил в своем июньском обзоре (см. «Слово» № 6 / 2023) новинок «Вече».

Виктор ПРИТУЛА