Застигнутые ночью

   Чем был знаменателен для нас не столь уж отдалённый во времени 1989 год?
   Сегодняшние страницы либеральной прессы и интернет-порталов заполнены материалами, посвящёнными Первому  Съезду народных депутатов СССР, который начал работу в Кремле 25 мая 1989 года.

Это событие, как и предшествующая ему подготовка – выборы народных депутатов СССР горбачевского созыва, – кардинально изменили саму страну и жизнь её граждан. Можно даже сказать, что те крутые перемены в политической палитре СССР косвенно, в ряду других немаловажных и первостепенных обстоятельств, стали в итоге причиной исчезновения Советского Союза с карты мира. Съезду предшествовали выборы 26 марта 1989 года; их называют первыми демократическими выборами за 70 лет советской истории. А многие политологи даже считают, что те выборы были демократичнее нынешних, потому что пресс админресурса слабеющей КПСС уже не действовал, а олигархи, спонсирующие кандидатов и владеющие СМИ, ещё не появились.
   Но нам интереснее узнать, а как всё происходило в повседневной жизни? Как перестройка отразилась на мировоззрении тогдашней интеллигенции? Что она ждала от «эпохи гласности»?
   Мы завершаем публикацию дневников ленинградского писателя Николая Коняева за 1989 год. Эти свидетельства очевидца того времени куда ценнее сотен публикаций на тему «Революция. Двадцать лет спустя», в которых известная часть «буревестников катастройки» оплакивает свои несостоявшиеся надежды.
1989 год

  Приехал в Минск.
  Николай Князев, который завершает учёбу на Высших режиссерских курсах, предложил написать сценарий по моему роману «Пригород».
  Сели, начали работать.
  От романа в сценарии остаются только смутные воспоминания, но придуманное Князевым название фильма — «И текут ручьями слезы» — хорошее.
  Хотя оно, конечно, не о сценарии, а о том, как мы пишем сценарий…
  И отчасти о новостях, которые передают по радио.
  М.С. Горбачев продолжает вырабатывать новый подход к формированию международного порядка в Европе. На заседании Совета Европы в Страсбурге он заявил, что, заменяя устаревший баланс сил балансом интересов, он не намерен мешать ходу реформ в Польше и Венгрии.
  И то ли новость подействовала, то ли совпало так, но глава социалистической Венгрии Янош Кадар тут же и помер.
  М.С. Горбачева это вдохновило, и на совещании глав государств и правительств стран — участниц Варшавского договора в Бухаресте он дал отмашку на свержение просоветских правительств в этих странах, глубокомысленно заявив, что все социалистические страны имеют право на собственный путь развития.
  И ведь не возразишь тут ничего…
  Слезы, конечно, не текут, но желваки набухают, когда читаешь «Огонек», номерами которого завалена квартира марининой подруги, где я остановился.
  Сводить счеты, как известно, нехорошо, не по-христиански это.
  И, может быть, баланс интересов тут и соблюдается, но как-то совсем уж безнравственно, когда живые сводят счеты с мертвыми, пользуясь тем, что мёртвые и ответить не могут.
9 июля 1989 года. Минск.
 

  Говорят, что в забастовке сибирских шахтеров участвовали свыше 300 000 человек.
  Теперь началась забастовка горняков Донбасса.
  В Азербайджане создан Народный фронт.
  В Сухуми решили открыть филиал Тбилисского государственного университета. В результате — больше десяти человек убиты, полторы сотни ранены. Не работает железная дорога, закрыт аэропорт.
  «Дело ещё не дошло до того, чтобы правомерным стал лозунг: «Партия в опасности». Но, глядя правде в глаза, мы должны ясно видеть: такая возможность существует», — сказал на совещании первых секретарей обкомов КПСС член Политбюро, председатель Совета министров СССР Н.И. Рыжков.
  И то хорошо.
  Правда, как-то сразу по всей стране исчезло мыло, но партия пока вне опасности…
  Грустная мысль о том, что государство, построенное на лжи, просто не может жить в условиях гласности и демократии. Нужно вначале как-то избавиться от этой изначальной лжи, а от неё не хотят избавляться ни старые, ни новые политики.
  Сегодня проснулся от того, что стало страшно: почему я так нехорошо, нескладно живу…
20 июля 1989 года. Ивацевичи.
 

  Слышал сегодня разговор в автобусе.
  — Помнишь, Галя, как мы в Загорск ездили?
  — Куда?!
  — В Загорск… Там ещё церкви… В монастырь ходили…
  — Что ты выдумываешь? Не была я никогда в Загорске!
  — Ну как не была?! Мы там ещё двадцать пачек индийского чая купили!
  — А! Ну так сразу бы и объяснил, что магазин там! Конечно, помню… Такой магазин хороший. Индийский чай совершенно свободно продавали!
  — Ну вот видишь, вспомнила… Это же удивительное место.
  — Да… Такое место никогда не забудешь…
21 июля 1989 года. Белоруссия.
 

  Марина купила билеты на самолет в Ленинград.
  Весь день провели у Князевых.
  Женщины лепили пельмени, мы, второпях, долепливали сценарий.
  Потом выпивали.
  За то, что всё успели слепить.
22 июля 1989 года. Минск.
 

  Ницше писал, что смысл человеческой жизни в том, чтобы за годы дарованной тебе жизни успеть собрать себя, разбросанного в книгах, в природе.
  У нас всё иначе.
  Я отчетливо помню свою мысль, когда мне было 23 года, что надо успеть растерять себя в своих книгах, в общении, чтобы всё, что есть в тебе, осталось здесь, в мире живых.
  В этом разница между верующим и атеистом.
  Одним не хватает одиночества, другим — общения, но обязательно и всегда – не хватает.
  Утром прилетел в Ленинград.
  Дома включил телевизор. Там М.С. Горбачев  разъяснял бастующим шахтёрам Украины, что они требуют не повышения зарплат, а углубления процесса перестройки.
23 июля 1989 года. Ленинград.
 
ТЕСНОЕ И ДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО ВИДЕОСАЛОНА
  Первый раз ходили в видеосалон.
  Уговорил пойти посмотреть эту новинку культурной жизни Борис Морозов. Он сказал, что у них в обкоме все уже были в видеосалонах и очень довольны.
  Я пошел вместе с Мариной и ничего, кроме раздражения, не почувствовал.
  Неловко было — показывали какую-то грязную порнуху! — сидеть с женой в этом тесном и душном помещении и уйти из-за тесноты тоже невозможно было…
  Когда попенял Морозову после этого культурного мероприятия, он возмутился.
  — А по телевизору что показывают?!
  Тут он, конечно, прав…
  По телевизору показывают встречу председателя правительства СССР Николая Ивановича Рыжкова с представителями забастовочных комитетов Донбасса, которые, как полагает М.С. Горбачев, требуют углубления процесса перестройки…
  В Эстонии рабочие бастуют, протестуя против введения в закон о выборах в местные советы ценза оседлости…
  В Тбилиси демонстранты требуют покончить с имперской политикой Москвы…
  Смотришь на это, и неловко становится, как в тесном и душном помещении видеосалона.
28 июля 1989 года. Ленинград.
 
ТОСТ
  Чем больше живу, тем чаще не понимаю, а есть ли вообще какой-то смысл в человеческой жизни.
  Ходил сегодня в музей Александра Блока.
  Сотрудница музея Людмила  Ильюнина — по её теории Блок просто отказался принимать пищу! — с таким чувством рассказывала, как умирал от голода поэт, что мёртвым холодком двадцать первого года потянуло  в уютные музейные помещения.
  — Жуткая история… — сказал я.
  — Это история нашей литературы… — сказала Ильюнина.
  Спорить с этим не было нужды, тем более что я уже опаздывал, надо было ехать в ресторан гостиницы «Советская»,  где Анатолий Павлович Злобин давал банкет по случаю завершения публикации в «Неве» своего романа «Демонтаж».
  Заказ Анатолий Павлович сделал не скупясь. Каких только закусок не было на столе. И рыба всякая, и мясные ассорти, и зелень, и икра красная и чёрная…
  Глядя на это изобилие, Самуил Аронович Лурье рассказал, как искал он для своего больного сыны чёрную икру и так и не смог купить. Он почему-то очень обстоятельно рассказывал эту печальную историю до тех пор, пока Анатолий Павлович не попросил официанта принести две банки черной икры для Самуила Ароновича.
  — Что вы… Что вы… — начал отказываться Лурье. — У меня и денег таких с собою нет…
  — Это от меня для вашего больного сына… — сказал Анатолий Павлович, успокаивая его.
  Самуил Аронович опустил глаза и убрал банки с икрой в портфель.
  Потом он тост сказал,  что мы даже и не осознаём сейчас, при каком событии присутствуем. Ведь это событие войдёт в историю литературы…
  Хороший тост получился.
  Хорошо сказал  Самуил Аронович…
30 июля 1989 года. Ленинград.
 
ШКОЛЬНЫЕ ТЕТРАДИ
  Говорят, что рост денежных доходов в два раза обогнал рост производства товаров народного потребления…
  Зашёл сегодня в канцелярский магазин.
  Там объявление: «Норма отпуска общих тетрадей не более 10 штук одному покупателю независимо от цены и разлиновки».
  — Это что… — сказала продавщица. — А я в Литве была, там вообще тетради продают по предъявлению паспортов с литовской пропиской.
  — Ну и правильно! — сказала покупательница. — Надо же своих детей в школе учить…
  — Там вообще продажа товаров только по прописке производится… — сказала продавщица.
  — И это правильно! — одобрила покупательница. — И нам надо у них учиться.
3 августа 1989 года. Ленинград.
 
ПРОГНОЗ
НА 1991 ГОД
  Верховный Совет  СССР  выпустил Постановление «О решительном усилении борьбы с организованной преступностью», согласно которому повсеместно созданы временные комитеты по борьбе с преступностью сроком на два года.
  — Почему только на два года? — услышал я сегодня в автобусе. — Организованную преступность, что ли, надеются победить к девяносто первому году?
  — Не… — ответили ему. — При такой экономике через два года у нас организованной преступности и делать нечего будет …
5 августа 1989 года. Ленинград.
САМУРАЙ-АЛКОГОЛИК
  Приехали в Вознесенье, а тут, сплошняком,  какие-то перекосившиеся на японский лад шекспировские сюжеты.
  Лет восемь назад в Чащеручье мужик убил за измену жену, отсидел и недавно вернулся в поселок. Дочка его за эти годы выросла, вышла замуж…
  Но отца хорошо встретила.
  Стопила баньку, накрыла стол, выставила выпивку.
  Выпили…
  И всё бы хорошо, но по пьянке мужичку показалось, что это не дочь его за столом сидит с зятем, а жена со своим любовником…
  Схватил отец нож со стола и ударил дочь.
  А потом, опомнившись, и сам зарезал себя на берегу реки.
  Этакий самурай-алкоголик из Чащеручья…
7 августа 1989 года. Вознесенье.
 
ПАРТИЙЦЫ
  В Вознесенье тоже сейчас многие выходят из КПСС.
  Вышел Сергей Самылкин, который всего два года назад в партию вступил.
  — Я, как настоящий партиец, — объяснил он. — Как все…
  — Почему все… — возразил я. — Виктор Мочалов уже двадцать лет в партии, а не выходит.
  — Так это же Мочалов… — снисходительно усмехнулся Сергей.
  Что верно, то верно.
  Над Виктором — не очень это серьёзный по вознесенским понятиям человек! — многие посмеиваются.
  И, конечно, партия не нужна ему точно так же, как и другим, ничего от неё не получил за двадцать лет — как работал диспетчером на пристани, так и работает, но сейчас упёрся, не желает выходить из КПСС.
  — А почему, — говорит он, — я должен, как все, выходить из партии сейчас?
  И как-то по-другому начинаешь смотреть на него.
  Никакого резона нет в этом рассуждении Виктора, но благородство всё-таки на его стороне…
8 августа 1989 года. Вознесенье.
 
ДОМ
  Сообща с сестрой ремонтируем дом, но как-то странно получается: родной дом не соединяет нас, а разъединяет…
  Это чувствует и Саша.
  Сегодня, глядя в окно, сказала задумавшись:
  — Вот приедем, а тут у Таньки уже чайник поставлен…
  Таня — это её дочка. Она ещё в школе учится, и с какой стати будет в Вознесенье  жить, даже когда и вырастет, совершенно не понятно.
  Но с другой стороны, ведь и не скажешь понятнее о подсознательном желании вернуться в родной дом, когда в нём жили отец и мать, когда они ждали нас, когда бы мы ни приехали…
9 августа 1989 года. Вознесенье.
 
ПРИСНИВШАЯСЯ ПРОЗА
  Приснилось, что я нашёл в доме какую-то свою забытую, но прекрасную прозу, читаю её во сне и понимаю, что это прекрасно, смело, свежо, но, проснувшись, не смог вспомнить ни одной строки.
  В результате спустил с чердака груду старых рукописей и до ночи разбирал их. Вообще-то всё это материал для той книги о взрослении человека, о которой я всё чаще думаю…
10 августа 1989 года. Вознесенье.
 
КОРРЕКТУРА
  Всю неделю в Вознесенье строил с Валерой веранду и балкон, стелил полы. Сегодня вернулся в Ленинград, надо читать взятую в «Неве» корректуру романа «Пригород», а пальцы не держат карандаш.
  Грустные мысли.
  Острая публицистика и лагерная литература если и не убили читателя, то сильно повредили его, оглушили.
  Чтобы задеть читателя, завладеть им, нужны очень сильные страсти…
15 августа 1989 года. Ленинград.
 
ЧТО СДЕЛАЛ
МИХАИЛ ГОРБАЧЁВ?
  Сейчас часто можно услышать, что Михаил Сергеевич Горбачёв предал партию. Это не совсем верно… Слово «предательство» не вмещает в себя и малой части совершенного Горбачевым.
  Искусственно ускоряя демократические процессы  в обществе, Горбачев всячески тормозил обновление самой КПСС. Партия по-прежнему управляется кучкой членов Политбюро, и члены партии, обязанные по Уставу подчиняться решениям Политбюро, никоим образом не могут воздействовать на своё руководство. В каком-то смысле беспартийные граждане обладают большим арсеналом орудий влияния на Политбюро, нежели члены партии.
  Выборы депутатов Верховного Совета СССР подтвердили это.
  Коммунисты не могут «провалить» своих секретарей, но это могут сделать обыкновенные избиратели.
  Необходимо было изменить уставной принцип демократического централизма, чтобы Политбюро избиралось членами ЦК, но сам ЦК избирался бы всей партией на альтернативной, как нынешние депутаты, основе, и тогда КПСС наверняка смогла бы на равных с прочими силами выступать на выборах.
  Но вот этого-то и не хотел Горбачев…
21 августа 1989 года. Ленинград.
 
ИНЖИРНЫЙ ПУТЬ
  Приехали в Пицунду.
  Волнения в Абхазии если и остались, то только на рынке. И  в основном — у приезжих.
  Мысли после пицундского рынка тоже рыночные.
  Авиабилет из Ленинграда до Сочи стоил 42 рубля 50 копеек. Такси в Пулково обошлось в 5 рублей. Автобус из Адлера в Пицунду — 3 рубля 70 копеек.
  Килограмм инжира на рынке в Пицунде тоже стоит  5 рублей.
  Ровно за десять килограммов инжира можно со всеми удобствами, прямо от нашего дома до Дома творчества в Пицунде добраться.
  Такой вот инжирный путь.
  По радио с восторгом говорят о живой цепи, в которую выстроились литовцы, латыши и эстонцы от башни Длинный Герман в Таллине до башни Гедиминас в Вильнюсе, протестуя против  советско-германского — сегодня его годовщина! — пакта 1939 года.
  Длина цепи  560 километров, и называется всё это «Балтийский путь»…
23 августа 1989 года. Пицунда.
 
СОРОКАЛЕТИЕ
  Вечером сказали, что звонили из Ленинграда: что-то случилось дома.
  — Что?!
  — Неизвестно… Просто передали из вашего Литфонда, чтобы вы позвонили домой…
  В Пицунде комендантский час. Вечером автобусы не ходят. Пришлось ждать до 8 утра, и за ночь о многом было передумано, тем более что на следующий день мне исполнялось сорок лет.
  Утром Марина поехала в Пицунду.
  Дозвонилась.
  Её брат Андрей сказал, что квартиру вчера обокрали…
  — А я думала с мамой что … — сказала Марина. — Слава Богу!
  — Ты не поняла! — сказал Андрей. — Вашу квартиру обокрали.
  — Ну и что… — сказала Марина.
  — Рехнулась… — вздохнул Андрей. — Вернётесь-то когда?
  — Через двадцать дней, как и собирались…
  — Точно,  с ума сошла…
  — А какая надобность торопиться? — спросила Марина. — Ведь всё равно уже обокрали.
  На это Андрей не нашёл чего ответить.
25 августа 1989 года. Пицунда.
 
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ АБХАЗСКОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ
  Молдавский язык объявили в Молдавии государственным языком и перевели его на латинский шрифт.
  В  Вильнюсе прошёл митинг с лозунгами: «Долой оккупацию!», «Горбачёв, выведи войска из Литвы!».
  Здесь, в Абхазии, тоже не отстают.
  Ездили на базар в Пицунду.
  Там распространяют листовку «Обращение ко всем жителям и гостям посёлка Пицунда».
  «Забастовочный комитет пос. Пицунда сообщает, что предпринимаемые меры нормализации обстановки на территории Абхазии оказались безрезультатными, так как ни один из пунктов, поставленных перед правительством Абхазии для решения межнациональных проблем, не выполнен.
  К данным требованиям относится:
  1. Создать совместную комиссию ЦК КПСС и Верховного Совета для изучения и разрешения абхазско-грузинского конфликта.
  2. Прекратить ведение дел, связанных с событиями в Абхазии, до изучения и разрешения абхазско-грузинского конфликта.
  3. Прекратить ведение дел, связанных с событиями в Абхазии, следственными органами МВД и Прокуратуры ГССР и Абхазской АССР и передать их в ведение Прокуратуры СССР.
  4. Приостановить освобождение с занимаемых должностей партийных и советских работников Абхазской АССР до полного выяснения причин абхазско-грузинского конфликта.
  5. Немедленно прекратить недопущение лиц абхазской национальности (в регионах, где их меньшинство) на рабочие места.
  6. Требуем прекратить использование средств массовой информации ГССР (радио, телевидение, печать), осложняющих положение в Абхазии и Грузии.
  На сегодняшний день в связи с принятием ЦК КПГ, Президиума Верховного Совета ГССР и СМ ГССР о государственной программе грузинского языка возникла новая проблема, которая является продолжением политики Сталина, а именно насильственного огрузинивания всего населения Абхазии и Грузии.
  Грузинское правительство Абхазии и Грузии не учитывает, что республика является межнациональной и пока в неё входят Абхазия, Осетия и Аджария, а также, что на данной территории проживают русские, армяне, украинцы, греки, эстонцы, курды, азербайджанцы и др. Проведение такой политики противоречит всей социалистической системе, происходит привилегия грузинской национальности и ущемление прав других национальностей по мотивам их национальной принадлежности».
  И вроде бы здесь, в Абхазии, всё, как в Литве или Молдавии, но здесь борются не с Россией, а с Грузией, и поэтому об Абхазии не говорят по «голосам», ничего не показывают по телевизору.
  И листовка, которую нам дали, отпечатана на скверной бумаге полуслепым шрифтом…
6 сентября 1989 года. Пицунда.
 
РОМАН
  Кажется, пошла работа над романом о киностудии.
  Странный это роман…
  Пробовал его писать в Переделкине, но попал в больницу.
  Начал занимался романом в Ислочи — попал на операцию.
  Сейчас с этой кражей — тоже могла бы сорваться работа, но Марина правильно решила, что незачем возвращаться раньше срока, коли кража уже состоялась.
  И вот то ли потому, что от груза вещей освободился, то ли потому, что на пятый десяток перевалил, но пишу взахлёб…
  Вообще-то это вещь, конечно, новая для меня. Каждый герой понимает в этом романе то,  что он хочет понимать, каждый герой сам выбирает себе свой детектив.
8 сентября 1989 года. Пицунда.
 
ПОДЛОГ
  Работа над романом продвигается, и особенно сильно в последние, дождливые дни, но вот наступила хорошая погода, и роман встал. Написал сегодня всего несколько страничек.
  Читал в №6 «Октября» повесть Василия Гроссмана «Всё течет».
  Повесть ловко построена.
  Вначале (история брата Ивана – Николая Андреевича) говорится о вине русских перед евреями (борьба с космополитизмом и т.д.). Потом очерчивается вызывающий сочувствие Иван Григорьевич, рассказывается — местами великолепно! — о  Машеньке Любивой и, наконец, на читателя, подкупленного правдивостью и сочувствием автора к несчастливым людям,  обрушивается поток клокочущей ненависти к России — дневник-размышление Ивана Григорьевича.
  «Да в чем же она, Господи, эта всечеловеческая и всесоединяющая душа? Думали ли пророки России в соединённом скрежете колючей проволоки, что натягивали в сибирской тайге и вокруг Освенцима, увидеть свершение своих пророчеств о будущем всесветном торжестве русской души?»
  Или:
  «Крепостная душа русской души живёт и в русской вере, и в русском неверии, и в русском кротком человеколюбии, и в русской бесшабашности, хулиганстве и удали, и в русском скопидомстве и мещанстве, и в русском покорном трудолюбии, и в русской аскетической чистоте, и в русском сверхмошенничестве, и в грозной для врага отваге русских воинов, и в отсутствии человеческого достоинства в русском характере».
  Подлог очевиден.
  Разумеется, герой повести, страдалец Иван Григорьевич, не мог такого думать и чувствовать, ибо уже сам, самим фактом своего мученичества, своей несломленностью, своим достоинством  отрицает эти утверждения.
  Подлог очевиден…
  Лауреат сталинской премии, русофоб В. Гроссман приписывает страдальцу Ивану Григорьевичу свои собственные мелкие и злые мысли.
  Жалко только, что не всякий читатель заметит этот подлог…
10 сентября 1989 года. Пицунда.
ВИНА РОССИИ
  Читаю журналы и поражаюсь абсурдности происходящего.
  Ответственность за преступления Ленина и Сталина сейчас начинают валить на… русских!
  Вина русских, конечно, есть.
  И прежде всего в том, что русские терпели и продолжают терпеть над собою засилье нерусской власти…
  Это и вина, и беда России.
  Со стародавних времен  культивируется у нас стремление приглашать на службу и всячески привечать иноплеменников в ущерб собственным согражданам.
  Да, многие из пришельцев становились гордостью России, но не счесть тех, кто стал её позором, её наказанием… И, конечно же, это воспитанная терпимость к управляющим-иноплеменникам и сыграла главную роль в катастрофе 17-го года…
  Об этой вине русских и надобно бы порассуждать, не забывая при этом и о реальной вине представителей других наций за преступления Ленина и Сталина перед Россией.
11 сентября 1989 года. Пицунда.
 
ВСТРЕЧА
С ДУДИНЦЕВЫМ
  Здесь в Пицунде В.Д. Дудинцев.
  Он всё время так плотно окружен критиками и критикессами, что я не подхожу к нему, но сегодня встретились в лифте, и не подойти не удалось.
  — Как у вас в «Неве» дела? — спросил Владимир Дмитриевич.
  — Нормально… — сказал я. — Только я уже на вольные хлеба ушёл…
  — Да?! — удивился Дудинцев. — И что вы сейчас делаете?
  — Книжки пишу … — как обычно в таких случаях ответил я.
  — Книжки? — переспросил Владимир Дмитриевич и как-то так посмотрел, что я почувствовал, как стремительно уменьшаюсь я в его глазах и исчезаю…
  Вечером смотрел по телевизору репортаж о встрече М.С. Горбачева с руководством Литвы, Латвии, Эстонии.
  Впечатление почти такое же, как и от разговора в лифте с В.Д. Дудинцевым.
13 сентября 1989 года. Пицунда.
 
РАЗГОВОР
ПОСЛЕ ЛЕКЦИИ
  Люди разъезжаются.
  Уехала вчера и Марина, а я остался, продлил путевку, чтобы дописать роман.
  В опустевший Дом творчества заезжают новые писатели, но их немного, и все они для нас, пицундских старожилов, непривычно бледные, белые…
  Ходил сегодня на лекцию, которую читали  специально для отдыхающих.
  Впечатление грустное.
  В 1907 году абхазы любили государя-императора, подписавшего манифест «Мои верные абхазы», а сейчас они любят Ленина, который тоже защищал их.
  По дороге в Дом творчества разговорился с грузинским писателем, приехавшим в Пицунду из Москвы.
  Слово за слово, он выдал мне свою версию истории Абхазии.
   Иоанн Златоуст,   создавший здесь первую в Закавказье Кафедру, никаких абхазов не видел, потому что абхазов тут вообще не было. Они пришли сюда в XVII веке, украв имя у грузинского племени «абхазы». И письменности у них не было до XIX века, пока её не придумал какой-то немецкий генерал.
  В 1944 году — слава Богу! — было ликвидировано обучение на абхазском языке, но Хрущев — такой ишак! —  возвратил письменность абхазам!
  — А сколько всего сейчас абхазов? — спросил я.
  — 95 тысяч…
  — Так мало?!
  — У них национальность деньгами оплачивается! — сказал грузин. — Сколько есть денег, столько и абхазов… А ещё заварушку устроили… Пользуются, что свобода сейчас, вот и не хотят спокойно жить, ишаки такие…
  Я не стал говорить, что, как я вычитал из листовки, заварушки-восстания абхазы устраивали и  в 1957, 1968, 1979 годах, а волнения нынешнего года начались из-за того, что решено было ликвидировать абхазскую автономию, чтобы  выйти из СССР…
  Я не стал повторять эти не очень-то приятные для грузинского уха моего собеседника факты, а просто спросил, правда ли, что народный фронт Грузии считает, что Грузия может допустить проживание  только пяти процентов негрузинского населения на своей территории?
  Московский грузин по-орлинному посмотрел на меня, высматривая, не готовлю ли я какого подвоха, но не обнаружил ничего опасного, и взгляд помягчел.
  — Грузия — маленькая страна… — сказал он задушевным голосом. — Здесь иначе нельзя…
17 сентября 1989 года. Пицунда.
   
ОРДЕН ПОБЕДЫ
  Кажется, впервые в истории лишен ордена мертвый человек.
  Отменён Указ от 20 февраля 1978 года о награждении Л.И. Брежнева орденом Победы.
  Орден этот по праву можно отдать самому Михаилу Сергеевичу Горбачеву.
  Уж его-то победу над трупом генсека никто не оспорит…
21 сентября 1989 года. Пицунда.
 
ПОТЕРЯННЫЙ ДЕНЬ
  Куда-то потерялся день, и работа над романом окончательно зашла в тупик. То ли дописал его до конца, то ли зашел в последних главах куда-то не туда.
  Написал 313 страниц и всё…
  Попробовал прочитать написанное, но — увы! — тоже не могу.
  Наверное, придётся отложить работу.
22 сентября 1989 года. Пицунда.
 
ЭПИЛОГ
  Всё-таки дописал роман.
  Как бы дописал, но дописал.
  Большого удовлетворения от эпилога нет – словно бы сорвалось дыхание.
  В газетах опубликована платформы ЦК КПСС «Национальная политика партии в современных условиях». М.С. Горбачеву предоставлены чрезвычайные полномочия на 18 месяцев для обеспечения перехода к рыночной экономике.
  Еще одна, после того как отобрали орден у мертвого Брежнева, победа Михаила Сергеевича.
  Или это уже эпилог перестройки?
  Завтра улетаю в Ленинград…
25 сентября 1989 года. Пицунда.
 
ЗАВЕРШЕНИЕ КОМПАНИИ
  Ходил в Союз писателей. Посидели с Е.В. Кутузовым в ресторане, попили коньяка.
  Об антиалкогольной компании поговорили.
  — Кажется, затихает она… — предположил Кутузов.
  — Сил не хватает… — сказали из-за соседнего столика. — Со СПИДом надо бороться…
  — Да… — кивнул Кутузов. — Это важнее теперь…
  Какую-то глупость сказал, а я весь вечер про это думал.
29 сентября 1989 года. Ленинград.
   
ГЛАСНОСТЬ
  Этой осенью еще белеют на стенах домов клочья плакатов, оставшихся от выборов депутатов СССР, а уже начала набирать обороты другая избирательная компания.
  На Невском проспекте шествие.
  Демократы требуют немедленной отставки председателя Ленгорисполкома В.Я. Ходырева.
  — Переживем и это… — говорят в троллейбусе пассажиры.
  — Не боишься говорить так?
  — А чего бояться? Гласность теперь у нас…
30 сентября 1989 года Ленинград.
 
РЕФОРМЫ, ОКЛАДЫ
И РЕКЛАМА
  Говорят, что на встрече в Москве Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев потребовал от первого секретаря ЦК СЕПГ Э. Хонеккера и главы правительства ГДР Э. Кренца, чтобы они ускорили темп реформ в ГДР.
  Ну а у нас реформы идут хорошо, и Михаил Сергеевич значительно повысил оклады работникам партаппарата.
  Но есть и приятные новости. Роман «Заводское поле» все-таки идёт в журнале «Урал».
  В №8 дали рекламку.
2 октября 1989 года. Ленинград.
 
ЧИТАЯ КОРРЕКТУРУ
  Читаю корректуру сборника «Пригород».
  «Пригород» за этот год я читаю уже в четвертый раз, и внимание, конечно, рассеяно, смысл сцен ускользает, не воспринимается.
  Но может беда не только в моей рассеянности, а и в самом тексте. Длина сцен слишком мала, не всегда увязана с особенностями читательского восприятия,  и некоторые узелки проскальзывают мимо.
  Впрочем, может, это только сейчас так, когда и события текущей жизни не всегда адекватны времени, необходимому для восприятия их.
  Первый «антиперестроечный» митинг в Москве. Тысячи демонстрантов вышли на улицы с лозунгами: «Долой кооператоров», «Хватит болтать — давайте работать!».
3 октября 1989 года. Ленинград.
 
ЛОГИКА СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИИ
  Кажется, что текущие события никак не связаны друг с другом и никакого влияния ни на что не оказывают, а существуют сами по себе в броуновском движении современной российской истории…
  Действительно…
  Вот события одного дня.
  Принят закон о трудовых коллективах, по Центральному телевидению транслируют первый сеанс «медиума-целителя» Анатолия Кашпировского, начался  Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, посвященный 400-летию патриаршества на Руси.  
  Но это только кажется, что тут нет связи…
  Задумываешься и понимаешь, что  закон, признающий право советских рабочих на забастовку, должен компенсироваться системой воздействия неких иррациональных темных сил на массы, чтобы удерживать их в подчинении. Ну а что может противостоять агрессии темных сил?
  Только Русская Православная Церковь…
9 октября 1989 года. Ленинград.
 
ТОСКЛИВОЕ
  Был сегодня в Союзе писателей. Рассказывал об экологическом сборнике «Гений местности», который собираю для «Советского писателя».
  Какая-то гнетущая обстановка на экологической комиссии.
  Долго расспрашивали, кто из авторов будет представлен в сборнике, а о чем книга и для чего, никому не интересно.
  Нечто местечковое во всем этом.
  Выпил в ресторане двести граммов водки и ушел — трезвый и противный самому себе.
  Или, может, это просто моя подозрительность, обостряемая завистью?
  Какие-то крутятся дела у нас в писательской организации, и всё мимо меня…
  Хотя чего мне завидовать?
  Нет, просто какая-то гнетущая тоска и всё.
12 октября 1989 года. Ленинград.
 
МЫСЛИ О КРЕЩЕНИИ
  Вчера вечером (в день 77-летия мамы) долго думал о том, крещеный я человек или нет.
  В детстве меня могла крестить только бабушка, но возила ли она нас крестить в церковь? Вообще-то действующая церковь была лишь в Важинах, поездка туда заняла бы дня три и наверняка бы запомнилась.
  Мысли эти как-то волной нахлынули, и успокоился я, когда подумал, что в Москве надо будет сходить в Алле Александровне Андреевой, посоветоваться, как мне быть и где пройти обряд крещения, а сегодня утром раздался звонок.
  Алла Александровна и звонила.
  Сказала, что приехал в Ленинград и хочет повидаться.
  — А вы сегодня приехали? — спросил я.
  — Нет… — ответила Алла Александровна. — Вчера…
13 октября 1989 года. Ленинград.
ГЕНИЙ МЕСТНОСТИ
  Занимаюсь в библиотеке книгами деда, Ивана Алексеевича Шергина.
  Еще разбираю записные книжки.
  Ещё раскладываю пасьянсы.
  Приходил сегодня Андрей Поздняев.
  Говорил с ним о сборнике «Гений местности».
  Андрей послушал и сказал: «Ты от всех друзей собираешь в него всё самое лучшее!».
  В принципе он прав, так это и есть…
  Хочется сделать так, чтобы тексты людей, не знающих друг друга, слились в единое целое, оттеняя и дополняя друг друга…
19 октября 1989 года. Ленинград.
   
МЕМУАРЫ
Н.С. ХРУЩЕВА
  Читал в «Знамени» мемуары Н.С. Хрущева.
  По-моему сейчас они интересны только тем, как, блуждая в дебрях выдуманных идей, пытается и не может прозреть человек, потому что у него не хватает для этого духовных сил.
  Увы…
  Никита Сергеевич — даже не король Лир. Для этого у него просто не хватает глубины, и, оказавшись в шекспировском сюжете, он способен лишь на пародию трагедийных обобщений.
  Противно, гнусно, и снова, уже в который раз обидно за нашу страну, во главе которой стоял такой жалкий человек.
20 октября 1989 года. Ленинград.
 
ИССОХШАЯ «НЕВА»
  Был на редколлегии в «Неве».
  С тех пор как редактор наш стал-таки депутатом Верховного совета СССР, как-то захирело всё в журнале, ссохлось…
  Еще год назад, обсуждая планы, говорили о Набокове и Замятине, Ходасевиче и Ахматовой, Солженицыне и Кестлере, а сейчас только о Синявском и Войновиче, и каких-то совсем уже ничтожных авторах из еврейского зарубежья…
  Совсем обмельчала наша «Нева».
  Местами до самого неприглядного дна…
27 октября 1989 года. Ленинград.
 
В МОСКВЕ
  Приехал в Переделкино.
  Поселился, распаковал вещи.
  Потом обнаружил, что позабыл в Ленинграде телефонную книжку и поехал в Москву, никому не позвонив.
   Съездил, тем не менее, удачно. «Современник» вполне прилично расплатился за книгу «У тихой воды» — 4294 р.
  Взял в «Студенческом меридиане» номер с «Индейцем Кутехиным».
  Сказал Ростовцеву, что — так получилось! — рассказ и в «Авроре» вышел. Юра только рукой махнул. Сказал, что надо  поменять название «Аутотренинга» — рассказа, который идет через два номера.
  Еще он рассказывал о совещании у М.С. Горбачева, о том, что появятся новые русские журналы и газеты.
  Вечером зашел в ЦДЛ.
  Пока не появились русские журналы и газеты, дискуссия со страниц «Огонька» выплеснулась на стены туалетных кабинок.
  Высок, высок уровень московской культуры!
2 ноября 1989 года. Переделкино.
 
КРЕЩЕНИЕ
  Шесть дней практически не выходил из корпуса. Или играл в бильярд, или сидел в номере и писал повесть «Столица нашего мира»…
  Сегодня 9 ноября. 27 октября по старому стилю.
  День рождения отца. Ему исполнился бы сегодня 81 год.
  Проснулся утром — так ясно, так чудно вокруг. Все деревья в инее.
  Приехал в Москву.
  И в Москве чисто и ясно.
  Алла Александровна Андреева с Мариной Тимониной уже ждали меня возле церкви Воскресения Словущего на Успенском вражке.
  Обряд крещения длился часа два.
  Алла Александровна вызвалась стать крестной.
  И тоже так ясно было на душе, так чудно, как утром, когда проснулся и подошел к окну, выходящему в парк.
  Я не выбирал день, но сегодня день памяти святого мученика Нестора.
  Он жил в городе Салуне, где у царя Максимилиана был борец Лий — человек непобедимой силы, ибо «духи нечистые обитали в нем». Лий убивал и христиан, которых заставляли бороться с ним.
  И вот на бой с Лием вышел Нестор, которого благословил христианин Дмитрий.
  Нестор победил Лия и был казнен разгневанным Максимилианом.
  — Боже Дмитрия, помоги мне! — оградив себя крестным знамением, воскликнул он перед смертью.
  И конечно, это день памяти Нестора Летописца. Исполняя послушание, он откопал мощи преподобного Феодосия и «был очевидцем великих, совершающихся при сём чудес, о чем сам свидетельствовал».
  Чудо и «Повесть временных лет», созданная Нестором.
  Может быть, это и есть указание мне.
  И на бой с Лием, населённым нечистыми духами, и на сосредоточенный «благоугождающий Творцу лет» труд…
  Вот только какой Дмитрий благословит меня на бой, вот только явятся ли мне мощи преподобного, как явились они Нестору, чтобы совершить чудо преображения…
9 ноября 1989 года. Москва.
 
В ПРЕДДВЕРИИ АПОКАЛИПСИСА
   Разрушили Берлинскую стену. Восстановили в советском гражданстве М.Л. Ростроповича, Г.П. Вишневскую и В.Н. Войновича.
  То ли от горя, то ли от старости умерла легендарная испанская коммунистка Долорес Ибаррури…
  Я за эти дни закончил повесть «Столица нашего мира».
  Сегодня сходил в Солнцево и купил три бутылки водки.
  В очереди за водкой все почему-то обсуждали, когда взорвется Новоярославский нефтеперегонный завод.
  Говорили, что после взрыва уцелеет только треть жителей.
  Потом мы сидели с Виктором Кривулиным  в его номере и пили.
  Когда допили вторую бутылку, я рассказал об апокалипсических слухах в Ярославле.
  — С какой стати две трети ярославцев должно погибнуть? — спросил я. — Что там атомные бомбы, что ли, на этом нефтеперегонном заводе делают?!
  Виктор про Новоярославский нефтеперегонный завод, как и я, только сегодня услышал, но посмотрел на меня со значением, будто знал секрет этого завода.
  И убедил, убедил он меня этим взглядом.
  Выпили мы с ним, не чокаясь…
  И больше уже ничего не осталось в памяти…
13 ноября 1989 года. Переделкино.
 
РАЗГОВОР
  Был у Анатолия Курчаткина.
  Рассказал сюжет про девушку, которая захотела свалить за границу и придумала написать письмо на одесское еврейское кладбище, в котором просила сообщить, сохранилась ли могила ее бабушки Сары Исааковны Яковлевой. Ей ответил, что — увы! — могила вашей бабушки Сары Исааковны не сохранилась. С этой справкой девушка выправила себе еврейские документы и свалила заграницу.
  — А что было дальше? — спросил Анатолий.
  — Уехала… — сказал я.
  — Ну, вот там за границей и кончилось ее еврейство… — сказал Анатолий. — Одна она там осталась.
  И как-то так сказал, как будто и не о героине моего рассказа, а о самом себе, о своём, пережитом.
15 ноября 1989 года. Переделкино.
 
ИСТОСКОВАВШИЕСЯ ДУШИ
  Начало «бархатной революции» в Чехословакии.
  У нас все по-прежнему.
  Купил сегодня в подземном переходе напечатанные на гектографе выжимки из «Закона Божия».
  Слово Божие  стало сейчас товаром, продаётся и очень дорого.
  И главное покупается. И охотно, и торопливо…
  Плохо?
  Плохо, что не хватает этого.
  А то, что души людей истосковались о Свете и Истине, чего ж в этом плохого?
  Не в этом ли и залог чего-то большого, что ожидает нас — большой Судьбы, большого Подвига, свершить который, быть может, и достанет у нас сил.
17 ноября 1989 года. Переделкино.
 
ОТКРОВЕНИЯ
  После крещения прорезаются откровения, и откровения зачастую очень горькие.
  Зря я писал в «Столице нового мира», что все студенты нашего института погибли. Кто-то ведь и спасся. Но спаслись как раз те, кого мы считали потерянными.
  Это то, что я не могу понять.
  Как произошло это?
  Не понимаю…
  Словно кто-то глаза мне тогда завязал и так и заставил жить.
  Перебирал материалы, связанные с Рубцовым.
  Повесть о Николае Михайловиче нужно писать как попытку как раз в этом и разобраться.
18 ноября 1989 года. Переделкино.
 
ЧЕРНОТА
  Заходил сегодня Анатолий Павлович Злобин, играли в шахматы.
  Анатолий Павлович рассказывал, что у него написано несколько десятков томов дневников.
  И снова этот разговор как подсказка.
  Про дневники я постоянно думаю… Надо собрать все записи из книжек и соединить их. Только так можно понять себя и попробовать себя исправить.
  Когда проникла в меня чернота? То есть когда чернота прижилась так же естественно, как и свет, который всегда жил в душе.
  Детство, комплексы… Это всё понятно…
  Но чернота возникла только в Москве.
  Раньше было наше советское воспитание, в которое не так уж и мало было вложено сил и таланта, чтобы извратить, оболгать многое, чтобы заставить школьника полюбить обаятельных комиссаров, чтобы перестали мы различать жестокость, показываемую как добродетель, и подлинное жертвенное мужество…
  Но до Москвы всё это, хотя я и писал стишки о комиссарах, не вело к поступку. Поступки начались все-таки в Москве, когда я увидел воочию воплощение двойной морали, когда увидел, что ставшие диссидентами потомки комиссаров-большевиков уже самим своим бытием проповедуют двойную мораль.
  Разумеется, я не жертва их (фамилии из IX тома сочинений А.И. Солженицына) проповеди, я просто наблюдал за ними и не сумел найти в себе мужества идти прямо. Мне показалось тогда, что только так (не так, как они!), но тоже по двойной морали и можно жить.
  И я попробовал.
  Работал в газете, потом редактором на студии, потом переехал в Ленинград, вступил в КПСС…
  И вроде бы всё получилось…
  И что утешать себя, что я никому не делал вреда…
  Важно, какой вред нанесён собственной душе…
19 ноября 1989 года. Переделкино.
 
СВОБОДА
  Заснул днем и когда проснулся, неожиданно – это, кажется, и была мысль, которая разбудила меня! – понял, что больше всего мешает мне верить и жить, как православному человеку, это наработки, система связей, что существуют во мне. Эти связи как решетки, за которыми и томится душа.
  Может быть, если ходить в церковь, удастся освободиться от этих связей, удастся вырваться из-за решетки, куда я сам  себя и загнал.
20 ноября 1989 года. Переделкино.
 
ОЧЕРЕДНАЯ ЖЕНА
  К Виктору Кривулину приехала его очередная жена. Зовут Ольгой, возникла она откуда-то из среднеазиатской республики.
  Сегодня познакомился с нею.
  Виктор хвастливо представил ее как доктора наук, и Ольга не стала отрицать  этого.
  Так или иначе, неведомо, но апломба у Ольги и на трёх докторов наук хватит.
  — Я хочу забить там, в журнале, отдел прозы, чтобы местные не совались! — доверительно сообщила она про среднеазиатский журнал, с которым сотрудничает.
  — Ну зачем Кожинов про Клюева пишет? — задала она риторический вопрос. — Ведь Клюев очень даже неплохой поэт!
  Я пил с Виктором водку, и мне как-то очень жалко было его.
21 ноября 1989 года. Переделкино.