Застигнутые ночью

записи из дневника времен перестройки

  Был на юбилее Бориса Морозова в ресторане «Невский».
  Встретился там с доверенными лицами адмирала, конкурирующего с Горышиным, и тоже, как и Горышин, проигрывающего по всем пунктам инженеру Оболенскому.
  По случаю знакомства выпили своим «доверенным» кругом.

Я попытался сказать, что стиль советского руководителя и всего руководства в целом претерпел очень мало изменений за семьдесят лет. Начиная с В.И. Ленина ЦК ВКП(б) проводил в жизнь именно свои идеи, то есть насаждал в стране тот образ жизни, который он считал правильным.
  И так было и после Ленина…
  Может быть, при Брежневе, при Андропове, при Черненко и делались попытки принять во внимание рассмотрение народных интересов, но всё равно восторжествовало прежнее равнодушие.
  И только сейчас кандидаты в депутаты, чтобы добиться избрания в Верховный Совет страны, должны заговорить с народом.
  И как бы на его языке, и как бы о его интересах…
  И ничего-то у них не получается из этого.
  Впрочем, меня не поняли, как будто это я на чужом языке сказал.
  Выслушали мою речь, выпили и стали снова ругать Оболенского, который обходит нас…
6  мая 1989 года. Ленинград
 

  Читаю в «Новом мире» №4 статью В. Нуйкина. Вообще-то всё наше время наполнено каким-то бесконечным содержанием. Например, сейчас можно наблюдать, как вчерашние прогрессисты становятся ретроградами, как безнадежно устаревают передовые — вроде нашей «Невы» — журналы…
  Но жизнь красивая и ощущения счастливые…
  Был сегодня на теннисном корте. Возвращался в пустом трамвае. Вдруг — в уже белоночном свете — дворцы, Нева…
  Великий, уснувший город…
17 мая 1989 года. Ленинград
 

  Неделя о расслабленном. «Неудавшийся побег» — очень хитрый роман. Только подумаю оставить его, тут-то он и хватает меня, начинает писаться, но опять ненадолго, снова застреваешь в нем, злишься, решаешься оставить его, собрать в папку, но тут роман опять подаётся, и все начинается заново. И не пишется этот роман, и от себя не отпускает.
  Начало демократических митингов в Лужниках. Митинги шли все дни работы I Съезда народных депутатов СССР. Поддерживаемые представителями антирусских националистических движений, здесь выступили А.Д. Сахаров, Б.Н. Ельцин, Г.Х. Попов и другие вожди «демократов».
  Еще в Москве закончился конкурс «Мисс СССР-89». Победительницей стала московская десятиклассница Юлия Суханова.
21 мая 1989 года. Ленинград
ТЕАТРАЛЬНЫЕ
НОВОСТИ
  Умер в Ленинграде главный режиссер Большого драматического театра им. М. Горького Георгий Александрович Товстоногов. В этот же день вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о восстановлении в гражданстве СССР театрального режиссера Ю.П. Любимова.
  Ну а ещё прошёл Пленум ЦК КПСС.
  Пленум рекомендовал для избрания Председателем Верховного Совета СССР Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева.
  Кроме того, на Пленуме было оглашено заявление члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС Е.К. Лигачёва. В полном соответствии с законами драматургии Пленум принял к сведению, что Прокуратурой СССР ведется рассмотрение вопросов, поставленных в заявлении Егора Кузьмича Лигачёва, о результатах которого будет доложено.
22 мая 1989 года.
ВЛАСТЬ ЗЕМЛИ
  Поехали с Николаем Рачковым и Геннадием Морозовым в Новгород на Дни славянской письменности и культуры.
  Автобуса ждать не хотелось, и взяли машину.
  В дороге останавливались возле бревенчатого дома Глеба Успенского в Сябреницах…
  Здесь Глеб Иванович писал свою «Власть земли».
  Чтобы лучше понять крестьянский труд, Глеб Иванович и сам здесь старался, как он считал, жить «трудами рук своих». Вместе с детьми он высаживал березы и клёны вдоль дороги, ведущей к Керести.
  Запомнилась пахучая сирень — такая густая-густая, такая тихая-тихая!
  — Вот здесь бы и жить, писать стихи… — мечтательно сказал Геннадий Морозов.
  — Да… — кивнул Николай Рачков. — Здесь самую суть народной жизни чувствуешь…
  — Да… — согласился с ним Морозов. — Глеб Успенский и нёс в своих книгах эту суть…
  Когда уже уселись в машину и не слышно стало густого запаха сирени, я вспомнил, как приезжал Глеб Иванович осенью 1883 года из Сябрениц хоронить привезенного из Парижа Ивана Сергеевича Тургенева.
  Вместе с другими литераторами — народными заступниками он устроил тогда в «Метрополе» обед, на котором, как говорится в его биографии,  не  опасаясь переодетых агентов охранки, писатели громко говорили о равенстве и братстве…
  Вот ведь какая крепкая власть земли тогда была…
23 мая 1989 года.
 

  Утром открытие праздника славянской письменности и культуры в Новгороде.
  Было невыносимо жарко, и я стоял с московскими писателями Евгением Черновым и Анатолием Старостиным в тени под деревьями, а возле  памятника «Тысячелетие России» толпились исполкомовские чиновники во главе с В.А. Цалпаном. Были здесь протоиерей М.М. Елагин и певица Людмила Зыкина.
  Чуть в стороне от них в своем похожем на театральное одеянии стоял низенький Дмитрий Михайлович Балашов.
  Долго и бестолково, пытаясь связать перестройку со славянской культурой и письменностью,  говорил заместитель председателя облисполкома В.А. Цалпан.
  Потом он замолчал, сбившись.
  Но, оказалось, он завершил свою речь.
  Первым это понял протоиерей. Он захлопал, а следом за ним захлопали и другие.
24 мая 1989 года. Новгород
 

  Грозный взгляд Пантократора кисти Феофана Грека, пробирающийся из-за решетки лесов.
   Когда-то здесь висело знаменитое Знамение Богородицы, которое отворотило стрелы от новгородцев и тучею направило их во врагов.
  Когда смотришь сквозь строительные леса вверх, такое ощущение, что и в тебя летят тучи стрел…
  Рядом — Знаменский собор.
  — Я когда собор увидела после реставрации, даже заплакала… — рассказывала его сторожиха. — Такую красоту нарушили…
  — Так они всё правильно и сделали! — заступился я за реставраторов. — То, что положено… Восстановили в первоначальном виде…
  — Ага… Всё золото соскребли, пока нас не пускали…
25 мая 1989 года. Новгород
 

  Все эти дни идёт I Съезд народных депутатов СССР.
  Прямая телетрансляция…
  Истерия по поводу грузинских событий…
  Выборы Председателя Верховного Совета СССР. Бенефис счастливого конкурента Г.А. Горышина — депутата Оболенского.
  Тем не менее свое избрание Председателем Верховного Совета СССР, М.С. Горбачев провел безальтернативным.
  Этим, видимо, и завершилась задуманная М.С. Горбачевым реформа власти. Он вывел свой пост Председателя Верховного Совета СССР из-под контроля КПСС, но при этом сам остался Генеральным секретарем партии, превращая ее из партии главы государства в партию при главе государства.
26  мая 1989 года. Новгород
 

  Председатель Совета министров Н.И. Рыжков представил Верховному Совету СССР план поэтапного перехода к «регулируемой рыночной экономике».
  Совпало так, что через день умер поэт Арсений Александрович Тарковский:
   Покоя не знающий странник,
   Кляну я чужой пароход,
   Я знаю, что это «Титаник»
   И что меня в плаванье ждет…
  — писал Тарковский в своей последней книге «От юности до старости».
  Перечитываю эти стихи и думаю про «Титаник» нашей «регулируемой рыночной экономики»…
28 мая 1989 года. Ленинград
 

  Приснилось, будто приговорили меня к смертной казни.
  За что, не знаю, но уже и приговор огласили, и не то чтобы я согласен с этим решением, но на всякий случай начинаю выяснять подробности предстоящей мне казни.
  Тем более что хотя и приговорен я, но остаюсь на свободе и отношения с людьми, приговорившими меня к смерти, не то чтобы дружеские, но и не враждебные.
  — Так как меня будут казнить? — спрашиваю я.
  — Мечом… — вежливо объясняют мне. — Вам мечом голову отрубят.
  — Вот как! А это больно?
  — Ну что вы! Не беспокойтесь даже… Всё мгновенно произойдёт. Вы и не почувствуете ничего…
  — Спасибо… — говорю я. — Тогда я пойду?
  — Да, да… — говорит судья. — Идите… Отдыхайте… Только, пожалуйста, в воскресенье не опаздывайте… Приходите на казнь вовремя…
  Записав в блокнот, во сколько и куда я должен прийти в день казни, я ухожу, но чем ближе день казни, тем сильнее нервничаю, и в результате — такой вот позор! — накануне казни сбегаю.
  Просыпаюсь от невыносимого стыда…
  Как я мог обмануть людей, поверивших мне, как я мог подвести их?!
  Только когда вспомнил, куда я не пошёл, успокоился немного…
  Но все равно ощущение, что подвёл этих людей, осталось.
3 июня 1989 года. Ленинград

  3 июня в Иране умер Рохулла Мусави Хомейни — аятолла Хомейни, возглавивший в 1979 году революцию, приведшую к установлению в Иране исламской республики.
  В Китае в тот же день разогнали — 2.000 человек погибли! — демонстрацию на пекинской площади Тяньаньмынь.
  У нас 3 июня в сопровождении митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия перенесли мощи святого князя Александра Невского из Казанского собора в Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры.
  Если бы каждый наш день выделялся так…
  Увы…
  Уже на следующий день на перегоне Челябинск—Уфа в результате утечки газа из продуктопровода произошел взрыв, вызвавший тяжёлую железнодорожную катастрофу. Погибли 575 человек.
  В СССР объявлен траур.
  А в Польше на парламентских выборах победу с подавляющим перевесом одержали представители профсоюза «Солидарность».
  А в Ферганской долине узбеки избивают турок-месхетинцев. Сожжено более 400 домов, убиты более ста человек.
  Самое грустное, что из писателей никто особенно-то и не говорит об этом.
  Зато у нас в Союзе писателей жеребьёвка дачных участков в кооперативе на Горьковской.
  Вот где настоящие литературные страсти, вот где раскрываются во всём своём разящем блеске писательские дарования.
5 июня1989 года. Ленинград
 

  Смотрел в ВТО — столько разговоров о нем! — фильм о событиях в Грузии.
  С фактами в фильме жидковато.
  А вот патетики хоть отбавляй.
  Особенно впечатляет сцена молитвы, хотя и не совсем так, как хотелось бы авторам фильма. Под высоким напряжением национализма и слова молитвы, оказывается, могут звучать как фашистские выкрики.
  И еще начинаешь думать после этого фильма, почему нет русского национализма? Вернее, почему русский национализм всегда остается опереточным или судорожно-бессильным?
   Ведь вообще-то тяготение русского к русскому, конечно, сохраняется.
  Я вспоминаю, что в Литературном институте (да и не только там, а и в других местах!) я всегда нравился простоватым, очень крепко-советским людям. Хотя дубоватости было в них немало, но и народность была…
  Что их притягивало во мне?
  Может быть, русская неустроенность, которая тогда торчала из меня. Но скорее всего они просто органически не переносили еврейско-интеллигентскую замысловатость, и им казалось, что по-русски несчастливый и неустроенный человек, как я, никаких таких штучек в себе не содержит.
  Они ошибались. Своей замысловатости и своих штучек во мне было хоть отбавляй… И даже жалко мне было этих русских людей, когда они «раскусывали» меня, так велико было разочарование, что мне самому начинало казаться, будто я предал их.
  Тем не менее эти люди от многого меня отвратили. И ведь действительно помогали.
  Спасали даже…
  Только я это много времени спустя понял…
6 июня 1989 года. Ленинград

  6 июня, не выдержав разнузданной кампании русофобии, развернувшейся по всей стране, В.Г. Распутин — это показывали по телевизору — сказал на Съезде народных депутатов СССР: «Может быть, России выйти из состава Союза, если во всех бедах вы обвиняете ее и если ее слаборазвитость и неуклюжесть отягощают ваши прогрессивные устремления?»
  На следующий день, словно выступление В.Г. Распутина и стало сигналом, депутаты «демократического направления» объявили о создании Межрегиональной депутатской группы.
  А ещё через день Николая Ивановича Рыжкова утвердили председателем Совета министров СССР.
  На этом и закрылся I Съезд народных депутатов СССР.
  Все сделали.  Пригрозили… Создали… Утвердили…
  Как будто хорошие преферансисты распасы сыграли.
  Ни одной ошибки, и в результате — никаких шансов у игрока…
9 июня 1989 года. Ленинград
 

  Беллетристы — это те, кто пишет то, что читатель хочет сейчас читать, говорят то, что человеку хочется слышать.
  Писатели говорят и пишут то, что они должны сказать и что они не могут не сказать. И счастливы те, кому доведётся осознать, что написанное ими и есть то, что мечтали услышать люди.
  Я сейчас, даже когда пишу рассказы, сбиваюсь на проповедь, но кто это услышит?
  Нужно, чтобы проповедника хотели слушать…
11 июня 1989 года. Ленинград
 

  Был в «Неве». Озабоченно-московский депутат Никольский.
  — А что с романом моим? — поинтересовался я.
  Борис Николаевич с трудом вспомнил, о какой это мелочи я спрашиваю…
  Но вспомнил всё-таки…
  Сказал, что «Пригород» идёт в №10—11 журнала.
  Из новостей. Горбачев подписал в Бонне на встрече с канцлером Западной Германии Колем документ, который предоставил всем европейским государствам право самим решать, какая политическая система будет определяющей в их странах. Такой вот добрый Михаил Сергеевич стал, когда себя Председателем Президиума Верховного Совета СССР выбрал.
12 июня 1989 года. Ленинград
 

  В Вологду попадаешь, еще не долетев до неё.
  Ещё у стойки регистрации билетов сразу узнаешь эту очередь.
  Её не спутаешь ни с адлеровским рейсом, который регистрируют рядом, ни с московским, ни с красноярским, ни с мурманским.
  В очереди на Адлер народ курортный, богатый, настроившийся на отдых…
  В очереди регистрации на Москву народу немного, но все деловые, чиновные с хорошо откормленными и ухоженными лицами.
  На красноярский рейс стоят крепкие, знающие себе цену сибиряки. Порою они остро оглядываются вокруг, пристально смотрят на кого-нибудь, как бы сравнивая себя с ним и самоутверждаясь в этом сравнении.
  В мурманской очереди много военных моряков и их молодых красивых жен.
  А здесь, на Вологду, народ попроще, победнее, поизможденнее. Многие стоят с приоткрытыми (не по-городскому) ртами, лица бледные, одежды бедные. Вот вроде бы и симпатичная женщина, но явный перебор с валанчиками и рюшечками – даже в волосах у нее пластмассовые бантики…
  А главное — стесняясь, стоят…
  Словно они перед этими адлеровскими, московскими, красноярскими, мурманскими виноваты в чём…
19 июня 1989 года.  Ленинград

  Весь день провел с Вячеславом Белковым. Ездил с ним и его приятелями, вологодскими поэтами, в Прилуцкий монастырь.
  Купались в Вологде.
  Вячеслав Белков — рубцовед, и он настоял, что в поездке по рубцовским местам надо пить только рубцовские напитки.
  Так и поступили.
  Пили портвейны «777», «Агдам» и достигли результата.
  Помню сгущающуюся темноту и чтение стихов…
  Проснулся уже утром, в своём номере в гостинице.
  Только умылся, появился Вячеслав. Собрались и, как и договаривались, поехали на могилу Николая Рубцова. Там снова выпивали. Только теперь уже коньяк.
  Подошел к нашей компании один из вчерашних поэтов.
  Выпил коньяку, покачал головой, поморщился.
  — Что? — спросил я. — Не рубцовский напиток.
  — Нет… — с прокурорской твердостью сказал поэт. — Не рубцовский.
  Вячеслав виновато промолчал.
20 июня 1989 года. Вологда
 

  Работаю в Государственном архиве Вологодской области, в фонде Николая Рубцова.
  Поразительные открытия делаешь тут, перелистывая документы великого русского поэта.
  Еще поразительнее, что уже девятнадцать лет миновало после его кончины, а настоящую биографию его можно узнать, только попав в архив.
22 июня 1989 года. Вологда
 

  Все эти дни стоит невыносимая жара.
  Но в Вологде хоть шумели грозы, а здесь, в Устюге, уже неделю сушь. Всё пересохло, всё перегрелось.
  Очень тяжело было на экскурсии по городу, которую проводил инструктор горкома Михаил Вениаминович Дедков.
  Меня больше интересовали землепроходцы.
  В начале XVII века в Великом Устюге жили ровесники Семён Дежнев, Василий Поярков, Михаил Стадухин. Чуть постарше их был Ерофей Хабаров, чуть помладше — Владимир Атласов.
  Все они — подлинные правнуки былинного Сухмана, в жилах у каждого текла его богатырская кровь, каждому суждено было повторить судьбу своего прадеда — после бесконечных трудов и тягот стать кому островом, кому мысом, кому городом, кому бухтой, а кому так и огромным краем...
  Но Михаил Вениаминович о землепроходцах почти ничего не рассказывал. Неторопливо, но очень настойчиво, договаривая до конца всё, что запланировано было рассказать, говорил он и о цветных изразцах, и о финифти, которыми занимались в Устюге, и даже на фабрику, где и сейчас занимаются чернью серебра, сводил меня…
  Когда вышли с фабрики, я облегченно вздохнул, полагая, что экскурсия завершена, но не тут-то было. Посмотрев на часы, Михаил Вениаминович объявил, что меня ждет Александр Андреевич Коровкин — секретарь по идеологии.
  Вот тогда-то и пожалел я, что позарился на попутный заработок и взял в Вологде в Бюро пропаганды две путёвки на выступления… Я полагал, что всё будет, как у нас, в Питере, приеду на предприятие, поговорю о своих книжках, почитаю что-нибудь, отвечу на вопросы, вот и выступление всё…
  Но в Великом Устюге такие номера не проходили. Здесь относились к выступлениям писателей весьма основательно.
  Все должно было быть проверено, прощупано, подготовлено…
24 июня 1989 года. Великий Устюг
 

  К ночи жара спадает, и тогда уже не хочется возвращаться в гостиницу.
  О, как хороши белые ночи в Великом Устюге!
  Зелёные сумерки деревьев, река с редкими моторками, с далёким костром, белые церкви, маленькие двух-этажные — тоже белые! — дома.
  Но…
  Странная музыка, странный свет в окне церкви Сретенья, где сейчас устроен клуб речников и, конечно, дискотека.
  А ещё…
  Ещё прирубленные к этой церкви будки туалетов.
  Как ещё два придела богохульства…
26 июня 1989 года. Великий Устюг
 

  Был в редакции местной газеты, которая называется «Советская мысль».
  Название вполне цензурное, но тем не менее присутствует в нём и какой-то эмигрантский душок…
  Впрочем, это для меня, приезжего человека. Сами устюжане дразнящего запаха дореволюционного либерализма в названии газеты не ощущают.
  И в принципе они правы…
  Была русская жизнь, стала советская, вот и Русская мысль превратилась в Советскую.
  Об этом и задумался я на Сухоне, куда отправился искупаться.
  Как свидетельствует былина, река это не очень обычная…
 
  «Потеки Сухман-река
  От моея от крови от горячия!»
  — умирая, воскликнул павший в битве с татарами Сухман-богатырь, вот и потекла по земле Сухона.
  Но все последние десятилетия на Сухоне вёлся молевой сплав, и сейчас всё дно реки выстлано топляком…
  Хотел выйти на глубину, но до середины реки дошёл, а до глубины так и не добрался. Можно было бы и дальше идти, но страшно стало — очень легко было в этом материальном воплощении советской мысли ногу поломать…
  Когда уже одевался, увидел в песке крестик.
  Странно…
  Если тут в церквах дискотеки, откуда же крестику взяться?
27 июня 1989 года. Великий Устюг
 

  Как только не измывались, чего только не придумывали для нашей деревни! И добили, добили за семьдесят лет, разорили так, как не разоряли самые лютые вороги.
  И вот теперь в эту незнакомую, заросшую плохим лесом, бездорожную страну, которую называют русской деревней, хлынули молодые и энергичные искатели счастья — фермеры-арендаторы образца 1989 года, которые и не думали оседать здесь навсегда — деньгу б зашибить.
  Испуганно притихли редкие местные жители, сникли, отступили перед новыми завоевателями, ничего не знающими и не желающими знать о тех людях, которые жили здесь раньше.
  Какими же словами передать драму местного человека, всегда страдавшего, всегда угнетённого, битого-перебитого за любое проявление инициативы и оказавшегося теперь ненужным никому?
  Об этом мы тоже беседовали во время нашего разговора с устюжанским секретарем по идеологии.
  — Работать надо… — вздохнув, сказал Александр Андреевич Коровкин. — Это главное сейчас…
  Тут, конечно, идеологически всё верно и возражать не приходится, но ведь и частушку:
   Инкубаторы кругом,
   Инкубатор новый строится!
   А колхозник яйца видит,
   Когда в бане моется!
  — тоже не опровергнешь.
  В России всегда так было, а почему сейчас иначе должно быть…
28 июня 1989 года. Великий Устюг
 

  Всё лето ничего не пишу, хотя работаю довольно много.
  Занимаюсь архивом, старыми записными книжками, брошенными книгами-папками. Пытаюсь собрать себя. И как-то так увяз в этом, что уже и остановиться нельзя. Надо довести это дело до конца, надо собрать себя, привести в порядок, понять…
  Когда думаешь так, отступает ощущение тревоги. Не надо спешить и торопить себя.
  Сегодня приснилось, что я разговариваю с кем-то, говорю, что надо бы вложить куда-то стремительно дешевеющую кучку денег, которую удалось скопить, а я не знаю куда.
  — Так ты в свои мысли и вложи их…
  — Как это?! — переспросил я.
  — А так… Обдумай всё не спеша, додумай до конца. Ничего выгоднее всё равно не сделаешь…
  Такой вот разговор во сне…
5 июля 1989 года. Ленинград