Выстрел из прошлого

На горе Ахульго, где имам Шамиль, заканчивая многолетнюю Кавказскую войну, дал последний бой русской армии, только что открыли мемориальный комплекс, построив здание для панорамы «Штурм Ахульго» кисти художника Франца Рубо, написанной ещё по заказу Александра III.
Якобы новостройка должна повысить привлекательность Дагестана для туристов. Бог с ним, с жутким уровнем сервиса в отелях и ресторанах, с чистотой улиц и домов, вод речных и морских. Панорама последней битвы Шамиля важнее гигиены бытовой и политической. Она «воистину супер».

Разве можно не восхититься тем, как нарисованы женщины и старики, с крыш своих хижин стреляющие в русских солдат. Когда патроны кончились — они мечут в наступающих камни и даже бросают на вражеские штыки своих детей перед тем, как броситься с обрыва вниз. Шамиль, потеряв всё своё войско убитыми, ранеными и пленными (было найдено около двух тысяч тел его бойцов), ночью бежал в Чечню.
Допускаю, что экскурсоводы будут излагать туристам (если повезёт их сюда заманить!) исторически правильную версию событий. Но тревожит многозначительная оговорка г-на Абдулатипова на открытии новостройки в Ахульго: «Многовековая дружба русского и дагестанского народа спаяна кровью!» Если уж глава республики позволяет себе подобные двусмысленности, как их запретить рядовому гражданину…
И как-то отходит на второй план в этой экспозиции роль западных держав, ведущих на Кавказе тогда и сейчас традиционно антироссийскую политику. Не в центре внимания авторов экспозиции, например, остаётся укомплектованность всадников Шамиля европейским вооружением. Не правда ли, актуальные параллели?
В экспозиции отнюдь не преодолены стереотипы многолетней пропаганды того, что русские якобы вовсе не миротворцы, положившие конец многовековым традициям кровной мести и работорговли, а жуткие захватчики, посягнувшие на обычаи «набеговой» культуры, успешно кормившей не одно поколение горцев.
Ну ладно бы аксакалы маленькой гордой республики воздвигли мемориал штурма Ахульго на народные пожертвования (в память о победе над Наполеоном в Москве на народные деньги воздвигли храм, мост и школу). Но «отцы» республики, бюджет которой больше чем наполовину состоит из дотаций Москвы, совершенно не склонны тратить «заработанные непосильным трудом» средства на «национальные святыни». Зачем, если Москва, как всегда, всё оплатит?
Первому лицу республики, начинавшему госкарьеру в недрах Миннаца РФ, хорошо известно, какую негативную роль сыграла, в том числе, художественная и монументальная пропаганда в дудаевской Чечне. (Чего стоил один только фильм «Ночевала тучка золотая», как по заказу услужливо снятый накануне развала государства либеральной российской богемой). Пропаганда эта, так щедро финансируемая извне, за короткий срок подняла со дна чеченского социума массы уголовного элемента. Чем тогда это закончилось для республики? Массовым изгнанием и истреблением славянского и другого «некоренного» населения, фактически созданием концлагерей…
А ведь на рубеже 90-х годов соседняя Чечня, не в пример сегодняшнему Дагестану, была действительно «островком спокойствия». Появлялись в большом количестве малые предприятия по производству стройматериалов, сельхозпродуктов, предметов обихода. Очевидцы даже помнят мужчин в Грозном, торгующих сшитой женской одеждой. «Титульное» население Чечни было при деле. И казалось, что республика уже может обойтись без завезённого «народного спасителя» в советской генеральской форме, сведя до минимума роль своего уголовного элемента.
Строка русского поэта Ф.И. Тютчева «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется» неизбежно подводит нас к вопросу: искушать ли нам судьбу снова? Особенно если это слово невпопад и ложится в душу не везде зрелой дагестанской молодёжи. Между тем, значительные суммы на сооружение столь сомнительного «объекта культуры», по мнению русских дагестанцев, было куда израсходовать.
В плачевном состоянии находится в республике практически всё дореволюционное наследие, действительно представляющее туристический интерес. Это — старые, беспощадно сносимые архитектурные памятники Махачкалы, знаменитый храм Знамения в Хасавюрте, где уже сто лет даже не было ремонта, уникальные здания старого Кизляра, образцы промышленной и фортификационной архитектуры. А ведь Президент РФ как-то говорил о сохранении «единого культурного пространства».
Поистине русофобские импровизации живы и в центре, где от весьма почтенного профессора-гуманитария можно вдруг услышать эмоциональные «воспоминания» о «зачистках», проводившихся НКВД в селе под Херсоном, где прошло детство профессора. Весьма удивили питерцев подобные откровения Германа Грефа в бытность председателем Комитета по управлению имуществом города. Чиновник рьяно добивался «справедливости и искупления вины» советских властей перед высланными во время войны немецкими семьями. Инициативный «борец за справедливость» освободил курортное местечко Стрельна от санаториев для детей-инвалидов и заселил туда потомков высланных немецких колонистов. И всё это без отрыва от четырех уголовных дел, возбуждённых в 1997 году против г-на «реформатора».
Имам Шамиль, конечно, — бледная тень рядом с Германом Оскаровичем, бесстрашно отказывающимся распространить деятельность Сбербанка на Крым до тех пор, пока «мировое сообщество» не признает российский статус полуострова.
Заканчивая эту невесёлую тему, хотелось бы сказать о том, что сегодня «поиграть в Шамиля» среди кавказских политиков не менее модно, чем московским «крутым» вселиться в квартиру Брежнева или Любови Орловой. Но извращенная политическая логика неизбежно и быстро становится на Кавказе «достоянием» маргинальных масс.

Владимир ПАРХОМЕНКО.