slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Великий крах II: лики и теория

  На Западе долгое время считали, что глубочайший кризис 1929 – 1933 годов стал реликтом истории. Но недавно мир вновь погрузился в схожую пучину, и  никто не знает, когда из нее выберется.  Находясь в иной системе социальных координат, Россия тогда не испытала жестоких ударов капиталистической судьбы. Теперь она сполна разделяет их.

 

  Одна из книг выдающегося американского мыслителя и экономиста ХХ века Дж.К.Гэлбрейта озаглавлена «Великий крах 1929». Нынешнее состояние мирового рыночного хозяйства по праву можно назвать «Великий крах II». У этих неординарных событий немало общего. Однако  по своим истокам и  содержанию они заметно разнятся.  Чем же именно?

Год назад казалось, что нарас-тающие в российской столи-це пробки вскоре остановят уличное движение. Но этого не случилось. Помог кризис. С осени число автомобилей поубавилось, ездить стало легче. Замерли стройки, приостановили деятельность многие компании и учреждения. Потерявшие работу сидят дома. Кто-то экономит на бензине и пользуется общественным транспортом. Сокращаются выезды на шопинг. Не столь интенсивны грузовые перевозки. В супермаркетах прежде было многолюдно, у касс стояли очереди. Теперь иначе. Как говорится, нет худа без добра.
 

СРЕДИ БЕСТСЕЛЛЕРОВ

  В знакомом с давних пор книжном магазине «Москва», что в самом центре города на Тверской, многое поменялось. Если по Станиславскому театр начинается с вешалки, то приметы новой рыночной эпохи зримы здесь уже с выставленных на витрину бестселлеров. Напротив входа, как иконостас, красуются глянцевые журналы с полуобнажёнными дивами со всех концов света. Чуть дальше, у приоритетных зон, разместились штабеля потеснивших настоящих писателей опусы звёзд эстрады и телевидения. Экс-дуэлянт Владимир Соловьев пространно рассуждает на тему «Худеть или не худеть». В романе «Мужской стриптиз» певица Наташа Королёва делится своими взглядами на достойное тело. На какой стенд ни взгляни – то лики недавно справившей юбилей «женщины, которая поёт» или поучающей красоте Ксении Собчак, то модельер Валентин Юдашкин или парикмахер Сергей Зверев. Повести о «ненастоящем человеке» — «Духless» и «ненастоящей любви» — «Тhe Тёлки» — штампует молодой сочинитель Сергей Минаев, замелькавший теперь и на голубом экране. Гламур как будто не ослабевает и в кризисные времена.
  Впрочем, не всё так однозначно. В лидерах продаж последних месяцев значатся избранные эссе великого французского философа-гуманиста шестнадцатого века Мишеля Монтеня. Издание дорогое – 1200 рублей за экземпляр. Но многих это и сейчас не останавливает. В отделе деловой и экономической литературы по-прежнему на виду «Думай как миллиардер» и другие книги-советы пиарящегося американского строительного магната Дональда Трампа. Как грибы после дождя множатся наспех сколоченные поверхностные труды, посвященные глобальному финансовому недугу и его проявлениям у нас. Но что это? Среди хитов расположился здоровый куб нового издания первого тома «Капитала» Карла Маркса, по цене 900 рублей за книгу. «Очень хорошо расходится», — информирует улыбчивая продавец-консультант торгового зала.
  Трагикомична судьба этого величайшего политэкономического творения, впервые увидевшего свет в Германии на родине Маркса в 1867 году. Долгое время его замалчивали. Затем пришла известность, и уже при жизни автора «Капитал» переиздавался и переводился на разные языки. Возник марксизм, ставший знаменем борьбы за освобождение труда от эксплуатации. Позже научное произведение, исследовавшее законы развития капиталистического общества, превратилось в религию для революционеров, штурмовавших крепости всемирного капитала под девизом – «Пролетарии всех стран соединяйтесь!».
  Больше всех из них преуспел Ленин, воплотивший в России ранее бродивший по Европе призрак коммунизма в реальность. Пока существовала советская власть, произведения Маркса оставались священным писанием и основой партийно-государственной идеологии. Но когда социализм смели, марксизм оказался на задворках истории. И вот ренессанс: «Капитал» вновь востребован и бойко раскупается не только у нас, но и во всем мире. Почему?
  Ответ прост. Люди пытаются разобраться в основах нестабильного рыночного общества, а кризис заостряет на этом внимание. Маркс объяснил природу свойственных капитализму цикличности развития, безработицы, инфляции, вопиющих социальных контрастов, обогатив тем самым общественную науку. Он не только очертил особую форму эксплуатации при капитализме и создал теорию прибавочной стоимости, но и указал на историческую тенденцию этой формации — неизбежность замены её более прогрессивным строем. Многие положения, которыми мы оперируем и которые сегодня считаются общепризнанными, являются истинами, впервые открытыми этим гениальным умом человечества. Они настолько утвердились, что ими пользуются, чаще всего забывая о том, кто их добыл. Но Маркс не был богом и не ответил на все вопросы социального развития. Он лишь заложил краеугольные камни новой теории. Оказалась ли она верной? И да, и нет.
  Да — поскольку социализм надолго утвердился в нашей стране и не только. Его отчасти также впитала в себя капиталистическая формация. Нет — поскольку он победил не там и не так, как это виделось Марксу. Не подтвердился тезис об абсолютном ухудшении положения рабочего класса. Не предполагал он и возможный симбиоз капитализма с социализмом. И конечно, в созданном 140 лет назад «Капитале» нет (и быть не могло) ответа на вопрос об особой природе Великого краха II, сковавшего экономику мира в начале ХХI века.
 

НЕ ЗАГОВОР, НЕ ЦИКЛ

  Кризис стал привычным спутником нашей жизни. О нём непрестанно пишут в газетах и журналах, вещают по радио и телевидению, а теперь уже и снимают фильмы. Тем не менее по ряду вопросов нет единства мнений. Достигнуто ли, наконец, долгожданное дно? Не ожидает ли нас вторая волна? Как долго он будет длиться? Но главное – до сих пор не ясно происхождение глобального кризиса, что недавно справедливо подметил президент Дмитрий Медведев. А ведь без правильного диагноза экономического заболевания весьма затруднительны и действенные способы борьбы с ним, и выработка мер по недопущению его рецидивов в будущем.
  Среди различных объяснений истоков происходящего наиболее распространены две версии.
  Конспирологическая, или заговорщическая трактовка гласит: всё было заранее спланировано кучкой лиц и организаций во имя неслыханного в истории обогащения. Так, в книге американца Николаса Хаггера «Синдикат» детально описывается история создания тайного мирового правительства и методы его воздействия на глобальную политику и экономику. В качестве главных зачинщиков называются представители старейших финансово-олигархических групп Америки и Великобритании — Рокфеллеры, Ротшильды, Морганы, а также Федеральная резервная система (ФРС) США. Обладающие монополией на эмиссию американской валюты участники «Синдиката» воспользовались этим и, выпустив огромное количество долларов, скупили нужные им активы, а затем произвели «контролируемое обрушение», что даёт им дополнительные возможности перераспределить земное богатство в свою пользу.
  Такого рода рассуждения вызывают ассоциации с имевшими хождение сто лет назад теориями ультраимпериализма. Ленин не раз критиковал их. Они и сегодня вызывают немалый скепсис и ряд вопросов. Ведь в пламени кризиса горят капиталы самых могущественных столпов Уолл-стрит, гигантских транснациональных корпораций и банков. Стали бы они молчать и не объединились бы против общего врага, если бы чудовищный заговор имел место в действительности? Весьма сомнительно. Нет, дело в ином. Может быть, в цикличности развития?
  Почти двести лет экономика капитализма развивается таким образом, что фазы оживления и подъёма неизбежно сменяются полосами кризиса и депрессии. Маркс показал обусловленность этого глубокими присущими капитализму противоречиями. При этом период классического цикла протяженностью примерно в десять лет определяется временем обновления производственного оборудования. Посвятивший этому вопросу немалую часть своих исследований французский экономист и математик Клемент Жюглар (1819 – 1908) пришел к тем же выводам. Отсюда в экономической литературе иногда говорят о циклах Маркса-Жюглара.
  Известны также длинные циклы (или волны) протяженностью 45 – 50 лет, открытые русским экономистом Николаем Кондратьевым в
20-х годах прошлого века. Внутри них чередуются повышательная и понижательная фазы. Если нижние точки указанных кризисов совпадают по времени, происходит эффект резонанса – глубина кризисного падения намного увеличивается. Именно так было в 1929–1933 гг. Не является ли нынешний глобальный кризис итогом наложения разного рода циклов друг на друга?
  Нет. «Кондратьевский цикл, — справедливо замечает долгие годы занимающийся разработками теории циклов и кризисов известный русский экономист профессор С.Меньшиков, — ещё не достиг своей высшей фазы, которая ожидается лишь к концу 2010-х годов». Его повышательная фаза, приходившаяся на 1990-е годы, была связана со взлётом новых информационных и коммуникационных технологий. Полностью себя она ещё не исчерпала. К тому же правительства развитых стран в последние десятилетия с помощью кейнсианства и других мер антикризисной политики обычно добиваются успехов в сглаживании кризисных фаз. Они бы могли предвидеть и постараться как-то смягчить традиционные циклические колебания. Тем более такой невиданной амплитуды. Но беда пришла с совершенно неожиданной стороны. Случилось то, с чем доселе ещё не сталкивалась экономика капитализма.
  Нынешний глобальный кризис отличается от традиционных «рецессий» прежде всего по своим истокам. Если по Марксу причины экономических падений лежат в плоскости производства, вернее перепроизводства товаров и услуг, то теперь кризис развился в финансово-кредитной сфере. В его развязывании главную роль сыграл не реальный, а фиктивный капитал. Свыше года он являлся чисто финансовым кризисом. Затем уже было затронуто производство, а он обрёл финансово-производственный, или экономический характер. Всё это говорит об уникальном мировом кризисе нециклического происхождения. Стало быть, для выяснения его подлинной природы следует внимательно присмотреться к процессам и изменениям, происшедшим в сфере финансов и фиктивного капитала.
 

СПЕКУЛЯТИВНАЯ МЕГАБОМБА

  Рассуждения об алчности финансовых магнатов и спекулятивной горячке как его производных появились уже в первых аналитических материалах о текущем кризисе. Эти мысли не были подкреплены теоретически, но попадали в точку. Они вызывали улыбки у предпринимателей, ибо спекулятивный расчёт представляет конституирующий элемент, альфу и омегу капитализма. И в самом деле, без этой стороны в условиях рыночной экономики не может функционировать любое предприятие. Правда, историческая миссия и главное преимущество капиталистического строя заключены в другой – созидательной стороне, обуславливающей непрестанное развитие производительных сил и прогресс общества.
  Однако в последние десятилетия именно спекулятивная составляющая стала главным направлением развития капитализма, обрела самодовлеющий и угрожающий для мировой экономики характер. Там, где спекуляции развертываются в полном отрыве от производства и созидания, неминуемо расцветают паразитические и мошеннические начала. В этом нетрудно убедиться и на примере нашей страны в её постсоветский период.
  Классическим примером этого в середине 90-х был Сергей Мавроди. Его Лёня Голубков завлекал миллионы российских граждан в сети расставленной им финансовой пирамиды МММ. Позже, уже в рамках всей страны, по аналогичной схеме действовало правительство России, создавшее пирамиду ГКО и приведшее страну к дефолту 1998 года.
  Спекулятивно-паразитические тенденции набирали всё большие обороты в мире. Финансовые кризисы в странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии в конце прошлого века были предтечами назревающего всеобщего краха нового типа. Лидирующими игроками, всеми правдами и неправдами делающими деньги в обход производства, как бы из воздуха, стали финансовые магнаты с Уолл-стрит и США в целом. После падения социализма они ещё больше уверовали в свою особую роль в этом мире. Запущенный сверху потребительский вирус проник в толщу американской нации. Жизнь в кредит стала для неё нормой. Информационные технологии, интернет-экономика, изощрённые кредитные институты с их производными продуктами и обладание возможностями для манипуляций с резервной мировой валютой создали благоприятные условия для разрастания спекулятивного монстра. Десятки триллионов долларов стали ежедневно переходить из рук в руки со скоростью света. Фондовый рынок из инструмента для инвестиций превратился в гигантскую рулетку, стал местом, где правят фурии частного, чисто спекулятивного интереса. Подчинённые идолу паразитического обогащения с сопутствующим ему надувательством, эти операции приводили к образованию и разрастанию финансовых пузырей, способных при лопании обрушить всю систему мировых финансов. В конце концов так оно и случилось, что потянуло за собой и реальную экономику.
  И дело, конечно, не в циклах или заговорах. Не в психологии толпы или стадных чувствах, усиливающихся рыночной паникой, хотя последнее обстоятельство также играет определённую и немалую роль. Главный фактор кроется в спекулятивной гонке, во внутрисистемных, структурных сдвигах в самой сердцевине капиталистической экономики, в опасном перекосе в сторону усиления её паразитического характера. Дело в деградации общественного строя, требующего во имя его спасения радикального реформирования. Можно преодолеть последствия ныне взорвавшейся финансово-спекулятивной мегабомбы. Но чтобы в будущем это не повторилось, следует изменить сложившуюся систему. «Нынешний кризис, — подметил недавно американский экономист, философ и общественный деятель Линдон Ларуш, — не рецессия и не депрессия, а крах неимоверно раздутой спекулятивной финансовой системы». По его словам, это результат функционирования «казино-экономики», что привело к хищническому глобальному капитализму. Ларуш отвергает постулаты монетаристских и либеральных теорий. «Торговля и рынок – инструменты здоровой экономики, а не самоцель», — утверждает он.
  В июле 2007 года, буквально в канун начала нынешнего кризиса, Ларуш пророчески заявил: «Мир стоит на пороге величайшего всеобщего экономического кризиса в современной истории» и предложил ряд конкретных мер по смягчению его ударов. К нему в очередной раз не прислушались. Да и теперь о нём мало кто вспоминает. Более того, принципиальная научная и гражданская позиция Ларуша давно вызывает ненависть финансовой олигархии США. В конце прошлого века против него был сфабрикован судебный процесс, и несколько лет ему пришлось провести в тюрьме.
  На саммите в Лондоне, состоявшемся в начале апреля, члены «двадцатки» наметили ряд мер, ограничивающих действия наиболее опасных фракций мировой олигархической когорты и её финансовых инструментариев. Это начало движения к верной цели. Глобальное регулирование экономической деятельности становится всё более настоятельным императивом. Без оскопления определённых форм спекулятивной деятельности, контроля над разросшейся сферой фиктивного капитала, его многочисленных токсичных отправлений, оборачивающихся для всего мира столь пагубными последствиями, не обойтись.
  Крах спекулятивной модели капитализма не отменяет традиционной цикличности развития, а дополняет её, переплетается с ней, питает её, и сам, в свою очередь, питается ею.
 

ИДЕАЛЬНЫЙ ШТОРМ
В РОССИИ

  Цунами с Уолл-стрит не сразу докатился до России. Наши олигархи, чиновники и экономисты надеялись, что страна останется тихой гаванью, не подвластной разошедшейся стихии. Волна лопнувшего в первую очередь ипотечного пузыря в США и в самом деле как будто обошла Россию стороной. Но когда с августа прошлого года начал сдуваться нефтяной рынок, доходы нашего государства сжались подобно шагреневой коже. В сентябре за океаном рухнули многовековые финансовые воротилы Нью-Йорка, «Леман бразерс» в частности. Вот тогда уже и нас накрыло, что называется, с головой.
  Внутренних причин для какого-либо кризиса в российской экономике на ту пору не было. Но она оставалась крайне уязвимой к внешним ударам. Сырьевая зависимость оказалась миной замедленного действия. А резонанс усилили глубокая задолженность западным банкам нашего корпоративного корпуса и принадлежность акционерного капитала крупнейших российских предприятий терпящим бедствие иностранным партнёрам: сбрасывания ими в поисках денежных ресурсов на биржах ценных бумаг привело к обвалу нашего фондового рынка. Затем кризис коснулся всей банковско-финансовой сферы, а позже перекинулся и на реальный сектор.
  Темпы роста нашей экономики стали замедляться. Через сравнительно небольшое время они достигли нуля. А в этом году ВВП резко пошёл на убыль — к концу года он, по оценкам экспертов, сократится на 8 – 9 процентов. И без того низкие реальные доходы населения падают в связи с продолжающейся инфляцией, ускорившейся с девальвацией рубля. Нарастает и безработица, уже достигшая, по данным Росстата, 7,7 миллиона человек (10,2% экономически активного населения в стране). Эксперты считают, что к концу года её уровень может превысить 12%. А ведь российскому безработному приходится много труднее, чем западному. Там система пособий сложилась давно, она более развита и эффективна. У нас она возникает впервые и по охвату нуждающихся, и по размеру пособий существенно уступает зарубежному опыту.
  Премьер Владимир Путин как-то сравнил ситуацию, разыгравшуюся в мировой экономике, с идеальным штормом – когда мощные волны, идущие с разных сторон, сходятся в каком-то одном пункте. Эта аллегория в первую очередь применима для характеристики нынешней российской действительности.
  Пытаясь парировать удары, наше правительство, по примеру ряда других, прибегло к своим резервам (прежде всего Центрального банка). Крупнейшим финансовым учреждениям страны были предоставлены масштабные субсидии с тем расчётом, что они дойдут до реального сектора экономики. Рубль к тому времени уже девальвировался, и средства эти, как известно, на деле пошли в основном на закупки иностранной валюты в спекулятивных целях. Позже банки обязали переориентироваться на поддержку реального сектора, наметили комплекс мер по социальной защите населения. Панацеей это не оказалось. Но нельзя сказать, что все акции были ошибочными и не возымели какого-либо благотворного воздействия на экономическую ситуацию в стране.
  Тем не менее антикризисные действия и программы руководства нашей страны подверглись серьёзной критике с разных сторон. В чём-то она была справедлива, в чем-то огульна и безосновательна. Коммунисты традиционно упрекали власти в антинародном курсе, следовании интересам крупного капитала и миллиардеров. Но какую альтернативу сами они обычно предлагают, кроме масштабной национализации и возврата к тоталитаризму? Довольно забавно, что их привычная риторика теперь уже всё чаще звучит и из уст правых оппозиционеров. Борис Немцов, например, на страницах «Независимой газеты» высказался как борец против «линии на поддержку олигархов и монополий», провозглашая себя поборником интересов граждан, малого и среднего бизнеса. Это он-то, который сам активно способствовал утверждению олигархической модели в России в 90-х, теперь с пеной у рта осуждает за это нынешних политических и государственных руководителей. Но ведь не Путин и Медведев ответственны за то, что наиболее лакомые куски государственного пирога за считаные годы оказались в руках узкого круга монополистических и олигархических структур. Да, помогая наиболее важным предприятиям, приходится теперь вольно или невольно помогать и их собственникам, т.е. олигархам. Но такая модель капитализма сложилась во времена Ельцина и его ближайшего окружения – Немцова, Гайдара, Чубайса и Ко.
 

ОЛИГАРХИ ТЕРЯЮТ,
НО НЕ ТОНУТ

  В майском номере русского издания журнала Forbes опубликован традиционный ежегодный рейтинг богатейших бизнесменов России. Проведённый подсчёт показал, что за истекший год число долларовых миллиардеров в нашей стране сократилось со 110 до 32 человек. По их числу Москва (27) уступила пальму первенства Нью-Йорку (55) и Лондону (28). Год назад общее богатство золотой сотни оценивалось в 520 млрд долл. Теперь оно снизилось до 142 млрд долл. — меньше на 378 млрд долл. Кризис коснулся всех: в списке нет ни одного предпринимателя, чьё состояние выросло бы за прошедший год.
  Больше всех потерял богатейший россиянин 2008 года — алюминиевый король Олег Дерипаска. Его состояние уменьшилось с 28,6 млрд долл. до 3,5 млрд долл. – на 25,1 млрд долл. Когда-то он торговал цветным ломом на Российской товарно-сырьевой бирже. Затем вёл ожесточённые войны за контроль над алюминием в Красноярске. Люди гибли за металл. Дерипаска чудом выжил. Женитьба на Полине Юмашевой – родственнице Ельцина открыла новые горизонты. Все последние годы его капитал рос быстрее, чем у других, но и риски были огромные. Скупая предприятия в разных сферах, он закладывал их акции в качестве залога в иностранных банках, где получал сравнительно недорогие кредиты, с помощью которых и расширял свою империю. Воспевая панегирики российскому миллиардеру №1, журнал «Финанс» в феврале 2008 года писал: «Необходимо привыкать к тому, что лидерство Олега Дерипаски – это всерьёз и надолго. Конечно, если не случится форс-мажор: возможные варианты даже не хочется описывать».
  Но именно это и произошло. Удорожание активов в кризис сменила противоположная тенденция. Возникли задолженности, переоценки залогового обеспечения, и выстроенная финансово-промышленная пирамида зашаталась. Долги превысили 30 млрд долл. Не все кредиторы соглашались ждать. В результате так называемых margin calls Дерипаска лишился крупных пакетов акций зарубежных владений. Банк «Союз» пришлось отдать, теперь настал черёд расстаться и с «Главстроем». И это несмотря на щедрую финансовую поддержку от государства; в частности ВТБ предоставил ему кредит на 4,5 млрд долл. – таких денег не получил никто другой. Сам Дерипаска был всегда лоялен к властям, как прежним, так и нынешним. В июле 2007 года в интервью «Файненшиал Таймс» он не без пафоса и лукавства заявил: «Если государство скажет, что мы должны отказаться от компании, мы откажемся. Я не отделяю себя от государства. У меня нет никаких других интересов».
  Богатейшим россиянином теперь является Михаил Прохоров (9 млрд долл.), бывший партнёр Владимира Потанина. Прохоров, правда, за год тоже потерял 13,1 млрд долл., но не так как другие представители верхней части списка. Его успех во многом случаен. В ходе длительного и скандального развода с Потаниным, начатого после инцидента в Куршавеле, была достигнута договорённость, что свою долю Прохоров получит, в основном, наличными. Это свершилось как раз перед кризисом, и вложения в кэш тогда оказались выигрышными по сравнению с обладаниями акциями. По личным богатствам они до того всегда шли ноздря в ноздрю и год назад занимали 6-ю и 7-ю строчки в нашем Форбсе. Теперь Потанин опустился на 16-е место, а Прохоров поднялся на самую вершину.
  Иллюстрацией происходящих в связи с кризисом быстрых изменений на золотом Олимпе служит и история строительной группы компаний ПИК. В рейтинге российских богачей, начинавших с нуля, её хозяева Юрий Жуков и Кирилл Писарев в прошлом году занимали первые места. У каждого из партнеров было по 6,1 млрд долл. и им принадлежало 83% акций холдинга. Они были крупнейшими панельными застройщиками Москвы и других районов. Но в период кризиса строительство резко сократилось, цены рухнули, а капитализация ПИК на Лондонской бирже уменьшилась в 20 раз. К нынешнему марту общая задолженность группы составила 49 млрд руб.
  Вот здесь-то подсуетился хозяин «Нафта Москва» и других активов, член Совета Федерации РФ Сулейман Керимов. По предварительному соглашению он приобретает 45% акций группы ПИК, а её прежние владельцы становятся миноритарными акционерами. Керимов не берёт на себя долги компании, а лишь обязательства их реструктуризации в Сбербанке. ПИК до этого пытался сделать это самостоятельно, но неудачно. Керимов на протяжении ряда лет тесно взаимодействует со Сбербанком, являясь одним из крупнейших его заёмщиков и собственников (6% акций). Кроме того, влиятельный и располагающий обширными связями сенатор пообещал договориться о выкупе квартир с федеральными структурами, в частности с Министерством обороны.
  По сравнению с другими странами в России кризис подкосил состояния миллиардеров в наибольшей мере. В Америке богатейший предприниматель прошлого года финансист Уоррен Баффет потерял лишь 35% своего капитала. На первое место в мире вновь вышел основатель «Майкрософт» Билл Гейтс (40 млрд долл.). В отличие от подавляющего большинства наших и многих американских миллиардеров – это предприниматель созидательного типа, компьютеризировавший весь мир.
 

ВИДИМАЯ РУКА

  Во времена войн и кризисов догма о нежелательности вмешательства государства в дела экономики оказывается не в почёте. Кто теперь воспевает всемогущую «невидимую руку рынка» Адама Смита? Надежды на выздоровление, наоборот, связывают с интервенциями государства. Перед казной выстраивается очередь бизнесменов, молящих о финансовой поддержке. Во времена трансформационного перехода начала 90-х и сопутствующего ему продолжительного кризиса в экономике применялся принцип «шоковой терапии». Нынешний кризис вызван силами, разыгравшимися в рамках самой капиталистической системы. Казалось бы, тем более не стоит нарушать законы конкуренции и следует предоставить рынку самому решать судьбу его участников. Но о прежнем подходе нет и речи: государство спешит на помощь бизнесу. Правда, прежде всего его олигархического ядра.
  Финансово-кредитная поддержка обосновывается тезисом о том, что нельзя уступать иностранцам контроль над стратегическими предприятиями типа «Норильский никель» или «Русский алюминий». Спрашивается: а зачем их вообще надо было отдавать в частные руки? Не лучше ли было с самого начала оставить такие активы в собственности государства? Тем более что в результате пресловутых залоговых аукционов казна за них получила ломаные гроши. А может быть, сейчас, воспользовавшись трудностями олигархов и изменившимся соотношением сил между ними и государством, вернуть прежнюю собственность и контроль, как это предлагает, к примеру, мэр Москвы Юрий Лужков? Весьма неочевиден расхожий тезис, что частная собственность во всех случаях превосходит государственную. Но об этом заходит речь лишь в кризисные времена.
  Финансовая помощь достаётся далеко не только тем, кто в ней остро нуждается. Её в первую очередь получают приближенные к властным структурам. И некоторые берут её, что называется, про запас.
  Недавно стало известно, что в борьбе за приобретение немецкого автомобилестроительного концерна «Опель» (ныне в составе терпящего бедствие американского гиганта «Дженерал моторс») участвуют, с одной стороны, итальянский «Фиат», а с другой — консорциум из трёх фирм во главе с канадско-австрийским поставщиком автомобильных комплектующих «Магна». В составе консорциума числится Сбербанк и «ГАЗ» Олега Дерипаски. В связи с этим даже «Коммерсант» недоумевал: как человек, получающий от государства рекордную финансовую поддержку для решения проблем задолженности его «системообразующих» корпораций, не расплатившийся до конца с кредиторами, участвует в конкурсе по скупке зарубежных активов стоимостью в 5 млрд евро?
  Глава Совета Федерации РФ Сергей Миронов критиковал включение в список «системообразующих» некоторых крупных торговых корпораций. Так, розничная сеть Х-5, в составе которой сотни известных магазинов («Перекресток», «Пятёрочка», «Карусель» и др.), получила от ВТБ кредитную линию на 9 млрд руб. Х-5 входит в состав финансовой группы Михаила Фридмана, традиционно имеющего в коридорах власти влиятельных лоббистов. А вот конкурент Х-5 — «Седьмой континент» — такими связями не располагает и нужную финансовую помощь не получила. Правда, бывший хозяин «семерки» — Владимир Груздев (и сейчас владеющий 10% акций) — является депутатом Госдумы. Но экономический, да и политический вес Груздева не сравним с группой Фридмана, правой рукой которого является небезызвестный Петр Авен. Поэтому у этих фирм разные судьбы. Х-5, получив государственную помощь, продолжает своё восхождение и укрепляет лидерские позиции на рынке. А «Седьмой континент» готовится к продаже транснациональному розничному гиганту французского происхождения «Карфур».
  До неолигархического реального сектора помощь тем более не доходит. Риторики хватает – «надо поддерживать и развивать малый бизнес»! А что на деле? По указке сверху чиновники отчасти перестают его «кошмарить». Но этого мало. Особенно в условиях кризиса. Нужны кредиты. А их либо не дают, либо их условия неприемлемы: ставки 20% и выше. К тому же усиливается монополизм. А после значительного истощения резервов, ушедших на поддержку олигархов и государственных корпораций (200 из 590 млрд долл.), в верхах стали раздаваться голоса: «Всем помочь не можем. Кризис оздоровляет экономику. Надо освобождаться от сорняков». Поэтому и по многому другому малый бизнес у нас не развивается. По числу занятых в нём и его доли в создании ВВП Россия по-прежнему в разы отстаёт от развитых капиталистических стран.
 

ЧТО ВПЕРЕДИ?

  Слабость и зависимость нашей экономики от Запада стали причиной болезненного переживания кризисных ударов. Но выход из кризиса теперь во многом связан с его завершением в наиболее сильном капиталистическом государстве — США. Света в конце тоннеля там пока не видно.
  Спад производства в Америке не ослабевает. Валовой продукт за океаном сокращается темпами, превышающими 6% в годовом исчислении. Банкротятся, казалось бы, «построенные навечно» гиганты автомобильной индустрии «Крайслер» и «Дженерал моторс». Не лучше обстоят дела и в банковском звене. Обследование 19 крупнейших из них Министерством финансов показало, что 10 остро нуждаются в срочной и масштабной помощи от казны. Выявилось и другое: многие банковские структуры продолжают операции с так называемыми производными – наиболее опасными видами финансовых спекуляций. А это значит, что не искоренены причины для возникновения второй волны. По словам известного экономиста, лауреата Нобелевской премии Роберта Солоу, без разрешения вопроса о регулировании финансового сектора нельзя не только ожидать восстановления экономики, но и надеется на прекращение повторения подобных взрывов в будущем. А экс-глава ФРС Алан Гринспен недавно предупредил об опасности ещё одного ипотечного кризиса.
  Судя по укреплению рубля и росту индексов наших «голубых фишек» на фондовых биржах в последние недели, некоторая позитивная тенденция в нашей экономике как будто имеет место. Но не эфемерна ли она? Ведь всё покоится главным образом лишь на удорожании нефти на мировом рынке. К сожалению, основания для пессимизма у нас и за рубежом имеются, и не малые. Как заявил глава транснациональной страховой группы Zurich Джеймс Широ: «Системные проблемы кризиса слишком глубоки. Обычно ведь в кризис экономику затягивает промышленность, а на этот раз – финансовый сектор. Так что сейчас мы находимся лишь в начале проявления последствий кризиса в реальной экономике и наблюдаем драматическое снижение спроса на фоне растущей безработицы. И не следует давать убаюкивать себя сообщениями о подъёме фондового рынка».
  В реальном секторе российской экономики накопилось много проблем. Просроченные кредиты, по прогнозу Агентства по страхованию вкладов, могут возрасти до 20% к концу года, что будет означать: банковская система практически проест свой капитал. Не исключён сценарий, что банкротство предприятий и банков вызовет очередной эффект домино. Правда, финансовые средства у государства ещё имеются, и их пока немало. Но и жизнь на кризисном дне может затянуться на годы, а израсходовано уже свыше трети наших резервов.
 

КИТАЙСКИЙ ФЕНОМЕН

  Из крупнейших государств лишь Китай сохранил позитивную динамику развития. По оценкам экспертов, в текущем году его валовой продукт увеличится на 5 — 6%, а премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао утверждает, что экономика в 2009 году может вырасти даже на 8%. Не удивительно, что среди стран БРИК бумаги китайских компаний больше всего привлекают внимание инвесторов. Почему же Китай лучше других переносит кризис?
  Прежде всего потому, что не разрушил плановые начала и плавно перешел от социализма к смешанной, или конвергентной экономике. Два десятилетия подряд он, на удивление всего мира, демонстрирует устойчивые и высокие темпы хозяйственного развития. Обгоняя остальные страны по главным экономическим показателям, Китай уверенно вырвался на второе после США место. Сейчас правительство КНР предпринимает дополнительные меры по стимулированию своей экономики и добивается результатов. Располагая возможностями, оно сейчас планируют увеличить объёмы импорта подешевевших временно товаров, таких как нефть, пополнить запасы другого нужного сырья. Успешное испытание кризисом – очередное подтверждение преимуществ китайского варианта выхода из тупика тоталитарного общества. Это немой укор нашей стране и её горе-реформаторам 90-х.
  Сравнительно благополучно обстоят дела и в регулируемых экономиках некоторых стран Европы, там, где основой хозяйства является производство собственной продукции, где нет флюса сырьевой скособочённости. Вот к чему следует и нам стремиться. Хотя бы теперь, когда мы научены многими уроками, грубыми ошибками, завершившимися переходом от социализма к олигархическому капитализму, приведшему к полной привязке к Западу, к ценам на энергоносители на мировом рынке. А надо было опираться на преимущества социализма и капитализма, как другие успешные страны, направлять развитие страны в инновационное русло, диверсифицировать хозяйственную структуру.
  Великий крах II – не агония капитализма, но очередной и возможно последний предупредительный звонок. Следует переходить к конвергентной экономике, разумному сочетанию частнособственнических и общественных, рыночных и плановых начал. Сознательное регулирование и планирование в рамках отдельных предприятий следует дополнять сознательным регулированием и планированием в рамках национальных экономик. А глобальный капитализм остро нуждается в глобальном регулировании.
  Из обрушившегося на мир кризиса всем следует извлечь выводы и уроки. За океаном разыгрался финансовый цунами. В России — «идеальный шторм». Незащищённость нашей страны от внешних ударов привела к тягчайшим последствиям. Для нас необходимо скорейшим образом ликвидировать нашу уязвимость, а чтобы избежать ухудшения нынешнего положения в экономике, государству надо более решительно (но не бюрократично) вмешаться в спасение ситуации. Безопасность всего мира требует построения новой финансовой архитектуры, исключающей возможности раскачивания мировой хозяйственной лодки спекулятивными игроками. Оба эти аспекта, несомненно, заслуживают более детального, специального рассмотрения, и мы постараемся сделать это в другой раз.

Профессор Георгий ЦАГОЛОВ
 

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: