Валентин Распутин. О себе и о нём

Это стихотворение поэта-эмигранта Георгия Иванова Валентин Григорьевич Распутин читает в фильме Сергея Мирошниченко «Река жизни», который шёл два вечера подряд на канале «Культура». Впервые увидел Распутина, читающего стихи наизусть за все годы знакомства с ним. Фильм удивительный по своей мощи, своему трагизму, своей безысходности. Реквием по Руси уходящей. Богучанская ГЭС, 6-я по счёту на Ангаре, о которой идёт рассказ в фильме, сегодня уже даёт промышленный ток. Станция, один из владельцев которой Дерипаска, строится под его алюминиевый завод, которого пока нет. В проекте ГЭС будет поставлять 60 млрд киловатт-часов в Китай, затопив сотни квадратных километров  с деревнями, погостами, пашнями, поймами, огородами, усадьбами.

С живыми русскими людьми, которые в одночасье лишаются привычного уклада жизни и имущества, становясь населением поселений. Сибиряков, привыкших к простору и воле, заталкивают в панельные комнатушки. Ангары, реки красивой, мощной и своенравной, раскинувшейся почти на 2 тысячи километров, больше нет, говорит писатель. Старики, как замечено, умирают в течение года после переселения. Ущерб только от Богучанской ГЭС составляет около 60 миллиардов рублей.
Какие люди встречаются в этом путешествии по Ангаре с Валентином Распутиным, Валентином Курбатовым, Геннадием Сопроновым – талантливые, красивые, умные. Что спеть – частушки или своё сибирское, что сплясать,  что поговорить здраво и рассудительно, что всплакнуть над своей тяжкой долей вынужденного переселенца   – на всё способен и спор русский человек.
Темнеет лицом великий писатель при виде этой давно спланированной разрухи.
Этот фильм надо ввести в  школьные программы и показывать ученикам, чтобы они почувствовали боль родной земли и прониклись переживаниями своего народа.
Всякий, в ком живо русское сердце, кому дороги Россия и её судьба, всякий,  кто не погряз в пыли сиюминутности,  не покрылся копотью приобретательства, а живёт жизнью духа, стяжает не вещного мира, а истины, находит и всегда будет находить в Распутине выразителя своих мыслей и чаяний. Он – хранитель русского Слова, надежда и опора для всех, кто томится сегодня на огромных пространствах России в одиночестве непонятости, кто иной раз приходит в отчаяние, будучи не в не силах разглядеть своих единомышленников за пёстроряженой, чуждой толпой, заполонившей культурное поле страны.
Они открывают Распутина и видят жизнь по-иному. И этот обретённый свет – навсегда.     
Виктор Линник.

Из переписки с В.Г. Распутиным
Публикуется впервые

Дорогой Валентин Григорьевич!

Вот, наконец, собрался Вам написать, когда уже не только лето прошло, но и осень, с на редкость тёплым и приветливым «бабьим летом», уступает дорогу тому, что положено в наших широтах, – слякоти, мороси, холодам.
Ужасом смерти была объята душа после чёрной вести о кончине дочери Вашей. Где было найти слова, подобающие такому часу? Нет таких слов. Почему и молчал так долго. Скорбь Вашу понимаю, и от скорби немело сердце. И страшно было к этой боли прикоснуться своими беспомощными словами. Савва говорил, что были Вы в Москве несколько дней, но звонить Вам опять не решился <…>
О газете нередко думаю с горечью — сколько лет себе не принадлежишь, колотишься, мучаешься, не спишь, а отклика всё нет, не нужно это никому. А народ – как там было у Пушкина? — «И в детской резвости колеблет твой треножник»... Смотрит «Аншлаги», «Смехопанорамы», «Кривые» и другие «зеркала» и просто животы надрывает со смеху.
Невесёлые шутки давно приходят в голову. «Искра» выпустила 100 номеров — и вошла в историю. «Колокол» выпустил 250 номеров — и вошёл в историю. Мы уже сделали 500 с лишним, и в историю пока даже не вляпались.
Но, во всяком случае, имею, кажется, право сказать читателям: был у вас выбор, вы его не захотели. Faciant meliora potentes. Пусть другие сделают больше.
Ваше «Прощание с Матёрой» — предсказание того, что случилось со страной. «Мать Ивана дочь Ивана» — предсказание того, что случилось в Кондопоге, да и во множестве других мест по всей России.
Все слова сказаны и написаны, но сам факт жизни и существования среди нас Распутина — больше, чем все слова.
И сила не в таланте, не в гении, не в избранности пути и славе — сила в самом факте того, что Вы есть. И будете всегда…

В. Линник.

 

18.11.06. Иркутск
Дорогой Виктор Алексеевич!

Спасибо за письмо, за сочувствие, за картину московской одновременно и ура-патриотической, и лже-патриотической жизни. <…>.
Горькие Ваши думы относительно читателя я хорошо понимаю и разделяю. Мне ли, отпетому пессимисту, не покивать головой: всё так, но у нас нет и другого выхода, как продолжать своё, казалось бы, напрочь проигранное дело. Если бы даже мы точно знали, что оно безутешно, «Слово, мне верится, теперь уже не схватку продолжает, а истину и честь сберегает. Хоть Вы и жалуетесь на всё более трудную жизнь, а газета-то нисколько не меркнет, она, мне кажется, набирает обороты и уверенность — судя по тем номерам, которые мне прислал Савва. (Хотел, было, и статьи перечислить, кроме Ваших передовиц и Саввиных «снарядов», да хватился, а «Слово» в четырёх номерах уже ушло гулять по рукам.)
Я, к сожалению, сейчас совсем не в форме и помощником в первое время быть не смогу. Какая там форма! — едва произносил слова, а буквы можно было разобрать через одну. Теперь письмо возвращается, и едва ли будет чётче в 70 лет, а речь не больно внятная. Поэтому помалкиваю. Отлежал в больнице с сердчишком; о существующих во мне органах я, как правило, узнаю только в больницах – и уж, кажется, остались неопознанными два-три, ждущих своей очереди.
В Москве мы со Светланой собираемся быть в начале декабря. До встречи, дорогой Виктор Алексеевич.
С поклоном    В. Распутин.