Валентин Фалин о связи времён и взаимосвязи идей

24 ноября 2012 г. по инициативе немецкого журнала «Компакт» и парижского института «Демократии и сотрудничества» в Берлине состоялась конференция, посвященная проблемам суверенности государств в прошлом, настоящем и будущем. С тезисами на тему «Взаимоотношения Германии и России – опыт прошлого и вызовы будущего» было предложено выступить  мне. Ниже воспроизводится полный текст задуманного сообщения.
Нередко и поделом говорит-ся: наше завтра выковыва-ется сегодня. Закономерны, соответственно, вопросы – кем, на какой наковальне, из какого материала совершается ковка сия? Готовы ли и способны нынешние повелители и политоракулы собственным примером запечатлеть, что в раю запретов больше, чем в аду? Дабы лучше расслышать друг друга, нелишне загодя условиться (сошлюсь на Вольтера) об аргументах. Еще лучше принять античное назидание: о мертвых, как и о живых, не хорошо, не плохо – только правду. Всю правду и ничего, кроме правды. Пусть точки отсчета и угол обзора, вкусы и идейные склонности разнятся.

Неодинаковые весы, неодинаковая мера, и то и другое – мерзость перед Господом» (притча Соломона 20/10). В эпоху глобализации это суспензивный смертный приговор роду человеческому.  
Отсюда следует: история – наука, распознающая генеалогическое древо гомо сапиенс. Из всех наук она самая фундаментальная. И подобно арифметике, история не может не быть наднациональной. Иначе мы не приблизимся к раскрытию тайны – кто он, человек, в действительности? Для чего ему дается мандат на жизнь? Самое ли совершенное он творение Создателя?
Компьютерная революция, наиважнейшая после изобретения клинописи и книгопечатания, несказанно умножила потенциал человеческого мозга. Вроде бы стало легче разбираться в родословной событий, прослеживать расцвет и закат сменявших одна другую цивилизаций. На поверку, однако, мы на каждом шагу убеждаемся в противном: чем глубже ученые проникают в тайны материального мира, тем лабильней несущие конструкции мира духовного. Как так? «Тот, кто продвигается в науках, но отстает в нравственности, тот идёт скорее назад, чем вперёд», — предостерегал Аристотель. Проницательный ум  гения ещё в IV веке до н.э. приметил пороки милитаристского уклона познаний. «Нет ничего худшего, — заключал он, — чем вооружённая несправедливость». Увы, ставка на насилие – поныне основной движитель  и пользователь технического прогресса.
«Знания – сила». Так звался некогда популярный журнал. Сейчас, наверное, полезней было бы издание с другим эпиграфом «Сила – рефлекс незнания». В самом деле, просветлеет ли горизонт, когда заповеди и принципы, словно залежалый товар, идут с молотка? Равноправие наций, добрососедство, терпимость – фикция. Международно-правовые акты уподобляются депрессантам, а сами дипломатические переговоры — «орудию в политической войне» (Political warfare weapon. Меморандум американского СНБ – 112).  Шиллеровское «надо значит хочу» деградировало в «хочу значит могу», а хотение сплетается с  поверьями, производными от эготеизма.
Наивернейшая метода загнать будущее в наезженную конфронтационную колею  — разорвать взаимосвязь между настоящим и прошлым. Припомним хотя бы на досуге: «И не есть мудрость  знание худого», «царь ненаученный погубит народ» (Иисус сын Сирахов 19/19, 10/3).  Речь не просто и не только о связи времен, но кратно о связи идей. Каждый упущенный шанс в перепроверке на пробном камне опыта для нахождения по доброму согласию общего знаменателя есть  добавленный риск. Надо бы твёрдо усвоить – лучшая из политических моделей та, что не превращает в свой объект жизнь людскую.
Сокровищница античных прописей на порядок содержательней, чем декларации теперешних любителей побалагурить о свободах и правах личности. «Всякое слово без дела ничтожно  и пусто» (Демосфен). «Примеры полезней наставлений»  (античный афоризм). А чему служит глобализация информационного пространства? Не реализуется ли давняя мечта власти предержащих управлять словами поведением людей? Суждения упрощаются до схем. Многоцветие линяет. Восславляемые поводыри априори правы, будь они тысячу раз неправы.  «Изгои» по определению причастны к любым козням.
Истина – теорема, которую надлежит непрерывно доказывать. Не вырывая факты из контекста, не пропалывая историческое поле, не парцеллируя его на делянки. Не обойтись без стерилизации атмосферы, которой мы дышим, от милитаристского угара, без признания того, что малое не обречено стелиться под большее, частное растворяться в общем. Вызволяя правду из дрёмы, уважать фактор времени и пространства. Желаете вкусить  барочную мелодику – приглашайте  исполнителей, понимающих толк в барочных инструментах.
 «Убеждения – более опасные враги истины,  чем ложь», — находил Ф.Ницше, подтверждая мысль Жан-Жака Руссо, — удар не всегда попадает в цель, но намерение не промахивается. Стало быть, систематизируя исторические свершения, не обойтись без расшифровки некоего общего кода, сходной причинности многих внешне разрозненных явлений.
Священная Римская империя, провозглашенная в 962 г., с конца XV века именовалась Священной Римской империей германской нации.  Восемь с половиной столетий её вектором был «дранг нах Остен», изведение или вытеснение «варварских племён» и иноверцев. Откройте «Исторический атлас мира». Осмотритесь, где пролегали границы Руси на момент принятия ею в 988г. православия  и как они менялись в мрачную пору монголотатарского ига. Территория Польши удвоилась за счёт русских княжеств, Литва разрослась в десять раз, Швеция обкорнала владения ганзейских Пскова и Новгорода. Освежатся в памяти подвиги тевтонских «цивилизаторов», интервенции Батория и Сигизмунда III, рейды османов и их соплеменников. Мифы об «экспансии руссов на Запад»  уподобятся барабану – шуму изрядно, а внутри пусто.  Русофобия укоренялась на иной почве, подпитывалась от других корней. Русь полосовали как преемницу Византии и её духовного наследия. Крестовые походы против неё осеняла римская курия. Давно это было, но быльём не поросло.
Обратимся к эпохе, когда вчерне обозначились контуры современной Европы. За триста лет правления династии Романовых России выпало свыше 350 раз скрещивать оружие с супостатами. Внутренние неурядицы не в счёт. Случалось,  обстоятельства понуждали европейских государей сотрудничать с Москвой (позже с Петербургом). Но и тогда нам полагалось держать ухо востро.
Русско-прусский военный конфликт 1756—1763 гг. распространился на три континента. Англия в союзниках у Фридриха II, Франция формально на стороне Елизаветы Петровны. А вот что Людовик XV доверил в 1762 г. бумаге: «Единственная цель моей политики в отношении России состоит в том, чтобы удалить её как можно дальше от европейских дел… Всё, что может погрузить её в хаос и тьму, мне выгодно». Король сговаривался с Швецией, Речью Посполитой и турецким султаном на предмет создания т.н. восточного барьера.
Получается, «санитарный кордон», окружение России кольцом из «бешено ненавидящих большевиков государств», «железный занавес» (в 1919 г. Клемансо потребовал «возвести вокруг большевизма железный занавес, который помешает ему разрушить цивилизованную Европу»), прочие шедевры – продукт не идейных заносов ХХ века. Насколько я припоминаю, в XVIII столетии «призрак коммунизма» ещё не бродил по Европе.
В 1768 г. Париж вместе с австрийцами и пруссаками натравливал турок на Россию (предлог – Екатерина II благоволила С. Понятовскому). Чуть позже Англия и Пруссия подбили шведского короля Густава III к нападениям на русскую эскадру в Балтике. Якобинская революция во Франции на дворе, но Лондон больше занимал «внимательный нейтралитет» Петербурга, помогавший утверждаться новоявленным Соединённым Штатам Америки.
Потревожим тень Наполеона. Наперечёт охотников ставить под сомнение вклад России в пресечение амбиций гениального корсиканца. В «благодарность» за жертвы и тяготы, выпавшие россиянам,  высокие делегаты Франции, Англии и Австрии учредили 22.12.1814 г.  тройственный альянс. Каждый из его участников обязался выделить по 150 тыс. бойцов для выдворения России восвояси – ради «спасения чести, справедливости и будущности Европы». Предполагалось привлечь к операции Оттоманскую порту (способную «устроить против России полезные диверсии») и Швецию. Пруссаки виляли. Нежданно-негаданно Наполеон покинул о.Эльбу и 8.03.1815 г. вступил в Париж. Людовик XVIII в бегах. Подлинник договора об альянсе он в панике забыл на рабочем столе в Тюильри. Наполеон не преминул переправить документ Александру I. Назревал скандал. Царь, отдадим ему должное, не дал волю возмущению, ограничился выговором Меттерниху, хотя, пожалуй, мог бы расставить более выгодные стране акценты на стратегически важных для России направлениях. Прежде всего касательно черноморских проливов. Кто знает,  дошло ли бы дело 40 лет спустя до Крымской войны — ещё одного мирового конфликта. По выражению министра иностранных дел А.П.Извольского, после поражения в этой войне Россия жила своими чувствами и чужими мыслями.
Коварство «тройки», озаботившейся в 1812 г. «будущностью» Европы, приглашает заглянуть в  закулисье судьбоносных событий недавнего времени. Тем более что «афтершоки» Первой и Второй мировых войн не стихают поныне.  
В 1988 г., ни с кем наверху не обговаривая, я предложил Вилли Брандту произвести совместными усилиями историков наших стран кардинальную чистку в авгиевых конюшнях ХХ века. О чем шла речь? Не оглядываясь на авторитеты и ещё меньше на догмы, принять за путеводную звезду правду. Сделать предсказуемым хотя бы прошлое, раз мы постоянно оступаемся, предсказывая будущее (замечу в скобках, строить прогнозы на будущее – занятие неблагодарное, если для Вашингтона непредсказуемость его поведения – важный стратегический резерв). Никаких сверхсложных манипуляций для выявления изотопов истины не требуется. Достаточно признать за арбитра не мнение «авторитетов», не «принятое большинством истолкование», но факты. Принять кантовское прочтение долга: «Долг! Это именно то, что возвышает нас над самими собой».  Иначе Коперникам не сыщется места на политическом небосводе, Солнце и впредь будет вращаться вокруг Земли.
Председатель СДПГ охотно откликнулся на мой почин. Он даже условился с известным немецким предпринимателем К.Кёрбером, что тот профинансирует проект. Сыскались, однако, влиятельные «провидцы», вставившие палки в колеса: кто контролирует прошлое, тот программирует будущее.
Извлеку из обширного каталога подстав русофобского свойства несколько знаковых примеров.
Англо-японская (это не оговорка) агрессия против России 1904—1905 гг., происки Лондона сдабривали почву под Первую мировую. Альбион – запевала в рядах стяжателей чужого в интервенциях против Советской России (1917—1922 гг.). Не заставило себя ждать и очередное перетягивание каната между ведущими империалистическими державами. «Версальский договор, по определению Клемансо,  как и все другие договоры, являлся продолжением войны». На сей раз с обильной социальной и расовой приправами к основному блюду.
Помяну непотопляемого С.Болдуина. В несколько заходов он занимал пост британского премьера и в 1932 г. разоткровенничался: «Жители страны, численность которых не превышает 10 млн человек, есть туземцы, а не народ». Благостная весть для нацистского слуха, задел для взаимопонимания с Гитлером сразу по его возведении на канцлерский трон.  У.Черчилль смотрел масштабней. Он скопом зачислял аборигенов и прочих неугодных в «варвары», которым не место на просторах голубой планеты. Не отсюда ли двуличие британской реакции на вторжение вермахта в пределы СССР? «Если Германия глубоко завязнет в России, — процитирую один из лондонских документов (июль 1941 г)., — откроются благоприятные шансы для сохранения позиций Альбиона на Среднем Востоке».
Под сей же прищур премьер – после поражения нацистов под Москвой  — настроился сам и подбил президента США Фр.Рузвельта на то, чтобы  затягивать кровопролитие в Европе. По его намёткам, войну на континенте следовало продлить до 1943—1944 гг. В канун перехода Красной армии (19.11.1942 г.) в контрнаступление под Сталинградом (операция «Уран») Черчилль внушал министру иностранных дел Турции: необходимо задержать «русских варваров как можно дальше на востоке», а тем временем осложнять отношения Москвы с другими странами. Понимай, как знаешь – турки с лета 1941 г. держали в готовности для удара с юга по Советскому Союзу 27 дивизий.
23.08.1943 г. завершилась Курская битва. 19 августа Фр.Рузвельт, У.Черчилль, их начальники штабов собрались в Квебеке.  «Демократы» сошлись во мнении, что Советский Союз способен в одиночку поставить на колени Третий рейх. Во что бы то ни стало надо  помешать капитуляции Германии перед СССР. «Правильные немцы» могли бы помочь вступлению англо-американских войск на территорию Германии, «чтобы дать отпор русским». Так был зачат план «Рэнкин», который предусматривал – назовём вещи своими именами – содействие вермахту в «стабилизации Восточного фронта» так, чтобы  наступление  Красной армии было застопорено на линиях  1939-го или, в худшем случае, 1941 г.  У.Буллит, многоопытный американский дипломат, наблюдавший в 30-е гг. сгущение туч на мировом небосклоне, заметил: «Не мы (США) начнём войну, но мы её закончим». Становились явью миражи  «Federalist papers», 1787 г. Их сочинители предрекали, что, обогнав Великобританию и другие великие государства Европы, богатая и сильная в военном отношении Америка возьмёт под контроль Старый и Новый Свет.
В марте 1945 г. русофобство обуяло У.Черчилля. Он  озадачил начальников британских штабов – немедля готовить операцию «Немыслимое». Цель – нанесение «тотального поражения» Советскому Союзу и «его подчинение воле» Вашингтона и Лондона. Начало третьей мировой войны назначалось на 01.07.1945 г. Бог не выдал… Да и США, как горевали позже мазохисты из антирузвельтовского выводка, оплошали.
Вернёмся ненадолго в XIX век. Нахожу важным оттенить: русофобия и антибольшевизм – сиамские близнецы. В 1898 г. Россия попыталась пресечь или хотя бы сдержать крайне обременительную и опасную тенденцию дальнейшей милитаризации международных отношений. Петербург предлагал заморозить военные расходы, не наращивать численность вооружённых сил государств, сдерживать оснащение их (применим современный термин) системами массового поражения. Делегации двадцати шести стран съехались в Гаагу. Их сидения отмечены принятием рекомендаций  по ограничению интенсивности военных действий, а также распространением Женевской конвенции (1864 г.) о законах и обычаях сухопутной войны на морские войны.  Кроме того, было решено учредить третейский суд для мирного разрешения международных споров.
Более весомые идеи, продвигавшиеся россиянами, не нашли должного отклика. Англичане сочли, что ограничения, налагаемые на оттачивание военного инструментария, сгодятся лишь для «диких народов». Вильгельм II отказался подыгрывать «слабакам», к которым причислял и Россию. Представители США заявили, что европейские перипетии их не волнуют, а сделки никак не связывают. Вашингтон отказался признавать компетенцию гаагского третейского суда.
Удивляться было нечему. В 1898 году обозначился курс Лондона на смыкание «ветвей одной расы» — англосаксов и немцев. Лондон и Берлин ворковали, притирая позиции. Речь велась о заключении «чужеродной» России в тиски, её вытеснении из Чёрного моря и Балтики, об ущемлении наших позиций по всей южной и восточной периферии.  Что до Соединённых Штатов, они не стесняли себя в выборе средств с целью «округления» своих владений и для выхода в Восточное полушарие. С этого времени непогода на отдельных континентах, козни и заговоры апологетов насилия  тут же сказывались на планетарном самочувствии. Никакие серьёзные явления новой поры не могли толковаться поштучно и разрозненно.  
Судьбе было угодно наградить меня знакомством с многими ключевыми фигурами, от коих в 50-е гг. и позже зависело, оставаться ли Земле пространством обетованным. Нередко ловлю себя на мысли, не Высший ли разум уберег землян, когда претенденты в гегемоны возвели «балансирование на грани пропасти» в ранг «политического искусства»? Тем, кто по сей день не ведает, сколько раз человечество могло оказаться на дне этой самой пропасти, наверное, живётся спокойнее. Никого не хочу пугать. В августе 1963 г., за два месяца до своей гибели, президент Дж.Кеннеди обронил: «Мы в состоянии за один час убить триста миллионов человек». То есть за 60 минут погубить примерно столько же людей, сколько оружие прикончило их за два тысячелетия после Рождества Христова. Разразилась бы «атомная зима», и живые завидовали бы мёртвым.
Бывший министр юстиции США Р.Кларк засвидетельствовал: в период корейского конфликта капитаны и майоры американских ВВС могли без санкции Белого дома решать, применять или нет имевшееся на борту их самолётов ядерное оружие. На Пагуошской встрече в Женеве я спрашивал Р.Макнамару, министра обороны в администрации Дж.Кеннеди: остаётся ли в силе инструкция, уполномочивавшая командиров подлодок запускать ракеты с ядерными зарядами по заданным целям, когда в кризисной ситуации (типа кубинского кризиса) прервётся на 6 часов радиосвязь с центром? Вопрос смутил моего собеседника. Но, перепроверив, он через некоторое время известил меня – информация советских служб достоверна. В
80-е гг. действовало предписание: если американское воздушное судно, несущее ядерное оружие, подвергнется атаке, находясь над территорией стран Варшавского договора,  экипаж «по обстановке» решает, как ему действовать.  
Варшавского договора нет. Советский Союз слинял со штабных карт НАТО. Можно ли, однако, быть уверенным, что вашингтонские наваждения развеялись? Вопрос не праздный. М.С.Горбачёв довёл «доктрину оборонной достаточности», принятую ещё при Л.И. Брежневе, до одностороннего разоружения СССР. Атлантисты с удовлетворением регистрировали это самоедство, желая нам и дальше отменного аппетита. Без всякой взаимности. Лишь в текущем 2012 г. Б. Обама пообещал пересмотреть стратегию «двух с половиной войн», из которой исходила и исходит глобальная политика Вашингтона.  Подправить. Без урезания «прав» США  прибегать к насилию в ситуациях, не ущемляющих американскую безопасность, но не укладывающихся в лекала вашингтонской «демократии».
Во избежание сомнений в том, что приходится иметь дело с врождёнными пороками, упомяну: спонсорами Русской революции 1905—1907 гг. являлись японцы, американские банкиры и масоны, а не пресловутый Парвус. Нити заговора против Николая II тянулись в Лондон, Париж, Вашингтон. В 1916 г. британский посол Бьюкенен получил директиву: не скупясь, поощрять противников русского монарха. Год спустя премьер Ллойд-Джордж приветствовал отречение царя: «одна из целей войны (Первой мировой) достигнута; Россия никогда не поднимется и не сможет угрожать Британской империи».
Президент США В.Вильсон, вознамерившийся «заместить заповеди Христа своими заповедями» (сарказм Клемансо), «проформа» не отказывал Советской России в праве жить своим умом. Вместе с тем полковник Хаус, «интимус» президента, соавтор «программы мира»,  уточнял, что  переустройство российского государства должно вылиться в его расчленение на отдельные территории, беззащитные и не способные прокормить себя без внешней подмоги. Делегацию США на Парижской мирной конференции оснастили сообразной «дорожной картой».  Отсечением «окраинных земель» Великую Россию ужимали до рудимента – «Москва и Среднерусские возвышенности». Возьмите в руки «Дропшот» («моментальный удар»), план, принятый Трумэном за основу американской внешней и военной политики, а также курса НАТО. «Намерение не промахивается». «Дорожная карта» обрела в нём второе дыхание.
Вопросы, кругом вопросы, без адекватного ответа.  9 ноября 1917 г., на следующий день после смены рулевых в Петрограде, посол США Вэнсис вызвал Керенского и вменил ему — поднимайте контрреволюцию. Но масон Керенский  ненадёжный клиент.10 ноября 1917г. Вэнсис затребовал к себе генерала Алексеева, понудившего Николая II подписать отречение: немедленно, с опорой на казачьих атаманов поднимайте мятеж. Деньги и оружие друзья предоставят. При чём тут, позвольте, Гражданская война? Конструировался повод для иностранной интервенции и разделения России на «сферы действий» США, Англии, Франции, Японии, прочих хищников. Показательно: Германия Вильгельма II ещё не капитулировала перед Антантой, однако и ей отводилась весомая роль в заклании «бастарда». Позже в Версальском договоре (1919 г.) за немцами на несколько лет закрепили надзорную функцию в Прибалтике и Финляндии.
Скупо о 30-х гг. Лишь узкому кругу экспертов известно содержание ещё одной беседы Чемберлена с Гитлером, состоявшейся 30.09.1938 г., после распятия ЧСР на свастике. Премьер был не прочь прирастить капитал «умиротворения»: «Для нападения на Советскую Россию у вас (Третьего рейха) достаточно самолётов. Тем более что уже нет опасности базирования советских самолетов на чехословацких аэродромах». В награду за следование «полезным советам» британские тори выражали готовность списать в актив Третьего рейха Данию, Швецию, некоторых «лимитрофов» (так звались отпавшие от Российской империи образования). Париж поспешал за Лондоном.
Где-то на обочине исследований остаются такие «детали»: «план Вайс», активизированный Гитлером 03.04.1939 г., предусматривал наряду с ударом по Польше (не позднее 01.09.1939 г.) оккупацию Литвы, Латвии – вплоть до восточных границ Курляндии – и ввод частей вермахта в Эстонию. Для правительственного Лондона, Белого дома, Елисейского дворца умыслы нацистской клики не являлись тайной за семью печатями. «Демократы» также ведали об уязвимости  в 1937—1938 гг. внутригерманских позиций Гитлера, но тешили себя иллюзией, что удастся удержать нацистский Берлин в своей упряжке, разрядить  агрессивную энергию рейха на освоении «жизненного пространства» до Урала и за Уралом. В главном империалистические посылы совпадали: «Чтобы жила Британия, Советская Россия должна исчезнуть» (Н.Чемберлен); с Россией должно быть покончено, дабы она вне зависимости от господствующего в ней режима не мешала «тысячелетнему рейху» (Гитлер, Геринг, Розенберг).
Для полноты картины замечу — немецкие музейщики лучше воспринимали показания политического барометра. С 1935 г. они били тревогу: уникальные сокровища искусства и культуры не защищены от бомбёжек с воздуха  и обращались в министерство просвещения с просьбами выстроить надежные депозитарии за пределами Берлина. Чиновники отделывались рекомендациями – озаботьтесь укреплением  подвалов во вверенных галереям зданиях.  
Япония при ассистентстве Лондона вовсю готовилась ударить по Советскому Союзу. Халхин-Гол —  не локальное боестолкновение. Успех (Токио в нём не сомневался) имелось в виду развить в генеральное наступление по направлению Байкала, рассечь Сибирь аж до Полярного круга (подробности – в «Официальной истории войны в Великой Восточной Азии». 102 т. Токио. 1966—1988).