В столице стреляют

Да, стреляли. Стреляют и стрелять будут. И новые выстрелы будут привлекать всё новых и новых Саидов. Такова реальность нашего времени. Времени мегаполисов.
Свадебные кортежи на улицах больших городов — праздник для глаз. Конечно же, вид молодожёнов, красивых, счастливых своим будущим, гордо проплывающих в автомобильном потоке в сопровождении такой же счастливой родни — теперь уже удвоенно общей, невольно осветляет наши мысли, приподнимает настроение. А за машинами с роднёй жмутся ещё и машины с друзьями и подругами, уже женато-замужними и ещё только готовящимися к семейности. И кто эти молодые, какого рода-племени? Да не всё ли нам равно? Они — счастливые.

Так почему же так болезненно общественность отреагировала на стрельбу на недавних свадьбах в Москве? Это же просто такая традиция, и что — разве гражданин РФ, а, тем более, зарегистрированный житель столицы, в столь сакрально обрядовом, ритуализированном действе, каковым равно для всех народов мира является свадьба, не в праве соблюсти законы и заветы своих предков на территории своей страны? Раз уж принято в Чечне, Ингушетии и Дагестане палить от радости в воздух, то чего тут такого преступного — исполнить этот ритуал и в любой другой части России? Ведь не из боевого же «калаша», а так, из травматики. Ну, и в чём же причина такой резко категоричной реакции жителей «другой части»? Мне кажется, в том, что эти выстрелы счастья российских национальных меньшинств были услышаны нами как выстрелы стартовые — к новому этапу несчастий русского большинства.
Кому довелось летать над ночной Россией лет тридцать назад, тот помнит те множественные разноцветные огоньки, где почаще, где пореже, но так уютно живо переливавшиеся, перемигивавшиеся через мглу, заботливо кутавшую заснувшую между трудами Родину. Сёла, посёлки, деревни, хутора… Тысячи, тысячи крохотных огоньков на неразличимых с десятикилометровой высоты полях и лесах… А сегодня ночная Россия сплошь черна. Пустынно. Страшно.
Гибель села объясняют экономическими реалиями. Существуют обильные статистические выкладки, ясно доказывающие нерентабельность малых поселений, их товарно-производственную неконкурентоспособность, социальную бесперспективность. Статистические выкладки, доказывающие неизбежность полного почернения России. Экономически крестьянство давно приговорено. Однако я вовсе не собираюсь разводить здесь намозолившие всем за полвека уши плачи о последней старушке в последней избушке! Наоборот, я даже предлагаю оставаться на точке зрения экономических реалий, лишь добавив в сии здравые рассуждения по поводу общемировой тенденции сселения жителей в мегаполисы одну вводную: нарастающую миграцию в большие города инородных (в исконном смысле слова) и, в том числе, иностранных работников. Суть в том, что именно деревня — рентабельная или убыточная в производстве яиц, сала, яблок и огурцов, только и только деревня (!) — является естественным источником постоянного восполнения нации. Ведь жизнь большой или малой усадьбы множественностью забот всегда нуждается в тружениках, нуждается в больших семьях из трёх поколений, которые лишь и могут удерживать «хозяйство». И вовсе не важно, сколько молока и картофеля, сколько поросят и гусят производит такая усадьба и сколько потребляет. Такая усадьба умножает народ. В этом её суперрентабельность.
Городской образ жизни в городской квартире устоялся семьёй с одним-двумя детьми, третий ребёнок здесь воспринимается как некий подвиг. При этом родители-горожане совершенно правильно стараются дать детям образование более высокое, чем когда-то получили сами. Совершенно правильно стараются помочь им с самым высококвалифицированным трудоустройством. Оставляя нижние этажи мегаполисного социума приезжим. Ещё не так давно основную массу этих самых приезжих составляла русская сельская молодёжь, наскоро обретавшая простейшие трудовые навыки и заполнявшая цеха и строительные площадки Москвы и Челябинска, Перми и Краснодара. Но вот ночная Россия потухла, намертво почернела, и деревенскую молодёжь заменила молодёжь аульная.
Саид, ты почему здесь? Да потому, что разрастание мегаполисов, при ликвидации крестьянства, не может не втягивать в страну так же разрастающееся число выходцев из остающихся сельскоукладными, т. е., — обильно чадородными, и заграничных Таджикистана с Узбекистаном, и нашенских Адыгеи с Кабардой. И вот люди иной культуры, иного менталитета, порой неприемлемых для нас обычаев и традиций всё разбухающим потоком заливают и прудят улицы и скверы, оккупируют вокзалы, рынки, заполняют вагоны электричек и метро. А рано или поздно количество переходит в качество, и, осознав необратимость своего прибытия и пребывания, мигранты уже не только не стремятся хоть как-то, хоть чуть-чуть адаптироваться в хозяйской русской культуре, но откровенно перестают с ней считаться. Какой там и кому Кодекс поведения гостя столицы?! Ведь это они нужны нам, это без них мы не можем! Стреляли? Конечно! Ведь ныне Москва для вайнахов – город грозный, а для ташкентцев – хлебный. И ничего тут никакими уговорами или штрафами не поменяешь. Менять нужно не в Москве, а в России.