slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

В клубке модернизации

В последнее время на страницах газет и с экранов телевизоров с невиданной ранее частотой замелькали словечки «модернизация» и «инновация». Иногда  одно из них с успехом заменяет другое, т.е. они служат как бы синонимами. Начало этому словоупотреблению положил Дмитрий Медведев во время своей президентской                 кампании. Достаточно вспомнить провозглашённые им тогда «четыре и» - институты, инновация, инвестиции,  инфраструктура. В кризис формула эта вышла из моды, уступив место с виду более  ёмкому понятию «модернизация».

Мода следует за начальством, приобретая временами несколько загадочный, даже мистический смысл. Из сферы экономики термин «инновация» и «модернизация» перекочевали в политику, став ещё менее понятными. Заговорили о политической модернизации, без которой будто бы не может быть модернизации экономической. На наших глазах рождается новая псевдо-теория наподобие горбачёвского нового мышления, за которым скрывалось отсутствие всякой логической мысли.


Так что это всё - очередная пустая говорильня, за  которой нет реальной политики? Недавняя история показывает, что когда не видно чёткой логики, ищи глубже. Например,  перестройка реально вела к подрыву строя, или, выражаясь замысловатым  языком бывшего горбачевского помощника Черняева, «ликвидации традиционной российской дихотомии». Нынешний клубок модернизаций тоже скрывает что-то реальное. Что же?


Отправные координаты

Чтобы разобраться в этих словесных хитросплетениях, начнём с отправных координат российской экономики в последние два десятилетия, т.е. в послереформенный, капиталистический период её развития. Он складывается из двух приблизительно равных временных отрезков: глубокий спад 90-х годов, когда валовой национальный продукт упал на 42 процента, и 1999-2008 годы, когда национальный продукт рос среднегодовым темпом в 7 процентов. Последний год этого подъёма был начальным годом нового кризиса и одновременно первым годом президентства Медведева.

Предкризисный 2007 год сейчас многими вспоминается как время процветания, и мало кто помнит, что тогда экономика только-только достигла уровня советских лет. Почти двадцать лет страна только догоняла самую себя, тогда как другие страны продолжали расти. Иными словами, за это время Россия сильно отстала экономически – абсолютно и относительно.

Кроме того, развитие шло крайне неравномерно – нефть, газ, цветные металлы выдались вперед, а обрабатывающая промышленность, особенно машиностроение и потребительские отрасли далеко отстали, производя меньше, чем когда-либо раньше. Тогда же определилась и двойная зависимость от мирового рынка -  в сырье и топливе по экспорту и практически во всех промышленных и потребительских товарах по импорту.

Борьбу с этим перекосом начал Владимир Путин в последние годы своего президентства. Он взял курс на промышленную политику, т.е. стимулирование отстающих отраслей. При нём же были созданы государственные корпорации  в самолётостроении, судостроении и в большой группе отраслей производственного машиностроения,  в сферах, которые частный капитал, как правило, игнорировал.

Новый экономический кризис замедлил или остановил осуществление этой политики. Ну а вскоре, уже при нынешнем президенте  появилась и игра в новые слова, упомянутая в начале статье.

Президент зовёт на ковёр

Во время предвыборной кампании будущего президента несколько раз спрашивали, как он относится к государственным корпорациям. Медведев отвечал уклончиво, своей позиции чётко не формулировал. А через год после своего избрания буквально ошарашил публику заявлением, что считает госкорпорации бесперспективной формой. По его мнению,  их надо постепенно ликвидировать, превратив сначала в открытые акционерные общества, а затем приватизировать.

Заявление это было расценено как атака на позицию Путина, по инициативе которого госкорпорации создавались. Премьер ответил чётко:  госкорпорации это ни хорошо и ни плохо, они просто необходимы. Первая атака не то чтобы захлебнулась - скорее была отложена для перегруппировки сил. Через некоторое время Медведев пригласил руководителей госкорпораций на заседание возглавляемой им комиссии по модернизации, чтобы заслушать их отчёты.

В этот раз отчитывались главы «РЖД»  Глеб Якунин, «Роснано» Анатолий Чубайс и «Ростехнологии»  Сергей Чемизов. Первые два отчёта прошли гладко.  Но к сообщению Чемизова президент придрался, заметив, что тот будто бы выдаёт за новые продукты то, что давно производится в других странах.  А попытку Чемезова  возразить президент жёстко пресёк, сказав, что его слова это не реплика, а приговор.  Иначе говоря, дискуссий он не допустит.

Но спор, если бы он состоялся, имел бы принципиальный характер: считать ли инновацией то, что заимствовано нами у более передовых в техническом отношении стран? Дело в том, что мы настолько отстали, что всякое такое заимствование будет для нас шагом вперёд и на фоне общего отставания казаться инновацией, оставаясь в действительности лишь элементом модернизации, т.е. преодолением отставания.

Сошлёмся на пример Японии и Южной  Кореи, которые в массовом порядке копировали американскую и европейскую технологии, догоняя индустриальный Запад семимильными шагами. Лишь малая часть этого развития была результатом собственных инноваций, а наибольшая продуктом умелого копирования и приспособления к местным условиям.  

Опытом этих стран можно воспользоваться,  но лишь отчасти, т. к. в отличие от них Россия  при переходе к капитализму уже имела высоко развитую  индустрию.  Ей не надо  было начинать сначала.

Возьмём для примера самолётостроение, объединённое ныне  в одну госкорпорацию. Для доклада у президента она  подходила бы как нельзя лучше. В советское время отрасль производила до полутора тысяч самолётов в год – военных и пассажирских.  Объединённые конструкторские бюро «Сухой», «Туполев», «Илюшин», «МИГ», «Яковлев» имели мировую известность. Производство обеспечивали крупные авиационные заводы в Воронеже, Ульяновске, Казани, Новосибирске, Иркутске, Комсомольске-на-Амуре.

При новой власти отрасль пришла в относительный упадок, заказы на гражданские самолёты почти прекратились, предприятия едва выживали за счёт военных заказов из Индии и Китая.

В этих сложных условиях продолжалась инновационная работа по созданию принципиально новых видов военной техники. Новейшим достижением в этой области стало создание фронтового истребителя пятого поколения, превосходящего по своим боевым и лётным показателям близкие американские аналоги. В сфере  пассажирской авиации последней инновацией является региональный лайнер «Суперджет-100», стоящий на пороге выхода в серийное производство. Продолжается и выпуск, хотя и в малых количествах, лайнера дальнего радиуса ИЛ-96.  Его дальнейшее продвижение сдерживает слабое финансирования выпуска соответствующих двигателей.

О «Суперджете-100» надо сказать ещё несколько слов.  Его конструкция настолько сверхмодна, что для его эксплуатации потребуется перестроить многие взлётно-посадочные полосы на наших внутренних линиях.  Поэтому сейчас на Воронежском заводе налаживается производство совместного российско-украинского пассажирского самолёта АН-148, который способен садиться и взлетать с грязи. Под него перестраивать полосы не нужно. Как видно, в российских условиях инновации  могут быть разными, в том числе и такие, которые ориентируются на российскую специфику.
По непонятным причинам Медведев, однако, не пригласил представителей самолетостроения на своё совещание.

В целом работа госкомпаний показывает, что они вполне удовлетворительно справляются с задачей модернизации,  а кое в чём  добиваются успеха и в инновации производства. Можно с достаточным основанием утверждать, что компании эти себя оправдывают  и в их преобразовании, во всяком случае в приватизации, никакой срочной необходимости нет. Тем не менее, президент по-прежнему торопится с их акционированием, как будто изменение формы может улучшить их работу.  Скорее наоборот - очередная реорганизация только осложнит ситуацию,  отвлечёт от решения неотложных производственных задач.

На очереди олигархи

В феврале на заседание президентской комиссии по модернизации в Томске были приглашены представители крупного частного бизнеса. Отчёты олигархов обрисовали невесёлую картину. Модернизация в крупных компаниях идёт вяло. Для этого, жаловались бизнесмены, требуются инвестиции, а лишних денег у компаний нет, давят, мол, высокие налоги и другие издержки, недостаточна и финансовая поддержка государства. В тон олигархам высказывался и президент, тоже говоривший о необходимости большей финансовой поддержки частного бизнеса  государством.

Складывается парадоксальная ситуация – дескать, технический прогресс не прямая забота предпринимателей, а нечто для них постороннее, чем они без поддержки со стороны заниматься не в состоянии. Такая психология противоестественна капитализму, т.к.  он только потому и достиг в индустриальных странах высот технического прогресса, что не проедал всю свою прибыль, а вкладывал значительную её часть в новые, более совершенные средства производства и виды продукции.  Это диктуется стремлением к максимальной прибыли. Можно ли себе представить, чтобы Барак Обама, Гордон Браун или Ангела Меркель собирали своих бизнесменов  и    уговаривали их заниматься инновациями? Такое невозможно по определению.  А у нас это в порядке вещей.

Справедливости ради заметим, что на заседании в Томске некоторые олигархи рассказали о разработках новых продуктов, которыми они занимаются. По словам  миллиардера  Михаила Прохорова, он вложил капиталы в проект создания автомобиля, работающего на сжиженном газе. Позже Прохоров уточнил, что речь идёт о создании малолитражки с комбинированным двигателем, попеременно работающем на газе и электричестве.   Прохоров сказал, что его фирма отвечает за самый автомобиль, тогда как инфраструктуру, т.е. сеть газозаправочных станций должно взять на себя государство. В свою очередь, Виктор Вексельберг сообщил, что одна из его компаний работает над созданием солнечных батарей.

Для этих капиталистов указанные проекты являются несколько экзотическими, т.к. до сих пор их главные капиталы были вложены в  сырьевые отрасли.

Существенно и то,  что названные ими технологии не относятся к разряду абсолютно новых. Автомобили на природном газе появились у нас впервые четыре десятилетия назад, гибридные автомобили являются самым модным словом на Западе, а на первое место по производству высокомощных солнечных батарей  вышел Китай. В отличие от совещания с госкомпаниям это обстоятельство не вызвало неудовольствия  у президента. Он не стал  журить олигархов, а наоборот, обещал поддержку государства. Как видно, что положено олигархам, не положено госкомпаниям.

Честно говоря, рассчитывать на серьёзный вклад в инновации со стороны крупных частных российских компаний не приходится. Достаточно проследить за их историей, чтобы убедиться, что они неохотно инвестируют даже, когда надо обновлять и поддерживать в нормальном состоянии собственные мощности, предпочитая уводить предназначенные для этого  средства на сторону или в спекулятивные операции. Именно об этом пришлось говорить премьеру Путину на недавнем совещании электрогенерирующих компаний, созданных после расформирования РАО ЕЭС.  Все они получили от дополнительной эмиссии средства с обязательством их инвестировать в совершенствование и расширение своих мощностей.

Госкомпании это сделали, а большинство частных так и не выполнили свои обязательства. Путин назвал и главных акционеров таких компаний – Михаил Прохоров, Владимир Потанин, Виктор Вексельберг, Леонид Лебедев.  Случай показательный: вопреки распространённому либеральному мнению, госкомпании в российских условиях действуют намного эффективнее частных концернов. Заметим, что за рубежом электрические компании не только систематически вкладывают капиталы в рост и поддержание своих мощностей без всякого понуждения со стороны правительств, но и активно разрабатывают альтернативные источники энергии.

Интересны результаты исследования американского учёного Роберта Лайтена из Брукингского института, изучавшего скорость технического прогресса в зависимости от формы капитализма.  Он подразделил страны на четыре категории:
- госкапитализм;
- олигархический капитализм;
- менеджерский капитализм;
- конкурентный капитализм.

Выяснилось, что хуже всего дело с техническим прогрессом у стран с олигархической структурой. Доминирование в экономике крупных частных монополий и олигополий практически исключает конкуренцию  между ними, снижая до минимума их заинтересованность в технических инновациях и разработке новых видов продукции.

Лучше положение в менеджерских системах, где крупные компании, руководимые менеджерами,  конкурируют между собой, но опасаются рисков, связанных с инновациями.  Решительным прорывам они предпочитают небольшие улучшения, позволяющие сохранять позиции на рынке.

Быстрее всего развиваются конкурентные системы, в которых большие компании, руководимые собственниками, соседствуют с активным малым бизнесом. В таких системах именно малый бизнес часто выступает пионером крупных инноваций, беря на себя все соответствующие риски. Крупные же компании поглощают мелких пионеров, придавая скорость и масштабы их первоначальным достижениям.

Промежуточное положение занимает госкапитализм, обладающий как плюсами, так и минусами в сравнении с частно-капиталистическими системами. У него нет спонтанной реакции на технические открытия, но зато он в состоянии концентрировать большие экономические и финансовые ресурсы на нужных направлениях.

К олигархическим системам американский автор относит латиноамериканские страны и Россию, к менеджеристским Западную Европу, к конкурентным Соединённые Штаты.  Его концепция довольно схематична, но некоторые важные особенности современного капитализма она несомненно схватывает.  И она подтверждает то, о чём мы говорили до сих пор: расформировывать и перестраивать надо не госкорпорации, а концерны, принадлежащие олигархам. Ибо именно они являются тормозом развития.

Вариант конкурентной экономики также встречается в России, хотя и не часто.  Так, малая фирма в Ижевске наладила выпуск оригинального обогревателя – вихревого генератора тепла, который пользуется большим спросом в предуральских городах ввиду своей дешевизны и экономичности. Особенность этого продукта в том, что он не является плодом научных разработок, а итогом  частной изобретательской инициативы. Генератором заинтересовались в Южной Корее, откуда прибыли предприниматели, заинтересованные в лицензии.

Такие деловые удачи у нас скорее исключение. Чаще изобретение не находит отечественного финансирования и, что не менее важно, предпринимателя, готового довести дело до производства и рынка.  Ещё чаще инициативу перехватывают зарубежные компании.  Об одном таком случае рассказывает американский журнал «Бизнес уик». Украинский специалист изобрёл принципиально новую систему защиты от компьютерных вирусов. Наш русский чиновник довольно высокого уровня не смог заинтересовать ни одного  отечественного инвестора.  В результате дело попало в руки американцев.  Широкое внедрение этого уникального изобретения  задерживается из-за анекдотического страха американцев, что это очередная подстава наших спецслужб. Как бы то ни было, пока на наших верхах мечтают об индустриальных парках, инкубаторах, собственных силиконовых долинах,  тем временем отечественные мозги и их творения мигрируют за кордон.

Остаётся  надежда, что какую-то помощь в продвижении новых технологий может оказать предполагаемое увеличение госзаказа на инновации, о котором недавно объявил премьер Владимир Путин.

Несколько слов о политике

 

В феврале немалую сенсацию произвёл доклад Института современного развития, написанный его ведущими сотрудниками Игорем Юргенсом и Евгением Гонтмахером. Речь идёт о том, как авторы видят Россию в XXI веке, причём  скорее в дальней перспективе. По большей части, это царство либеральных идей, или схема политической модернизации по западному образцу.  Читатель найдёт весь набор – от ликвидации силовых ведомств до введения политической конкуренции и вступления в НАТО. Поскольку попечительский совет Института возглавляет сам президент Медведев, доклад оказался под особо пристальным вниманием комментаторов. Правда, авторы оговорились, что хотя  они доклад президенту и посылали, замечаний от него не получали.  Это открыло дорогу для критики, которая посыпалась со всех сторон. Справа авторов обругали за утопический характер многих рекомендаций, слева за уклон в вестернизацию, пользуясь выражением  писателя Александра Проханова. Премьер Путин сказал, что политические изменения нужны, но следует соблюдать осторожность и избегать, как он выразился, украинизации т.е. политической анархии. Вслед за своим лидером руководство партии Единая Россия провозгласило консервативную модернизацию в качестве своей программной установки.

Наконец, Владислав Сурков, первый заместитель главы президентской администрации, считающийся главным идеологом Кремля, прямолинейно обвинил политическую либерализацию в том, что она ведёт к расколу и ослаблению государства, чего допустить нельзя.  Одним словом, на пути либералов выстроилась мощная  элитная баррикада, преодолеть которую не так-то просто.

В ходе этой дискуссии возник новый ложный тезис, заслуживающий развенчания. Утверждают, что политическая модернизация необходима, потому что без неё не может быть модернизации экономической. Это неверно и логически, и исторически. Обратное доказывает современный опыт Китая, который прекрасно развивает свою экономику в условиях политической диктатуры одной партии.  Большой скачок к модернизации начала в условиях диктатуры Южная Корея. Можно привести и другие примеры.

Что касается России, то для модернизации её экономики  необходимым условием является строительство современной национальной сети автомобильных дорог, обновление аэропортов и прочей транспортной инфраструктуры.  Без больших централизованных государственных инвестиций тут не обойтись, и либерализация политической системы никак не поможет. Скорее для этого нужны волевые финансовые решения на федеральном уровне, которые легче проводить при нынешней политической системе.

Экономическая модернизация России требует также создания ряда промышленных отраслей, в которые наши олигархи вкладываться не хотят.  Опять-таки  без государственных программ индустриальной политики сделать это не удастся. Представляется, что только государство в состоянии дать толчок этому движению. Раздробленная политическая система этому может только помешать.

Наконец, внедрению у нас технических инноваций нередко препятствуют укоренившиеся коррупционные группировки. Например, недавно, по инициативе частных фирм среднего размера построен с десяток автодромов, оснащённых южнокорейской электроникой. Они идеально приспособлены, в частности, для  подготовки  водителей и  при приёме экзаменов на сдачу прав.  Но началу их работы воспрепятствовали частные автошколы, не желающие платить за аренду автодромов, с которых труднее увести свои доходы в тень. И они добились соответствующего запретного судебного решения.  Фирмы, вложившиеся в автодромы, терпят большие убытки, государство теряет деньги, а от водителей, не умеющих управлять автомобилем и купивших права у коррумпированных чиновников, продолжают гибнуть люди.  Это как раз тот случай, когда либеральная система лоббирования препятствует  не только техническому прогрессу, но и способствует коррупции.

Общий вывод напрашивается сам собой: проблемы экономической модернизации не надо отягощать и запутывать надуманными проблемами политического характера. Закономерно, что  идейную поддержку доклад Юргенса-Гонтмахера получил на Западе. Причём его главный подспудный тезис там формулируют вполне прямолинейно - если Россия не перестроится  по западным канонам, её ждёт дальнейшее отставание и перманентная деградация.  Однако думается, что ещё одна попытка «вестернизации» в духе Горбачева и Ельцина только задержит дальнейшее развитие России и её модернизацию.

Станислав Меньшиков
Амстердам






 
 

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: