Уроки Великой Победы

Можно ли тайком установить в центре города памятник? Оказывается, можно... Именно так поступили у нас с разрушенным прошлым летом памятником поэту

Василию Жуковскому.

С одной стороны, восстановление памятника — событие, безусловно, радостное для всех петербуржцев, но таинственное молчание, сопровождавшее как исчезновение, так и возвращение памятника, вызывает недоумение.

1.

Как раз в апрельские дни, когда восстанавливался разрушенный памятник, я, сканируя старые рассказы, случайно обнаружил в №2 «Авроры» за 1983 год рядом со своей подборкой статью Михаила Дудина «Поэт. Рыцарь. Человек», посвящённую 200-летию со дня рождения В.А. Жуковского.

Процитировав А.С. Пушкина:

«Его стихов пленительная сладость

Пройдёт веков завистливую даль,

И, внемля им, вздохнёт о славе

младость,

Утешится безмолвная печаль

И резвая задумается радость»,

— М А. Дудин отметил, что «Пушкин написал это признание, обращаясь к портрету Жуковского, и само время золотом по красному граниту начертало эти слова на цоколе памятника перед Адмиралтейством»…

И дальше он вспомнил, как в январе 1942 года увидел у этого памятника красные цикламены.

Можно объяснять это мистикой, можно говорить о совпадении, но результат от этого не меняется. Напечатанная четверть века назад статья прямо откликалась на мои переживания по поводу судьбы памятника, на постаменте которого увидел Михаил Дудин цветы в самый тяжёлый месяц ленинградской блокады.

Напомню, что памятник поэту Василию Жуковскому был сброшен с пьедестала минувшим летом, когда на Дворцовой площади Санкт-Петербурга прошёл концерт ансамбля «Роллингстоунз».

Разумеется, публикуя статью «Петербургские тиранозавры швыд-культуры», я не рассчитывал, что чиновники, устраивавшие на Дворцовой площади выступление создателей хитов «Симпатия к дьяволу», «Морфий — твой лучший друг», «Кузен-кокаин», понесут наказание или хотя бы выразят горожанам сожаление по поводу разрушенного памятника.

С какой стати!

На Дворцовой площади, как сообщалось в газетах, пропагандистам сатанизма и наркотиков подпевали в тот вечер и глава Федерального агентства по культуре Михаил Швыдкой, и директор Эрмитажа Михаил Пиотровский…

Но, с другой стороны, хотя в череде скандалов, сопровождающих господ Швыдкого и Пиотровского, присутствие их на мероприятии, в результате которого уничтожается памятник великому русскому поэту, — и не слишком-то значительное событие, однако зачем сажать ещё одно пятно на свои и без того не шибко безупречные репутации?

Поэтому и надеялся я, что подсуетятся городские чиновники, изыщут возможности и отремонтируют разрушенный памятник, водрузят на пьедестал хотя бы к юбилею поэта — 9 февраля 2008 года, но увы …

В который раз убеждаюсь я, что за минувшие десятилетия российские чиновники выстроили такой назначенческо-предпринимательский капитализм, установили такую систему назначенческо-демократических выборов, что теперь не только со ссылками на законы, не только с призывами к совести приступить к ним невозможно, но и расчеты на здравый смысл этих господ уже не оправдывают себя. Более того, кажется, что даже законы человеческой логики вблизи этих господ уже не действуют.

 

2.

Между прочим 225-летний юбилей Жуковского этой зимой отметили в Петербурге не только пустым пьедесталом…

Дворцовая площадь была превращена в каток, и всю зиму тут, вблизи пустого пьедестала поэту, резво кружилась пригламуренная тусовка, и ни протесты общественности, ни судебные разбирательства не могли остановить прибыльный аттракцион.

Ну а когда наступила весна, обнаружилось, что с ограды Александровской колонны, вокруг которой и был залит каток, пропали декоративные элементы — литые орлы и пики.

И ведь что поразительно…

«Весь период работы каток настолько усиленно охранялся, что активистам «Живого города» пришлось через суд добиваться бесплатного доступа для осмотра памятника архитектуры — Александровской колонны, — сообщила газете «Новые Известия» активистка Елизавета Никонова. — Поэтому мы теряемся в догадках, кто мог спилить с ограды державных орлов и вырвать героические пики? Незаметно это сделать было практически невозможно, поэтому мы надеемся, что наши правоохранительные органы быстро обнаружат вандалов. Мы не можем даже мысли допустить о том, что фрагменты исторической ограды приглянулись в качестве гламурных сувениров высоким гостям катка. Ведь среди них были такие знаменитые российские фигуристы, как Плющенко и Сихарулидзе, депутаты Госдумы, чиновники, губернаторы»…

А газета «Смена» сообщила, что председатель Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Вера Анатольевна Дементьева, осмотрев искореженную ограду и удостоверившись в отсутствии 28 металлических фигурок, тут же начала уверять собравшихся: каток здесь ни при чём. В доказательство она помахала перед журналистами актом, составленным, когда строительство ледовой арены только начиналось. Правда, в акте указывалось, что на 1 ноября на решетке отсутствовало лишь 14 орлов, но это чиновницу не смутило…

— Нет, за время работы катка не пропало ни одной птицы, — упрямо повторила она.

Как утверждает корреспондентка «Смены» Юлия Фролова, публичными упражнениями в чиновничьей арифметике начальница КГКИОПа не ограничилась, тут же она пообещала желающим унести что-нибудь на память о Дворцовой площади — наладить продажу специально отлитых копий металлических орлов…

Мысль о том, что державные орлы и пики в ограде Александринского столпа — это отнюдь не украшения прихожих новорусских квартир, а детали памятника, посвящённого победе России в Отечественной войне 1812 года, главной охранительнице городских памятников истории в голову не пришла…

 

3.

В статье «Поэт. Рыцарь. Человек» Михаил Дудин рассказал, о декабрьской ночи 1941 года, когда вместе с солдатами и матросами, спасёнными с затонувшего «Красного Гангута», пытался он согреться после ледяной купели в пронизанной колким ветром темноте сарая на острове Гогланд.

«Каждый старался поплотнее прижаться к товарищу, отойти от кошмара катастрофы. И для того, чтобы отогнать от своей души и от душ своих товарищей видения только что пережитой гибели, я начал читать «Кубок» Жуковского, и в пронизанном ветром сарае людям открывалось в строках Жуковского чудо пережитого ими самими. И они находили в словах поэта и мужество своё, и волю к жизни, и жуткую необходимость нелепой смерти, и призыв к справедливой мести, и реквием по друзьям, нашедшим свою могилу в ледяной тяжёлой воде Балтики…

Это было и сочувствием и наказом одновременно, как будто сам Жуковский присутствовал среди нас как «певец во стане русских воинов» и словом своим воодушевлял наши души на подвиг жизни и смерти, который надо будет исполнить на рассвете завтрашнего дня и, собрав силу и волю, подготовиться к действию».

Как-то беседуя с другим писателем-фронтовиком, я сказал, что в любом разговоре о войне обязательно услышишь о чуде, как будто на фронте только одни чудеса и происходили.

— Не совсем так… — сказал писатель-фронтовик. — Просто те, с кем чудеса не происходили там, на войне, и остались…

Михаил Дудин, вспоминая о декабрьской ночи 1941 года, не просто рассказывает о чуде, но и показывает, что тогда и происходило Чудо, когда вспоминали солдаты, что они не одни, что с ними Россия, ее история, ее великие поэты и святые …

Как в 1812 году «певец во стане русских воинов» вдохновлял на победу в первой Отечественной войне, так и в 1941 году поддерживал он эвакуированных с полуострова Ханко солдат и матросов второй нашей Отечественной войны.

«Вот почему цикламены у памятника Жуковскому я считал своими личными цветами, цветами моих боевых друзей своему Поэту за его сочувствие и пророчество», — писал Михаил Дудин…

Удивительные слова.

Конечно, красные цикламены посреди полумертвого блокадного города похожи на фантастику…

Но разве не фантастика, что замерзающие в сарае на острове Гогланд люди слушают стихи В.А. Жуковского? Разве не чудо, что наш город сумел выстоять в тех условиях, когда невозможно было выстоять? Разве не чудо, что наша страна одержала победу, которую, по расчетам западных специалистов, она никак не могла одержать.

Михаил Александрович Дудин назвал свою статью о Жуковском «Поэт. Рыцарь. Человек», но он и сам, был Поэтом, Рыцарем, Человеком…

Читаешь его и понимаешь, что и он сам, и его товарищи-фронтовики не просто из другой страны и другой эпохи с чиновниками, устраивающими разрушительные игрища на Дворцовой площади, но они как бы и из разного человеческого материала сделаны.

У них и душа, и совесть, и готовность к подвигу и самопожертвованию, а здесь?

 

4.

Владимир Иванович Даль приводит в своём словаре пословицу, посвященную чиновнику-взяточнику: «Шкуру сдирает, а самому всё чудится недохап»…

И эта пословица позволяет проникнуть в существо чиновника времен развитого назначенческого капитализма, эпохи назначенческо-демократических выборов гораздо глубже, чем ссылки на законы или апелляции к здравому смыслу…

Конечно, мы даже и предположить не рискнем, что наши городские чиновники берут взятки за разрешения на проведение разрушительных для города мероприятий на Дворцовой площади.

Более того, для скептиков, толкующих о подозрительной избирательности чиновничьих решений — одни коммерческие мероприятия на Дворцовой площади разрешаются, а другие нет, — мы готовы предположить объяснение, основанное отнюдь не на взяточных, а, так сказать, на идеологических предпочтениях.

Кто знает, возможно, наши городские чиновники считают, что пропагандировать наркотики и сатанизм вблизи здания Сената и Синода, где размещается сейчас Конституционный суд, — это хорошо, а вот кино показывать — плохо. И тут одна сплошная борьба за толерантность, и если и присутствует в ней тоска по недохапу, то совсем чуть-чуть, в гомеопатических, так сказать, уголовно никак не наказуемых дозах…

 

5.

Но вообще-то, пустое это дело — анализировать переживания чиновников по поводу хапа, перехапа и недохапа …

Точно так же бесполезно подыскивать логические объяснения тому заговору молчания, который установился в нашем городе как вокруг разрушенного памятника В.А. Жуковскому, так и вокруг его восстановления.

Поразительно, конечно, что факт разрушения памятника в центре города, претендующего на звание культурной столицы, так и оказался не осознанным как заслуживающее общественного внимания и осмысления событие…

Между тем мистическая связь пустующего пьедестала памятника Жуковскому с поломанной оградой Александринского столпа очевидна. Вначале сбрасывают с пьедестала певца и идеолога нашей Победы в Отечественной войне 1812 года, а потом совершают надругательство и над самим памятником этой Победе.

И этот акт надругательства над памятью героев 1812 года не отменить и не замолчать. Как не отменить и ответственность чиновников за совершение этого надругательства.

 

6.

Михаил Дудин писал, что «поэзия и судьба Василия Андреевича Жуковского оказывает влияние и на наше время. Она оживает и цветёт, и просвещает наши души своим неиссякаемым благородством, и зовёт нас к совершенству, заставляя быть достойными своих великих предков в нашей жизни, полной своих нужд и печалей, поисков своих путей к человеческой радости.

Поэзия бессмертна. Она создаёт в конечном результате своего действия нравственную атмосферу творческого духа народа и времени. Судьба и поэзия Василия Андреевича Жуковского верно служат этому.

Надо беречь его наследие, чтобы искать в нем и сами истоки нравственных начал, и силу для их продолжения в нашем времени».

И, наверное, в этом и заключается разгадка того, почему выстоял Ленинград в страшные годы блокады, почему одержал Советский Союз победу в Великой Отечественной войне…

Да потому, что чувствовали защитники Родины необходимость искать истоки нравственных начал и находили в себе силы для их продолжения, как бы трудно ни приходилось им.

Без этого поиска не возможна никакая Победа.

Об этом и надобно помнить нам всем, чтобы и вся наша страна не превратилась в памятник чиновничьей безнаказанности и беспредела.

Николоай КОНЯЕВ.