Уравнение с одним неизвестным: I9I7/I937 =I99I/2011

Совершенно очевидно, что историю человечества невозможно постичь без мистики.
Это вряд ли станут оспаривать даже закоренелые атеисты или фанатики любых мастей — слишком уж такое заметно. Приведём тут только один пример, бесспорный и необычайно яркий, и остаётся лишь удивляться, что он малоизвестен.

Великий русский поэт Лермонтов родился 14 октября 1814 года, трагически погиб 27 июля 1841-го (даты приведены по новому стилю). Слава поэта в русском народе велика и никогда не закатывалась, здесь его можно сравнить только с Пушкиным. Его всегда любили и чтили, но с памятью его происходили невероятные истории, которые разумом никак не объяснимы. Перелистаем же памятные даты.
Столетие со дня рождения поэта собирались отмечать очень широко: готовились многочисленные торжества, издание его сочинений, научные труды. Однако все планы неожиданно рухнули — с августа юбилейного для Лермонтова 1914 года Россия оказалась втянутой в Первую мировую войну. Сразу же начались тяжелые сражения, не всегда удачные, и многие тысячи убитых и раненых. Намеченные торжества были скомканы, издания вышли далеко не все и не в лучшем исполнении.
Столетие со дня гибели Лермонтова при Сталине собирались отметить уже на государственном уровне, примерно так же, как прогремели по всей стране Пушкинские дни. Увы, 27 июля 1941 года Красная армия под ударами немецко-фашистских войск уже сдала Белоруссию и Прибалтику, отходила к Киеву. Какие уж могли быть литературные юбилеи в такую-то страду! В те страшные дни в газетах и на радио о поэте едва вспомнили. И то слава Богу!
Трагикомические события случились точно в 150-летнюю годовщину со дня рождения Лермонтова. В сумасшедшие хрущевские времена о русских памятных датах забывали, никак не отметили, например, два века исторической Полтавской победы. Но общественность поэта помнила и собиралась почтить его имя. Но вот именно 14 октября 1964 года в Советском Союзе произошел государственный переворот: обрыдлый всем Никита был свергнут и заменен Брежневым. Новой власти опять же было не до поэзии, торжеств не случилось. В народной памяти остался лишь весёлый анекдот: «Встречаются две старушки, болтают: — А ты слыхала, Хрущева-то сняли. — Да ну, а кто ж вместо него? — Да вроде какой-то Лермонтов. Целый день о нем радио говорит». Вот так, именно радиопередачами был отмечен очередной лермонтовский юбилей.
Многим современникам довольно неожиданно будет узнать, что относительно недавно очередная круглая годовщина поэта — 150 лет со дня гибели — опять была затемнена мерзкой политической суетой, ибо пришлась она на конец июля 1991 года. А за июлем маячил позорный август, отчётливо напоминавший февраль 1917-го. Со всех столбов и проводов разноцветные, но одинаково чёрные по замыслам вороны пели растерянному народу о прелестях рынка, капитализма и о борьбе с привилегиями. Бедный Лермонтов, ему опять не повезло у себя на Родине. Кто в то безумное истерическое время мог вспомнить трогательные строки: «Одну молитву чудную твержу я наизусть».
Как угодно считайте, но без мистики невозможно постичь поразительное и трагическое совпадение всех четырёх юбилеев поэта.
То было вступление. А теперь о главном — о мистической подоплёке некоторых больших и весьма известных исторических событий. Это лучше поможет понять зыбкую современность.
События всемирно значимого 1917 года в России изучены к нынешнему дню досконально. Известны все подробности и действующие лица, всё тайное давно прояснилось. И всё же, всё же… Могучая императорская власть рухнула буквально за три дня и сразу исчезла навсегда. Громадное большинство верноподданных государя вдруг в одночасье сделались убеждёнными и страстными республиканцами. Обывательское благоразумие подсказывает: так в жизни не бывает. Но именно так и было, что несомненно.
Как известно, революция 1917-го, начавшись в феврале, завершилась ленинским переворотом в октябре. Идейные наследники Ленина долго внушали людям, что Октябрьская революция была закономерным и необходимым итогом развития всей человеческой истории. Разумеется, это спорно — 1917-й вполне мог завершиться тем же Милюковым, Керенским, генералом Корниловым или, наконец, восстанием кронштадтских матросов. Но год завершился победой Ленина, Троцкого и Дзержинского с их кровавыми вакханалиями. Почему они так быстро и легко захватили великую страну — рациональных объяснений нет.
Движемся далее по мистической лестнице, опираясь лишь только на бесспорные исторические обстоятельства. Десятилетие Советской власти было отмечено относительно скромно. В ту пору Маяковский задиристо писал: «Моя страна — подросток, твори, выдумывай, пробуй!». Действительно, десяток лет — срок незначительный для глубоких общественных перемен, они свершаются неспешно. Другое дело — двадцатилетие события. Тут выросло в новых условиях уже целое поколение людей. Есть полная возможность делать выводы и предъявлять счёты за содеянное.
Двадцатилетие Октября пришлось на печально знаменитый 1937 год. Отпраздновали его у нас в стране с небывалой пышностью, как и последующие юбилеи ВЧК и Красной армии. Примечательно то, что уже к концу названного года большинство «комиссаров в пыльных шлемах», сподвижников Дзержинского и армейской верхушки были физически уничтожены, вычеркнуты не только из жизни, но даже из памяти. Причём на этой бойне закалённые в кровавых делах бандиты не оказали никакого сопротивления своим новоявленным палачам. Впрочем, вскоре настала очередь и для тех. Не все, но многие, ушли вслед за ними.
На судебных процессах той поры, больше похожих на театральные действа, да ещё в присутствии иностранных наблюдателей, все обвиняемые деловито и спокойно каялись в жутких преступлениях — убийствах, отравлениях, заговорах, шпионаже для бразильской или цейлонской разведок. До сих пор «борцы с культом» уныло твердят о страшных пытках. Но теперь безусловно установлено, что Каменева и Зиновьева, Тухачевского и Радека никто не бил и не истязал. Почему же «театральная постановка» прошла столь успешно для её устроителей? Сегодня никто из добросовестных учёных не сможет точно ответить — у всех есть лишь предположения. Тут долго ещё придется размышлять.
Зато легко объяснимо сочувственное отношение подавляющего большинства народа к приговорам тех зловещих судов. Не следует некоторым почитать людей за дураков — народ может не знать подробностей, но чувствует обычно верно. Так и в данном случае.
Люди старшего и среднего поколения хорошо помнили и рассказывали молодым о злодействах Зиновьева в Петрограде, как истреблял тамбовских крестьян Тухачевский, как Бухарин поносил память любимого русского поэта Есенина, как гнобил сибирских мужиков во время коллективизации тамошний наместник Эйхе. К тому же, что немаловажно для русского самосознания, эти самозваные князья оставались русофобами, инородцами, чужими. И врагами народа.
Сталинская «контрреволюция» тридцать седьмого года дорого обошлась народу, ибо вслед за кровавыми Троцким и Тухачевским пошли под палаческий нож и многие безвинные, поэтому рассуждать о том самом 1937-м следует в высшей степени осмотрительно. Однако совершенно бесспорно: через двадцать жестоких годин Советская власть стала иной, из интернациональной сделалась патриотической.
Вспоминать о дурацком (иного слова тут не подберешь) не только неприятно, но и скучно, ибо всем памятно и давно понятно. К 1991 году весь советский народ безусловно сошёл с ума. Но если бандеровцы, кавказцы, прибалты и прочие исходили при этом из своих национально-эгоистических интересов, то русский народ оказался безумным сугубо во вред самому себе и был околпачен целиком и полностью. Стотысячные толпы на улицах Москвы и Ленинграда истошно вопили: «Ельцин, Ельцин!», а следом — «Долой КПСС!» Особенно нелепым было то, что немалое число орущих состояли членами этой самой партии. Впрочем, отрезвление пришло скоро, шествия пошли совсем с иными призывами. Но было уже поздно, власть крепко захватили Гайдар и его подельники.
Прошло ровно 20 лет. Что произошло с Россией, говорить грустно, а главное — всем очевидно, ибо бесспорно. Привычными стали уже гневные обличения убыли населения, обнищание и одичание большинства народа, миллионы бомжей и беспризорных детей, упадок образования и науки. А надо всем этим парит сотня наглых миллиардеров, развлекающихся в Куршавелях... Перечислять язвы нынешней русской жизни можно бесконечно. А власть бездействует, будто ничего не видит…
Все, кто внимательно отслеживает настроения русского общества, единодушно отмечают резкий рост недовольства внутренней (и отчасти внешней) политикой властей. И это недовольство в последнее время переходит в раздражение и даже озлобление. Однако никаких реальных планов исправления существующего положения вещей у власти нет. Тревожное состояние общества власть вроде бы и не тревожит, что удивительно. Пораженный коррупцией госаппарат проявляет полнейшее равнодушие к нуждам народа. В государственной идеологии царит невнятица, похожая на безумие: с одной стороны, исступленно борются с тенью Сталина, с другой — премируют с одобрения Минкульта питерских пачкунов, которые изобразили непристойность на знаменитом Литейном мосту. Их бы — в кутузку за хулиганство, а их поощряют... Мало нам Ксюхи и Гай Германики.
В заключение опять вспомним Лермонтова. Ближайший его юбилей — июль 2014 года. Но сперва надо пережить август года нынешнего.