Тучи над ЦДРИ-2, и не только симулякр и имитация правят бал

Несмотря ни на что, даже на то, что под домашним арестом уже почти три месяца находится главная движущая и творческая «сила» ЦДРИ, его директор-распорядитель Е.Смирнова (о чём недавно писало «Слово» в № 41–42 за 2013 год), Центральный дом работников искусств живёт и работает. Только что отшумели весёлые и звонкие детские новогодние праздники. Как и все многие-многие годы существования ЦДРИ (совсем скоро будет уже 85), в разных залах постоянно проходят репетиции, деловые встречи, а каждый вечер сотни людей приходят сюда на концерты, творческие отчёты, художественные выставки, дружеские посиделки, фестивали, заседания различных клубов по интересам.
Но тучи над ЦДРИ, зловещие и лилово-грозные, не рассеиваются.

Зависло во времени (или в безвременье?) и дело, возбуждённое следственными органами против директора-распорядителя ЦДРИ Е.Смирновой. Дело о коммерческом подкупе, а если проще — о взятках, которые она якобы вымогала. И всё больше его перипетии смахивают на откровенный фарс.
Снова Черёмушкинский суд. Тот же следователь и тот же судья (а о прокуроре скажем позже). Теперь следователь ходатайствует о продлении домашнего ареста для Смирновой ещё на месяц: мол, следствие ещё не закончено, и она, будучи на свободе, может помешать, повлиять на свидетелей, воспрепятствовать и т.д. — обычный стандартный набор, причём, как всегда, без всяких доказательств. Прокурор поддерживает.
Адвокаты доказывают, что подследственная Смирнова ничего такого, в чем подозревает её следователь, не совершала, что в документах, предъявленных следствием суду, концы с концами не сходятся. Что некоторые свидетели, на которых следствие ссылается, вообще сомнительны, что есть элементы совершенной следствием провокации. Что Смирнову вполне можно оставить под подпиской о невыезде или выпустить её под залог. И такое «облегчённое» ограничение свободы вполне законно. Более того, приводится совсем новый аргумент: Верховный суд, чтобы пресечь практику арестов по бездоказательным заявлениям следствия обязал суды требовать от следователей доказательств!
И это указание Верховного суда России обязательно для всех судей страны. Для ВСЕХ! Но не для черемушкинского судьи господина Шарейко. Он пропускает мимо ушей все ссылки адвокатов на многочисленные нарушения следствием различных законодательных актов. Может быть, он просто-напросто ко всему равнодушен, безразличен? Зато очень чуток к тому, что говорит или пишет следователь, что заявляет прокурор, работающий в суде эхом следователя. И ни следователь, ни прокурор абсолютно никак не реагируют ни на одно слово адвокатов — абсолютно никак. Ничего не опровергают, никаких доводов защиты не оспаривают. Хотя бы на что-то возразили, что-то опровергли… Но сказать, видимо, нечего. В городском суде, когда рассматривалась жалоба на предыдущее шарейковское решение, тамошний прокурор, правда, понял, что промолчать нельзя, но заявил: да, нарушения были, но они незначительны. И судья, городская, тогдашняя, радостно приняла этот прокурорский вердикт — очень странный с нормально-логической точки зрения: значит, следователь запросто может хоть сто раз «незначительно» нарушать закон.
А черемушкинский эхо-прокурор? Он вообще появился в суде после перерыва, заменив почему-то «выбывшего из игры» предшественника, но сразу безоговорочно поддержал следователя во всем. Адвокаты справедливо усомнились в том, знаком ли с делом столь скоропалительно введённый в судебное заседание прокурор. И опять судья «не услышал» адвокатов. Прокурор, правда, быстренько ушёл с заседания.
Предвидя такое, адвокаты попытались предъявить отвод судье Шарейко. Но он, посовещавшись сам с собой, как и следовало ожидать, их претензии отклонил…
В общем, господин Шарейко пошёл навстречу следователю господину Кондратенко. И в результате Смирнова продолжает сидеть под домашним арестом.
И я, как это ни странно, вдруг понимаю судью. Ведь если дело о коммерческом подкупе, затеянное следователем, развалится, этот же следователь обвинит судью: мол, выпустил Смирнову и не дал её «дожать». Бедный судья Шарейко — ну, куда ему деваться?
– Ты зря его жалеешь, — сказал мне мой приятель, давнишний завсегдатай ЦДРИ, ещё помнящий, как 40 лет назад впервые пришла в этот дом десятилетняя девочка Лена, нынешняя директор-распорядитель ЦДРИ, так много сделавшая для дома и подозреваемая теперь бог знает в чём. — Ведь такие следователи, прокуроры и судьи доведут дело до тюрьмы. Или ты не слышал о громком деле учителя Фарбера из Смоленской области? Почти три года человек отсидел по сфальсифицированному делу. И прокуратура после вскользь брошенного Президентом России критического замечания вдруг в одночасье скостила срок до уже отсиженных (ни за что!) лет. Да и сотни других таких дел, про которые изо дня в день пишут чуть ли не все газеты. А с виновников такого вопиющего неправосудия — всё, как с гуся вода.
В самом деле, как с гуся вода…
Мне долго казалось, что, рассказывая про все подобные истории, нужно обязательно называть конкретные имена-фамилии: кто следователь, прокурор, судья. Ведь должны людей как-то морально сдерживать оценки знакомых, друзей, семьи, детей наконец. Чтобы перед ними не было стыдно за свои поступки. И вдруг увидел, что их ничто не сдерживает. Ничто. И совсем не стыдно. А всякие публикации, бессмертный Интернет не совесть пробуждают, а помогают только цену себе набивать у работодателей, у заказчиков. Мол, смотрите, через что приходится проходить, выполняя задания, поручения, — сквозь жёсткую критику, через подрыв репутации, рискуя потерей лица… И за это надо давать новые звёздочки на погоны, побольше платить и т.п.
Ничто не сдерживает, не останавливает. Даже публичная пощёчина, которую недавно получил, например, кировский судья, приговоривший в сомнительном деле Навального к немалому реальному сроку и тут же взявшему его под арест… А прокуратура, которую он так покорно всё время слушался, тут же этот арест опротестовала: приговор-то не вступил ещё в законную силу. Потом срок и вовсе стал условным.
А судья… Ничего, утёрся. Хотя и понял, наверное, что сыграл роль простой пешки в чужой игре.
Можно, конечно, сказать: ну чего так возмущаться — всего-то директору-распорядителю ЦДРИ дали домашний арест. Вон Ходорковский больше десяти лет в лагерях да тюрьмах отсидел…
Но и три месяца из нормальной жизни вычёркивать просто так никому не позволено.
К тому же, Смирнова ни в чём не виновата. И ценит в жизни не то что месяц, а каждый день. Не случайно уже давно стала доктором экономических наук. Любой непредвзятый человек, рассмотрев доводы следствия, поймёт, что они абсолютно ничего не доказывают. И будет подозревать, что тут либо исполнение задания кого-то очень важного, либо выполнение заказа ещё кого-то не менее важного. И неужели абсолютно беззащитен перед версиями какого-нибудь следствия любой человек, которого кто-либо вдруг решил посадить, пусть и ни за что?
А как хорошо ещё в незапамятные времена было задумано. Следователь расследует, прокурор следит за тем, чтобы ВСЁ было по закону, и тогда поддерживает обвинение, защитники-адвокаты выискивают всё, что хоть как-то оправдывает подследственного-обвиняемого. А судья выступает беспристрастным арбитром в их споре-дискуссии. И именем закона принимает ЗАКОННОЕ решение. Всё чётко, красиво — как в сказке. Но не как в жизни. Если следователь, прокурор и судья безоговорочно выступают в одной связке… то получается абсурд — не как в сказке, а как у Кафки.
Сегодня, похоже, после скандального дела с посадками подмосковных прокуроров за крышевание нелегального игорного бизнеса прокуратура смертельно боится следователей. А дело-то кончилось пшиком, до суда так и не дошло. Судьи страшно боятся потерять свои высокие зарплаты и сверхвысокие пенсии (призванные гарантировать их независимость, но на деле ничего не гарантирующие). Только следователи как будто ничего не боятся или делают вид, что им море по колено.
И, естественно, все судебные процедуры становятся похожи на обыкновенную имитацию. На симулякр.
Впрочем, сегодня мы вообще живём в мире имитаций.
Есть что-то символическое в том, что слово симулякр, ещё лет десять назад знакомое и понятное лишь авторам и читателям философских трактатов, стремительно выскочило на страницы газет и журналов, входит в нашу обиходную речь. Правда, несколько в ином смысле, чем у философов. И смысл этот чем-то близок к тому, что имеет слово симуляция. Не дело делается, а бурная деятельность симулируется, и соответствующий итог получается — симулякр. Или просто видимость.
Симулякры и имитации сегодня — буквально на каждом шагу, а не только в судах. И мы к этому уже привыкли, почти с этим смирились. Похоже, что начало XXI века войдёт в историю России как время всеобщего торжества симулякров и имитаций.
Скажем, выборы разных уровней — от местных до президентских — честными считают разве что «волшебник Чуров» да ещё два человека, имена и фамилии которых мы все знаем. И что среднее школьное образование в нашей стране с его бабой ЕГЭой всё крепчает и улучшается — кто в это верит?А безумная имитация борьбы с коррупцией на высшем уровне! Сейчас многие азартные люди даже заключают пари в уверенности, что бывший министр обороны Сердюков вообще избежит какого-либо наказания и его подруга Васильева выйдет сухой из воды.
А вот пример из того, что ближе чуть ли не каждому из нас. Не так давно в московских поликлиниках ввели электронную запись к врачам. Расписано всё буквально по минутам. Это чтобы люди не сидели в многочасовых очередях перед врачебными кабинетами. Всюду установили дорогостоящее электронное оборудование. И что же? Как были два года назад беспредельные очереди, так они и остались. Новый порядок в первые же месяцы хорошо разрекламированного нововведения нарушили сами медики: они стали приводить из других кабинетов своих знакомых или тех, кого вроде бы нужно «срочно проконсультировать». А сегодня приходите вы на приём, допустим, к участковому врачу с талончиком на 10.20, а там уже с восьми часов сидят люди с талончиками и на 8.00, и на 9.40 и на 12.40, и… — становись-ка в общую очередь. К тому же попробуй-ка пикни, что у тебя талончик на это самое время, к которому ты пришёл, — вся очередь вскипит: «Мы здесь уже давно, а ты только явился. Ты что лучше всех?» А в платных поликлиниках все приходят к назначенному времени. И всюду оно практически соблюдается. Значит, всё дело лишь в желании персонала исполнять свои обязанности.
Зато современная электроника везде, компьютерные сети, компьютеры чуть ли не последнего поколения…
Ещё пример. Внутри квартала, где я живу, много проездов, тротуаров, переходов. Минувшей весной там закипела работа. Кипела месяца два. Все тротуары красиво выложили плиткой, все дороги заново асфальтировали. Но ходили люди по этим красивым тротуарам лишь пару дней. Потом на них стали ставить машины — одну к одной, как всё было уже несколько лет до плиточного обновления тротуаров. Так все эти миллионные затраты якобы для красоты и, главное, удобства населения? Зато, наверное, нет ничего красивее отчётов «по плиточному делу», отправленных в мэрию Москвы. А в вашем квартале разве не так?
Так что, Черемушкинский суд, и Московский городской, безоговорочно одобряющий его решения, и судья Шарейко, и следователь Кондратенко очень хорошо, без сучка и задоринки вписываются в нынешнюю систему, где бал правят симулякр и имитация.

 

Юрий КАЗАРИН