Та быль быльём не поросла

Нынешнюю молодежь долго подвигали к жёсткому прагматизму «жизнь — бизнес», оттого и досуг желателен бездумный, оттого и взгляд на искусство как на сферу развлекательных услуг. Однако 21 год в Москве живет театр «Мир искусства». За все эти годы ни шагу в сторону от избранного ещё в 1992 г. художественно-просветительского направления, верного гуманности и глубины русской классики. Традиции эти воплощены в драматургии и режиссуре основателя театра и его руководителя Александра Михайловича Кравцова. Несмотря на букет изнурительных болезней, он и на восемьдесят втором году жизни способен повести за собой молодежные аудитории.
Два десятка лет его пьеса по рассказам Василия Шукшина «Материнское сердце» не сходит со сцены. Более 10 лет москвичи и гости столицы взволнованно аплодируют его драме «Виной всему была её корона» из жизни великой женщины — императрицы Екатерины Второй. Ровно год назад состоялась премьера трагедии «Растрелянная соната» — о малоизвестной нынешним молодым жизни их соотечественников в тисках фашистской оккупации.
Но появление на свет еще в виде рукописи драматической были «Театр рабов для «Травиаты» насторожило даже тех, кому довелось проследить жизнь и творческое развитие театра. Три волны «сталинских репрессий» известны юным лишь по грубо натуралистическим фильмам — колючая проволока, конвой с собаками, тусклые лампочки длинных двухъярусных бараков, грязная блатная «феня», тяжелый смрад вагонов-телятников на дальних этапах... В пьесе Кравцова ничего подобного нет, хотя действуют в ней заключенные, порой с огромными сроками наказания. Ощущается в ней тяжелое дыхание лагерных зон и всего того, что породило известную песню со словами «будь проклята ты, Колыма».
Целый сезон просвещенные друзья театра тревожились, какова-то будет судьба смелого предложения драматурга.
Тревожило и другое. Уж больно много развелось нынче актерских факультетов с дипломированными недоучками. У основных актеров «Мира искусства» выверенная вместе с их руководителем школа русского «театра жизни человеческого духа». Она трудно смыкается с внешними лобовыми приемами бойких начинающих молодых...
Без краткого экскурса в одну из страниц истории ГУЛАГа нам не обойтись. В 1937 году был осужден на 10 лет лишения свободы молодой режиссер и ученый секретарь Вс. Мейерхольда Леонид Викторович Варпаховский. В первый год войны лишили свободы талантливого мхатовского актера Юрия Эрнестовича Розенштрауха (в будущем Кольцова). Неволя свела их на Колыме. Там же познакомился с ними ныне широко известный Георгий Степанович Жженов.
К концу Великой Отечественной войны партия и правительство СССР были озабочены развитием Дальнего Востока. Вопрос о культуре такого дикого края, как золотоносная Колыма, оказался не последним. А откуда взять кадры? Кто туда поедет по доброй воле? По инициативе заключенных во главе с Л.В. Варпаховским начал работать музыкально-драматический театр. Крупнейшей постановкой его и стала опера Джузеппе Верди «Травиата» по роману Александра Дюма-сына «Дама с камелиями». Профессиональных певцов и актеров практически не было. Их выбирали в лагерных зонах из пестрой толпы заключенных разных мастей. Варпаховскому и его помощникам приходилось учить этих людей светским манерам, и это было ничуть не легче, чем заниматься вокальной постановкой их голосов.
В 1960 году А.М. Кравцов познакомился с Ю.Э. Кольцовым, в начале 70-х с Л.В. Варпаховским и его семьей. Их колымские рассказы дополнил Г.С. Жженов. Уже в 1980 году драматург прочитал пьесу при большом сборе труппы Московского драматического театра им. К.С. Станиславского. Читка прошла с единодушным успехом. Бесславные 90-е отодвинули многие полезные замыслы, не только этот.
И вот в апреле нынешнего года свет сцены увидел второй вариант были о культурных подвижниках гулаговской Колымы в постановке автора пьесы и его же сценографии.
Действие разворачивается в просторном помещении за сценической площадкой тогдашнего ДК им. М. Горького, теперь Магаданского театра. Нелегкая роль выпала на долю заслуженного артиста РФ Сергея Блохина: он почти не покидает место действия, становясь своего рода дирижером всего актерского «оркестра» — темпа и ритма каждого эпизода. Он — режиссер «невольничьего театра» Алексей Вольховский — неусыпно чувствует за собой дыхание прототипа его героя. Блохин-актер, не любящий внешних эффектов, он предпочитает искать качество своих героев в глубинных пластах жизни. И потому зрители верят ему безусловно.
Сразу заметим, что одной из самых сильных сцен спектакля стала встреча Вольховского с почти умирающим Стрельцовым (дословно реконструированная автором). Знакомые по Москве режиссер и актер не узнали друг друга. Это дало повод Стрельцову заметить: «Что они с нами сделали, Алеша?!» С. Блохин получил достойного партнера в лице тридцатилетнего Алексея Гусарова.
Полны драматизма судьбы этих людей. Трагичен конец интеллигентнейшей Софьи Теодоровны. Она, потомок двух королевских родов Европы, оказалась виновной только в этом родстве, и не в чем ином. Из лагерного быта её вырвал Вольховский, и она стала незаменимым концертмейстером культбригады. Елена Заложных играет её человеком, в общении с которым почти мгновенно проявляются другие люди: крестьянский сын Тит, страстный защитник советской хлеборобской морали, карманный вор Гришка Часик с его природным умом и знанием воровских законов, певичка Нина Струйская (арт. Лана Крымова) и душевная избранница Вольховского Ирина (арт. Виктория Королева) исполнительница роли Виолетты — главной героини оперы «Травиата». Все эти характеры создают очень молодые актеры.
Пожалуй, лишь один из них, Александр Пархоменко — Часик, достигает многопланового образа, выявляя внутреннюю борьбу бесшабашного блатняги с искренним желанием принять духовные ценности от двух подлинных русских интеллигентов. Станислав Журков – Тит, живет еще накануне торжественного дня, когда в его руках появится актерский диплом, но и сейчас веришь каждой минуте его сценического проживания.
Похоже, что наступает время собирать разбросанные камни. В спектакле действуют энкавэдэшники, гулаговская администрация... Это — «царь и бог» Дальстроя генерал-лейтенант Нечаев (арт. Константин Новиков), его молодая жена, старший лейтенант НКВД Екатерина Грицаева, именуемая вольным и заключенным населением не иначе как «королева Колымы» (арт. Светлана Авилова), майор оперуполномоченный (арт. Дмитрий Файнштейн) и недавний военный моряк, а теперь начальник режима (арт. Александр Соколов). Они исправно выполняют свои обязанности, иногда сурово наказывают артистов — участников невольничьей культбригады. Молодые зрители, оставаясь на стороне Вольховского и его труппы, трезво оценивают и необходимость дисциплинарного взыскания.
В драматургии мы не нашли аналогии такому явлению, а вот кинематограф в свое время принес нечто похожее. Знаменитый Леонид Броневой после исполнения роли начальника гестапо Мюллера получил письмо от восьмиклассников 70-х годов: «Нам хотелось бы стать такими же профессионалами, как ваш герой». После чекистов-гулаговцев из пьесы А.М. Кравцова никто не проявил желания освоить их профессию, но логику их поведения пытаются понять. Всю начальственную группу так или иначе объединяет уникальная актриса Светлана Авилова. До сих пор она не устает удивлять творческим потенциалом, которого хватило на глубокое освоение внутреннего мира императрицы Екатерины II, подлинной донской казачки госпитальной няни Лизы и теперь вот начальницы магаданских лагерей с ее почти первобытным незнанием культуры, но страстным желанием помочь зарождению культуры на Колыме. Странно: так много грустного в спектакле, а на душе светло. Зрители провожают актеров долгими аплодисментами.
Мы прежде встречались с таким впечатлением от спектаклей Александра Кравцова. Где-то он нашел ключ к полноценному театральному празднику.
* * *
В народе говорят: «Бог правду видит, да не скоро скажет». Долгих 12 лет не звучала эта правда для Леонида Викторовича Варпаховского. Спектакль заканчивается его обращением к генеральному прокурору 40-х годов Руденко: «Я еще надеюсь вернуться на материк и принести пользу советскому искусству». За 28 лет, отпущенных ему до конца жизни, он создал лучшие спектакли на сценах Тбилиси и Киева, московских — имени Ермоловой, Станиславского, Вахтангова, Малого и МХАТ СССР. Ушел из жизни в 1976 году в звании народного артиста РСФСР.
Юрий Эрнестович Кольцов вернулся во МХАТ и завоевал мировую славу. На плакатах-перетяжках японских городов было написано: «Ольга Андровская и Юрий Кольцов в спектакле Художественного театра «Беспокойная старость».
С почетом ушел на пенсию начальник Дальстроя, Герой Социалистического Труда, генерал Иван Федорович Никишов. Его жена, уже постаревшая «королева Колымы», Александра Романовна Гридасова, узнав о кончине Варпаховского, оплакивала его как родного человека...

Людмила СЕРГЕЕВА,
Михаил КУТИЛОВ.