slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Святой князь

Когда погружаюсь в русскую историю, ощущаю себя, говоря современными понятиями, оператором связи времён. Потому что и красочные, и мрачные полотна истории сотканы из великого множества подобий. «Человек подобен Богу и подобен скоту» — в древнем утверждении заключено наше право на выбор пути.

Даже смутные времена Руси не беспросветны. Из их помрачённых глубин сквозь века молитвенно теплятся имена праведников – схимников и пустынников, ярко сияют подвиги воинов, зовущих «не пожалеть живота своего за други своя». И вот уже горькая и высокая правда самопожертвования сводит в единое историческое войско отчаянную «малую дружину» из 1700 ратников Евпатия Коловрата, героев Брестской крепости и воинов 6-й роты 104-го парашютно-десантного полка 76-й гвардейской ВДД. И, отрицая заодно с законами линейного времени все географические устои, Аргунское ущелье принимает пограничные воды Буга и глубоко вклинивается в Рязанские и Владимиро-Суздальские земли, а высота 776.0, на которой приняли последний свой бой псковские десантники, кровоточит в 2000 году над ещё горячим пеплом сожжённых в 1238 году Батыем 14 русских городов.

Сколько уже слов молвой стали об особой исторической доле России, о Западе и Востоке, о молоте и наковальне! Межцивилизационная искупительная Голгофа, о которой великий русский композитор Георгий Свиридов имел право сказать: «Совесть – вот что Россия привнесла в мировое сознание». Потому, коснувшись русских святынь, иностранец, австрийский поэт Райнер Мария Рильке увидел в России «духовную родину»: «Все страны граничат друг с другом, а Россия – с Богом». Изначальное вселенское православие, сквозь испытания направлявшее путь страны, подняло понятие русского выше этнического и национального значения и расплескало по дальним землям как определение духовной ориентированности в мире. Через многие свои лихолетья Россия продиралась, порою используя уже последнюю возможность инстинкта национальной самозащиты: способность и готовность лучших русских людей не только на личное, но и на массовое самопожертвование, самоотречение, самоотвержение. Для западных поборников прав человека это лишь смертельные гримасы азиатского деспотизма. Для нас – священные добродетели, без которых исторический народ давно бы измельчал до уровня безликого народонаселения. Нет спора, первородное право человека – право на жизнь. Но как быть, когда весь выбор — умереть с честью или жить, породнясь с бесчестием? Ответ на этот трагический вопрос дают герои отечественной истории; но, к нашему общему горю, и многие современники вынуждены по-прежнему находить на него незамедлительный ответ. И даже если подвиг самопожертвования порождён чьими-то ошибками или даже преступлениями, его высота и духовная значимость не умаляются. Он остаётся, говоря словами Владимира Даля, «состоянием человека, который жертвует всеми суетными благами и даже жизнью своею на пользу ближних, для частного или общего блага».

Связь времён – не только слеза путивльской княжны Ярославны, с дождём падающая на стартовый стол космодрома. Она в каждом клочке неба и земли, в каждом нашем вдохе и выдохе.

 

ПОДВИГ БЕЗ МЕЧА И БЕЗ АВТОМАТА КАЛАШНИКОВА

Начало вёсен России на веки вечные в поучение потомкам и на укрепление их духа освящено именем святого Василько Ростовского. Он почитается одним из важных покровителей Руси — молитвенник о единстве и добром в ней начальствовании. Для России его небесное заступничество всегда было сущным, сегодня — особо. День памяти благоверного князя Василько Ростовского – 17 марта. В этот срок история отсчитала 770 лет со дня, когда Василько пополнил ряды её героев: пленённый в бою, принял лютые страдания за твёрдую верность отчей земле и вере, а потому и смертию смерть попрал. Было тогда князю — отважному воину и народному любимцу – 28 лет и три месяца.

Если День Победы – средоточие наших вёсен, то надо отметить, что с недавних пор и на исходе своём они славят солдата, через 758 лет повторившего мученический подвиг князя Василько Ростовского.

Прах Василько был погребён в княжеской усыпальнице под сводами алтаря Ростовского соборного храма. А на скромном погосте, облепившем могилами приречный холм около села Сатино Подольского района Московской области, стоит большой крест, на котором начертано: «Здесь лежит русский солдат Евгений Родионов, защищавший Отечество и не отрёкшийся от Христа, казнённый под Бамутом 23 мая 1996 года». На изнемогшего в бою князя Василько воины Бурундая, темника Батыя, накинули аркан и выбили из руки меч; с Жени Родионова, прихваченного с товарищами на блокпосте врасплох, бандиты сорвали автомат Калашникова. Но всё, что было с ними дальше, — трагическое подтверждение не только неколебимой связи времён, но и исторического единства русского духа! Воину-мученику Евгению написано около двухсот икон, его образа глядят в душу верующим в 26 храмах России. Женя Родионов был не просто убит, а обезглавлен в свой день рождения – в 19 лет. В поисках его тела Любовь Васильевна, мать Жени, совершила в Чечне истинное хождение по мукам. Вышла даже на убийцу сына – матёрого боевика Руслана Хайхороева (в 1999 году с ним покончили его же сподвижники). Тот сказал: «Не плачь, твой сын мог бы жить. Я предлагал ему снять крест, принять нашу веру, стать нашим братом и воевать против федералов. Он сам сделал выбор». Выпускник современной российской школы Женя Родионов, может быть, даже и не знал о судьбе благоверного князя Василько Ростовского, но и в неведении своём стал ему духовным и даже кровным побратимом. Ибо кровь их в разных веках пролита на единый алтарь Отечества. Василько как известному отважному и искусному воину монголы тоже предлагали и службу, и дружбу. И вот, по свидетельству летописца, его выбор: «Кровопийцы, враги Христа и земли Русской, не могут быть моими друзьями! О тёмное царство, есть на тебя Божий суд, и ты разрушишься, когда исполнится мера твоих злодеяний!».

 

СЛОВО О КНЯЗЕ

Какой он был, молодой Ростовский князь Василько? Но, задумавшись о нём, как можно не вспомнить, особенно в мартовские дни, жену его Марию?! Через 139 лет после роковой для Руси битвы на Сити и гибели великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича и князя Василько, за три года до Куликовской битвы (то есть в 1377 году) инок Лаврентий в знаменитой летописи не беглым словом тронул память этих погибших святых князей. Рассказ о жизни и подвигах их пространен. Но пользовался он свидетельствами летописаний, что и в середине XIII века на порушенной первым нашествием Батыя Русской земле не иссякали, а создавались в Ростове стараниями и примером вдовы Василько княгини Марии, дочери Михаила Черниговского, который в 1246 году станет первомучеником в Орде и пополнит небесные ряды русских святых. До эпохи российских императриц в нашей истории по пальцам можно счесть женщин, явственно влиявших и на политику, и на просвещение. К советам Марии Ростовской прислушивался сам Александр Невский, ставший в 1252 году великим князем Владимирским! А в наши дни академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв даже ввёл в научный оборот понятие «летописанье Марьи». Можно предполагать, что именно она (и особенно после ноября 1263 года, то есть после смерти Александра Невского, который, не верша, а завершая уже короткую жизнь, спас Русь от нового карательного ордынского нашествия), много поучаствовала в рождении тонкой политики пассивного непротивления веротерпимому в отличие от католицизма ордынскому игу. При горьком, но ясном сознании, что час торжества Руси сколь неизбежен, столь и далёк. И есть основания полагать, что яркий и поэтичный образ князя Василько создан именно его вдовой неподалёку от Ростова в Спасском монастыре, который она основала в 1240 году: «Василько лицем красен, очима светел и грозен, взором паче меры храбр…сердцем легок; а кто ему служил, а хлеб его ел, а чашу его пил, той за его любовь никакоже не можаше быти у иного князя, ни служити… Мужество и ум в нем живяше, правда же и истина с ним хожаше…». Родословное древо князя ветвилось из рода суздальских Мономашичей. Юрий Долгорукий – прадед. А дед – великий князь Всеволод III Большое Гнездо. Тот самый, о котором в «Слове о полку Игореве» сказано, что ему посильно «Волгу вёслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать». Сын вначале Ростовского, а потом и великого князя Владимирского Константина Всеволодовича. Век Константина был недолог: умер на 33-м году, передав великокняжеский престол младшему брату и дяде Василька Юрию Всеволодовичу. Принимая великое княжение, отдал свой удел сыну. В 1216 году восьмилетний Василько стал князем Ростовским. Судьба скупо отсчитывала годы нашим предкам, и взрослели они рано. Четырёхлетний княжич подвергался обряду посажения на конь. И это был знак вступления его в мужество, причастности к воинскому делу. Отрок, не достигнув и десяти лет, уже считался воином, состоял в младшей дружине и заодно с отцом или дядькой-наставником участвовал и в ратных походах, и в управлении княжеством. Уже на исходе 1220 года двенадцатилетний князь участвовал со своей ростовской дружиной в дядином походе на Волжскую Булгарию! В результате в следующем году в междуречье Волги и Оки пошёл в рост нынешний Нижний Новгород. Но златокудрый Василько был ещё и одним из образованнейших людей своего времени. Вот как об отце его писал в середине XIX века известный агиограф (жизнеописатель святых) Михаил Владимирович Толстой: «Когда еще вся Европа коснела в глубоком невежестве, у Константина были писцы, которые списывали для него множество рукописей, и просвещенный князь часто и прилежно читал их». А ведь была ещё и умница княгиня Мария, с которой прожил в согласии десять лет. Сыновей своих Василько назвал в честь святых страстотерпцев Бориса и Глеба, мученическую судьбу которых повторил и сам.

 

ПУТЬ В БЕССМЕРТИЕ

На ростовскую дружину Василька великий Владимирский князь Юрий Всеволодович полагался, как на свою. А вот свирепую силу, накопленную Великой Степью, умело сочтённую от десятков воинов до туменов и жёстко сплочённую законами чингисханового «Джасака» («Великой Ясы»), Юрий недооценивал. Считал «народ неведомый» чем-то вроде половецкого лиха, с которым то мечом, то договорным словом доселе совладать удавалось. Поэтому в дни, когда монгольские полководцы Джебе и Субэдей совершили потрясающий воображение поход через Кавказ, вошли в южнорусские степи и разбили русских князей при Калке, а потом через кипчакские степи вернулись к Чингисхану, великий князь зла себе и своему княжению в них упрямо не видел. В 1233 году выслал в подмогу князьям Южной Руси дружину во главе с пятнадцатилетним Василько силою всего-то в 800 ратников. О разгроме русских войск при Калке юный князь узнал в пути – в Чернигове. Тогда уберёгся от мученической доли. Обрушив воинственные крепи Булгарии, чингисов внук Батый зимой 1237 года двинулся на Рязанское княжество. Рязанскому князю Юрию Ингваровичу великий князь Юрий Всеволодович в помощи отказал. Потом и для битвы под Коломной на воинов поскупился. Но вслед Рязани, Коломне и Москве пришёл черёд погибели и стольного града Владимира. Последний оплот обороны города – Успенский собор – Батый велел обложить дровами и хворостом. Адский костёр поглотил молитвы и стенания и семьи Юрия Всеволодовича: его супруги Агафьи, дочери Феодоры, внука-младенца Дмитрия, невесток Марии и Христины. Сыновья великого князя Всеволод, Мстислав и ещё раньше пленённый Владимир после пыточных забав степняков были зарезаны «пред очами хана». Юрия Всеволодовича страшная весть застала под Ярославлем, на переходе к реке Сить, где решил в глухих лесах и болотах разбить стан и дожидаться подмоги прежде всего новгородцев. Но когда он встал на этой речке, текущей ныне по пограничью Тверской и Ярославской областей, Батыево войско ломало уже защиту Торжка, и восемнадцатилетний князь Великого Новгорода Александр Ярославович (через два года станет Невским) предпочёл выжидательное сидение на месте. Умело двигая силы, полководец Батыя Бурундай обошёл с двух сторон ждущее часа своего по избам деревень Ситского края воинство Юрия Всеволодовича и учинил внезапный и страшный погром. Владимирский князь погиб в первые минуты боя, а вот ростовская дружина во главе с Василько сражалась не один час. Но дальше произошло то, о чём хороший русский поэт Дмитрий Кедрин написал: «Но русским великанам/ Застлала очи мгла,/ И выбит князь арканом/ Из утлого седла». «И много мучившее его, смерти предаша, повергаша его в лесу Шернском», — скорбно глаголет летописец.

Отверг молодой князь Василько великие посулы захватчиков родной ему земли и сам свет земной жизни, помрачённой предательством. Потому как нёс в сердце своём небесную правду России. А мы будем помнить о своём святом заступнике!

Владимир ТОПОРОВ. 

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: