Слово о сквернословии

Нецензурные выражения, грязная ругань сопутствуют человеку с древних времен, выполняя определённые эмоционально-смысловые функции и занимая в словарном запасе некие «тёмные ниши». Надо ли вообще заглядывать в эти «помойки», копаться в них? Полагаю, носителям русского языка в настоящее время надо! И вот почему: эти самые грязные выражения, в первую очередь так называемые матерные, в течение двух последних десятилетий энергично вылезают из своих «ниш»! Люди всё чаще используют их в повседневной разговорной речи, в тихих застольных беседах, спокойно выражаются при детях. Ещё 20 лет назад сквернословие в присутствии женщины не допускали даже самые завзятые матершинники, а теперь женщины стали употреблять матерные слова едва ли не чаще мужчин… В чём же причины данной «эпидемии»? Как избежать её грядущих печальных последствий?

Пока люди не достигли той степени развития, просвещения и просветления, которая столь ярко описана в произведениях фантастов-мыслителей, например, в «Часе быка» Ивана Ефремова. Организованные сообщества нуждаются в правилах поведения, в значительной степени неписаных. Имя этим, веками шлифуемым правилам — мораль или нравственность. Необходимо заметить, что при формировании данных правил приоритетную роль играют классы и социальные группы, занимающие доминирующее положение благодаря власти или собственности.
В современных обществах, организованных в государства, для ускоренного внедрения тех или иных правил и воззрений в массовое сознание широко применяются промышленные технологии. Книгопечатание и пресса, ТВ и радио, с недавних пор Интернет в значительной степени определяют слова да и поступки людей в большинстве стран мира. И в России, после разрушения СССР, правила поведения начали меняться посредством масс-медиа.
Постепенно в книги, на театральные подмостки, на кино- и телеэкраны во всё больших масштабах стали проникать слова, которым раньше дорога туда была категорически заказана! Конечно, они «стали проникать» не сами собой. С одной стороны, государственные, а затем и частные властные и контролирующие структуры вполне осознанно разрешили употребление нецензурщины под лозунгом «свободы слова», с другой — быстро нашлось достаточное число «драматургов», «поэтов», «режиссёров», которым как будто только и не хватало «перчинки» для раскрытия или дополнительного подчёркивания своих «талантов». Кстати, одновременно, из медийного речевого оборота практически устранили понятие «сквернословие». В голову приходит аналогия с распылением вредителей над посевами при помощи самолётов…
Теперь «снежный ком» уже катится сам собой. В Интернете как грибы после дождя плодятся самые разнообразные матерные частушки, песни, анекдоты. Юноши и девушки в своих «Живых журналах» и на страничках социальных сетей не стесняются выносить непечатную в прошлом брань в первые строки.
Насколько далеко «зашёл процесс», можно судить по следующим характерным эпизодам.
В №209 за 2007 год «Российской газеты» (газета, замечу, правительственная!) была опубликована статья «Дорожная ярость». В ней психолог-женщина (!) предложила автомобилистам в качестве способа снятия стресса — «выпускать пар», для чего в свою очередь рекомендовала… использование ненормативной лексики!!!
19 мая 2011 года Николай Злобин, российско-американский политолог, не постеснялся употребить грубое слово на букву «г» в прямом эфире передачи «Судите сами» на Первом канале ТВ, причём когда ему было сделано замечание, не подумал извиниться, а заявил, что процитировал… «советского классика Д. Хармса»!!!
А прохоровский «ё-мобиль»?!!!
Сторонники превращения ненормативной лексики в норму не то что не стыдятся, а наоборот — придумывают разные объяснения, пытаются брать себе в защиту классиков! Конечно, Хармса Злобин в советские классики записал, видимо, погорячившись…
Необходимо понимать, что сквернословие в литературе и массмедиа – далеко не единственный современный феномен. Это — составная часть компании по разрушению старых, советских и ещё более древних российских правил поведения, традиционной нравственности. Раньше алчность, приспособленчество, стяжательство, распутство считались безнравственными, а теперь – смотрите телепередачу «Дом-2». Там всё это ярко рекламируют уже много лет ежедневно. Сквернословие тоже. Теперь девушки, охочие до гламурной, сладкой жизни за чужой счёт, бурно сквернословят, чтобы подать знак новоявленным богатым господам на их «родном языке»: «Мы такие же, как вы, раскрепощённые, на всё готовые…»
Почему же непечатные выражения столь живучи в принципе? И почему всё-таки стоит остерегаться такого широкого их распространения? Прежде всего уясним для себя, что исходно обозначают матерные и другие непристойные слова. «Принюхаемся», так сказать к их этимологии. Мы почувствуем, что практически все они связаны с обозначением половых органов или органов выделений, а также действий этих самых органов и результатов этих действий. Вспомним затем о «братьях наших меньших» и проведём некоторые параллели. Ведь у животных существует целый «язык выделений». С его помощью они демонстрируют сильные эмоции, в первую очередь такие, как агрессия, половое влечение. Запахами выделений животные «метят территорию», привлекают себе пару, отгоняют противников… До формирования речи так же вели себя и люди. Да и ныне, в критических ситуациях кое-что кое с кем бывает…
Итак, после перехода человека на новый культурный этап вместо запахов возникли слова, их обозначающие. Но эти слова сохранили исходные ассоциации и при употреблении вызывают в человеческом мозгу, в подсознании целую гамму сложных образов, причём вовсе не только неприятных! Разумом эти образы фиксируются постольку-поскольку, а вот инстинкты пробуждаются, кровь играет! Силу воздействия таких слов культурная, просвещённая часть общества заметила давно, почему и наложила на их употребление жесткие нравственные запреты. Таким образом, скверные слова, по сути — рудименты, которые, в первую очередь используют люди малограмотные, а во вторую — нравственно ущербные. По мере своего культурного личностного роста человек уходит от словесного бескультурья всё дальше и дальше. Если только есть он — этот личностный рост…
Интересные мысли о сквернословии высказал Ф.М. Достоевский в 1873 году в «Дневнике писателя»: «...Эстетически и умственно развитые слои нашего общества несравненно развратнее в этом смысле нашего грубого и столь неразвитого простого народа. В мужских обществах даже самого высшего круга случается иногда после ужина, иной раз даже между седыми и звездоносными старичками, когда уже переговорят о всех важных и даже иногда государственных материях, разговор переходит мало-помалу на эстетически-каскадные темы. Эти каскадные темы быстро, в свою очередь, переходят в такой разврат, в такое сквернословие, в такое скверномыслие, что никогда воображению народному даже и не представить себе ничего подобного… Нравится им именно пакость и утончённость пакости, не столько скверное слово, сколько идея, в нём заключающаяся; нравится низость падения, нравится именно вонь, словно лимбургский сыр (неизвестный народу) утончённому гастроному; тут именно потребность размазать и понюхать и упиться запахом».
Так как же воздействует на личность современного российского человека щедрая подача к его языковому «столу» «лимбургского сыра»? На мой взгляд, действует она в трёх направлениях.
Первое направление воздействия — постоянное одурманивание пресловутым «сыром» подсознания. Постепенно дурман начинает переливаться в сознание человека и переводит его от трезвого осмысления окружающего мира в некое отвлечённо-возбуждённое состояние. Аналогично воздействует на людей широкая демонстрация эротики и порнографии.
Второе — воздействие через язык на мыслительный аппарат. У человека по мере его развития формируется словарный запас, так называемый лексикон. Его объём напрямую определяет способность личности формировать в голове сложные мысли-образы, логические конструкции, принимать решения. У Пушкина, по оценкам исследователей, лексикон составлял около 40000 слов! В то же время у людей присутствует потребность говорить, выражать свои мысли и чувства именно словами. Надо говорить, а слов не хватает – матерщина спешит на помощь! Но если человек начинает использовать в разных вариантах комбинации из одних и тех же слов, да к тому же матерных, его мозг становится похож на компьютер с мощным процессором, на винчестере которого записан лишь ограниченный набор программ выполнения примитивных операций. Сложных интеллектуальных конструкций такой человек уже не сформирует, серьёзных решений — не примет.
Наконец, третье направление – огрубление поведения человека. Всё же, как ни крути – основное значение сквернословия – ругань, выражение отрицательных эмоций, как выражаются психологи – конфликтогенов. Учащённое употребление этих слов уводит личность от культурного, подлинно человеческого решения жизненных проблем в сторону животного «ржания и лая». Женщина-психолог, упоминавшаяся выше, почему-то не порекомендовала автомобилистам для снятия стресса «включить» интеллект, осмыслить ничтожность сиюминутных тревог, успокоиться и уступать друг другу дорогу!
Мы видим, что все направления воздействия сквернословия сводятся к одному результату – человек разумный, творческий, нет, не отбрасывается, но плавно отодвигается в своём личностном развитии назад, к животным инстинктам.
Ещё раз напомню, что мат — всего лишь одно из блюд, подаваемых нам «деморализаторами». На этом «пиру» присутствует насаждение и алкоголя, и наркотиков, и порнографии, и проституции, и ещё многого, многого другого!
Интересно проанализировать высказывания о сквернословии любителя приправить свои «произведения» матом Виктора Ерофеева на круглом столе в «Литературной газете»: «Архаическое сознание очень часто мешает строительству нашей цивилизации, модернизации страны и многому другому. Главное в русском мате, на мой взгляд, что мы его пока психологически не преодолели. То есть мы всё равно, услышав матерное слово, воспринимаем его как пощёчину. Что, собственно говоря, несколько похоже на наше не менее архаическое впечатление от водки. Водка – это то понятие, то пространство, которое тоже нашим сознанием пока не освоено. Мы слабее водки, мы слабее мата, мы слабее власти. Мы ещё много чего слабее».
Итак, Ерофеев признает роль языка в противостоянии «архаического», «традиционного» и «цивилизованного» общества. Но как-то не уточняет, какую цивилизацию он считает «нашей», и не упоминает, что далеко не всякая «модернизация» есть благо для общества!
Нам остаётся понять, каким социальным группам в современном мире выгодна языковая деморализация русского народа. Внутри страны, очевидно, таким, которые не хотят, чтобы носители русского языка в массе своей развивались как личности, повышали свой интеллектуальный, культурный, творческий уровень, отчётливо осознавали общество, в котором живут. Представители этих групп с большим удовольствием послушают от людей миллион матерных слов, чем услышат от них такие осознанно повторяемые слова, как «эксплуатация» или «революция». За рубежом осквернение нашего языка выгодно тем силам, которые ещё со времен Средневековья стремятся изобразить русских варварами и под эту «сурдинку» навязать им стандарты своей «цивилизации». В этой связи выдача грязного слова за классику в телеэфире именно проамериканским политологом Злобиным весьма симптоматична.
Можем ли мы что-то противопоставить мутным потокам сквернословия? Конечно, можем!
Во-первых, можем противопоставить свою волю и разум! Каждый культурный или стремящийся стать культурным человек вполне свободно может отказаться от скверного слово- и мыслеупотребления.
Вторым весьма важным этапом «очистительных действий» должна стать аккуратная и тактичная просветительская работа в ближнем кругу – с родными и друзьями. Здесь – широкое поле для применения психологических знаний. Кому-то можно мягко предложить, от кого-то – жестко потребовать не употреблять грязных выражений в вашем присутствии.
Ну и наконец следует объединять усилия общественности в борьбе за чистоту русского языка. Здесь возможна самая широкая палитра действий: от пикетирования радиостанций и издательств, наиболее запятнавших себя тиражированием сквернословия, до юридических исков в суд о защите чести и достоинства.
Пока же масштабное очищение языка от скверны не началось, будем использовать широкое употребление в массмедиа нецензурных слов как тонкий индикатор отношения власти к обществу: если сквернословие исчезает из эфира – значит, действительно ведётся работа по возрождению величия России. Если нет – делаем выводы…