Системный ответ вандалам

«История отечественной словесности поражает системным вандализмом. Нет, не варвары, захватившие российский олимп, не дикие оккупанты из непросвещённых окраин ойкумены, не дремучие враги культуры громят созданное нашими литературными предками – это совершает каждое новое поколение россиян-прогрессистов, занявшихся литературным строительством».
Эти слова Натальи Гранцевой на первый взгляд несут своеобразный вызов литературной традиции, однако на деле всего лишь называют явление. Ведь манипулирование историческими фактами, их вымарывание или переписывание, наблюдаемые даже ныне живущими поколениями, стало уже неким почти заурядным, рутинным занятием.

Драматическое отторжение русской литературной традиции XVIII века вполне можно сопоставить с подобным отторжением допетровской истории, а если продолжать аналогию, то и с отторжением позитивной роли доромановской России, а ещё и — докрещенской. Под этим углом можно взглянуть и на наше время, на нынешний этап развития страны.
Но вернёмся в лоно литературы.
От хищных птиц, как голубь скрылся,
Пришёл и в спальне затворился;
А нимфа, чтоб рассеять тьму,
Или здоров ли он, проведать,
Иль счастья,
может быть, отведать,
Вошла со свечкою к нему;
Но он держался честных правил,
Без ласки девушку отправил;
Она подкралась без огня,
Сама который потушила,
Зачем, зачем ты звал меня? —
Дрожащим голосом спросила.
Учтивый рыцарь отвечал:
Нет, нимфа! – я тебя не звал;
Немножко нимфа покраснела,
Вздохнув, у ног героя села
И, запинаясь, говорит:
Не жарко кровь твоя горит!
Ты чувств сердечных не имеешь,
Когда ты гонишь нимфу прочь,
В такую счастливую ночь
И с ней спознаться не умеешь;
Стыдись холодным камнем быть;
Учися чувствовать, любить!
Кому как, но мне в этих строках М. Хераскова открылись сразу два произведения Александра Сергеевича: «Руслан и Людмила» и «Евгений Онегин». «Евгений Онегин»: можно сказать, тут целый сюжет романа размещён – встреча Татьяны и Онегина. Только у Пушкина сюжет блистательно развёрнут, чуть переиначен, морализован и оснащён множеством подробностей. А интонации этих произведений родственны.
«Но он держался честных правил» – это же прямой отсыл: «Мой дядя самых честных правил, / Когда не в шутку занемог...» Да это же юный Пушкин не только державинскую лиру принял, а и корону замечательного Михаила Матвеевича Хераскова («Русский Гомер» – оценка современников поэта). Недаром Александр Сергеевич ещё в 1825 г. считал, что творчество Хераскова современниками недооценено.
А если быть до конца откровенным, то, думается, даже некоторая шероховатость, а местами и лёгкое косноязычие пушкинского романа ведёт начало от слога Михаила Хераскова. Один гений очень внимательно читал другого гения.
Но и кроме отблесков поэзии Пушкина читатель обнаруживает немало интересного. Например, из этого отрывка ещё и «Конёк-Горбунок» Ершова выскакивает:
Я волшебница Цветона,
Силой высшего закона,
Хоть мала моя вина
Прав волшебных лишена!
Даже беглый читательский взгляд позволяет собрать маленький и симпатичный букетик предположений. А ведь в таком процессе прочтения ещё и удовольствие получаешь…
Наталья Гранцева, взвалив на себя тяжёлую ношу исследования и популяризации наших великих, но полузабытых, настойчиво, скрупулёзно и уверенно стремится воздействовать на весьма косное литературно-общественное мнение, уверенное в собственной оценочной непогрешимости...
Сам я Наталье Гранцевой иногда завидую. Ведь какое удовольствие получает человек, долго и всерьёз открывающий нам заново полузабытую классику, вникая в её загадки и тайны...
Что касается М.М. Хераскова… В книге* Гранцевой этот старинный автор выглядит живым и убедительным, чуждым политиканства и модного на рубеже веков революционаризма. После знакомства с книгой можно подвести и такой итог, добавив светотени, мол:
Мы системы составляем,
Умствуем о божестве,
Только в самом существе
Нашу глупость обнажаем.
И эти строки автора волшебной повести «Бахариана», исследованию которой и посвящена книга, лишь подтверждают актуальность поэзии Михаила Хераскова и его проницательность.
А вот ситуация, хорошо знакомая нашим современникам-консьюмеристам:
С дурачества упала маска –
И скотский разум обнажён;
У нас доспехи здесь хранятся,
Чтоб только рыцарям смеяться;
Шлем Гектора перед тобой,
Наездник скачет в нём лихой.
Но есть борец других сильнее,
Он тот, кто всех в пиру пьянее;
Вот Дурандал, сказал Софант,
Который нашивал Роланд;
Борцы сей меч, напившись, носят,
Подчас они им сено косят.
Вот щит, исполненный чудес,
Владел им славный Ахиллес;
Вот латы из змеиной кожи,
Их гордый Радомонт имел,
Когда Париж, как сноп, горел…

Геройской сбруи ищешь ты,
Имеют здесь её шуты…
Не нынешний ли торжествующий, но уже скандально отживающий постмодернизм предвидит этими строками Михаил Херасков? Или просто ничто не ново под луной?..
Наталья Гранцева написала книгу-путеводитель по творчеству Михаила Матвеевича Хераскова и, в частности, по его сказочно-драматической повести «Бахариана». Автор будто водит читателя за руку по этой книге, по хитросплетениям поэтического эпоса, терпеливо объясняя, что негоже забывать такого замечательного поэта, что это настоящая литература, вводит в подробности сюжета, оперируя при этом точными цитатами.
Нам, залипшим в миноре, никак не сменить эту тональность, хотя все давно устали от её однообразия, все давно чувствуют необходимость возвращения эпоса. Ведь мир меняется на наших глазах. То ли он желает стать глобальным, то ли собирается рухнуть в Средневековье. А ведь, возможно, найдёт иные пути… Мы чувствуем, как материковые плиты истории сдвигаются, и есть надежда на просветление и органическое возрождение утраченного понимания непрерывности как истории, так и культуры. Живое дыхание наших великих предков сопровождает нас, стоит внимательно всмотреться, вслушаться, вчитаться. А мы всё то цыганочку, то менуэт какой-нибудь исполнить норовим. Вокруг бабахает, а мы скворчим своим недовольством, бегаем, голосуем, собачимся. Хотя самое верное средство от всех болезней – созидание.
Наталья Гранцева системно ломает  стереотипы, настойчиво и внятно внушая нашим современникам необходимость нового прочтения русских, и не только русских авторов ХVIII века. Стоит только взглянуть на список книг, изданных за последние годы Гранцевой: «Ломоносов – соперник Шекспира», «Сказания русского Гомера», «Герои России под маской Шекспира», «Неизвестный рыцарь России» — и становится ясно, что автор взялся за этот труд осознанно и непреклонно идёт избранным путём.
Системный ответ системным вандалам.

Евгений ПОПОВ.

* Гранцева Н.А. Неизвестный рыцарь России. – СПб., 2015.