slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Сергей СЕМАНОВ: повстанец в номенклатуре

Заметки на полях недавнего юбилея

Во все времена действующие политики старались использовать авторитет популярных политиков прошлого. Вот, скажем, Ленин ссылался на декабристов и Герцена как на своих предшественников. Но ведь декабристы были в чистом виде русскими националистами, а Герцен ненавидел Карла Маркса и боролся против него. Однако Ленину нужны были эти авторитеты, чтобы выставить себя их продолжателем, хотя это совершенно не соответствовало действительности.

А у нас происходят вещи удивительные. Наше общество становится всё более патриотичным и антизападным, а фамилии идеологов русского патриотизма знают немногие.
 
  Примерно 50 лет назад сформи-ровалась «русская партия»; именно эти люди переосмыслили историю СССР и стали «приспосабливать» советское интернациональное государство для нужд русского народа. Для этих людей первично было уже лишь русское, а социализм вторичен. Они, собственно, и создали русско-советскую культуру, которая сформировала, я думаю, большинство нынешних русских людей, они создали и русско-советскую идеологию, которая к идеологии Ленина, Троцкого и даже Сталина имела весьма отдалённое отношение.
  В числе этих людей были гиганты культуры: Михаил Шолохов, Леонид Леонов, композитор Георгий Свиридов, скульптор Конёнков; в деятельности «русской партии» принимали участие народная певица Лидия Русланова и великий певец Иван Козловский. Об этом сейчас начинают говорить и писать.
  Среди тогдашних патриотических деятелей культуры была небольшая группа идеологов, имена которых в сущности неизвестны нынешним русским молодым патриотам. А ведь они заложили основы русской идеологии, той самой, что неминуемо победит западничество в нынешней РФ, а на уровне «широких масс» той же молодёжи – уже победила.
  Одним из идеологов «русской партии», заложившей основы современного патриотизма, был историк Сергей Николаевич Семанов. Недавно ему исполнилось 75 лет, но, как всякий историк, он понимает, что «всё суета», «всё пройдет», а потому не отмечал свой юбилей. А зря. Был бы еще один повод вспомнить «русскую партию»…
  В чём было отличие русских патриотов от либералов в 80-е годы ХХ века? Мне легко сравнивать, я учился тогда в МГПИ, где одним из моих преподавателей был Сергей Семанов.
  Он поразил нас тем, что взял да и сказал на своей лекции, как бы между прочим, что скоро «сказочка о том, что жил-был великий Леонид Ильич, забудется». Сказано это было при жизни Брежнева! «Русская партия» не хотела застоя, она хотела развития и новых побед России.
  Либералы на лекциях тоже «инакомыслили». Но отличие «русской партии» от либералов заключалось в том, что она была за независимую Россию, против подчинения Западу. Бойцы «русской партии» выступали тогда, как правило, за социализм, а не против него. С такими оппонентами властям было труднее, чем с Сахаровым или Щаранским.
  В лекциях Сергея Семанова странным образом сочетались уважение к лидеру Белого движения Лавру Корнилову и сталинизм. Здесь надо оговориться, что большинство «русской партии» сталинизм не исповедовало.
  Но это сочетание у Семанова было только на первый взгляд странным. После красных с их бешеной энергией, с умением любой ценой добиваться поставленных целей, с их мессианством, с тем, чего они добились для СССР на международной арене, после всего этого трудно было начинать с чёрной сотни и монархизма.
  Любой трезвый политик, а Семанов именно к таким и относился, прекрасно понимал, что монархисты проиграли исторически. Проиграла и чёрная сотня. А Сталин построил грандиозное государство.
  В своих статьях я не скрываю мое отношение к Сталину: лучше бы его не было в нашей истории. Но здесь речь о взглядах одного из лидеров «русской партии» в 1970—1980-х годах прошлого века Сергея Семанова. А он, в свою очередь, выражал настроения довольно широких слоев России.
  В то время возник своеобразный «неосталинизм» как форма протеста против застоя. Значительная часть народа ещё помнила грандиозные былые достижения, люди понимали, что русский народ был остановлен в разгар необычайных, фантастических событий. Тоска по Сталину на самом деле была тоской не по сильной руке, а по необыкновенным свершениям.
  После Сталина великие свершения ошибочно связывались именно с «твёрдой рукой», хотя рука может быть и твёрдой, а свершений при этом не будет. Дело не в том, что «без ГУЛАГа в космос не полетишь», а в том, чтобы содействовать, а не мешать творческим способностям русского народа.
  Семанов, чьё детство и юность пришлись на сталинское время, был интеллектуальным выразителем народной тоски по наведению «порядка». Но, с другой стороны, как русский патриот и историк Семанов лучше других знал, что марксистская доктрина Ленина и Троцкого предполагала уничтожение исторической России, и это уничтожение шло полным ходом. Правда, как и многие в «русской партии», Семанов выводил Ленина за скобки русофобии, называя его «цельным политиком», а главным русофобом выставлял Троцкого. Хотя Ленин, называя себя русским, был более откровенен в своей русофобии, чем Троцкий, которому русофобствовать открыто было не с руки.
  В то же время, восхищаясь энергией и волей красных, Семанов не принимал Гражданской войны. Он постоянно на семинарах цитировал «Тихий Дон», настаивая на том, что к этой книге имеет смысл относиться как к историческому источнику. И мечта Семанова заключалась в том, что такие невероятно сильные русские люди, как герои романа Григорий Мелехов, Мишка Кошевой и Митька Коршунов, объединятся.
  Если перенести эту мысль Семанова на сегодняшний день, то что получается? Григорий Мелехов – честный и благородный человек с нежной душой, воин поневоле. Сегодня Мелеховы не воюют, делёжка собственности их, как всяких благородных людей, не задела. Они сочувствуют идеям социализма, потому что эти идеи справедливы и благородны. Кошевые — это те, кто увлекается новыми идеями; в начале 90-х годов Кошевые примкнули бы к демократам, но это не воры, это идейные люди. Ныне это те собственники-патриоты и чиновники-патриоты, которые хотели бы помочь стране, (допустим, что такие есть). Коршунов, могучий и ленивый парень с инстинктами убийцы, которые в нём разбудила война. Это страшные люди. Они сейчас в криминале.
  И вот представим себе, что во имя России эти современные Мелеховы, Кошевые и Коршуновы объединились. Кто в России устоит против них? Да никто!
  Тогда идеи Семанова о единстве этих героев были гораздо менее понятны, чем сейчас. Тогда общество было формально однородно. Но то, что было очевидно Шолохову, а за ним Семанову, и что, может быть, станет очевидным скоро и нашим современникам, – это полная бессмысленность противостояния Мелехова, Кошевого и Коршунова. Им-то делить было нечего. У них была одна Родина. Одна земля и одна русская жизнь на всех. Нам сейчас делить, вроде бы, есть что, но не будет России – и ничего не будет.
  Следующая важнейшая идея Семанова, которую он пытался донести до нас, студентов, — это первичность народа. И, как понимаю теперь, он очень хорошо чувствовал всю антинародность нарождающегося союза части партийной номенклатуры и либеральных кругов.
  Он понимал, что чуждое русским приходит прежде всего через массовую культуру. Его гнев и сарказм были обращены, к примеру, против Пугачевой и прочих тогдашних кумиров, но он старался аналитически осмыслить это явление. Этому валу, повторял Семанов, нужно противопоставить нечто достойное, а не просто запретить.
  Любопытно отличие сталиниста Семанова от сталиниста моего однокурсника Е. Тот восхищался Сталиным откровенно, на семинарах довёл преподавательницу до судорог душевных, заявляя, что Отец всё делал правильно. Но Семанов Е. не нравился. Почему? Е. с некоторым стёбом (специально употребляю это современное выражение) заявлял, что хотел бы лично иметь ту власть, какую имели в те времена. Хотел бы ходить в чёрном кожаном пальто, разъезжать хозяином на «ЗИСе» по улицам Москвы… И когда Семанов говорил, что в основе власти должно лежать служение народу, Е. передергивало.
  Однажды Семанов сказал на семинаре, что при Кагановиче поезда ходили минуту в минуту, порядок был на железных дорогах. На перемене Е. с ухмылкой подошёл ко мне и сказал: «А ты спроси у своего Семанова: куда эти поезда ходили минута в минуту?».
  Совсем не случайно Андрей потом стал демократом. Понял, что именно в этой компании он получит и кожаный плащ, и власть, и «мерседес» вместо «ЗИСа».
  Семанов не был профессиональным преподавателем. Это было в нём и плюсом, и минусом. Он не умел, как иные, легко и быстро находить контакт со студентами. Своим видом он словно говорил остальным: «Вот я знаю истину, а вы нет». Но плюсы перевешивали эти недостатки.
  Преподаватель – человек публичный. Он вынужден быть артистом, то есть уметь работать на публику. Здесь возможны два варианта. Первый вариант озвучил ныне популярный исполнитель матерных песен Шнуров, человек, между прочим, весьма не глупый. В одной его песне есть примерно такой текст: мне нужны деньги, и потому я тут перед вами кривляюсь и пою. Весьма откровенно.
  Так вот, первый разряд популярных среди студентов преподавателей (и часто не самых плохих) — это те, кто работает на развлечение студентов.
  Другие преподаватели (их очень мало) несут некую драматургию в себе. Если угодно, трагизм. И это приковывает внимание студентов куда сильней.
  Сергей Семанов как раз и нёс в себе такую драматургию. Энергичный мужчина, с иногда сумрачным лицом, приходивший на лекции так, словно одолжение нам делал, он тем не менее без бумажки рассказывал нам о событиях Гражданской войны, причём так, что мы видели: ему иногда просто физически больно.
  Рассказывал о восстании моряков в Кронштадте. Говорил о фотографиях уже пленённых красными моряков. «Какие красивые лица у них. А в глазах непонимание: что же произошло?»
  Действительно трагедия: те самые моряки, которые помогли установить большевикам их власть, выступили под лозунгами: «Долой ЧК», «Долой Ленина и Троцкого», «За Советы без коммунистов». Будешь тут растерянным, если на твоей крови Ленин с Троцким в рай въехали со своими опричниками. И что делать, не понятно.
  Впервые мною было понята трагедия Гражданской войны именно на лекциях и семинарах Сергея Николаевича Семанова. И понято и принято это было легко, потому что он не просто читал лекции — он проживал жизнь страны того времени. А пропустить трагедию Гражданской войны через себя для русского человека означает понять главное: сила русских в их единстве!
  Мы и знать не знали тогда, что этот внешне надменный человек потерпел поражение в невидимой обществу войне.
  Сергей Семанов в отличие от многих в «русской партии» не был мечтателем. Его литературные занятия и преподавательская деятельность были вторичными. Он был комсомольским, а затем партийным функционером. Сергей Семанов – карьерный человек и одновременно, а может – в первую очередь, — русский патриот, понимавший не на уровне эмоций, а на уровне исторического анализа, какой была история России в XX веке.
  Как же не хватало таких карьерных людей в «русской партии!» И какую огромную роль сыграли те, что были.
  У нас даже сейчас общество не доросло до понимания того, что такое настоящий политик и какую ценность он представляет для общества, если выражает волю народа. И как он страшен, если он действует против своего народа.
  Профессиональный политик – это идеолог и организатор в отличие от обычного чиновника или номенклатурного работника (те – функциональны, делают то, что им говорят сверху, не более). Во времена СССР политиков были единицы. Чтобы было понятно, о чём речь, вернёмся к разговору о Семанове.
  Сравнительно молодым человеком его ставят во главе редакции, которая выпускала известную серию книг ЖЗЛ. Это была хорошая кормушка для пишущей братии. Но Семанов начинает таким образом подбирать авторов, что многомиллионные тиражи серии заработали на русскую идею. В этой серии теперь не просто публиковали свои книги такие русские патриоты, как Лобанов, Михайлов и многие другие, Семанов дал им возможность заниматься политической пропагандой. Ибо о чём бы ни писали эти авторы, они держали в голове интересы России и день сегодняшний.
  Но карьерный человек Семанов – это человек действия. Другой бы притих на тёплой должности и прожил бы на ней до старости, чему мы тьму примеров видели и видим. Нет, он стремился вверх по номенклатурной лестнице.
  Наша беда в том, что так мало было честолюбцев среди русских патриотов. Стал человек начальником и сидит тихо, хотя потенциал его велик. Семанов в совершенстве познал школу карьеризма и вскоре оказался главным редактором популярного тогда журнала «Человек и закон». Подписка на журнал была лимитирована, но Семанов довёл её до 5 миллионов!
  Этот карьерный шаг дал возможность Семанову выйти в круг ранее для него не досягаемых людей. Не стоит забывать, что свои русофильские взгляды Сергей Николаевич не прятал. Он получил возможность общаться с высокопоставленными персонами (Семанов вспоминал, как он, к примеру, передавал самиздатовский патриотический журнал «Вече» не кому-нибудь, а самому председателю Верховного суда СССР). И если бы из «русской партии» не один Семанов проник в эти сферы, то и судьба страны могла быть иной. Сам он неоднозначно оценивает свою тогдашнюю деятельность. Иногда утверждает, что «русская партия» была близка к успеху и можно было, воздействуя на высшее руководство страны, привнести в эту среду патриотические взгляды. Иногда он более пессимистичен в предположениях.
  Но есть один существенный момент, который высвечивает всё происходившее тогда достаточно ярко. В 1994 году стало известно, что Юрий Владимирович Андропов написал записку для членов Политбюро «Об антисоветской деятельности Семанова С. Н.». Именно Юрий Владимирович просветил (и обманул) остальных старцев, какая угроза исходит от русских патриотов. Именно тот самый Андропов, чьи подчинённые усердно боролись с сионизмом и видели союзников в «русской партии», и остановил карьерное восхождение Семанова.
  Запретить и предать массовым гонениям русский патриотизм было в СССР уже невозможно. Да и не нужно. На патриотизме русских СССР и держался. Но можно и нужно было не допустить к власти и к влиянию на высшую власть таких патриотов, как Семанов.
  «Власть», пожалуй, – ключевое слово в этой истории.
  Русский патриот, возглавлявший секретное конструкторское бюро, был выгоден режиму, потому что не выдаст противнику военные тайны. Русский патриот, который бегает и пугает всех всемирным масонским заговором, тоже выгоден. А вот русский патриот, стремящийся к власти, – это уже катастрофа для номенклатуры.
  А Семанову нужна была большая власть. Ему тесно стало на посту редактора журнала. Ему покровительствовал один из заместителей всесильного Суслова, и Семанов просит дать ему более крупную должность.
  Сергей Николаевич знал все номенклатурные правила игры. Он умел подчиняться, умел находить компромиссы. Но его нельзя было купить должностью. У него были принципы.
  Самый опасный человек в политике тот, кто умеет использовать практически все приёмы в кулуарной борьбе за власть, но при этом имеет принципы.
  Если вглянуть на любого серьёзного политика, то мы увидим, что он хитёр, изворотлив, он не только политик, но и политикан, но при этом у него есть принципы. Когда присутствует что-то одно — умение бороться за власть или принципы, — такой человек не очень опасен. Тот, кто с принципами, далеко по служебной лестнице не продвинется; а приспособленец никогда не сможет оказать существенного влияния в переходные периоды времени, в революционные периоды, какие и надвигались на Россию в 80-е годы.
  Если бы таких, как Семанов, на разные идеологические должности в верхах попало с десяток, то история страны могла бы стать другой — они вполне смогли бы решить исход борьбы во второй половине 80-х годов. Сам Семанов так об этом и сказал: «При нашем организаторском умении мы бы таких бы дел наделали, останься при власти».
  С одной стороны, главный редактор, пусть и многотиражного журнала, не велика шишка, а с другой, остановив Семанова, остановили и других русских патриотов. После записки Андропова такие люди попасть на решающие должности просто не могли. Вот вам в итоге и победа либералов. Хитер и умен был товарищ Андропов, как никто.
  А «замечательная» записка руководителя КГБ о вреде русизма? Сам термин каков?! После открытой атаки Александра Николаевича Яковлева на русских патриотов с его пошлой марксистской статьей, на редкость примитивной даже для того времени, с патриотами разделался тот, кто был поставлен партией во главе КГБ. А какая закрытость всей этой деятельности! Может быть, не выжившим ещё из ума русским членам Политбюро было стыдно всё это делать?
  Кстати, слово «русизм» после Андропова употреблял, на моей памяти, только один политик – Джохар Дудаев. По его мнению, страшнее русизма ничего быть не могло. Каков перепев таких, вроде бы, разных голосов в истории!
  В 80-е и 90-е годы Сергей Семанов выпустил немало исторических исследований, опубликовал множество публицистических статей. Он действительно хороший историк, у него острое перо полемиста. Но главное – он продолжал мыслить именно как политик. Как практик, а не теоретик.
  Имеет ли смысл заниматься политикой, если ты не прилагаешь все усилия для того, чтобы прийти к власти?
  Но именно этого понимания, что реальная власть есть смысл существования политика, и не хватало русским. После волны выборов в 1991 году реальная власть в Советах по всей стране оказалась именно у русских людей. И эта власть оставалась у них вплоть до расстрела Белого дома в 1993 году.
  На это мало кто у нас обращает внимание. Власть по всей России принадлежала русским, в большинстве своем разделявшим патриотические взгляды. А они отдали её Ельцину и компании практически без борьбы!
  Это ещё более поразительно, чем история с путчем в 1991 году.
  Русский народ до сих пор не стал политическим народом, и если что-то нас и погубит, то только это.
  К чему всё это говориться в этом небольшом очерке о Семанове? Всё очень просто. Сравнительно недавно Сергей Николаевич издал небольшую часть своих дневников за 1977—1978 годы. Приняты они были публикой прохладно. Один из моих знакомых выразился так: «Надо же так умудриться – не сказать ни единого доброго слова о деятелях патриотического движения. Все они у Семанова или дураки, или в лучшем случае придурки».
  Я не намерен выступать адвокатом, ибо Семанов действительно поступил довольно смело, опубликовав, не редактируя, дневниковые записи. Но что лично я вынес из этого чтения?
  Во-первых, стали понятны масштабы противостояния «русской партии» и либералов в 80-е годы ХХ века. Это действительно была тотальная война, в неё так или иначе была вовлечена верхушка страны.
  Во-вторых, силы, симпатизирующие «русской партии», были велики.
  В-третьих, русские патриоты не вели реальной борьбы за власть, хотя сочувствующих русской идее было много на всех уровнях общества. Им тогда было легче находиться в оппозиции.
  В жизни Сергея Семанова всё было закономерно. Я увидел его в свою студенческую пору, когда он был лишён своей должности, его карьера была разрушена, но он оставался дерзким и непримиримым человеком.
  А потом я увидел его во второй половине 1990-х годов — он оставался всё тем же. Однажды сказал, что появись сейчас Нестор Махно, то пошёл бы служить к нему (о Махно у Семанова вышла книга, многократно впоследствии переизданная). Понимая, что для пожилого человека это заявление вроде выглядит комично, он добавил, что пошёл бы даже писарем в обоз.
  Ирония? Пустые разговоры?
  Не знаю, как насчёт Махно, но в штаб ко Льву Рохлину Сергей Николаевич пошёл и работал там до гибели генерала.
  Так или иначе, мы должны знать имена тех, кто восстановил в СССР не только право русских любить Россию, но и создал новую общественную идеологию, которая неизбежно придёт на смену нынешнему западничеству и будет определять судьбу России в ХХI веке.

Александр САМОВАРОВ.

 

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: