slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Сбережение народа

пленум сп рф Выступление в Барнауле
 
Мы собрались здесь, в центре гигантского, определяющего мир материка — на Алтае. Это край Беловодья, поиска лучшего и будущего, край постоянного осмысления (смысла жизни), край подвижника русского православия — святителя Макария; край незатухающей русской совести, край Василия Шукшина, который спрашивал нас: «Что это делается?» (Нынче шукшинские Сростки знает вся страна, как и Михайловское, Тарханы, Вешенская, Бежин луг, Тихий Дон.) Да и любой наш населённый пункт — это кладезь истории, умения и ... Вот ваш Бийск, например, в силу постоянных усилий родителей, воспитателей, учителей, администрации стал заметным Всероссийским центром детского творчества, изобретательства, в том числе и конкурса Союза писателей России «Гренадеры, вперёд!» Это край рабочего люда, необыкновенного трудового образца, человека, возделывающего землю: хлеб, собранный здесь, спасал страну, несмотря на то, что на войну ушли лучшие, крепкие люди. Если Урал — опорный край державы, то Алтай — её духовное и материальное сокровище. За эту её духовную, природную, трудовую красоту мы любим ваш край.

По Божией воле, нашего неизменного интереса к землям, плодоносящим и спасительным, по приглашению человека неравнодушного к земле, к судьбам человеческим, губернатора вашей области Александра Богдановича Карлина в прошлом или даже в позапрошлом году В.Г. Распутин и я были в постпредстве Алтайского края. Александр Богданович много, подробно рассказывал нам о крае, о людях, конечно о Шукшине, его носящемся в воздухе наследии и заветах. Он подарил нам изящный, с любовью изданный у вас многотомник и пригласил на вашу землю... Вот пришло время, и стало ясно, что писатели России не могут без Алтая так же, как не могут без Владивостока, без Омска, Орла, Белгорода, Вологды, Мурманска, Дагестана и Иркутска — да, в общем, без всех земель, которые держат на своих плечах Россию.
Конечно, важна историческая память и Гребенщикова, и Шукшина, и Соболева, и Рождественского. Последних я хорошо знал, но провести здесь честный, хороший разговор о нашей жизни, о её преломлении в писательском труде — вопрос, который мы пытаемся обсудить и который стал тревожным и даже смертельно опасным для всей страны в целом и для честных, думающих, совестливых литераторов. Не для тех, для кого слова и беда — средство блеснуть остроумием, красочной фразой, поучаствовать в политической тусовке.
Мы, конечно, знаем, что это нелегко. Все ведь учат, что надо писать вот так­то и так­то, но как вызвать в себе этот поток точных мыслей и слов, необходимых и правдивых образов, как впустить в своё произведение истину... Нет, это нелегко, да многие и не умеют это; куда как лучше, безопаснее, да и денежнее, чтобы звучали выстрелы, налево и направо падали трупы, косяком проходила стая любовников и любовниц. Но ведь это жизнь! — скажут вам. Да, но именно она, такого рода жизнь и постоянное её разложение в книге и на экране, и уничтожает человечество.
Да разве и становится писателем пишущий человек оттого, что получил «корочки» члена Союза писателей? Очень это легко стало во многих случаях. И мы объявляем здесь, на Алтае, что внесём на съезде предложение о введении института кандидатов в члены Союза, прежде чем получить такое звание.
Но всё­таки обращаемся к главной теме нашего пленума.
Мы скорее не назовём, а поду­маем вместе с вами тут и к завершению пленума соберем все слова об этом. Тема эта: «о сбережении народа». Наше воздействие отнюдь не прямое, не указующее, а тот возвышенный слог о материнстве, о семье, о родном доме, о малой и большой Родине, о состоянии души, о жизненной опоре, о грехе уныния, о лучших людях, которых мы встречаем и видели.
Болезненный, больной и крайне опасный вопрос для России — демографический, т.е. народонаселение и его сбережение. И главное тут — дети! Наши статистики пытаются нас чуть­чуть взбодрить. Якобы, ну, впрочем, не будем им совсем не доверять, они доложили, что впервые с 1991 года рождаемость превысила смертность. В 2012 году родилось 1586,9 тыс. детей, а умерло 1586,1 тыс. Итого: естественный прирост составил 8 тыс. людей. Хорошо? Да, слава Богу! Но на всю великую страну, на Россию всего 8 тыс. человек... Старение населения проходит быстро, дети составляли в стране в 1990 году — 24,5 %, в 1997­м — 22,2 %, в 2005­м — уже 16 %.
Демографы говорят, что для того чтобы поправить положение, надо иметь до четырёх детей в семье. А 24 % женщин 18—34­летнего возраста не имеют и не желают заводить детей; 42 % имеют одного; 31 % — двух и только 3 % — более двух детей. Это приводит к краху пенсии, ибо 3 % рождённых не смогут её обеспечить обществу.
Согласно довольно объективному прогнозу ООН, в России население сократится в текущем столетии до 100 млн человек. По мнению других демографов (Андреева), в России уже в 2020 году будет 102, а в 2050­м — 93,8 млн человек. Сейчас у нас 140 миллионов. Что за прогрессия? Катастрофа! Не надо войн, голода, засухи, по вине в немалой степени собственной мы разрушаемся и идём к цели, намеченной Маргарет Тэтчер, фигуру которой взахлеб расхваливали сытые и холёные политологи и дикторы телевидения. Да, вот её цель была: достаточно 50 миллионов населения в России! А то и 15!
Её выдвиженец Михаил Горбачев явился достойным учеником «железной леди». Ясно, что жару к такому демографическому кресту добавляем мы сами — власть, общество, телевидение, безнравственность, криминогенная обстановка, безработица, наркотики, алкоголь, система здравоохранения.
Итак, вопрос встал во весь рост — о сбережении нации. Это не вопрос только науки, не вопрос академический; не вопрос только чистой политики (хотя и важный в общественно­политической жизни); не вопрос только экономический (хотя и это крайне важно). Это вопрос нравственный, моральный, вопрос самочувствия человека и его семьи. Если хотите, это вопрос нашей совести. Это вопрос честного писателя, не только испускающего возгласы проклятия или похвальбы, а его внутреннего чувства ответственности, и, как пели мы в 60­х замечательную песню Александры Пахмутовой, «была бы страна родная, и нету других забот». А «страна родная» при безразличии к её судьбе вполне может стать и не родной, а чужой и даже вообще исчезнуть с лица земли.
Нет, я отнюдь не призываю к пламенным лозунгам и протестам (хотя таковые могут быть и у наших сотоварищей), а призываю вспомнить рассказы И.С. Тургенева, которые в 40­х годах XIX века, как сказал его современник, сыграли роль в отмене крепостного права не меньше, чем реформы Александра II, ибо крестьянин был им показан красивым, благородным, понятливым человеком, в общем, как бы сказать, — братом во Христе или, скажем, Человеком с большой буквы, которого надо уважать, присматриваться к его нуждам и любить его.
Так и сегодняшнему писателю надо обратиться к сердцу и душе человека, к его совести и, если хотите, страху. С одной стороны, увидеть беды, с другой стороны, ободрить его, не дать увлечь в уныние и апатию. Это не только художническая задача, это задача чрезвычайно трепетной совести, точного слова, преодоления колебаний, готовности увидеть безразличие и преодолеть инерцию распада.
Везде есть свои методы борьбы и преодоления кризиса: у партий, общественных организаций, властей, органах здравоохранения. Но свою ответственность, свою нравственную задачу имеет и человек пишущий, да ещё тот, кто причисляет себя к сообществу писателей.
Мы не будем сегодня отрицать, что сузился пьедестал писателя, на который он был возведён российской традицией, всеобщей грамотностью, советской уважительностью к книге. Меньше читают — бедность, мешающая приобретению книги, технологический диктат, апатия и безразличие к будущему, к мировым и общерусским духовным ценностям. Ну, так что, обратиться лишь к коммерческой литературе, к литературе наслаждения, модернистски искалеченной литературе? Нет сомнения, что такая псевдописательская, бездуховная, торгово­коммерческая литература есть, и она громоздится на прилавках наживы и алчности.
Мы всё­таки как писатели России должны осознавать всю долю ответственности за свой умственный, духовный труд. Сейчас уже не так трудно издать книгу, «протолкнуть» своё произведение в журнал. Во многих организациях понизили требовательность к приёму. Вот, Вологда, когда там был жив Василий Белов, была необычайно строгая, справедливо строгая к приёму в члены союза. А рядом Новгородская область приём вела по какому­то другому принципу. Ну, разве это разумно принимать пачками людей в Союз, в том числе из других организаций. Мы приостановили приём из Новгородской организации до конца года.
Возьмём только три возросших или появившихся явления, пришедших в «цивилизованный» мир за последнее время, которые прямо ведут к уничтожению населения, если их не остановить.
Особый разгул получили фальшивые явления, проявившиеся под флагом «прав человека». Святейший Патриарх Кирилл на ВРНС, отдав должное этим правам, сказал, что Русская Православная Церковь и мы все не можем согласиться с ними, если права ведут к греху, если не учитывают традиционные, народные, религиозные особенности страны. Вот одно из этих прав, усиленно пропагандируемое и навязанное обществу, отбрасывающее его к греховности, — это так называемая бисексуальность, это гомосексуализм, мужеложство. И есть страшная угроза человечеству, так же, как однополые браки, разрешать усыновлять и удочерять такого рода парочкам, естественно, не ими рождённых (да это и невозможно) детей. Это прямой путь к уничтожению народа, нации, всего человечества.
Патриарх Алексий II, выступая в Европейском Страсбургском парламенте, укорил всех, кто не замечает этой опасности. «Ну, все знают о явлении гомосексуализма, — сказал он. — Это, конечно, грех, и это сродни болезни. А болезнь надо лечить». Депутаты опустили глаза, многие сами болели этим. И мы свидетели, как парламенты Англии, Франции, Дании, Норвегии разрешили это. Это свидетельствует о распаде общества, ибо впервые парламентарии официально и беззастенчиво приняли законы, официально и напрямую оправдывающие грех.
И второе — опасное, появившееся тихо в обществе движение «Чайлдфри». Возьмём странную и страшную цифру: 24 % женщин (18—34 лет) не желают обзаводиться детьми. Так и родилось новое поколение («Чайлдфри»), — безответственное, которому потворствует общество из ложной толерантности. Эти женщины и их мужья (часто) превратили дело рождения в их частное дело, а это не так. Надо во всех видах, со всех трибун, во всех СМИ объявить, с церковных амвонов сказать, втолковать, что рождение детей — это не только «личное» дело. А новым поколениям надо прививать нормальные ценности. Потому что дети — это норма.
Предмет для писательского и журналистского внимания? Бе­зусловно. Опасное явление, зародившееся в обществе.
И ещё, вроде бы личное, но и опасное, вредное и даже богохульное дело. С одной стороны, оно, вроде бы, касается лишь одного человека — женщины. Ну, вроде бы, несерьёзное и неумное дело ­говорить с обществом, с писателями об абортах. А вот цифры: в нашей стране ежегодно совершается 1 миллион 200 тысяч абортов. Итак, за один год теряется более одного миллиона младенцев, возможно, будущих граждан. Причём официальная статистика не учитывает тех абортов, которые проводятся вне стационаров или в полулегальных клиниках (по некоторым данным, они могут составлять до 5 миллионов в год).
Если верить Госкомстату, то за последние 20 лет вследствие абортов не родилось на свет более
40 (!) миллионов человек. Вот вам и демография!
Конечно, тут разные причины, есть люди, сделавшие это по медицинским показаниям, есть и другие факторы. Ну, и нет сомнения, что литература наша может и должна укрепить дух и самочувствие народа. Можно ведь и погрести его под градом бед и неурядиц, а можно поддерживать в нём оптимизм, уверенность, веру, умельчество, работоспособность, сопротивление.
Я долго размышлял, почему после разрушительной, разорительной войны народ валом валил на фильм «Кубанские казаки», запоем читал не ахти какой художественной высоты «Кавалера Золотой Звезды» Бабаевского и «Семью Рубанюк».
В период «оттепели» их подвергли довольно разгромной критике: «не так было», «приукрашивание», а то и «выдумка». Да, по­видимому, было и это, но было и оттаивание души после смертельной войны, порождение надежды: будет и у нас так; появлялась человеческая радость. Человек оживал и свершил не менее важную задачу, чем победа в войне, за пять­семь лет возродил страну. Великий подвиг, — равный Победе!
Я не говорю о разводах — это проблема. Я только её называю.
У нас и сегодня есть шанс поднять страну, поднять людей, породить веру. И место литературы здесь не последнее.
Возьмем два фактора: земля и люди. И оба, решающие, здесь, на Алтае. У нас был довольно внушительный отряд писателей, которые со знанием дела писали о земле, о земледельцах, о деревне. Это выдающиеся писатели Александр Яшин, Валентин Овечкин, Иван Васильев, Леонид Иванов, Василий Белов, Федор Абрамов, Борис Можаев, Василий Шукшин, Виктор Астафьев; рядом были и Владимир Крупин, Виктор Лихоносов, Валентин Распутин... Это было окно в мир труда и забот, которое поражало читателей. С утра они открывали «Литгазету» и уже спрашивали у соседа: а ты читал?
Сейчас число таких авторитетов в мастерстве земледельца уменьшилось значительно, как и самих земледельцев и их деревень. Это и со времён недоброй памяти академика Заславской, уничтожившей своим изуверским рассуждением о «неперспективных деревнях» тысячи населённых пунктов, сёл и деревень.
Затем была пресловутая «перестройка», которая уничтожила великий Советский Союз и разрушила тысячи деревень, выгнала молодёжь из села. Но и в этих условиях можно и нужно работать, искать выходы, рассказывать о лучших. Могу назвать великого труженика на ниве литературы и села, возглавляющего совет при Союзе писателей России, настоящего патриота земли и Родины, сопредседателя Союза писателей Александра Арцибашева.
Некоторый спор вызвало решение о введении звания Героя Труда. Кто­то решительно заявил, что это Герои Труда для олигархов, кто­то объявил очередной уловкой власти, не замечая реальную самодостаточность трудового подвига или, скажем, отточенный профессионализм, которые всегда уважали в народе.
Думаю, что рассказ о людях труда, их умениях, их образе жизни — часть нашего писательского и журналистского труда. Мы в Союзе писателей с восхищением встречаем очерки, рассказы, книги о людях труда Вологодского члена нашего Союза Анатолия Ехалова. Потрясающи его праздники, которые он организовал вместе с областной администрацией: праздник топора, коровы, лучшего двора, сельского клуба, гармони, кружевницы, механика. Он снимает их вместе с телевидением, рассказывает об этом в газетах и книгах. Привёз победителей плотников, столяров, шоферов, механиков, гармонистов, бабушек, молодых селян в Центральный дом литераторов в Москве. Большой праздник был у нас. «К нам приехал Ехалов!» — была афиша.
Такого рода мотор помогает двигаться области, трудиться мужикам, рожать детей женщинам, сохранять ремесла, да и пить поменьше.
Конечно, как всегда, власть то загорается, то денежно затухает. Но Ехалов не останавливается. Он создал детский лагерь, где учит ребят ремёслам и свою донкихотскую, на первый взгляд, ­работу продолжает.
И таких писателей, с болью и состраданием, с надеждой и уверенностью, всё­таки у нас немало.
Назовем и вашего земляка Анатолия Кирилина, человека честной, нелёгкой позиции, всматривающегося в глаза земляков. А во взгляде требовательный прищур и даже лёгкая улыбка. Нашего мудрого и всезнающего Владимира Крупина, подлинного подвижника и энциклопедиста Александра Родионова, курянина Михаила Еськова, оренбургского мастера, кудесника слова Петра Краснова, неутомимого Владимира Карпова, писателей из Омской, Кемеровской, Томской, Иркутской областей, Дальнего Востока.
Мы не призываем писать «производственные» романы о семье, мы призываем порассуждать о нашем будущем, о дорогах Отечества, о нашей ойкумене, о красоте, работе, домашнем очаге и любви.
Как не вспомнить тут народный оптимизм, настрой, который есть у наших людей, несмотря на все трудности и беды.
Ренита Григорьева, наш режиссёр и писатель, вспоминала, как в Сростках она ходила по дворам, расспрашивала о жизни и в одном не очень богатом дворе получила ответ: «Да нет, живём нормально, а если бывает и похуже, то допоём».
И у участника нашего пленума, прекрасного поэта Константина Скворцова есть подобные строки, которые, надеюсь, в качестве выступления по теме он нам и донесёт.
Достижения наших писателей отмечены за последний период высшими знаками внимания.
Большой литературной премии России удостоились Юрий Бондарев, Пётр Краснов, Валентин Осипов, Анатолий Кирилин, Александр Доронин, Николай Добронравов и Александра Пахмутова.
Патриаршая премия имени св. равноапостольных Кирилла и Мефодия: Станислав Куняев и Юрий Лощиц.
Полярной премией отмечены писатели от Камчатки, Ханты­Мансийска, Нарьян­Мара, Архангельска, Мурманска.
Имперская культура: Андрей Тарханов, Тюленев, Надежда Мирошниченко, Михаил Попов, Виктор Пронин, Александр Тарасов, Марат Мусин, Иван Уханов.
Премия «Прохоровское поле»: Сергей Михеенков, Наталья Конева, Валентина Ефимовская, Николай Иванов, Николай Лугинов, Станислав Тарасов, Лариса Васильева.
А премию Павла Васильева получила блистательная поэтесса, тонкая, высшего творческого настроя и профессионализма Ирина Семёнова из Орла.
А столь же авторитетную премию нашего величайшего словотворца и глубокого лирика Афанасия Фета — поэтесса из Омска Валентина Ерофеева.
Ну, и, конечно, самая главная наша радость — Государственная премия за гуманитарную деятельность классика нашей литературы, сопредседателя Союза писателей России Валентина Григорьевича Распутина. Мы поздравляем его и радуемся вместе с ним.
Мы хотели бы сегодня поговорить о многом, но в центре должен быть человек, герой нашего писательского труда с его настроениями, усилиями, добротой и надеждами.
Валерий ГАНИЧЕВ

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: