Русские поэты о великой войне

Война 1914 года сто лет назад начиналась на волне небывалого патриотического подъёма, охватившего значительную часть российского общества. Не остались в стороне от этого и виднейшие русские поэты той поры. Мы приводим подборку стихотворений литераторов первого ряда тогдашней России, из которой хорошо видно, что их порыв был искренним, стремление к победе всеобщим.

За исключением, пожалуй, только большевиков, которые, как и десятилетием раньше в Русско-японскую войну, желали поражения своей стране. Они в итоге и оказались выигравшей стороной. 
Редакция.

Анна Ахматова

Июль 1914
I
Пахнет гарью. Четыре недели
Торф сухой по болотам горит.
Даже птицы сегодня не пели,
И осина уже не дрожит.

Стало солнце немилостью Божьей,
Дождик с Пасхи полей не кропил.
Приходил одноногий прохожий
И один на дворе говорил:

«Сроки страшные близятся. Скоро
Станет тесно от свежих могил.
Ждите глада, и труса, и мора,
И затменья небесных светил.

Только нашей земли не разделит
На потеху себе супостат:
Богородица белым расстелит
Над скорбями великими плат».

II
Можжевельника запах сладкий
От горящих лесов летит.
Над ребятами стонут солдатки,
Вдовий плач по деревне звенит.

Не напрасно молебны служились,
О дожде тосковала земля:
Красной влагой тепло окропились
Затоптанные поля.

Низко, низко небо пустое,
И голос молящего тих:
«Ранят тело твоё пресвятое,
Мечут жребий о ризах твоих».
20 июля 1914
Слепнёво

Валерий Брюсов

Последняя война
Свершилось. Рок рукой суровой
Приподнял завесу времён.
Пред нами лики жизни новой
Волнуются, как дикий сон.

Покрыв столицы и деревни,
Взвились, бушуя, знамена.
По пажитям Европы древней
Идёт последняя война.

И всё, о чём с бесплодным жаром
Пугливо спорили века.
Готова разрешить ударом
Её железная рука.

Но вслушайтесь! В сердцах
стеснённых
Не голос ли надежд возник?
Призыв племён порабощённых
Врывается в военный крик.

Под топот армий, гром орудий,
Под ньюпоров гудящий лёт,
Всё то, о чём мы, как о чуде,
Мечтали, может быть, встаёт.

Так! Слишком долго мы коснели
И длили Валтасаров пир!
Пусть, пусть из огненной купели
Преображённым выйдет мир!

Пусть падает в провал кровавый
Строенье шаткое веков, —
В неверном озаренье славы
Грядущий мир да будет нов!

Пусть рушатся былые своды,
Пусть с гулом падают столбы;
Началом мира и свободы
Да будет страшный год борьбы!
17 июля 1914
Александр Блок

Петроградское небо мутилось дождём
Петроградское небо мутилось
дождём,
На войну уходил эшелон.
Без конца — взвод за взводом
и штык за штыком
Наполнял за вагоном вагон.

В этом поезде тысячью жизней
цвели
Боль разлуки, тревоги любви,
Сила, юность, надежда…
В закатной дали
Были дымные тучи в крови.

И, садясь, запевали Варяга одни,
А другие — не в лад — Ермака,
И кричали ура, и шутили они,
И тихонько крестилась рука.

Вдруг под ветром взлетел
опадающий лист,
Раскачнувшись, фонарь замигал,
И под чёрною тучей весёлый
горнист
Заиграл к отправленью сигнал.

И военною славой заплакал рожок,
Наполняя тревогой сердца.
Громыханье колёс и охрипший
свисток
Заглушило ура без конца.

Уж последние скрылись во мгле
буфера,
И сошла тишина до утра,
А с дождливых полей всё неслось
к нам ура,
В грозном кличе звучало: пора!

Нет, нам не было грустно, нам
не было жаль,
Несмотря на дождливую даль.
Это ясная твёрдая, верная сталь,
И нужна ли ей наша печаль?

Эта жалость — её заглушает
пожар,
Гром орудий и топот коней.
Грусть — её застилает
отравленный пар
С галицийских кровавых полей…
1 сентября 1914

Максимилиан Волошин

В эти дни
И. Эренбургу
В эти дни великих шумов ратных
И побед, пылающих вдали,
Я пленён в пространствах
безвозвратных
Оголтелой, стонущей земли.
В эти дни не спазмой трудных родов
Схвачен дух: внутри разодран он
Яростью сгрудившихся народов,
Ужасом разъявшихся времён.

В эти дни нет ни врага, ни брата:
Всё во мне, и я во всех; одной
И одна — тоскою плоть объята
И горит сама себе враждой.

В эти дни безвольно мысль томится,
А молитва стелется, как дым.
В эти дни душа болит одним
Искушеньем — развоплотиться.
5 февраля 1915
Париж

Николай Гумилёв

Война
М.М. Чичагову
Как собака на цепи тяжёлой,
Тявкает за лесом пулемёт,
И жужжат шрапнели, словно пчёлы,
Собирая ярко-красный мёд.

А «ура» вдали, как будто пенье
Трудный день окончивших жнецов.
Скажешь: это — мирное селенье
В самый благостный из вечеров.

И воистину свело и свято
Дело величавое войны,
Серафимы ясны и крылаты,
За плечами воинов видны.

Тружеников, медленно идущих
На полях, омоченных в крови,
Подвиг сеющих и славу жнущих,
Ныне, Господи, благослови.

Как у тех, что гнутся под сохою,
Как у тех, что молят и скорбят,
Их сердца горят перед Тобою,
Восковыми свечками горят.

Но тому, о Господи, и силы
И победы царский час даруй,
Кто поверженному скажет: —
Милый,
Вот, прими мой братский поцелуй!
1914

Владимир Маяковский

Война объявлена
«Вечернюю! Вечернюю! Вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!»
И на площадь, мрачно очерченною
чернью,
багровой крови пролилась струя!

Морду в кровь разбила кофейня,
зверьим криком багрима:
«Отравим кровью игры Рейна!
Громами ядер на мрамор Рима!»

С неба, изодранного о штыков жала,
слёзы звёзд просеивались, как мука
в сите,
и подошвами сжатая жалость
визжала:
«Ах, пустите, пустите, пустите!»

Бронзовые генералы на гранёном
цоколе
молили: «Раскуйте, и мы поедем!»
Прощающейся конницы поцелуи
цокали,
и пехоте хотелось к убийце-победе.

Громоздящемуся городу уродился
во сне
хохочущий голос пушечного баса,
а с запада падает красный снег
сочными клочьями человечьего мяса.

Вздувается у площади за ротой рота,
у злящейся на лбу вздуваются вены.
«Постойте, шашки о шёлк кокоток
вытрем, вытрем в бульварах Вены!»

Газетчики надрывались: «Купите
вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!»
А из ночи мрачно очерченной чернью,
Багровой крови лилась и лилась
струя.
20 июля 1914

Марина Цветаева

Я знаю правду!
Все прежние правды — прочь!
Я знаю правду! Все прежние
правды — прочь!
Не надо людям с людьми бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж
скоро ночь.
О чём — поэты, любовники,
полководцы?
Уж ветер стелется, уж земля в росе,
Уж скоро звёздная в небе застынет
вьюга,
И под землёю скоро уснём мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг
другу.
3 октября 1915

Зинаида Гиппиус

Без оправданья
М. Г-му.
Нет, никогда не примирюсь.
Верны мои проклятья.
Я не прощу, я не сорвусь
В железные объятья.

Как все, пойду, умру, убью,
Как все — себя разрушу,
Но оправданием — свою
Не запятнаю душу.

В последний час, во тьме, в огне,
Пусть сердце не забудет:
Нет оправдания войне!
И никогда не будет.

И если это Божья длань —
Кровавая дорога —
Мой дух пойдёт и с Ним на брань,
Восстанет и на Бога.
1915

Сергей Есенин

Я снова здесь,
в семье родной
Я снова здесь, в семье родной,
Мой край задумчивый и нежный!
Кудрявый сумрак за горой
Рукою машет белоснежной.

Седины пасмурного дня
Плывут всклочённые мимо,
И грусть вечерняя меня
Волнует непреодолимо.

Над куполом церковных глав
Тень от зари упала ниже.
О други игрищ и забав,
Уж я вас больше не увижу!

В забвенье канули года,
Вослед и мы ушли куда-то.
И лишь по-прежнему вода
Шумит за мельницей крылатой.

И часто я в вечерней мгле,
Под звон надломленной осоки,
Молюсь дымящейся земле
О невозвратных и далёких.
Июнь 1916