slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Россия — Сербия. «Бог удачу даёт отважному…»

О современной сербской культуре и классических традициях братского славянского народа, о роли православной Сербии в этом мире и её месте в сегодняшнем русском сознании мы беседуем с Ильей Михайловичем ЧИСЛОВЫМ, одним из ведущих отечественных сербистов, известным литературным переводчиком и членом Союза писателей России, председателем Общества русско-сербской дружбы, главным редактором Собрания творений святителя Николая Сербского на русском языке.
— Илья Михайлович, в конце апреля с.г. в Москве в очередной раз проходил международный конкурс сербской поэзии «Сербия в сердце моём». На торжественном открытии в Посольстве Сербии вы вместе с послом Сербии в РФ, членом-корреспондентом Сербской академии наук Славенко Терзичем обратились с приветственным словом к молодым российским участникам, призвав их хранить верность вековому славянскому братству, историческим традициям двух наших братских народов. Скажите, не выглядит ли такая позиция несколько устаревшей, с учётом «новейших веяний», когда нам упорно доказывают (в том числе и ваши коллеги-слависты), что славянское братство, мол, давно уже является пережитком прошлого, мир изменился, у России, «великой евразийской державы», дескать, иные приоритеты?..
— Такое впечатление действительно может сложиться при виде премьер-министра Израиля на Параде Победы в Москве (не стоит забывать, что и упомянутые вами «коллеги-слависты» были изначально прикормлены в различных «общечеловеческих» фондах, радетелями же российских государственных интересов сделались лишь в последние годы). Однако, если помните, даже там, рядом с Нетаньяху, промелькнул и президент Сербии – Александр Вучич, не самый яркий и не самый достойный представитель героического сербского народа, но всё-таки прибывший сюда именно в таком качестве, а не как личный друг или посланец «мировой элиты», без которого, по правилам «современного мира», теперь уже просто нельзя обойтись.
Славянские и православные страны, как бы ни изощрялись местечковые «слависты», журналисты и «политологи» (политтехнологи), по-прежнему остаются верными и надёжными нашими союзниками, коль скоро речь идёт о странах и народах. «Элиты» ведь приходят и уходят. Расцветут пышным цветом, подобно буйным сорнякам, а там, глядишь, и нет этих паразитов-однодневок. Исторические же корни остаются. Даже в том случае, когда славянское древо, казалось бы, подсечено под самый корень. Никакой китайский «брат», никакая бамбуковая поросль не заменит самого малого побега этого древа.
Выскажу крамольную по нынешним временам мысль: разные евразийские проекты приносят гораздо больше вреда, чем пользы. Помните, у Алексея Константиновича Толстого: «Вижу: с Запада идёт светлое посланье…»? Неужели наши предки, созидавшие великую державу, от которой ныне остались лишь враждующие между собой «удельные княжества», были глупее нас с вами? Если мы откажемся от славянской России, от идеи славянского братства, очень скоро сбудутся самые мрачные прогнозы выдающегося русского экономиста А.К. Цикунова, еще в самом начале перестройки предрекавшего заселение необозримых просторов Руси чёрными и жёлтыми мигрантами, коих всячески поощряли (и до сих пор поощряют) «прорабы» и «архитекторы» великих потрясений.
— Отрадно было услышать на конкурсе сербской поэзии баллады Толстого, стихи Хомякова, произведения из цикла «Песни западных славян» нашего солнечного гения Александра Сергеевича Пушкина…
— Да, они звучали вместе с классическими произведениями Негоша, Дучича, Милана Ракича, Владислава Петковича Диса, Светислава Стефановича. И это естественно. Единая мощная славянская стихия, солнечная героика, эпическая доминанта, столь важная для сербской поэтической традиции…
— По-моему, сербские эпические песни звучат сегодня куда актуальнее тихой лирики.
— Нельзя с вами не согласиться. Вот лишь один ярчайший пример: юнацкая песня нового времени «Король Димитрий и татарский царь» (она тоже вошла в этом году в конкурсную программу). Татарский царь требует от «короля Русии» дани. Король посылает во вражий стан верного слугу-серба. Татарский царь (подданные у него, конечно же, турки), видя, что русский посланец дань не привёз, хочет уже казнить его, но за земляка вступаются сербские воеводы на турецкой службе (чем вам не новоиспечённые натовцы!). Сербы убеждают царя, что верный Петар «введёт турок в Русию». Всё выглядит так убедительно, что даже старый протопоп Неджелко поначалу в негодовании называет Петара отступником и изменником. Но вот наутро: «украсилась Русия на диво – все ворота с головами турок!» А после три русские рати во главе с королём Димитрием, верным Петаром и протопопом Неджелко поспешают к Карадагу (главной вражеской базе), чтобы довершить разгром. И кто-то ещё пугает нас переходом Черногории на сторону НАТО! Спросите лучше, много ли американских и израильских самолётов сбито в Сирии? В Сербии, как мы помним, в 1999 году счёт шёл на десятки, а не на единицы…
Есть вещи вечные, архетипические, над которыми время не властно. Была Югославия, открытая страна, не знавшая «железного занавеса», досыта наевшаяся западной «свободы» (при этом марксистско-троцкистский террор в отношении титульной нации осуществлялся в 50—60—70-е гг., в самом центре Европы, как и во времена Землячки и Бела Куна). Однако всегда была и Сербия (а это, по большому счёту, три четверти Югославии). Земля, укоренённая в своём славянском естестве, не отрекавшаяся от верности великой России даже на Голом острове (югославский Гулаг), бережно сохранявшая веру отцов и дедов (Тито и Моше Пияде провозгласили лозунг: «Сломать хребет сербству и православию», но так и не смогли закрыть большинство храмов и монастырей). Она и сегодня такова. И что бы ни говорили нам о ней Елена Гуськова (ставленница «международных» кругов в период «балканского кризиса»), Никита Бондарев (сын ельцинского дипломата, подвизавшегося в Белграде в разгар боснийской войны), А.А. Силкин, А.Л. Шемякин и другие «наши» историки, аккуратно и «грамотно» очерняющие образ Сербии, сложившийся в русском сознании, – меняться не собирается.
— Русские люди видят, что сербы нам братья, помнят об их боли и страданиях, соотносят многие сегодняшние наши потрясения (например, трагедию Новороссии) с тем, что в 90-е гг. происходило на Балканах.
— Страдает и Сирия. Ливия и Ирак тоже страдали. А братство по вере и по крови связует нас не только с сербами. И всё же сербы нам (русским, украинцам, белорусам) сегодня ближе и роднее всех в этом мире. Ибо явили и являют (хотя информация об этом не всегда доходит до россиян, а то и намеренно искажается) пример славянского достоинства, сопротивления злу силой, как говорил великий русский философ Иван Ильин.
Это у них в крови. Так испокон веков было на гористых Балканах. Достаточно вспомнить уже упомянутый нами сербский героический эпос, а также поэмы великого Негоша, крупнейшего сербского и южнославянского поэта всех времён. «Бог удачу дает отважному», – говорит он в «Горном венце» не только своему, но и последующим поколениям. «Сокол любит высоту полёта – не возьмёт он жабу из болота» – в этом ответе турецким сватам (западной демократии и т.д.) мы слышим голос сегодняшней Сербии, по-прежнему, несмотря на видимую «надстройку», не признающей «современного мира иллюзий».
— Илья Михайлович, вы перевели на русский язык знаменитую поэму Негоша «Луч микрокосма», впервые опубликованную у нас в стране в научном сборнике Института мировой литературы РАН в 2016 году. В прошлом году вышло её двуязычное издание в Белграде. Читая это выдающееся творение сербского духа (автор, насколько мне известно, причислен ныне к лику святых), невольно ловишь себя на мысли, что Негош очень близок по своему мироощущению к другому нашему великому поэту — Михаилу Юрьевичу Лермонтову. Если Пушкин является для сербского поэта старшим современником, то Лермонтов — почти ровесник, родившийся на год позже, но раньше ушедший в вечность. У двух трагических славянских гениев так много общего. Их роднит космическая глубина мысли, какая-то неизбывная тоска… Спустя десятилетия это отзовётся в творчестве других русских поэтов. Кому-то, как, например, Анатолию Передрееву, удастся — уже в советскую эпоху — нащупать сей вечный нерв, постичь данную глубину и проникнуться ею.
— Не будем забывать и про Юрия Кузнецова, лучшего переводчика «Горного венца» Негоша. Космизм, тоска по небесному истоку равно присуща, на мой взгляд, и Тютчеву и Рубцову, несмотря на колоссальную разницу во времени и условиях жизни. Любой большой поэт, тем более поэт великий (в современном сербском языке, который в лексическом плане беднее русского, грань между двумя этими прилагательными, к сожалению, почти стёрлась) всегда будет фигурой трагической. Печаль познания… А уж если заглянуть в бездну… «До самых врат / Тартара проник я, – говорит Петр II Петрович Негош (1813–1851), митрополит и владыка Черногорский и величайший поэт сербский в «Луче микрокосма», – ад с проклятьем / на меня рыкает, // зрю его я/ все картины гнусны…» Но ещё мучительнее, как мы уже сказали, – тоска по небу, по гармонии горних сфер, по божественной музыке, кою не могут заменить поэту «скучные песни земли». Так это у Лермонтова, так и у Негоша. Поэтому он и называет жизнь людскую «сновиденьем страшным», потому и вызывает у него такую горечь судьба человека, тщетность его усилий. Грязь и мелочность низменного прозябания (а то и просто тусклая обыденность) засасывали людей во все времена. Не стоит думать, будто это пришло совсем недавно, в урбанизированную эпоху. Но одного осознания сей истины подчас недостаточно. Да и способен ли каждый вырвавшийся из-под низких сводов (невольно вспоминаешь негошевское описание ада) выдержать тяжесть высокого неба? Помните у того же Передреева: «Я не вынесу чистого поля / Одиноко мерцающих звёзд»?..
— Значит, необходимо что-то ещё, кроме гениальной проницательности…
— Сербская поэтическая традиция, воспевающая, в частности, волевое, деятельное начало (воля есть главное достояние белого европейского человека, говорит нам не кто-нибудь, а сам святитель Николай Сербский, лучший толкователь Негоша, кстати), отвечает на данный вопрос однозначно. Да, человек понимает умом своё несовершенство, однако сердцем ему порою трудно смириться с печальной данностью, а покаянный подвиг требует сугубого приготовления и осмысления. Но вот современный сербский поэт (вам хорошо знакомый), рассуждая о смысле земного горького бытия, которое он сравнивает с созреванием плода, поражённого червём и падающего с дерева, чтобы истлеть у его подножия, ободряет соотечественника-современника самым неожиданным для нас образом: «Лишь узрит глаз / Спасение (дарованное душе после истления тела — И.Ч.), / Промолвит Спас:/ Падение / Прошло не зря, / Убив червя».
— Ранко Радович, последние строки заключительного сонета из сборника «Нежность»! Этого автора часто называют сербским поэтом ХХI века, сравнивая его с Матией Бечковичем (1939) – крупнейшим современным художником слова, «остающимся в ХХ столетии»…
— Что тоже весьма почётно. Ведь у сербов золотой век новой литературы – не девятнадцатый, как у нас, а именно двадцатый; а что будет в третьем тысячелетии христианской эры, только Богу известно. Но и в XIX веке, посреди моря революционно-демократического (романтического) свободомыслия, мы видим один могучий и непоколебимый утёс. Это Негош. Он и современникам мог показаться архаичным (прежде всего из-за языка, насыщенного славянизмами, против коих так боролся реформатор Вук Караджич), а на самом деле — и современен, и актуален, как об этом верно пишет философ Милутин Мичович в предисловии к двуязычному изданию «Луча микрокосма». Лучезарная мысль Негоша находит выход из мрачного лабиринта, в который загнала европейского человека чужеродная липкая «эволюция». В противовес «рыкающему аду» поэт изрекает простую, казалось бы, истину: «Волей Божьей / блещет мне надежда». Но серб не был бы сербом, если б уповал лишь на загробное воздаяние. Стремление уничтожить зло, выступить ревностным соработником Бога присуще ему как потребность дышать чистым воздухом балканской планины. Сербская традиция воскрешает былой героизм индоевропейского мира, преодолевая «онтологический» пессимизм обмирщённого бытия. Обычному человеку ведь мало обещания рая, но — «убить червя», раздавить паразита, проникшего в твоё естество, – это дорогого стоит! Тогда земное страдание окупится даже в глазах людей неверующих.
— Крайне важно, что об этом говорят не только поэты, но и святители…
— Да. Тот же Негош, «тайновидец Ловченский». Официальной канонизации пока ещё не произошло, но народ и Сербская православная церковь уже сейчас открыто почитают этого дивного угодника Божьего. Иконы и даже фрески с его изображением вы можете увидеть и в Черногории, и в других сербских краях. С точки зрения православного серба, героизм есть одно из проявлений подлинной веры. Борьба за национальное достоинство — это борьба за правду Божию. На данном поле происходит и примирение человека с судьбой и с Богом. В «Горном венце» мы читаем: «Для чего же рождены на свете / Молодцы с горячими сердцами, / С чистой, гордой и горячей кровью? / Для того, чтоб жертвами святыми / С поля биты воспарять незримо / В царство вдохновенного глагола». Тайновидец Ловченский, не раз возглавлявший черногорцев в битвах с турками (Негош считался лучшим стрелком и наездником в Черногории, лично наводил пушки на врага) говорит здесь, помимо прочего, и о вечном, вящем смысле поэзии (поэт = творец, в полном соответствии с греческим оригиналом), о её запредельном и вневременном значении.
— Спасибо вам, Илья Михайлович, за интересную и поучительную беседу. В сегодняшней нашей жизни так недостаёт здорового чувства оптимизма, обычной надежды на лучшее. Сербская культура, литература, современная и классическая поэзия несут нам мощный заряд национальной гордости и славянского достоинства. Насколько мне известно, 29 мая в Институте мировой литературы им. А.М. Горького состоится торжественная презентация двуязычного издания поэмы Негоша «Луч микрокосма». Думаю, это ещё один повод для того, чтобы уверенно смотреть в будущее, уповая на незыблемость наших традиционных славянских связей, которым не было, нет и не предвидится альтернативы.
— Спасибо вам и нашим читателям за добрые чувства и искреннее внимание к судьбе братского сербского народа, чей пример может быть полезен и нам с вами, особенно – на данном, конкретном отрезке российской истории. А на презентацию «Луча микрокосма» Общество русско-сербской дружбы с радостью приглашает всех желающих. Большой зал ИМЛИ. Начало в 10.30. Вход свободный.

Беседовала
Ирина УШАКОВА.
На снимках: юные участники форума «Сербия в сердце моём»; посол Сербии в России С. Терзич и председатель Общества русско-сербской дружбы И.М. Числов (справа).

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: