Роковая страна

Польша — это роковая страна для России и русских, а иногда и для мира в целом. Исследователь Юрий Мухин полагает, например, что Вторую мировую войну Гитлер развязал в сотрудничестве с Польшей: «Вместе с Германией в октябре 1938 г. напала на Чехословакию и Польша, отхватив у чехословаков Тешинскую область, в которой на тот момент проживало 156 тысяч чехов и всего 77 тысяч поляков». При этом если Германия напала на Чехословакию с разрешения Англии и Франции (Мюнхенский сговор), то Польша совершила акт агрессии без всякого на то разрешения. И вместе с немцами на скамье подсудимых в Нюрнберге должны были бы сидеть и правители Польши. Мухин итожит: «Польша является агрессором, начавшим Вторую мировую войну в Европе» (Юрий Мухин, «Кто на самом деле развязал Вторую мировую войну?» — Москва.: 2010, стр. 82—83). Наконец, уже в наше время, едва США и Великобритания развязали в 2003 г. подлую, ничем не спровоцированную войну в Ираке, Польша, угождая новым хозяевам, тут же приняла участие в агрессии против иракского народа.

Для нас особо знаковым явлением явилась Смута начала XVII века, когда Польша направила против нас двух самозванцев, а затем и непосредственно королевские войска. Спустя два века поляки составили весомую и притом особо оголтелую часть наполеоновской армады.
Учитывая тесное сотрудничество поляков с Наполеоном, на Венском конгрессе 1815 г. тогдашнее Варшавское герцогство было поделено между Россией, Пруссией и Австрией. Государь Александр Первый предоставил новообразованному Царству Польскому значительную автономию с сеймом и самоуправлением. Но ляхи восстали в 1830 году, требуя независимости, а ненавистники России в Европе подняли вселенский шум в пользу повстанцев, и наш великий Пушкин откликнулся на это своим знаменитым памфлетом: «О чем шумите вы, народные витии, / зачем анафемой грозите вы России, / что возмутило вас, волнения Литвы?..» Самодержцу Николаю Первому пришлось после подавления бунта урезать льготы, предоставленные полякам его братом Александром Первым.
А когда на престол взошел Александр Второй и начал известные либеральные реформы, поляки снова учинили смуту. Русский мыслитель М.Н.Катков красноречиво излагает ситуацию при Николае Первом («твёрдая и крепкая рука»), когда никто не помышлял и не заикался о независимости, и — появление Смуты при Александре II после его многочисленных реформ и послаблений. По амнистии на родину вернулось 9 тысяч бывших участников восстания 1830—1831 гг. В 1857 г. власти утвердили устав Общества землевладельцев во главе с графом А. Замойским, а в феврале 1861 г. в Варшаве заседал съезд этого общества, которому престарелый наместник князь М.Д. Горчаков предоставил залы своего дворца. В благодарность на улицы Варшавы вышло 80 тысяч вступивших в драку с полицией человек с угрозами и бранью в адрес русских. А осенью предыдущего 1860 г., когда царь посетил Варшаву, его ложу залили серной кислотой. Ты им льготы, они тебе — серную кислоту. В марте 1861 г. появился указ, даровавший Царству Польскому автономию. Создавался Государственный совет царства, однако кровавые беспорядки в Варшаве продолжались. В стане восставших было два направления: белые и красные. Последние создали ЦНК (Центральный национальный комитет) во главе с И. Хмеленским. Новым царским наместником был назначен 27 мая 1862 г. великий князь Константин Николаевич. Начальником гражданского управления стал маркиз А. Велепольский. 21 июня портной Ярошинский в упор стрелял в великого князя Константина Николаевича. Тот был ранен в плечо. Подпольный ЦНК ввёл налог на «повстанье», обязательный для всех поляков. Налог по примеру еврейского синедриона. Главное средство польских революционеров был террор, террор из­за угла.
На январь 1863 г. в Польше был назначен рекрутский набор. Решено было набирать молодых горожан, резервистов польского бунта. С конца 1862 г. католическое духовенство приводило поляков к революционной присяге, агенты ЦНК доставили из­за границы большое количество оружия. Монастыри превращались в штабы, а позднее — в оружейные склады повстанцев. Набор начался в ночь с 2 на 3 января 1863 г. ЦНК объявил себя Национальным правительством и призвал поляков к восстанию. Командующим мятежниками стал генерал Л. Мерославский. Силы бунтовщиков в начале 1863 г. составили более 30 отрядов, или 6 тысяч человек. Вскоре русские войска подверглись нападению по всему царству, кроме Варшавы, и понесли большие потери. Ночью бандиты врывались в казармы и резали спящих солдат. Телеграфная связь была нарушена, мятежники разрушали железные дороги и мосты. Власти объявили военное положение, но к марту мятеж вышел за пределы царства, охватив Литву и Белоруссию. Количество повстанцев выросло до 50 тысяч человек. Как писал Катков, «начались гнусные покушения исподтишка, начались тайные убийства, и множество русских солдат, изменнически застигнутых врасплох, были варварски зарезаны поодиночке. Святые мученики затеяли Варфоломеевскую ночь и «Сицилийскую вечерню» посреди XIX столетия... Польше дана была полная автономия, и её национальность обеспечивалась льготами, о которых она не мечтает ни в Пруссии, ни в Австрии... А что потребовалось? Потребовалась полная самостоятельность Польши с конституцией 1815 г. и с ПОЛ­РОССИЕЙ В ПРИДАЧУ...». Потребовалось отнять у России не только значение великой державы, но и всякое политическое значение, так, чтобы годовщина её 1000­летнего существования превратилась для неё в похоронную тризну». В самом деле, ведь поляки требовали передачи им Белоруссии и Украины, передачи им тех исконно русских губерний, которые обещал им Наполеон. Ещё 31 марта 1863 г., в день православной Пасхи, царь объявил о полной амнистии мятежников, которые сложат оружие и возвратятся к долгу повиновения к 1 мая. И что же Россия получила в ответ? В ответ подпольный «центральный комитет» провозгласил конечной целью восстания полную независимость Польши, Литвы и РУСИ как нераздельных частей единого государства Польского!
Антикрестьянская политика польских белых привела к скорому поражению восстания в западных губерниях России, где мятежная шляхта натолкнулась на всеобщую ненависть русских крестьян. Как отмечает историк А.А. Корнилов, «Герцен в 1861 г., отчасти под влиянием Огарева и ещё Бакунина, который в это время бежал из Сибири и явился в Лондон, стал близко сходиться с представителями польской эмиграции и вожаками польского движения... Герцен печатал статьи, поощрявшие офицеров и солдат русских войск переходить на сторону поляков и даже сражаться с правительственными войсками за польское дело». Истребление спящих безоружных русских солдат в казармах сильно взволновало русское общество и «это именно обстоятельство подняло много голосов в России против поляков, в т.ч. голос Аксакова и в особенности Каткова». «Но ещё большее возбуждение против польского дела явилось тогда, — писал Корнилов, — когда начались попытки со стороны европейских держав вступиться в это дело с угрозой даже вооружённым вмешательством... Эти угрозы иностранного вмешательства вызвали в России такой взрыв патриотизма, которого было тогда даже трудно ожидать».
Встрепенувшееся общество призывало к защите «единства любезного нашего отечества».
В разгар мятежа (в апреле 1863 г.) послы Англии, Франции и Австрии обратились к русскому министру иностранных дел князю Горчакову с заявлением о скорейшем замирении. Летом 1863 г. вмешательство повторилось со стороны многих европейских государств. Франция и Англия требовали созыва конференции по польскому вопросу. Как пишет историк С.Ф. Платонов, твёрдый отказ князя Горчакова «был опубликован и вызвал в русском обществе живейшее сочувствие. Державы могли убедиться в том, что в России народилось общественное мнение, и оно оказывает власти нравственную помощь». Выдающийся русский поэт Ф.И.Тютчев посвятил Александру Михайловичу Горчакову вдохновенные строки: «Обманутой, обиженной России / Вы честь спасли, — и выше нет заслуг,/ Днесь подвиги вам предстоят иные:/ Отстойте мысль её, спасите дух...»
«Перелом общественного настроения выразился, между прочим, и в чрезвычайном падении влияния журнала «Колокол». До 1862 г. он расходился в 2,5—3 тысячи экземпляров, а тут тираж его резко упал до 500 экз. ...Существование его стало едва заметным», — отмечал А.А. Корнилов.
Генерал­губернатором Северо­Западного края (Литвы и Белоруссии) в мае 1863 г. стал генерал Михаил Николаевич Муравьев, который решительно уничтожал шайки повстанцев. Их главари погибли в боях или были казнены. Польские дворяне облагались контрибуцией или высылались, монастыри католиков и униатов закрывались. Твёрдость Муравьева в искоренении мятежа вызвала ненависть к нему со стороны нигилистов и либералов. Даже внук великого Суворова, петербургский военный генерал­губернатор А.А. Суворов (1804—1882) под влиянием либерального стана отказался подписать приветственный адрес М.Н. Муравьёву — дескать, «вешатель». Террористов, мол, надо миловать, а не вешать. Ф.И. Тютчев ответил на это стихотворением «Его светлости князю А.А. Суворову»:
Гуманный внук воинственного деда,
Простите нам, наш
симпатичный князь,
Что русского честим мы людоеда,
Мы, русские, Европы не спросясь!..
Как извинить пред вами
эту смелость?
Как оправдать сочувствие к тому,
Кто отстоял и спас России целость,
Всем жертвуя призванью своему, —
Кто всю ответственность,
весь труд и бремя
Взял на себя в отчаянной борьбе,
И бедное, измученное племя,
Воздвигнув к жизни, вынес на себе, —
Кто, избранный для всех
крамол мишенью,
Стал и стоит, спокоен, невредим,
Назло врагам, их лжи и озлобленью,
Назло, увы, и пошлостям родным.
Так будь и нам позорною уликой
Письмо к нему от нас, его друзей!
Но нам сдается, князь,
ваш дед великий
Его скрепил бы подписью своей.
(12 ноября 1863 г.)
В Царстве Польском дела обстояли хуже. Не было русской полиции, почти все чиновники­поляки помогали «революции». Деятели местного самоуправления бежали со своих мест. Провинциальные чиновники и полицейские совершали различные диверсии и уходили к бунтовщикам. Финансы царства перешли в распоряжение главарей восстания. В конце мая 1863 года из Главного казначейства было похищено 3,5 млн рублей. Кражу совершил сам главный казначей и его сотрудники, все успели бежать. В июне 1863 г., после «покражи» в казначействе, маркиз Велепольский выпросил себе отпуск и уехал из края навсегда. После разгрома бесчинствующих  банд в Польше настало короткое затишье. Но католическая пропаганда и вера в скорую европейскую интервенцию увлекали поляков на сторону мятежа. Однако новый наместник граф Берг хоть и медленнее, чем Муравьев в Северо­Западном крае, но к лету 1864 г. водворил порядок. Вожаки были захвачены, часть бежала за границу. Вызванный государем в столицу прежний либеральный наместник великий князь Константин Николаевич 27 августа 1863 г. покинул Польшу, а 19 октября того же года уволен.
Новый наместник Ф.Ф. Берг заменил польскую администрацию русской. Белая шляхта покидала ряды мятежников. Осенью 1863 г. красные вновь возглавили революцию и избрали диктатором Р. Траугутта, бывшего подполковника Русской армии. 29 марта 1864 г. Траугутт и трое других главарей мятежа были арестованы и через несколько месяцев казнены, остальные бежали за границу. Последние очаги бунта были подавлены на юге царства. В декабре 1863 г. в Люблинской губернии был разбит генерал Крук, а в марте 1864 г. — генерал Босак под Сандомиром. Русская военная полиция навела внешний порядок в городах. Военная кампания закончилась 1 мая 1864 г., мелкие стычки продолжались до начала 1865 г. Из 50 тысяч повстанцев погибли около 20 тысяч, сдались в плен 15 тысяч, бежали за границу около 7 тысяч. Казнены менее 400 человек.
В 1864—1866 гг. в Польше была проведена аграрная реформа. Земля, находившаяся в пользовании крестьян, стала их полной собственностью без выкупа, с помещиками расплачивалось государство. Крестьянам передавалась также земля, конфискованная у мятежной шляхты (1660 имений). В польских губерниях введена общерусская администрация с делопроизводством на русском языке. Русский язык стал обязательным в школах. Последние представители унии в Холмской епархии (Люблинская губерния) были присоединены к православию (1875).
В статье «Связь Исполнительного комитета» с «польской справой» М.Н. Катков отметил взаимосвязь польских бунтовщиков с террористической организацией «Народная воля» и признал, что в 1863 г. «мы не довершили начатого, мы обманули себя: меры, которые мы принимали, превратились в полумеры... Мы не освободили польскую народность от яда, которым она заражена и которая делает её отравой для России, мы только вогнали этот яд глубже внутрь». То есть не провели широкомасштабной духовно­просветительской работы среди поляков. Между тем именно на митинге рабочих в пользу поляков в Лондоне в 1864 г. был провозглашён Интернационал. И тут не обошлось без Польши. Что и говорить — роковая страна.

Владимир ОСИПОВ

(Статья­доклад, прочитана 20 июля 2013 г.
в московском храме Святителя Николая Угодника
на Берсеневке. Печатается в сокращении).