Размышления русского дагестанца

Я — русский дагестанец. Дагестан — моя Родина. Здесь могилы моих родных и близких людей. Здесь и сегодня живут мои многочисленные кунаки: даргинцы, аварцы, кумыки, лакцы, ногайцы, лезгины и др. А потому все беды сегодняшнего Дагестана я остро переживаю вместе со всеми жителями родного края. Став пенсионером, я получил возможность ежегодно по 3—4 месяца находиться среди друзей в родной мне республике.
Вот и в текущем году, посещая разные города и посёлки, встречаясь с друзьями и незнакомыми людьми, представителями самых разных профессий и национальностей, нельзя было не заметить, что в целом ситуация в республике постепенно улучшается. Однако некоторые темы, затронутые в беседах с земляками, заставили меня задуматься над следующим.

Республика Дагестан — един-ственная в Российской Фе-дерации республика, которая не носит в своем названии национальной окраски: Дагестан — «страна гор». Это обстоятельство позволяет представителю любой национальности чувствовать себя в республике достаточно комфорт-
но, во всяком случае, лучше, чем в любой другой республике нашей Федерации, носящей национальное название. И в Чечне, и в Кабарде, и даже в Татарстане представитель другой нации чувствует себя в лучшем случае гостем или временно проживающим на чужой территории.
  Так после присоединения к Чечне в 1956 году Шелковского, Гребенского и Каргалинского районов оттуда началось переселение русских казаков в Ставрополье и на Кубань. А недавнее переселение дагестанцев из Чечни в Дагестан лишний раз подтверждает моё наблюдение.
  Отсюда можно сделать вывод, что в РФ, справедливости ради, надо либо все национальные названия республик, областей, округов и т.д. менять по названиям их центров или географических особенностей (например, Грозненская область, Приволжская, Приэльбрусская и т.д.), либо подобно Ингушетии или Адыгее создавать новые национальные субъекты Федерации, что противоречит здравому смыслу.
  Побывав в Тарумовском, Кизлярском и Ногайском районах Дагестана, я обратил внимание на тот факт, что Ногайский район, например, носит своё название по национальности большинства людей, его населяющих, и, вероятно, поэтому ногайцы относятся к коренным жителям республики. В то время как Тарумовскии или Кизлярский районы с коренным русским населением не носят национального названия, и, видимо, поэтому русских не относят к коренным жителям Дагестана, что способствует их миграционным настроениям. Но я считаю, что если Кизлярскому и Тарумовскому районам добавить в названии слово «казачий», то это было бы исторически справедливо, и русские не стали бы покидать своих исторических мест проживания.
  Если некоторые, национально озабоченные оппоненты захотят возразить мне, то следует обратить их внимание на тот факт, что в РФ при всем многообразии национальных республик, областей и округов нет и не было ни одной «русской» области, республики или края. Россия — это не Русь. Владимирская, Ростовская, Московская и другие области являются российскими, а не русскими областями. Их население составляют не только русские, но и представители самых разных национальностей нашей многонациональной страны. При этом коренными жителями в них считаются все, кто там родился и вырос. В Ставрополье, например, около 30% населения составляют переселенцы из Дагестана и Чечни, многие из которых уже стали коренными ставропольчанами.
  Поразмыслив над всем вышесказанным, невольно приходишь к выводу, что, так как у русских, аварцев, даргинцев, кумыков, лезгин и ряда других народов нет своих национальных территорий в Российской Федерации, то их не должно быть и у других. Устранив такую очевидную несправедливость, мы сможем навсегда избавиться от болезни сепаратизма, при этом бережно сохраняя культурную автономию каждой нации.
  Сокращение за последние годы численности русского населения в Дагестане меня, как русского дагестанца, весьма огорчает. В 1917 году в Дагестанской области проживало около 12% русских от общего числа населения области. К 1959 году их численность выросла до 22%, главным образом за счет присоединения к Дагестану Тарумовского и Кизлярского районов. Но уже в 1989 году русских в Дагестане осталось 9,2%, в 1992 г. — 7,9%, а к 2000 г., даже с учетом прибывших воинских частей, то есть военнослужащих и членов их семей — около 5%.
  Причин этому явлению несколько. Разумеется, важнейшим фактором явились события начала 90-х годов в соседней Чечне и слабость местной и федеральной властей, их неспособность защитить мирное население от беззаконий и беспорядков. Наиболее уязвимыми и беззащитными оказались русские, не имеющие обширных родовых и клановых связей. Отчуждение насильственным путем жилья русских приобрело в 90-е годы массовый характер. Поддержка друзей, соседей, знакомых далеко не всегда могла оказать решающее влияние при принятии русскими решения об отъезде. В то время обострился и религиозный экстремизм в республике.
  В этот период стали происходить и существенные изменения в кадровой политике руководства Дагестана. Представительство русских в правительстве и в других административных органах уменьшалось с опережением оттока русских из республики, тем самым как бы провоцируя его продолжение.
  Определенную роль сыграл и тот факт, что, несмотря на то, что русские сыграли большую роль в создании и укреплении экономики Дагестана (строительство городов и заводов, морского порта, мостов, железных и шоссейных дорог), в развитии культуры, науки и образования в республике и т.д., они, по существу, не были допущены к распределению полученных достижении и результатов.
  Более того, в январе и в октябре 2009 года единственный в Дагестане русский директор крупного оборонного завода «Дагдизель» Н.С. Покорский с большим трудом, при массовой поддержке трудящихся завода, сохранил за собой пост генерального директора.
  Не делает чести администрациям Буйнакска, Гуниба, Хунзаха, Ботлнха и Ахты заброшенное состояние захоронений русских солдат, офицеров и членов их семей, живших и служивших там в конце XIX — начале XX столетий. Не следует забывать, что уважение к минувшему — черта, отличающая высокую нравственность и культуру любого народа.
  Мне, как русскому дагестанцу, обидно и то, что никто не вспоминает тот факт, что город Дербент был отвоеван русскими солдатами в войне с Персией в начале XIX века и по Гюлистанскому договору в 1813 году отошел к России, как Кенигсберг по Потсдамскому соглашению в 1945 году. Администрация Дербента просто обязана поставить памятник русскому солдату, подобно тому, как администрация Махачкалы поставила памятник русской учительнице.
  Нельзя не заметить и тот факт, что за годы Великой Отечественной войны среди 57 героев-дагестанцев и 7 полных кавалеров ордена Славы, почти половина носила русские фамилии. Сегодня же среди депутатов Государственной Думы от Республики Дагестан в списках «Единой России» и «Справедливой России» нет ни одного русского имени. Почему?
  Или такой пример. 5 мая 2009 года мне удалось провести встречу одноклассников СШ № 2 г. Каспийска выпуска 1954 года «55 лет спустя». Эта встреча готовилась в течение нескольких лет. В Каспийск приехали одноклассники из других государств — США, ФРГ, Украины, Белоруссии и разных городов нашей страны — Москвы, Смоленска, Саратова... В мировой педагогической практике эта встреча была уникальной. Но она не вызвала никакого интереса ни в Министерстве культуры, ни в Министерстве образования Республики Дагестан. Трудно найти разумное объяснение такому равнодушию.
  И все же было бы несправедливо не отметить, что новое руководство республики проявляет определенную озабоченность фактом оттока русских из Дагестана. Но, к сожалению, больше, чем издание очередного Постановления, мер практического характера по этому вопросу пока не видно. Однако многие уже заметили, что чем меньше становится русского населения в республике, тем чаще звучат выстрелы не только в горах, но и в городах Дагестана. Становится всё более очевидным, что решать стоящие перед республикой задачи по кардинальному изменению экономической и криминальной ситуаций без русского населения будет намного сложнее. Надеюсь, что мои размышления помогут глубже осмыслить данную проблему.