slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Волей Христа храним

Виктор Петров

Родился Виктор Сергеевич Петров в Авдеевке в семье военного. С отроческих лет живёт на Дону. «Рабочими университетами» были порт, бондарный завод и судоверфь. Окончил отделение журналистики Ростовского государственного университета, служил в ракетных войсках (Прикарпатский военный округ), работал в редакциях газет (Мариуполь, Азов) и в книжном издательстве. Поэт, критик, публицист, издатель, главный редактор журнала «Дон», редактор альманаха «День поэзии – ХХI век», член бюро Литфорума «Миръ Слова» при Издательском совете РПЦ и Московской городской организации Союза писателей России. Лауреат Всероссийской литературной премии имени М.А. Шолохова, победитель Международного славянского литературного форума «Золотой Витязь». Автор
17 стихотворных книг.

Владимир Крупин, лауреат Патриаршей Премии:

Хорошие стихи, нужные. Картина рисуется самая русская, самая сыновняя. Религиозно-философские мотивы оправданы, ибо избегают декларативности и излишней публицистичности («Армагеддон», «Молитва», «Я воздел три перста...»). В Ростове я был разок, «Ростовский базар» воскресил память, спасибо. Хорошо о деревне, земле (Валентину Распутину, «Деревня»). Рад сердечно. Брат Виктор, хороши, молоды стихи! А особо угодил воспеванием вятушки, а в её лице всех моих прекрасных вятских землячек. Да, они такие. Словом, рад сердечно.


Виктор ПЕТРОВ

АВДЕЕВСКИЙ ХРАМ

Всем законам – войны закон:

Если ангел взлетает вверх,

Указуя на вражий схрон,

То прощается танку грех –

Разутюженный террикон.

Белый свет во скорбях не бел,

Только, волей Христа храним,

Храм авдеевский уцелел,

И крылатится крест над ним,

И алтарный живёт придел.

Я на этой земле рождён,

А случится, так лечь в неё,

Поливаемую дождём –

Дождь свинцовый горит огнём,

Отступая за окоём.

Дан же Киеву знак дурной –

Рухнул там на соборе крест.

Повиниться кому виной

За безумие этих мест

И молить о судьбе иной?

Вот и бьётся в бою мой брат,

Как свершает последний Суд...

Орудийный гремит набат,

И в ответ колокольный гуд

Воскрешает киоты хат.

АZИМУТ

Я родился в Авдеевке,

А крещён был в Успенке.

Сколь разора содеяно –

За такое бы к стенке!

Изуверствуют ироды,

Тянет горечью гари.

Плачьте, Киев и Миргород,

Мариуполь и Харьков...

У, треклятое каинство –

Стал вражиною зёма!

Окоём размыкается

Трауром чернозёма.

Хата ридная, мазанка –

Не редут ли внезапный?

Танки выбрали аzимут

И уходят на запад.

Гул услышу авдеевский

На успенской таможне.

Родову как и где искать,

Если Бог не поможет?

Предана, перепродана,

По частям раскроима:

Нет двух родин – есть Родина,

Русь моя с Украиной!

БРАТЫ

Бьются братья смертным боем –

Брату брат уже не брат.

Столкновенье лобовое,

Мат стоит да перемат.

Выгорело чисто поле,

Крыто залповым огнём.

И с Андрием дьявол в доле,

Плачет паночка о нём.

Горе горькое Тарасу –

Люльку с горя уронил...

И курочат танки трассу

Тыщей лошадиных сил.

Ну а ляхи, что там ляхи

Всех мастей и всех времён?!

Шиты смертные рубахи,

Да не каждый погребён.

Потому как батарея

Бьёт прицельно по врагу,

И заката флаг, не рея,

Сник на траурном снегу.

Близок холод, лютый холод –

Жизни прежней больше нет:

Сердце так и ходит, ходит,

Разорвав бронежилет.

Марш – с этапа до этапа –

Изо всех железных жил.

Где Остап? А нет Остапа –

Сынку голову сложил.

Птица Жаль стенает следом,

Эта Жаль – всему беда.

Никому ещё не ведом

Путь последний в никуда.

Что же будет? Ветер будет

Над сгоревшим полем выть

И, как датский принц, рассудит:

Быть – кому? кому – не быть?

ЗНАК

Росчерк ставил в конце приказа

Буквой «Z» рядовой штабист.

Этот знак – не слова, не фраза –

Обособил командный лист.

Знать не знаем ещё итога,

Если следом – приказ другой:

Вдрызг изрытая взрывом дорога

Стала вестью для нас благой,

Потому что по ней упрямо

Наши двигаются вперёд,

И разыгрывается драма,

Заряжая смертей черёд.

Знак победный исполнен смысла,

Знак стремительный,

молний знак.

Это Волга и Днепр, и Висла...

Одер с Темзой – уж если так!

Знак повсюду, и в отчем граде

Был дотоле и снова есть –

Мой Аzов! Изначалья ради

Возвратима Аzову честь.

Рейха вражеские знамёна,

Что бросали под Мавзолей,

Изверги из нацбатальона

Заимели и стали злей.

Опорочить хотели слово,

Не случилось того у них:

Буква Z это знак Аzова

Да и моря – от сих до сих!

И латиница стала русской,

И в названиях русских есть,

Утверждая ракетным пуском

Нашу волю и нашу честь.

ХРАНИТЕЛЬ ЗНАМЕНИ

Была страна, и нет страны –

Сгорела синим пламенем.

Рыдают глупые сыны,

Но есть хранитель знамени!

Когда спускали красный флаг

С крестом серпа и молота,

То ликовал заморский враг,

Что Русь моя расколота.

И гимн звучал, как скорбный блюз,

Вскрывая звуком вены мне.

Так нерушимый наш Союз

Разрушен был в мгновение.

От Владика и до Карпат

Стояло голошение:

Прощай, советский крест – серпа

И молота скрещение!

Пришла народная беда –

Сменили знамя знаменем,

И стал я каменным тогда,

Во мне – другой, незнаемый.

А с красным флагом что и как?

Прости-прощай, империя!

Куда исчез величья знак,

Уже не флаг – материя?

Но встал один из всех – за всех! –

Решительного звания,

Свернул кумач, не глядя вверх...

Таков – хранитель знамени!

Вверху не свет – зиянье тьмы:

Взглянуть – увидеть дьявола,

И потому, не глядя, мы

Сошлись во тьме отъявленной.

Случилось так, да всё не так!

Мы стали неуступчивей:

И если мрак, да сгинет мрак,

Когда просвет меж тучами!

А имярек, до сей поры

Не поступясь державою,

Идёт на бранные пиры –

В края от крови ржавые.

Идёт солдат не солнцу встречь,

А наступает к западу:

От Сталинграда путь на Керчь –

Вершит судьбу внезапную.

Идёт, как древко, прям, упрям,

Обвита грудь полотнищем.

Солдат и здесь, и там, и сям:

Убьют, встаёт – живой ещё.

А ну, прибалты, от винта,

И шла бы, шляхта, далее!..

Где Бранденбурские врата

И где рейхсканцелярия?

Идёт к Берлину – брать готов!

А там – картина жуткая:

Ударил свет прожекторов –

Приказ на штурм от Жукова.

Виднее на свету рейхстаг,

И путь бойца яснее ясного,

И расцветает красный флаг,

И нет прекрасней

цвета красного!

АЗОВСТАЛЬ

Я селюсь в заводской общаге

И работаю в многотиражке,

Множась на газетной бумаге...

Спать не сплю,

причислен к третьей страже.

Страдаю по той, что – в Азове

И не помнит обо мне,

должно быть...

Я перевоплощаюсь в слове,

Набираю джеклондонский опыт.

Мне уже двадцать...

Только двадцать!

Чтоб развеять тоску об Азове,

Выйду к морю – огни двоятся:

Так меня пробивает слезою.

Я не сентиментальный парень,

Но что тут поделаешь, когда мне

Одиноко порой не в паре,

Мучит ностальгия о недавнем...

И тогда в унисон со мною

Выдыхает «Азовсталь»

с оттяжкой.

...Сгинь, сутулость! –

с прямой спиною

Отстучу статью

в многотиражку.

И машинку «Москва» отставлю,

И небо увижу вдруг мартеном –

Разливается солнце сталью,

И зарево блуждает по стенам.

Кальмиус воды к морю катит –

Чудятся Дона Тихого воды.

И громовые бьют раскаты –

Кто расстреливает

даль свободы?!

Наперёд ничего не знаю

И мало что понимаю в жизни:

Кровь Предтечи тяжелит знамя,

Как предрекает распад Отчизны.

Это потом узнаю точно,

Что означает людская убыль.

Если ударит вражья «точка» –

На части разорван Мариуполь.

А тогда – киевлянка Алла,

Друг мой грек Балджи,

еврей Гришкевич –

Вся редакция наша знала:

Вместе мы, и это разве мелочь?!

Мы роднились не кровью – духом,

Нет родства такого

в свете крепче.

Азовстальская же разруха –

Неразгаданная кровь

Предтечи.

ДЕРЕВНЯ

Смотрит лес на меня

с недоверьем,

И теряется здесь интернет.

Я приехал к отцовской деревне,

А деревни, как не было, нет.

Староверческий крест на погосте

Протянул ко мне руки с мольбой.

Я приехал на родину в гости

И казнюсь непутёвой судьбой.

Где я был? что я делал?..

Не важно.

Ничего не вернуть,

не простить.

Мне бы только

за птахой отважно

Продлевать соловьиную нить!

Чередою стоит родова ли,

Дерева ли растут предо мной?

Здесь издревле деды бедовали

И не ведали доли иной.

Я родился и жил по-другому,

Но раскол мою душу саднит,

И, крестясь колокольному грому,

Поминаю родительский скит.

Мне уже не уехать отсюда,

Где в живых никого...

Никого!

И зверьё не чурается люда,

И не знает угла своего.

Дотлевают закатные угли,

И стоит в горле горестный ком.

Что мне яндекс

и что мне тот гугол,

Если травы плетутся венком?

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: