«Граф же Иван Фёдорыч, наша голова…»

Могучий мститель злых обид,

Кто покорил вершины Тавра,

Пред кем смирилась Эривань,

Кому суворовского лавра

Венок сплела тройная брань…

А.С. Пушкин.

Жил да был на Полтавщине простой казак Фёдор Чалый, а сын его получил прозвище Пасько. Один из его потомков выслужился при Хмельницком в казачью старшину и, согласно указу Екатерины II, был приравнен к армейским офицерам, получив дворянство. Потомки Пасько стали Паскевичами. Отец нашего героя был уже полтавским помещиком и председателем земского суда, знался он и с фельдмаршалом Румянцевым. Не так уж трудно было в Российской Империи вознестись «наверх».

Помещику было, разумеется, уже доступно отдать 11-летнего сына в престижный Пажеский корпус, хотя в тогдашнем Петербурге Паскевичей никто не знал. Ещё не окончив учёбу, красивый и подтянутый юноша попал на глаза императору Павлу и стал лейб-пажом, а с октября 1800 года — флигель-адъютантом двора.

Пажей русская военная молодёжь не слишком уважала, сочинив про них куплет в знаменитом и не всегда цензурном «Журавле»:

Пред начальством, как ужи,

Извиваются пажи.

Жура, жура, жура мой,

Журавушка молодой…

«Извивался» ли перед начальством Ваня Паскевич, нам неизвестно, но через полгода императора Павла убили заговорщики. Его сын стремился окружать себя нужными ему людьми, и флигель-адъютант отца остался не у дел. В 1805 году Паскевич добился командировки на юг, в корпус генерала И.И. Михельсона, где уже назревала война с Турцией.

На войне карьера штабс-капитана Паскевича пошла ввысь, как ракета. В первых рядах егерей-охотников он штурмовал Браилов, получил пулю в голову (к счастью, неопасно), орден Святого Владимира 4-й степени с мечами, затем — Золотое оружие. Полковник в 25 лет!

Его зачислили в Витебский мушкетёрский полк.

В 1809 году Иван Паскевич вторично берёт Браилов, за что получает орден Святой Анны 2-й степени (не имея 3-й). Главнокомандующий Каменский 2-й писал в представлении Александру I о том, как его подчинённый 22 мая 1810 г. с Витебским полком брал турецкую крепость Базарджик: «Флигель-адъютант полковник Паскевич с неизречённой храбростью сорвал две батареи у неприятеля и взошёл на плечах его с неописанным мужеством в базарджикские укрепления, нанося везде смерть и ужас неприятелю».

Витебские мушкетёры под его командой возьмут на мысе Галатобург под Варной турецкие пушки и удержат их за собой. Паскевич станет Георгиевским кавалером. Пушек у турок под Варной было много, и Паскевичу досталась ещё одна батарея. За один год — два «Георгия»! Затем, в Батинском сражении, он снова захватит турецкую батарею, причём под картечным огнём. В 29 лет от роду Паскевич стал генерал-майором!

Мир оказался недолгим… В 1812 году русская земля задрожала от топота пехоты и копыт конницы 600-тысячной Великой Армии Наполеона. Паскевич командовал 26-й пехотной дивизией. Первым её отличием стал бой под Салтановкой. Генерал Ермолов напишет в мемуарах: «Самый упорный бой происходил на левом крыле, где не мог неприятель остановить 26-ю пехотную дивизию, которую генерал-майор Паскевич с неимоверною решительностью, неустрашимо, при всём удобстве местности, провёл сквозь частый лес и угрожал уже конечности неприятельского фланга, но должен был уступить несоразмерным силам».

В Смоленском сражении он оборонял Королевский бастион от корпуса маршала Нея. Поредевшая дивизия пошла на переформирование.

В Бородинской битве он прикрывал Курганную высоту и наносил контрудар по войскам Евгения Богарне. В тот день под Паскевичем были убиты две лошади, одна — штыковым ударом. От его дивизии осталось 1200 солдат и офицеров. За доблесть он получил орден Святой Анны высшей, первой степени.

Когда русская армия перешла в контрнаступление, Паскевич отличился под Вязьмой и Красным. Но солдаты запомнили его также как рачительного, заботливого начальника. Победителей Наполеона не всегда сытно кормили. Но у Паскевича фуражиры поспевали вовремя и кухни не пустовали. Начальник соседней, 24-й пехотной дивизии, Н.Н. Раевский проницательно отозвался о Паскевиче: «С такими генералами в бою достигается невозможное, а в походах спокойно бывает».

В тридцать лет он получил корпус и был представлен Барклаем-де Толли императору, как лучший армейский генерал. При Лейпциге он захватил 40 орудий и взял в плен четыре тысячи французов. В тридцать два года — генерал-лейтенант! Под его началом служил великий князь Николай Павлович, будущий император Николай I, звавший Паскевича не иначе как отцом-командиром. До конца своих дней.

Мирная передышка была не такой уж долгой, учитывая действия Паскевича по пресечению заговорщической деятельности тайных обществ внутри России. Боевой генерал входил в состав верховного суда над государственными преступниками. И вновь вызов в «горячую точку»: запылал Кавказ. Часть ханств выступила на стороне Персии, последнюю же широко поддержала, разумеется, Британская империя. Намереваясь вернуть себе восточное Закавказье, отошедшее к России по Гюлистанскому миру, персидская армия 31 июля 1826 года без объявления войны вторглась в южные области России со стороны Эриванского ханства в районе Карабаха и заняла Елизаветполь, где против русской власти восстали азербайджанцы.

Сейчас кажется странным, но против 60-тысячной персидской армии Кавказский корпус мог выставить порядка 10 тысяч солдат и офицеров, причём на границе с Персией наших было не более 3 тысяч — 6,5 батальонов при 23 пушках. И даже при таких силах князь Мадатов, командующий карабахским направлением, с тремя батальонами и казачьим полком заставил персов отступить к Елизаветполю, а в сентябре взял его. И тут из России пришло долгожданное подкрепление… Персидские разведчики писали в донесениях: «на подходе до 7 тысяч русских, и ведёт их генерал, которого никто не знает».

Это был Иван Паскевич, которого Николай I поставил во главе всех кавказских войск, отозвав Ермолова, которому не доверял за вольнодумство. В его армии были, в основном, части, переброшенные из европейской России и кавказских условий не знавшие (как не знал их и сам Паскевич). Его донесения в Петербург изобиловали жалобами на неподготовленность солдат и скудость снаряжения. Но с помощью князя Мадатова он быстро обучался новой тактике.

Собрав группу в 10 тысяч солдат и 24 орудия, Иван Фёдорович под Елизаветполем разбил 35-тысячную персидскую группировку, отбросив противника за реку Аракс.

Весна 1827 года для русской армии началась чередой успехов: в начале апреля авангард Паскевича из пяти батальонов вступил в пределы Эриваньского ханства. Даже провианта не хватало, солдаты часто болели малярией. Тем не менее, Паскевич мощным артобстрелом заставил персов покинуть крепость Сардар-Абад, открывавшую дорогу на Эривань. Дальше были победы под Джеван-Булаком, в июле пал Аббас-Абад. А в октябре Паскевич применил в Эривани ту же тактику, что и в Сардар-Абаде, разбив из пушек башни и стены. Крепость загорелась, и персы стали сдаваться и перебегать на русскую сторону. 20 октября (по старому стилю) пала последняя персидская твердыня в Закавказье, навсегда став армянским Ереваном. Потери русских были ничтожны. Солдаты посвятили этому штурму и Паскевичу песню:

А потом ребятушки, как пришла пора,

Крикнули по-нашему русское «Ура»!

Крикнули, ударили, понеслись на брань

И в секунду с четвертью

взяли Эривань.

Граф же Иван Фёдорыч, наша голова,

Тотчас в ней отпраздновал

праздник Покрова

И Мирзе Мирзовичу

снова дал трезвон:

Царство басурманское

всё забрал в полон!

После Эривани подчинённый Паскевича генерал Эристов «суворовским переходом» взял Тебриз, столицу Азербайджана (без приказа командования!). Паскевич был разгневан, но… победителей не судят.

Тут персы, узнав о разрыве России с Турцией, начали вновь вести себя непозволительно. Паскевич повёл русские войска на Тегеран, и персидский шах согласился на мир: русские получали Эривань и Нахичевань по Туркманчайскому миру, а персы лишь немного выторговывали для себя размер контрибуции. За эту победу Паскевич получил третий орден Святого Георгия и титул графа Эриванского.

На волне русских успехов Иван Фёдорович предложил Николаю I забрать под русский скипетр весь Азербайджан, но министр Нессельроде уговорил царя удовольствоваться двумя отвоёванными ханствами.

Через несколько месяцев началась война с турками. Русские войска в Малой Азии вновь повёл Паскевич. 14 июня 1828 года (по старому стилю) он подошёл к Карсу и после 4-х дневной осады взял его, затем обошёл турецкую армию с фланга и разбил её у Кашанлы, а затем 27 июня взял Эрзерум, став одним из четырёх в России полных Георгиевских кавалеров и генерал-фельдмаршалом — после победы над Турцией. Османы подписали Адрианопольский мир, по которому Порта уступила России Анапу, Поти, Ахалцах, Ацхур и Ахалкалаки.

С турком замирились — восстали поляки. Здесь Паскевич выполнял, можно сказать, «ОМОНовские» обязанности. Он взял мятежную Варшаву, получив титул светлейшего князя Варшавского и должность наместника Царства Польского. Наместником он проявил себя вполне хозяйственным и распорядительным, отстроил полуразрушенную Варшаву заново, строил новые дороги и крепости, с далеко идущими планами разделить Польшу на губернии и вернуть униатов в лоно православной церкви. Если русский женился на польке, венчались они по православному обряду и дети становились православными. При Паскевиче в Польше русский язык учили все.

Когда в 1848—49 гг. в Венгрии вспыхнуло восстание против австрийцев, Николай I отправил туда… разумеется, Паскевича. Первого августа 1849 года Иван Фёдорович заставил капитулировать революционную армию под Вилагошем.

И снова несколько мирных лет. Иван Фёдорович анализировал международную обстановку и резонно предполагал, что новый театр военных действий против России может стать европейским. Предполагая, что агрессором может стать Австрия, Паскевич заготовил запасы продовольствия, позволяющие кормить в течение года 250-тысячную армию (перепало различных припасов и Севастополю, благодаря чему он держался почти год). А ведь напасть на Россию замышляла и Пруссия, и даже Швеция, но её союз с Австрией не удался.

Осознавал генерал-фельдмаршал и степень технологической отсталости России, и ограниченные возможности русской армии и флота, оттого и склонялся к большей осторожности, чем Николай I. Главное, что он понимал — Запад готовит против России такую коалицию, что при нынешнем состоянии экономики и промышленности победить её невозможно, можно лишь добиться не слишком невыгодного мира.

Николай I отправил Паскевича против знакомого ему врага — против турок, в Дунайские княжества. Но там ему изменили обычные энергия и наступательный порыв — вероятно, сказывался возраст, 72 года. Он нерешительно наступал, лишь в мае подойдя к Силистрии, отвергал дельные планы по её штурму, сомневался в успехе, 28 июня (по старому стилю) был контужен ядром и уехал в Яссы. А скоро войска получили от него приказ уйти на левый берег Дуная… Турки перешли в наступление, форсировали Дунай и в августе взяли Бухарест. Князь Горчаков, сменивший Паскевича, очищал дунайские княжества, которые заняли «нейтральные» австрийцы.

После этого западная коалиция приняла решение атаковать Крым.

Неудачи русской армии подрывали и без того уже непрочное здоровье старого фельдмаршала, а силистрийская контузия не давала в полную силу исполнять обязанности польского наместника. Националисты несколько раз покушались на него, но попытки были отражены. А вот смерть государя императора в феврале 1855 года и падение Севастополя в начале сентября подкосили Ивана Фёдоровича окончательно: он слёг и уже больше не вставал…

Первоначально прах Паскевича покоился в Польше, но в 1889 году останки были перезахоронены в семейной усыпальнице, выстроенной в Гомеле.

Антон ВАСИЛЬЕВ

Обсудить статью можно здесь