Семена счастья в яблоневых садах

«Я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям — интеллигенты они или мужики, — в них сила, хотя их и мало».

А. Чехов.

Чеховские слова точно про жившего в бодрости и трудах праведных Андрея Тимофеевича Болотова (1738–1833). Воспринимая каждый день как дар божий, он не терзался модными сейчас ощущениями внутренней пустоты и никчёмности, выращивал невиданной красы сады и огороды, обустраивал пейзажные парки, разводил осетров, ставил рекорды по урожайности клевера, писал книги и много ещё чего доброго творил на разных поприщах. «Как ещё ни грязно было в садах, не мог я утерпеть, чтобы все их не обегать. Деревья едва освободились от зимнего покрывала, и наперерыв призывали меня к себе. Я каждое из них осмотрел: все ли здоровы и благополучно ли перенесли суровость зимы жестокой», — в этой ранневесенней фразе весь его характер. Сады были его страстью, доставляя «не только чувственные и телесные, но и самые душевные удовольствия — потому всего более и прилежнее занимался я ими». Особо в восторг приводили яблони, которые сажал вплоть до террас и подробно описывал в «Яблочных книгах», зарисовывая акварелью плоды в натуральную величину.

Выходец из семьи военного, Андрей Тимофеевич рано осиротел, и будучи призван 16-ти лет на службу в полк, которым когда-то командовал его отец, скоро понял, что рождён не воевать. Однако довелось ему поучаствовать в Семилетнюю войну в прусском походе. Служа переводчиком, наблюдал он зорким всё подмечающим глазом уклад оккупированной Пруссии, ходил по библиотекам, прослушал курс в Кёнигсбергском университете, полюбовался европейской архитектурой и выводы про иноземные порядки сложил такие: «Мы не только не уступаем нимало народам иностранным, но в иных вещах можем и спорить с ними». А относительно сельского хозяйства сказал: «известиями о садах разных государств мы можем пользоваться, извлекая лучшее и, присоединив к ним своё, получать нечто особое». Вернувшись в домой, послужил в Петербурге, отказался участвовать в заговоре графа Орлова против Петра III, вышел в отставку, женился и с головой погрузился в заботы родового имения, ландшафтный дизайн и бережное рачительное землепользование. Все свои сады и парки Андрей Тимофеевич наполнял придумками «для увеселения души и взоров»: у скамеек росли кусты малины и смородины, чтобы лакомиться ягодами, читая выгравированные на сиденьях надписи: «Возлюби ближнего своего». Прогуливаясь по садовым дорожкам, радовался он растениям: «Красивый чабер и другие произрастания услаждают обоняние моё бальзамическими запахами». В бездушный век цифры опыты Болотова сверх любопытны. В чём легко удостовериться, побывав в деревне Дворяниново Заокского района Тульской области, где воссозданы барский дом, лесопарк с прудами и липовыми аллеями. Побродить по этим умиротворяющим тропам, загадать заветное желание под аркой сросшегося с вязом расколотого молнией дуба, наверняка помнящего своего неутомимого хозяина, ведь как он никто больше не ухаживал за ним, а обитали тут и графья, и Спасо-Казанский монастырь был, и коммуна беспризорных. Во времена СССР здешний колхоз «Путь к коммунизму» носил имя Болотова, и теперь местные жители почитают Андрея Тимофеевича. Директор дворяниновского музея Сергей Глушков называет его Ломоносовым с биологическим уклоном, первым в России физиотерапевтом и основоположником русской агрономии. У истоков музея стоял автор первой биографии Болотова, доктор сельскохозяйственных наук Александр Петрович Бердышев (1911-2002). Однажды, ещё учась в аспирантуре, натолкнулся он в Ленинке на болотовскую статью «О хлебопашестве», был сражён логикой и актуальностью его посылов, проштудировал другие труды и отправился в Дворяниново восстанавливать сгоревший усадебный дом и запущенные угодья, когда-то удивлявшие всех своей роскошью. Хлопотами Бердышева в 1988-м открылся музей. По мнению методиста Натальи Смирновой, лучше него о Болотове пока никто не написал. Тот же Виктор Шкловский в своей «Краткой, но достоверной повести дворянина Болотова» скорее тенденциозен, чем достоверен. Объять обширное болотовское наследие — задача непростая, книг об Андрее Тимофеевиче мало, зато сняты хорошие документальные фильмы. 

О пользе бумаги и карандаша

Досадуя на предков, не оставивших о себе письменных свидетельств для «хотя бы некоторого понятия о том, как они жили», Болотов с младых лет фиксировал на бумаге всё происходящее: войны, бунты, перевороты, смену цариц и царей. Недавно «Пушкинский дом» в 2-х томах переиздал «Жизнь и приключения Андрея Болотова...» — интереснейший образец мемуаров 1738–1757 годов. Андрей Тимофеевич писал их десятки лет после неразделённой юношеской влюблённости, от чего не впал в тоску, а немедля принялся бороться и нашёл самое действенное лекарство в такой ситуации: «не давать мыслям о предмете вожделений возобновляться часто и оные прогонять». В своих книжках («Детская философия, или нравоучительные разговоры между одною госпожою и её детьми, сочинённые для поспешествования истинной пользе молодых людей», «Чувствования христианина при начале и конце каждого дня», «Путеводитель к истинному человеческому счастию», «Кунсткамера душевная», «Дюжина сотен мыслей и чувствований христианских») он размышляет о счастливой жизни, разбирается «с устроением мира и находящихся в оном вещей», с «правильными понятиями о должностях, которыми мы Богу, самим себе и другим людям обязаны», разъясняет, что «вообще в жизни делать и чего не делать». На основе его статей для Вольного экономического общества музей издал «Путеводитель по болотовскому огороду» и «Кулинарную книгу» с его рецептами сыра, сосисок, вина, вяленого мяса, солений, маринадов. «Бог поцеловал Андрея Тимофеевича в темечко, потому так много он и успевал сделать, — говорит Наталья Анатольевна. — На своём огороде выращивал 73 овощные культуры. Выставив у картофельного поля сторожей, отучил бояться заморского корнеплода, глазки и округлая форма которого отпугивали народ, а тут сразу стали воровать и полюбили. То же было с помидорами. Мы с волонтёрами высаживаем его артишоки, тмины, спаржу».

Про землю

Болотовские пособия по обработке земель, лесоводству, севообороту, борьбе с сорняками, выращиванию культур в средней полосе России не устарели до сего дня. Одно из них «Деревенское зеркало, или Общенародная книга, сочинённая не только, чтобы её читать, но чтобы по ней и исполнять» про то, как не повредить природу – мать всего сущего на свете. Посадочный материал он выращивал на собственном «садовом заводе», лишь изредка разборчиво закупая на стороне заинтересовавшие новинки. Манипуляции скрупулёзно заносились в журнал с номерами грядок и деревьев: что — когда засеяно, чем удобрено и привито. Как закладывать сад? Выбирай ровные места или малые склоны, сажай деревья по начерченному плану, не квадратно, а прямоугольно — с более широкими сравнительно с расстоянием в рядах междурядьями. Плодородный слой почвы с дорог надо перенести на садовые участки, регулярно подпитывая их навозом и разрыхляя. «Земля сама собой естества своего переменить не может: она требует вспоможения рук человеческих. Чтобы она накормила досыта, возделывай три поля под посевы, одно в пару, три в перегонке. Год родившей земле дай отдохнуть». Для удобрений предлагал болотную тину, золу, известь.

Про энергию и благоденственные чаи по утру

Выпивая ежедневно 5–6 стаканов целебных душистых чаёв, Болотов приучал к этому других. «В каждое утро встав с восхождением солнца, первое моё дело состояло в том, чтоб растворив окно в сад и цветничок, сесть под оным и вознестись мыслями к производителю всех благ и пожертвовать ему первейшими чувствиями благодарности за все к себе милости. Между тем готовил мой Абрам, продолжавший отправлять должность камердинера, чай особливый. Некогда имея полечить себя от заболевшей груди буквицею, подслащённою мёдом и приправленною сливками, я так к сему напитку привык, что пил вкусный отвар сей всякое утро с удовольствием». Буквицу тут растят и сегодня, чтобы угощать гостей, напоминая, как разменяв девятый десяток, Андрей Тимофеевич на свадьбе внучки переплясал всю молодёжь.

Откуда бралась энергия, как на всё хватало сил — загадка. Все ахнули от дворцово-паркового ансамбля, который обустроил он близ Епифани и Куликова поля в качестве управляющего Богородицкой волости в усадьбе сына Екатерины II и графа Орлова Бобринского. Приступив к обязанностям в 1774 году, Болотов вместе с молодым зодчим Иваном Старовым (будущим создателем Троицкого собора Александро-Невской лавры, Таврического дворца, генпланов Ярославля, Пскова, Воронежа, Нарвы, Великого Устюга) сотворили великолепие, не уступающее Петергофу, со множеством затейливых гротов, беседок, увеселительных полянок. Всюду цвели необычайные растения, вода лилась шумными каскадами водопадов, фонтанные струи подбрасывали шарики и гулко откликалось произнесённое напротив «Дома Эхи» слово. Попробуй уследи, чтобы это всё исправно работало, забот через край, но ему мало: взялся за выпуск журнала «Сельский житель», а потом начал дважды в неделю издавать «Экономический магазин», куда регулярно писал статьи. Да ещё устроил в Богородицке детский театр, для которого сочинял пьесы. Летом вставал в половине четвёртого, зимой в полшестого, и сразу в кабинет – «наиприятнейшую из всех комнат», брал в руки перо или кисть, рисовал картины маслом и акварелью, сочинял музыку, слагал молитвы. Пил чай, завтракал гречневой кашей. В середине дня — два часа врачебной практики. Лечил простуду, зубные боли, трясучесть рук. Принимал родных, соседей, крепостных крестьян — до двух тысяч пациентов в год. Заверяя, что с помощью «електризма и електрических махин» можно вылечить 43 недуга, Андрей Тимофеевич врачевал и электрофорезом — «чудо-машиной» собственного изготовления. При мигрени вызывал сильное чихание щекотанием в носу гусиным пером: сосуды расширялись, и боль пропадала. От камней в почках придумал действенное снадобье из местного известняка, богатого щелочными трахитовыми минералами. Первое отечественное «Руководство к познанию лекарственных трав» тоже принадлежит перу Болотова. Итог своего земного пути Андрей Тимофеевич подвёл так: «Я жизнь прожил в гармонии с Богом, с природой, с людьми и с самим собой».  В документальном фильме о Болотове Алексея Пищулина приводятся его рецепты счастья: «Никогда не сомневайся, что на небесах за нами присматривают и ведут к благой цели». Сознавай, что «мир и спокойствие – наидрагоценнейшие из всех благ». «Радуйся солнцу, живи там, где родился, ешь то, что у тебя под ногами и благослови Бога за всё то, чем одарил тебя Райский Сад». Мудро и пытливо взирает на нас из своего 18 века Андрей Тимофеевич: мол, что оставите после себя? Во имя чего и куда мчитесь?

Татьяна КОВАЛЁВА.