Убийство Сталина в мемуарах Мясникова

Вот и нашелся убийца Сталина. Звучит как жареная сенсация, но, если можно трактовать данные как-то иначе было бы любопытно послушать. Всего-навсего, надо было сопоставить мемуары доктора Сталина Александра Мясникова с исследованиями блестящего архивиста Александра Дугина. И мурашки по коже.

Сразу оговорюсь, называть доктора Мясникова, дедушку известного врача из телевизора, убийцей Сталина мы не станем. Такое может установить только следствие и суд. Да и в подлинности его мемуаров, опубликованных через 45 лет после смерти доктора есть большие сомнения.

Скажем осторожно, как в некотором смысле историки. Если доктор в мемуарах не врёт и если экспертизы Дугина, в том числе заключения современных врачей, верны, то Сталина крайне подло и цинично убили. А потом довольно неряшливо попытались убийство скрыть. Судите сами.

Ни на что не намекаю, но ещё один странный факт. Блестящий взлёт карьеры Мясникова-дедушки начался в 1953 году. Врач объехал весь мир, четырежды был в длительных командировках в США, заседал с королевой Британии, путешествовал за государственный счет от Швейцарии и Франции до Парагвая.

Свой Орден Ленина доктор Мясников получил тоже, вот совпадение, из рук Хрущёва в октябре 1953 года. Неожиданная награда, если учесть, что всего за полгода до ордена его главный пациент, товарищ Сталин, в результате лечения умер.

В мемуарах Мясников пишет, что сомнений в диагнозе умирающего Сталина не было. Кровоизлияние в мозг, инсульт на почве высокого давления.

Лечили камфарой, кофеином, строфантином и пенициллином. Я не врач, но при гипертоническом кризе давать кофеин – просто добить пациента, разве нет? И зачем антибиотик при инсульте?

Кстати, Мясников обычный терапевт. Ни в сердечных патологиях, ни в нарушениях мозговой деятельности специализации не имел. Очень показательно, что при диагнозе инсульт в мозге к Сталину так и не привезли ни одного специалиста по мозгу или сосудам.

Мясников пишет, что с первых минут у него не было никакой надежды вылечить вождя. Приговор был уже вынесен. Но в первом же бюллетене о здоровье Сталина на 2 часа четвёртого марта почему-то читаем другое:

«Проводится ряд терапевтических мероприятий, направленных на восстановление жизненно важных функций организма».

При этом доктору Мясникову у постели умирающего Сталина смешно. Не верите, вот послушайте его мемуары:

«Но, как говорится, от великого до смешного — один шаг. В медицинских учреждениях — Учёном совете министерства, президиуме Академии, в некоторых институтах — были созваны совещания для обсуждения того, как помочь в лечении Сталина».

И дальше:

«Мне было смешно читать мне самому направленные мои же рекомендации».

Что ещё любопытнее, Мясников проталкивает версию застарелого гипертоника. Мол, именно поэтому ничего странного в инсульте не было. И тут же проговаривается, что Сталин последние три года к врачам не обращался вообще и не имел в домашней аптеке понижающих давление препаратов. А была ли гипертония?

Доктор сам с некоторым удивлением делает такой же вывод: «С каких пор у него гипертония —
тоже никто не знал (и он её никогда не лечил)».

Только четвёртого числа у Сталина догадались снять ЭКГ. Причём догадались не академики, а «какая-то молодая врачиха из больницы». Вывод докторицы академиков ошарашил — вот же на ленте явный инфаркт!

Что делает доктор Мясников? Ну да, со скрипом признаёт, что и лейкоцитоз в анализе крови и температура инфаркт подтверждают. Может он начинает кардиологическое лечение?

Ничего подобного! Доктор заявляет следующее, идёт ва-банк, как он сам пишет:

«Электрокардиографические изменения слишком монотонны для инфаркта. Это мозговые псевдоинфарктные электрокардиограммы. Мои сотрудники получали такие кривые в опытах с закрытой травмой черепа. Возможно, что они могут быть и при инсультах».

То есть припечатано – никакого инфаркта нет! Консилиум радостно соглашается, всё в порядке.

Утром пятого еще необъяснимый симптом. Сталина рвёт кровью. Даже Мясников пишет:

«Это явление нас несколько озадачило: как его объяснить?».

В рамках байки про инсульт никак. Но поменять диагноз и лечение это врачей не побудило. Зато отлично объясняется изысканиями архивиста Дугина. Но об этом чуть позже.

Доктор пишет, что даже у маршала Булганина, который никаким образом не был врачом этот симптом вызвал удивление:

«— Профессор Мясников, отчего это у него рвота кровью?

— Возможно, результат мелких кровоизлияний в стенке желудка сосудистого характера в связи с гипертонией и мозговым инсультом.

— Возможно? — передразнил он неприязненно. —
А может быть, у него рак желудка, у Сталина? Смотрите, — прибавил он с оттенком угрозы, — а то у вас все сосудистое да сосудистое, а главное-то и пропустите».

Обратите внимание, даже постороннему человеку ясно, что симптомы желудочные, а не мозговые. Тоже любопытный штрих, через десять дней после смерти Сталина маршал Булганин станет министром обороны. Опять награда за то, что не стал продолжать расспросы?

Качество диагноза и лечения можно прекрасно понять по записи Мясникова. Вот послушайте:

«Весь день пятого мы что-то впрыскивали, писали дневник, составляли бюллетени».

Собственно, всё лечение создаёт именно такое впечатление. Что-то впрыскивали. Без понимания что и зачем делается.

Могу ошибаться, но, по-моему, смерть Сталина доктор воспринял с облегчением. Если не с торжеством. Стисните зубы и послушайте что пишет доктор о своём только что скончавшемся пациенте, которого он должен был спасать:

«Свершилось, несомненно, великое историческое событие. Великий диктатор, еще недавно всесильный и недосягаемый, превратился в жалкий, бедный труп, который завтра же будут кромсать на куски патологоанатомы, а в дальнейшем он будет лежать в виде мумии в мавзолее (впрочем, как оказалось потом, недолго; затем он превратится в прах, как и трупы всех прочих обыкновенных людей)».

Сколько яда и ненависти в каждом слове. Так ли выдумано было дело врачей-убийц, как пытаются уверить нас?

А дальше доктор порет какую-то антинаучную и антисоветскую чушь. Что из-за гипертонии много лет страдал мозг Сталина. Именно поэтому Сталин не мог отличать хорошее от дурного, был злобным и подозрительным. По сути, объявляет вождя сумасшедшим. На почве гипертонии. Ну что за бред? Вот послушайте:

«Жестокость и подозрительность Сталина, боязнь врагов, утрата адекватности в оценке людей и событий, крайнее упрямство — всё это создал в известной степени атеросклероз мозговых артерий. Управлял государством, в сущности, больной человек. Он таил свою болезнь, избегал медицины, боялся ее разоблачений».

А теперь обещанное разоблачение. Историк-архивист Дугин, полжизни проработавший в архивах КГБ, очень подробно разбирал документы, связанные с уходом вождя. В том числе привлёк современных медиков для рассмотрения диагноза.

По Дугину рисуется совершенно другая картина, которая снимает все недоумения Мясникова из мемуаров. Сталина просто-напросто отравили.

Врач делает вывод, что вождя напоили сильным разжижающим кровь средством вроде гепарина. Отсюда и массированные кровоизлияния по всему организму, подтверждённые на вскрытии. От мозга, до сердца и желудка. От гипертонии такого просто не бывает! Отсюда и кровавая рвота и необъяснимая ЭКГ и странные диагнозы.

И если признать диагноз современного врача правильным — то лечение консилиума академиков было убийственным напрямую. У человека предельно разжиженная кровь сочится через все сосуды внутри, а ему изо всех сил усиливают сердечную деятельность кофеином и камфарой. Итог несколько предсказуем. Можно ли предположить врачебную ошибку? Может быть доктора попросту не ведали, что творили? Могли настолько сильно ошибаться ведущие академики от медицины, когда старый маршал и молодая докторица и те поняли, что происходит? Всё возможно.

А могло быть совершенно иначе. Напомню, совсем незадолго до этого Сталин выступил с речью. О том, что готов уйти из генеральных секретарей партии. Но отнюдь не на пенсию. А остаться главой, как сегодня сказали бы, правительства, Совмина.

В этом случае партийные болтуны, вроде Маленкова или Хрущёва, остались бы где им и место — пропагандистами, идеологическими работниками. А реальная власть по развитию страны перешла бы к нормальному государственному аппарату министерств.

Могли эти деятели такое допустить? А если так — профессора у постели Сталина прекрасно знали, что именно они творят. И тогда отлично ложатся в мозаику и странные диагнозы, и внезапно нашедшая на академиков слепота к симптомам и губительное лечение.

Да и ордена, министерские посты и заграничные поездки по полгода как награда за помощь в перевороте, в устранении вождя очень хорошо ложатся в эту версию.

Повторюсь, не могу утверждать, что было именно так. Слишком шаткая основа – мемуары доктора Мясникова в наложении на исследования архивов КГБ. Но задуматься историкам о такой возможности, безусловно, стоит.

МемуаристЪ.