Призвание русского театра

Театр призван «раскрывать глаза на идеалы, самим народом созданные».

К. Станиславский

К этому разговору с заслуженной артисткой России и Карелии, ведущей актрисой Доронинского МХАТа Лидией Леонидовной МАТАСОВОЙ, о судьбе русского драматического театра сегодня, мы пришли, следуя естественной логике развития событий в связи с драмой, пережитой МХАТом им. М. Горького. Погром, устроенный командой Эдуарда Боякова, уничтожил лучшие спектакли МХАТ им. М. Горького, поставив русский реалистический театр под угрозу окончательной гибели. Лидия Матасова возглавила борьбу артистов против разрушителей. Справедливость восторжествовала. Властью страны в МХАТ им. М. Горького назначен новый генеральный директор В.А. Кехман. Театр приступил к восстановлению репертуара, созданного под руководством Т.В. Дорониной.

– Уважаемая Лидия Леонидовна! На сцене МХАТ им. М. Горького впервые вы явились в 1996 году в роли красавицы Вышневской, героини спектакля «Доходное место», – блистательная режиссёрская работа Т.В. Дорониной. Вы покорили столичную публику очарованием творческого почерка самобытной, тонкой актрисы.

– Мне повезло. Это был очень интересный спектакль, поставленный строго в традициях классического драматического театра. Тем не менее, он прозвучал современно, именно потому, что отстаивал насущные идеи дня текущего. В образе главного героя пьесы Жадова Андрей Чубченко увлекал зрителей истинной заинтересованностью судьбой молодёжи России, в те времена неопределённой.

В спектакле играли молодые актрисы Елена Катышева и Юлия Зыкова – яркие, красивые, дерзкие, задорные, каждая на особинку. И все другие актёры – образец высокого мастерства. Спектакль фонтанировал юмором, ансамбль был прекрасен, когда я увидела его впервые – испытала наслаждение. Это была сказка – в великолепном оформлении художников В. Серебровского и Виктории Севрюковой.

– Вы пришли в МХАТ с рекомендацией режиссёра, имя которого гремело в те годы как выдающегося новатора сцены, Отара Джанишерашвили, под руководством которого вы работали в начале пути – в Петрозаводске и Нижнем Новгороде, а затем в экспериментальном театре Волгограда. В МХАТе им. М. Горького поняли, что в труппе появилась великолепная актриса, способная ввести зал в состояние эмоционального потрясения. Мы беседуем с Вами в день рождения Ф.М. Достоевского, 200-летие которого страна отмечает с размахом, гордясь русским гением, давно покорившим весь мир силой недюжинного таланта мыслителя и прозорливца.

– Полагаю, что это событие открывает нам возможность думать о повороте в развитии культурной политики нашей страны. Но я не могу не вспомнить премьеру спектакля «Униженные и оскорблённые», выпущенную Т.В. Дорониной к юбилейной дате 180-летия Ф.М. Достоевского. Тогда правящая элита подвергла театр жестокой травле, с целью не только поиздеваться над Т.В. Дорониной, но и отобрать у неё театр. Набирающая силу демократия в лице алчной буржуазии, захватившей власть в стране после расстрела парламента в 1993 году, впала в истерику, увидев на фасаде театра в самом центре Москвы: «Униженные и оскорблённые», премьера». Какие ещё униженные?! Мы богатеем, мы процветаем!

С помощью выдающихся деятелей культуры – В. Распутина, Н. Скатова, И. Архиповой и других, выступивших в защиту театра, тогда удалось отстоять МХАТ им. М. Горького. Но, к сожалению, только на 20 лет. И театр вновь был подвергнут атаке пришельцев, в результате которой, например, декорации спектакля «Униженные и оскорблённые» «Петербург Достоевского», написанные рукой художника, вошедшего в когорту уникальных мастеров театрального искусства В.Г. Серебровского, сожжены, и спектакль невозможно восстановить.

– Вы играли роль Анны Андреевны Ихменёвой. Сохранился внушительный материал, содержащий отклики зрителей: «Удивительно! Виват Доронина! Невероятно злободневный спектакль и на каком высочайшем, высокохудожественном уровне. Единственный театр не развлекающий, не подстраивающийся под зрителя-толстосума. Этот театр приглашает к философским раздумьям о современной жизни через тонкое восприятие шедевров русской классики». (Маша, 6 февраля 2006 г.). Или: «Я посмотрела спектакль и пришла в восторг. Мой любимый Достоевский открылся лучшим образом. Прекрасные артисты. Особенно Лидия Леонидовна Матасова, от которой иного я и не ждала. Все её роли потрясающи. Здесь она играет драму, и я восхищена! Как она проникновенна и трогательна. Я плакала вместе с героями, мне казалось, что мы зрители и актёры – одно целое, что у нас общая боль и общая радость». (Лена. 9 апреля 2005 г.).

– Я считаю этот спектакль – достойным отображением русской жизни. Потому что в нём присутствуют все слои русского общества и с позиции православия познаётся личность простого униженного человека, доведённого до страшной черты, но выстоявшего, не потерявшего душу, сохранившего себя, умеющего терпеть. Это очень важно: когда русский человек терпит своё горе, страдает, не возненавидев того, кто его унижает, он побеждает. Побеждает, потому что с ним Господь!

Для меня терпение русского народа, умение его отстоять свое человеческое достоинство через преодоление всех интриг, преград, через страшную душевную боль, – очень высокая и сильная черта личности русского человека, которая в конечном итоге способствовала сохранению русского народа.

Русский народ проходил такие страшные испытания во все века. Я ценю у Достоевского именно эту тему в его творчестве. И отсюда – защита Богом, благодаря смирению, терпению и кротости, и любви.

– Я хочу обратить внимание на то, что спектакль «Униженные и оскорблённые» очень долго оставался в репертуаре театра. Зрителю были нужны глубокие раздумья о смысле жизни. А сегодня? Распространился и утверждается поверхностный взгляд на всё, с чем сталкивается человек, словно жизнь – всего лишь игра. Резко изменилась картина театрального поля, исчезла традиция в культуре художественного познания жизни. Более того, создаётся впечатление, что резко упал образовательный уровень создателей современного театра? Как, впрочем, и общий уровень образованности зрительской аудитории?

– Сильная страна держится на образованном, духовно богатом, верующем гражданине. Но страшно, когда властвует безверие. Это разрушительно. Тем более, когда образованность дана человеку, который любит красивую жизнь, который ради денег, достатка, удовлетворения пороков становится разрушителем души. Тогда он приходит на службу дьяволу. Эта вечная борьба Света и Тьмы, Бога и Дьявола живёт в человеке, и эта тема также в поле внимания Достоевского, и в «Униженных и оскорблённых» она присутствует в полной мере. Достаточно вспомнить князя Валковского, воплощённого Дьявола.

Не материальный прогресс, а нравственные перемены в человеке, его жизнь в согласии с духовными идеалами народа обеспечит ему достижение счастья, писал Достоевский.

– И ещё об одной важнейшей мысли Достоевского не будем забывать: его возмущает отношение к народу «верхов» интеллигенции, которая не верит, что русский народ способен сделать что-то важное для человечества. Эта интеллигенция наделена чрезмерным самолюбием, она заражена циничным неверием в русского человека, они находят доблесть в способности видеть одно худое. Не это ли мы наблюдаем сегодня в нашем обществе, и особенно на театральном поле? Глашатаи этих идей «бьют» Татьяну Доронину за стойкую верность народным идеалам, учению Станиславского, обвиняют её в нежелании видеть явь современности, порой, отнюдь не благовидную.

– Татьяна Васильевна Доронина вступала в мир русского театра тогда, когда в советское время театр переживал пору наивысшего расцвета. Этот расцвет сказался на почерке всех театров, потому что в основе лежала школа Станиславского. Наш театр вышел на свою высоту именно благодаря Станиславскому. На сегодняшний день школа Станиславского отодвинута, с моей точки зрения, она и не преподаётся. А Товстоногов считал Станиславского режиссёром будущего. Станиславский уходил в глубины театрального искусства, во многом опираясь на психологию творчества. Он выстраивал спектакли «как в жизни», вынимая из потока её ключевые проблемы, которые определяли качество бытия, достойного человека.

Для Станиславского важны были ситуации, которые возникали в особых обстоятельствах, где особенно ярко проявлялись принципы нравственности, воспитываемые веками, необходимые для формирования лучших форм наиболее совершенного общества, способствующие развитию высоких стремлений человека.

Становление Татьяны Васильевны Дорониной как выдающегося деятеля театра происходило после окончания ею школы – студии МХАТ, под влиянием труппы Г.А. Товстоногова. И конечно её огромного природного дарования, роскошных внешних данных, редкого ума и необыкновенного чутья на истину, а также замечательной школы мхатовских мастеров, воспитавших целую плеяду выдающихся актёров советского театра, а значит её окружения, в котором совершенствовалось её мастерство.

– Важно в данном случае напомнить мысли Георгия Александровича о К.С. Станиславском: «Да, Станиславский – высокий образец человека, вечно ищущего, никогда не успокаивающегося, беспрестанно движущегося вперёд…Станиславский обыкновенный гений и необыкновенный человек. Человек!.. Не вдумываясь в смысл открытых Станиславским законов природы творчества, кое-кто окрестил его систему сводом правил. Невежды не поняли, что его система не закрепощает художника, а напротив, она раскрепощает его силы, открывает ему дорогу в большой мир. Каждый должен открыть эту систему в себе самом». Татьяна Васильевна всей душой приняла учение К.С. Станиславского, и строила своё творчество, следуя этому учению.

– Я пришла во МХАТ, будучи уже актрисой опытной, хорошо знающей зрителя и то, зачем он приходит в театр. В МХАТе, я стала верным товарищем Т.В. Дорониной, считая её деятельность подвигом подвижника. Её убеждение в том, что верность Станиславскому – залог создания театра, необходимого народу, я разделяю в полной мере. Отступление от системы Станиславского упрощает жизнь артиста, искусство, дорогу к которому открыли основоположники Художественного театра, невозможно без огромного напряжения, большого труда, требующего затрат всех интеллектуальных и эмоциональных сил артиста. Недаром свою статью о роли Станиславского в её жизни Татьяна Васильевна начинает его словами: «Служить в театре – значит добровольно приносить себя в жертву, скрывать себя, делать невозможное, принять постриг, подчинить себя военной дисциплине, отдать весь талант и знания».

– Чем отличается Художественный театр от других театральных трупп? На этот вопрос ответили, конечно, не в полной мере, основоположники его ещё в первой своей многочасовой беседе в «Славянском базаре».

«Вот вам актёр А., – экзаменовали мы друг друга, – считаете вы его талантливым?

– В высокой степени.

– Возьмёте вы его к себе в труппу?

– Нет!

– Почему?

– Он приспособил себя к карьере, свой талант – к требованиям публики: свой характер к капризам антрепренёра и всего себя – к театральной дешёвке. Тот, кто отравлен таким ядом, не может исцелиться.

– А что вы скажете про актрису Б.?

– Хорошая актриса, но не для нашего дела.

– Почему?

–Она не любит искусства, а только себя в искусстве.

– А актриса В.?

– Не годится, – она неисправимая каботинка. (Актёр стремящийся только к дешёвому успеху).

– А актёр Г.?

На этого прошу обратить ваше внимание.

– Почему?

– У него есть идеалы, за которые он борется: он не мирится с существующим. Это человек идеи».

Художественный театр стремился к изысканной простоте театральности. Станиславский разъяснял: «Не всякая правда, которую мы знаем в жизни, хороша для театра. Сценическая правда должна быть подлинной, но очищенной от лишних житейских подробностей».

– Талант Татьяны Васильевны развился и укрепился в работе с Товстоноговым под сенью Станиславского. Доронина пронесла свою убеждённость через всю жизнь. Есть воспоминания известного актёра из «стариков» Вербицкого, который подробно пишет, как проходили репетиции Станиславского. И читая эти воспоминания, я увидела, что репетиции Татьяны Васильевны проходят по такому же принципу. Одна репетиция посвящена психофизическому самочувствию, другая – пластике образа, третья – снова уточнение текста, всё это мучает, изматывает актёра, но в какой-то момент ты вдруг понимаешь, что всё в тебе уложилось и ты ощущаешь, как стало тебе легко, появилось чувство свободы. Трудоёмкая, кропотливая работа, размышления над тем, все ли предлагаемые обстоятельства я учитываю, туда ли иду, более того, соответствую ли я роли – всё это Татьяна Васильевна заставляла в ходе репетиции пережить актёра. И наконец – результат! Верный, передающий суть личности твоего персонажа. Я помню тяжёлые, изнурительные репетиции, когда меня Доронина вводила на роль Елены в «Белой гвардии», помню, как сидела в отчаянии в гримёрке: «Я ничего не смогу», – сверлила мозг мысль, и вдруг входит Татьяна Васильевна: «Ты что? У тебя всё получается! Ты всё можешь», – и у меня вырастали крылья. Не менее трудно шли репетиции «Трёх сестер». Я рыдала, Татьяна Васильевна требовала, требовала, и требовала…

– Но какой это был спектакль! И особенно ваша Ольга! Возвышенная, нежная, любящая душа. Богородица. Когда зрители после премьеры выходили из зала, они были ошеломлены. «Три сестры» Дорониной перенесли их в атмосферу Чехова, с его умом, тонкостью, деликатностью, с волшебной мелодией чеховской пьесы. Вы, постоянный партнёр Т.В. Дорониной, чего стоит ваш тандем в «Вассе Железновой», вы – Рашель. А образы, созданные в других спектаклях: «Отцы и дети» – мать Базарова, «Как Боги», пьеса Юрия Полякова, в постановке Дорониной, или его же «Контрольный выстрел» – главные роли. А пьесы Островского? А мать Джульетты в спектакле В. Беляковича «Ромео и Джульетта»?

– Я очень люблю спектакль «Незримый друг», в основе сценария которого переписка П.И. Чайковского с Надеждой Фон Мекк. Эта роль вплетена в звучание великой музыки, образ моей героини богат и интересен. Это удивительная, высокая, умная женщина, богатейшая душа. Каждый спектакль приносил мне огромную радость.

– А роль Раневской, созданная для Дорониной в постановке С. Данченко «Вишнёвый сад» А.П. Чехова, которую так бережно, с таким трепетом передала вам Татьяна Васильевна? Трагедия гибели этого спектакля во времена бояковщины до сих пор разрывает сердце. Это был шедевр выдающегося режиссёра, считавшего Т.В. Доронину непревзойдённой Раневской. Спектакль был напоен поэзией, щемящей мелодией неповторимости чеховского слова, нежной красотой русской природы, зритель утопал в кружеве цветения вишнёвого сада. Наворачиваются слёзы, когда думаешь об этой потере.

– Играть Раневскую… Это было счастьем. Мы восстановим этот спектакль, я верю, что у нас хватит сил. Татьяна Васильевна была неутомима, когда ставила спектакли. Все её работы наполнены светом, хранят в себе ту глубину познания природы человека, которая соответствовала завету Станиславского «о жизни человеческого духа». В её спектаклях всегда есть пафос жизнеутверждения. Именно поэтому её творчество так любят зрители.

А сейчас в нашей стране почти уничтожен театр, обеспокоенный воспитанием нравственного человека. Форсируется развитие театра – «андеграунда» (по-русски – подземелья), этим занимался Бояков, то есть сочинением спектаклей, направленных против Бога. О! это мастера подмены понятий, извращения смысла жизни. Вся русская классика – Пушкин, Толстой, Чехов, Горький, Достоевский, Островский посвятили жизнь воспитанию нравственного человека, театр К.С. Станиславского не допускал на сцену сомнительных поделок, тщательно следил, чтобы спектакли создавались по лучшим произведениям высоконравственной литературы. Если хотите, это и есть первая ступенька к Богу. Её нужно найти человеку, входящему в жизнь, и театр всегда помогал ему в этом. И поэтому наряду с патриотической идеей, что, безусловно, очень важно, должны в театре утверждаться принципы нравственного воспитания. Бояков громогласно и пафосно радел за патриотизм, но то, что реально производилось им на сцене, было противоположного значения. Или вот как, например, работает Богомолов. Ну, это же откровенное богохульство. Это просто против души человека, против души народа русского.

– В 2022 году наступает знаменательная дата в истории Художественного театра, а именно: исполняется сто лет с начала триумфальных гастролей труппы К.С. Станиславского в Западной Европе и Северной Америке. Берлин, Прага, Загреб, Париж, Лондон, Нью-Йорк. Затем – представления в Чикаго, Филадельфии, Бостоне. С 3 апреля по 19 мая 1923 года в трёх городах театр дал 67 спектаклей. Играли «Царя Фёдора Иоанновича», «Три сестры», «Вишнёвый сад», «На дне», «Братьев Карамазовых», «Провинциалку». И везде в равной степени – успех колоссальный, всеобщее признание, превосходная пресса. В частности, газета «Фигаро» пером театрального критика Ривуара утверждала: «В театре «Елисейских полей» играет труппа Московского Художественного театра с великолепными спектаклями. Театр имеет право на полную нашу благодарность. Мы с радостью утверждаем, что К. Станиславский и В. Немирович-Данченко исключительные художники. Те, кто не знает русского языка, нисколько не удручены, благодаря утончённым, оригинальным, и в то же время простым мизансценам и великолепной игре актёрского ансамбля».

В письме Вл.И. Немировичу-Данченко в Москву К.С. Станиславский из Нью-Йорка писал: «Такого успеха у нас не было ещё ни разу ни в Москве, ни в других городах. Здесь говорят, что это не успех, а откровение. Никто не знал, что может делать театр и актёры. Говорю для того, чтобы показать, в каком зачаточном виде здесь искусство… Актёры, антрепренёры, знаменитости, – все сливаются в общем хоре восторга». Триумфальное шествие русского театра убедительно показало, что русский драматический психологический театр – первый театр мира, который перевернул все былые представления о театральном искусстве. О чём это говорит нам сегодня?

– Вывод напрашивается однозначный. Надо выбираться из дебрей безответственной самодеятельности, как правило «самовыражения» самовлюблённых и распоясавшихся любителей. Пора возвращаться к театру профессиональному, духовно насыщенному, способному оказывать благотворное влияние на зрителя. Особенно важно это для молодёжи, зрителя ищущего, стремящегося к постижению высших завоеваний культуры.

В своё время в раздумьях о будущем России великий русский композитор Георгий Васильевич Свиридов пришёл к выводу: сегодня самое передовое – это искусство великих созданий прошлого.

Беседовала Галина ОРЕХАНОВА.