Буквы Влада Маленко

«Метафора сурова: война проиграна, немцы сожгли Москву, взорвали заводы в Сибири». Гаснет свет, воцаряется тишина. Под сводами зрительного зала зажигаются звёздочки-светодиоды. Голоса на магнитофонной записи, словно пульсары, излучают в пространство частицы-буквы: «Б!.. К!.. Ф!.. Е!.. Ю!..» Это Космос, начало начал, и сейчас будет явлено Слово, которое запустит программу Вселенной, частицы сложатся в планеты, и зародится жизнь… Слово! Какое? Ну, произнесите же его! И слово было произнесено.

Когда в самом начале спектакля «Осторожнобасни!», поставленного в театре «Еt сеtеrа», автор вышел на авансцену, он был, кажется, немного неуверен в себе, запинался и не знал, с чего начать. Но когда он стал читать свои басни, остроумные и очень современные, публика просто обволокла его своим пристальным вниманием, затихла и затаилась, вбирая в себя каждое Слово.

Автором, творящим мироздание, оказался Влад Маленко, поэт, режиссёр, баснописец, один из основатель Всероссийского фестиваля молодой поэзии им Л.А. Филатова «Филатов Фест», руководитель творческого объединения Московский театр поэтов.

Мы разговариваем с ним в офисе Есенин-центра (отдел Московского государственного музея С.А. Есенина), в котором Маленко служит художественным руководителем.

Буква «Б»: басни

— Влад, почему вы выбрали именно жанр басни? Считается, что это – самый сложный жанр поэзии…

— Басни сами пришли на помощь... Я был ведущим артистом Театра на Таганке. У меня бывало до 29 спектаклей в месяц. Мой педагог, который и привёл меня в Театр на Таганке, и Юрий Петрович Любимов, художественный руководитель театра, поссорились. А тут еще проявилась со всех сторон зависть коллег по цеху... Я был поставлен перед выбором: оставаться в Театре, но тогда я бы чувствовал в сердце подлость, либо уходить. В итоге я написал заявление об уходе.

Но этот разрыв был трагическим, так как Юрия Петровича Любимова я страшно любил. И он меня любил. Поэтому от моего педагога в конце концов я тоже ушёл. Ушёл в никуда.

Я не знал, что мне делать в семь часов вечера, в те часы, когда в театре начинаются спектакли. У меня сердце болело в прямом смысле. Закрывал глаза — и видел репетиции. И чтобы избавиться от этого ужаса, я начал писать басни. От этой вот жуткой драмы. От потребности что-то делать на таком же почти уровне, на каком ты вкладывался в театр.

— Но Юрий Петрович всё равно вас потом вернул?

— Да. Ведь всё это время не шли «Братья Карамазовы». (Маленко играл Смердякова — Авт.) Меня вполне могли бы заменить, но Юрий Петрович не сделал этого. Он хитро, через людей, передал: мол, зрители пишут письма, ждут, и мне надо бы прийти, выручить театр. Я «выручил» один раз, потом второй. А затем дали команду — восстановите его в труппе, как было.

— Но ваши басни стали уже известны…

— Да, помню, как мы с «Таганкой» уже на новом этапе приехали в Екатеринбург. Кто-то из актёров пошёл в театральное училище, свою альма-матер. Возвращается во-о-от с такими глазами: «Там идут вступительные экзамены, и все читают твои басни! Ты чё, классик что ли?»

Буква «К»: книга

— Российский Союз писателей назвал вашу книгу стихов «Море волнуется разное» лучшей поэтической книгой 2020 года. В ней — и басни, и лирика, и детские стихи. Но главным героем является море. Почему?

— Попробую обойтись без древнегреческого пафоса... Мы все ведь вышли из моря. И в море уйдём. Вообще, я часто лекции для молодых людей начинаю с того, что море — лучший поэт. У моря учился Гомер, Пушкин. Оно вечное. И свобода – это синоним моря. Главная цель искусства вообще – это колебание, волнение. И в результате бессмертие — отсутствие смерти, скажем так. У моря есть все эти качества.

В этой книжке – и слёзы, и жизнь, и любовь, и философия, и гражданская позиция, и сатира. То есть по сути дела, это — я, вода жизни.

— В книге есть строки: «Стихи нужны из сотни одному, верней — одной, точнее — никому». Сегодня на специализированных сайтах книги отдают по 100, по 50 рублей, даже просто — «в добрые руки», чтобы только не выбрасывать на помойку вчерашние вечные ценности. И всё равно не берут. Что это? Как к этому отнестись? Что делать?

— Уже всё случилось: условно, метафорично говоря — война проиграна, немцы сожгли Москву, взорвали заводы в Сибири. Мы, кто любит и ценит книгу, просто теперь партизаны. Каждый спрятался в своей башне, в своём лесу.

Но надо расширять влияние этих башен, этих лесов. Пропагандируя культуру, мы должны быть сейчас агрессивны, а мы — пока только наблюдатели. Действовать надо жёстче. Что-то вроде: не прочтёшь Пушкина — тебе будет отказано в еде. Не получишь картошки. И это должно идти сверху. Как сказал Достоевский устами старца Зосимы: «За людьми сплошь надо как за детьми ходить, а за иными как за больными в больницах».

Проигрывается война за души людей, и в этой войне Слово — мощнейший инструментарий войны, более важный, нежели танк, самолёт или ракета.

Буква «Ф»: фестиваль

— С 2014 года вы проводите «Филатов-Фест», который сегодня стал самым крупным в России фестивалем молодой поэзии. Но нуждается ли молодой поэт в поддержке? У нас издавна принято считать, что талант дорогу себе пробьёт сам…

— Нуждается. Чем поэт талантливее, тем он — более хрупкая личность. Да, люди всегда уверены, что поэт со всеми проблемами справится сам. Нет! С поэтом надо заниматься, с ним надо буквально нянчиться.

При этом в поддержке нуждаются не только молодые, но и уже маститые поэты. Я уверен, что и Высоцкий остался бы жив, и Башлачёв не «вышел» бы из окна, если бы в сложные моменты жизни рядом с ними оказался бы человек, который смог бы их поддержать.

За эти семь лет, что проводится фестиваль, появилась масса замечательных ребят, и мы им помогли: изданы книжки, ребят задействовали в наших спектаклях, они снимались в роликах, участвовали в творческих поездках. Наши единомышленники есть везде, от Москвы до Владивостока. И даже в других странах: в Белоруссии, Германии, Израиле.

— Почему из многих авторов, чьё имя мог бы носить фестиваль, было выбрано имя Леонида Филатова?

— Тут всё сошлось. Ну, и плюс — моя личная связь с Леонидом Алексеевичем. Он поддержал меня, когда я делал первые шаги в поэзии.

В армии я служил с Денисом Золотухиным, пасынком Филатова. Он меня и познакомил с отчимом. При этом Денис меня пугал: «Лёня такой строгий! Ты вылетишь… Недавно приходил один поэт, так он летел с третьего этажа, аж очки свалились!»

Но я всё равно решил рискнуть. В солдатской форме пришёл к ним домой с рукописной тетрадкой своих стишков. Леонид Алексеевич вышел в халате. Я обалдел. А он взял мою тетрадку и начал её читать.

Вот на фига было Филатову читать стихи какого-то мальчика, который ещё служит в армии? Но он читал, я сидел в соседней комнате, а Денис старательно накалял обстановку: «Старик, я тебя предупреждал! Ты вылетишь!»

И вдруг — стук в стенку. Зовут объявить приговор. Вхожу в комнату к Филатову. Там сигаретный дым — хоть топор вешай. На большом диване сидит Леонид Алексеевич, позади него, на стене висит афиша фильма «Экипаж»…

Я присел на краешек дивана, а Филатов начинает говорить хорошие вещи и читать написанное мной. Я сижу и думаю только: что это — мои слова в устах Филатова?!

Лечу в Строгино, собираю своих ребят и говорю: «Ребята! У меня сегодня праздник жизни, мне Филатов сказал, что я в «Юности» напечатаюсь! Давайте портвейна выпьем!»

Конечно, я вспоминаю это с огромной благодарностью.

Чтобы получить разрешение на использование имени Филатова в названии фестиваля, я встретился с его супругой Ниной Сергеевной Шацкой. Она меня, безусловно, помнила ещё по тем временам, а потому сказала: «Владушка, я разрешаю, но у меня есть просьба — пробейте Лёне мемориальную доску на доме, что на Краснохолмской набережной».

Мы несколько лет этим занимались, но мемориальную доску пробили. Сделал её Елисей Малышкин, один из наших молодых художников. Мы повесили доску, вышло солнце в декабре, приехал Первый канал, мы читали стихи… С тех пор мы каждый год собираемся там 24 декабря (день рождения Л.А. Филатова)...

Буква «Е»: Есенин-центр

Тема космоса, поэтической вселенной продолжилась в офисе Есенин-центра. Здесь повсюду планеты. Планета Лермонтов. Планета Есенин. Это фигуры-постеры, которые несколько лет назад были выполнены для проекта «Поэты ремонтируют время», организатором и идейным вдохновителем которого также выступил Влад Маленко.

— Что может художественный руководитель музея сделать нового и необычного, если, кажется, уже всё сделано, всё придумано?

— Мы с моим соратником Николаем Шкарубой, который взвалил на свои плечи хозяйственные дела, пока я витаю в мире идей, шагнули за пределы музея. Сейчас рядом с Есенин-центром делаем Квартал поэтов, в котором откроется Сквер поэтов. На месте некрасивой парковки появятся фигуры Гумилёва, Лермонтова, Ахматовой. И я хочу показать, как Пушкин общается с Бродским, а Цветаева не против покурить с Егором Летовым. Я прямо вижу, как Лермонтов что-то рассказывает Высоцкому, а тот поёт для Михаила Юрьевича свои песни. Так должно быть. Я уверен, что поэты общаются друг с другом вне времени. Это продолжение моего проекта «Поэты ремонтируют время».

Я надеюсь, что влюблённые москвичи будут назначать друг другу свидания в Квартале поэтов.

А внутри Есенин-центра мы хотим создать поэтическую лабораторию. Это продолжение линии поэтического театра, которую я впитал в Театре на Таганке. Юрий Петрович Любимов любил меня за то, что мне очень нравилось выдумывать. Он всегда говорил: «Не обращай внимания на скептиков: выдумывай!» Да, мы должны отрываться от обыденности — и выдумывать. А затем надо соединить выдумку, фантазию с абсолютно железным, агрессивным навязыванием этой фантазии. Наша команда прекрасна: Поэты Александр Антипов, Роман Сорокин, актриса и художник Анна Чепенко, продюсер Николай Шкаруба. Это — сила.

Буква «Ю»: юбилей

— Этот год особенный, юбилейный – вы отметили 50-летие. Что изменилось? Какой-то итог можно подвести?

— А я даже не заметил этого юбилея. Разве что давление у меня иногда начало скакать. Врачи долго исследовали, отчего всё это, и пришли к выводу: просто оттого, что я — поэт. Когда я пишу стихи — давление поднимается. А прекращаю — опускается. Поэтому я всё время нахожусь между молотом и наковальней. Но учусь радоваться каждой минуте!

Лиана КОЖЕНКОВА,

Владимир МАРОЧКИН.