Прощание

Минуло девять дней со дня кончины Высокопреосвященного владыки Алексия (Фролова), архиепископа Костромского и Галичского. После тяжёлой и продолжительной болезни он преставился ко Господу в ночь на 3 декабря, на 67­м году жизни. 
6 декабря 2013 года после Божественной литургии и отпевания тело владыки было предано земле в Новоспасском ставропигиальном монастыре, наместником которого он был почти два десятилетия. Тысячи людей провожали Алексия в последний путь. Храм не мог вместить всех, кто пришёл проститься с новопреставленным архипастырем. Стояли впритык, плечом к плечу, лицом в затылки, стараясь не потревожить коленопреклонённых и распростёртых на кафельном полу. Многие молились у стен храма, куда через динамики доносилась трансляция богослужений. Молились родственники владыки, иерархи и духовенство Русской Православной Церкви и других Поместных Церквей, представители руководства Костромской области, учащиеся Костромской семинарии, множество москвичей, братия монастыря.

Молодые и старые, женщины и подростки, убелённые сединами старцы и совсем малые дети. Люди разных лет, профессий и национальностей. Каждому владыка Алексий запомнился особенным образом. Но всех пришедших объединяло одно: искренняя любовь и уважение к этому выдающемуся пастырю. «Столько народу и на Пасху не бывает», — слышалось в толпе.
«Вечная память!» – неслись слова архиепископа Арсения, подхваченные сотнями голосов. И, казалось, пение строгого канона раздвигало расписанные стены храма и приделов, пробивало потемневшую деревянную крышу галереи и неслось дальше, в сырой и влажный декабрьский воздух, в беспредельность сумрачного неба, примиряя молящихся с горечью утраты, освобождая их от скверны греха, суеты повседневности, обыденности земных забот.
Высокопреосвященный владыка Алексий был назначен наместником Новоспасского монастыря в 1991 году решением Святейшего Патриарха Алексия. Всего с двумя иеромонахами он начинал возрождение обители. Но уже в Пасху той весной в монастыре впервые за долгие десятилетия затеплилась молитва. Восстанавливались храмы, возродили древнюю усыпальницу бояр Романовых. В 1997 году здесь были погребены останки Великого князя Сергея Александровича Романова, московского генерал­губернатора.
За малый срок великими трудами и попечением владыки Алексия заброшенная и осквернённая святыня преобразилась в один из самых многочисленных и крепких приходов Москвы. «Хорошо помню, что в начале 90­х гг. здесь высились груды битого кирпича, строительного мусора, наполовину разваленные стены, — вспоминал пришедший на отпевание Александр Крутов, президент Международного фонда славянской письменности и культуры, главный редактор журнала «Русский дом». – И нынешняя преображённая обитель — памятник монашескому подвигу владыки, истинному хранителю православного благочестия и традиции»…
…Я вышел из собора и подошёл к полуоткрытой двери архиерейских покоев, где бывал не раз. И вспоминалось, как, поднявшись по широкой железной лестнице старинного, ещё позапрошлого века, литья, попадал в его прихожую. И вот уже приветливо звучит его мягко­звучный голос, раскрыты руки для троекратных, лёгких, как прикосновения, объятий. Помнится, всегдашнее ощущение от него — собранность и свежесть, даже когда он бывал усталым. Взгляд его светло­серых глаз был ясен, излучал приветливость, предупредительное внимание. Он нередко спрашивал: «Чем я могу помочь Вам, Виктор Алексеевич?».
Он приглашает внутрь, в просторную приёмную, где стоят два кресла, и начинаются долгие беседы, каждая из которых всегда была словно продолжением предыдущей, а все они вместе сливались в его монолог — о вере, о приходе к Богу, о греховном пути человечества, о благодати и спасении души. Потом провожал до лестницы – сердечный, просветлённый, радостный. Сколько было таких бесед, которые слушал всегда с неослабным вниманием!
Он был строг и требователен — к себе, к другим, к своему монашескому служению, которое он избрал для себя и которому следовал, не щадя собственных сил. Бывало, рассказываешь ему о ком­то – вот, дескать, талантливый человек. Он обязательно задаст главный по его представлениям вопрос: «От кого талант?». Подразумевалось — от Бога или от хвостатого? И сразу многое в делах и писаниях псевдоталантливых становилось понятно.
Рассказывал о богатее из новых, который, почуяв безысходность под грузом обступивших проблем, наконец­то упросил владыку о крещении: «Приехал за мной на шикарной машине, сели и поехали на его дачу по Рублёвскому шоссе. Так он раза два просил водителя остановить машину — нехорошо ему было, непросто давался переход от безбожия к новой жизни».
По молитвам владыки творились чудеса. Рассказывает его духовная дочь Марина: «У нас одна прихожанка, живая и энергичная молодая женщина, вдруг стала чахнуть. Анорексия. Отторжение пищи. Перестала есть, дошла до полного истощения, кожа да кости. Диагноз редкий и безнадёжный — желудочно­кишечная непроходимость. Пришла к владыке: «Что делать?» — «Немедленно переезжайте в монастырь, выделю вам келью. Все моления и требы, все службы — по монастырскому канону! Подъём, бдения, посты — всё, как подобает послушнику, в течение двух месяцев! Из Москвы уезжайте. Продавайте квартиру и уезжайте!». Она всё сделала, как велено. Два месяца жила в монастыре, потом продала московское жильё, купила дом рядом с Бородинским полем и уехала жить туда. И посегодня здорова. Двух её внуков крестил владыка.
У моей полуторагодовалой внучки диагностировали рак матки. Мы в ужасе — как возможно? у такой малютки?! Обегали всех мыслимых и немыслимых специалистов, лучших врачей, один консилиум следовал за другим. Рекомендация однозначна: оперировать. А это значит — удалять всё!?
Назначили операцию через два дня. Я в слезах к Владыке: «Что делать, сил моих больше нет?». «Подождите немного», — отвечал он. И тут, словно по заказу, девочка подхватила простуду, операцию отложили. Прошла неделя­ другая. Отвозим внучку в Институт им. Герцена (он, кстати, находится под попечением монастыря). Там ей делают УЗИ — всё чисто. Ну, не чудо ли!?».
Конечно чудо.
Вся жизнь владыки была чудом, и осенён благодатью всякий, кому довелось узнать этого великого архиерея.

Виктор ЛИННИК.