Продолжение мифа

Будучи знаком с Николаем Михайловичем Коняевым уже несколько лет лично, а с его творчеством гораздо долее, с понятным интересом и радостью принял от него в подарок новую книгу — «Алексей Кулаковский». Книга приятно лёгкая и плотная, чуть за 300 страниц, с большим количеством фотоиллюстраций, издана в легендарной серии ЖЗЛ в 2011 г. при поддержке первого президента Республики Саха (Якутия) Михаила Ефимовича Николаева и депутата Государственной думы России К.К. Ильковского. На обложке привычного ЖЗЛ-формата – портрет героя повествования: светлое, умное и чуть нервное лицо якутского сельского учителя начала прошедшего ХХ века.

Коняев – писатель очень разносторонний, и дело не только в жанровой широте выплесков его таланта, да, он равно убедителен как поэт и прозаик, как публицист и драматург, но ещё и удивительна подвижность его внутрижанровой стилистики, всякий раз мастерски подчиняемой задаче раскрытия взятой автором темы. Поэтому книги Коняева не составляют бесконечную серию, но каждое его новое произведение становится самостоятельным и самобытным явлением в нашей русской литературе.

Открыв «Кулаковского», я как-то сразу зацепился за некоторую сухость изложения, заинтересовался-задумался и, опытно доверяясь автору, вскоре понял точность такой эмоциональной сдержанности письма Николая Михайловича: биография его героя настолько фантастична количеством событий, настолько авантюрна закрученностью перипетий и приключений, что любой пережим в пересказе жизни национального гения Якутии мог превратить серьёзное художественно-документальное исследование в остросюжетную беллетристику.
Алексей Кулаковский – фигура в истории народа Саха ключевая. На нём сошлись, и через него связаны две эпохи, и во многом благодаря его гению, мудрости и подвижничеству оказалась не утеряна самоидентичность якутов в принципиальных изменениях образа жизни северного этноса после трагического перелома социально-политического строя Российской империи. Именно этот улусный учитель, нищий, гонимый, слишком долго не имевший собственного угла, слишком часто не знавший, чем накормить собственных детей, оказался избран Богом на миссию удержания национальной памяти в новой эпохе. Потомок шаманов, глубоко и искренне погрузившийся в учение и мистику Православия, народный ревнитель, полюбивший русскую культуру, Алексей Кулаковский явился идеальным проводником якутской древней сути в формы новой реальности. Только воплощённые в одном теле, заключённые в одну душу, объединённые одной личностью истинный поэт и настоящий учёный могут быть способны на такое.
Мировоззрение народа оформляется в мифы. Мифы космогонические и антропологические, солярные и астральные определяют самосознание нации, устанавливают её социальные институты, утверждают обычаи и нормы поведения. Миф – образно-логическая форма народного знания мира, нераздельно совмещающая религию, философию и науку. Можно даже сказать, что за пределами усвоенных человеком мифов мир для него просто не существует. Или существует как хаос.
Мифы живут, пока живут народы, ими мыслящие. Но и человек меняет мир, и мир меняет человека. В историческое время можно видеть, каким образом формирующие народное сознание мифы ответно сами зависят от развития общества. И мы видим, что мифы меняются творчески – то есть, они изменяются творчеством конкретных личностей – оформителей мифа в эпос. Вьяса создал Махабхарату, Моисей автор Пятикнижия, Гомер – Илиады. Эпос – это всё та же образно-логическая форма народного мышления, но одновременно это уже плод вдохновения и ремесла одного поэта.
Кулаковский – один из таких преобразователей мифа. Этнограф и лингвист, филолог и философ, естествоиспытатель и общественный деятель, он был необычайно одарён поэтически. Именно эта творческая одарённость позволила ему не только изучать, но и чувствовать народную культуру, не только сохранять, но и творить её, художественно обновлять традицию. И поэтому обилие и обстоятельность собранных и записанных им фольклорных материалов стали необходимой основой для созидания Алексеем Кулаковским нового мифа-эпоса, традиционно-охранного и направляюще-пророческого, научающего национальному мировидению всё новые поколения якутов.
Мне кажется, что эта живая связь прошлого и будущего отразилась в композиции книги, разделённой на две смысловые части: «Ексеклюлях – сын орла» и «Ексеклюлях – учитель народа». Две природы одного человека – душа и тело, и две эпохи, две истории одного народа – уходящая и грядущая… вечность этноса через умирание его мифов и возрождение их в эпическом творчестве поэта… и всё в контексте мировой революции и Гражданской войны, в цейтноте выбора национального в имперском…
Бессмысленно и неловко пересказывать книгу, написанную столь талантливым и мудрым повествователем, каковым является Николай Михайлович Коняев. Не нужно. Биография, нет – судьба! И судьба Алексея Кулаковского стоит того, чтобы вы познакомились с ней из первых рук. Хочу лишь отметить, как промыслительно, что о поэте-мистике и философе-мистике поведал писатель, для которого мистико-религиозное восприятие мира так же естественно: Николай Михайлович возглавляет Санкт-Петербургское объединение православных писателей, немало его произведений посвящено жизни Церкви и рассказывают о людях веры. Именно в этом мировоззренческом единстве автора и героя создался столь точный портрет души пророка и миротворца, певца и учителя, приоткрывающий российскому читателю душу якутского народа.

Василий Дворцов.