Продирается медведь…

Глядя на то, что творится с экологией планеты, понимаешь: у природы враг № 1 — человек. Сказав об этом доктору биологии Валентину Пажетнову — охотоведу с более чем полувековым стажем, без остатка отдающего себя защите и спасению животных, я увидела, как горько он переживает происходящее.
Живёт Валентин Сергеевич на торопецкой земле, в глухой деревеньке Бубоницы. Это северо-запад Тверской области, на стыке с Псковской и Новгородской. Сохранившее первозданность разнопородных лесов и болотных угодий место благодатно для наблюдений за поведением бурого медведя.

— Начинали мы вдвоём с супругой Светланой, тоже биологом-охотоведом и сотрудником Центрально-Лесного государственного природного биосферного заповедника. По итогам нашей работы в «Агропромиздате» в 1990-м вышла монография «Бурый медведь», — рассказывает Валентин Сергеевич, — но мы остались в деревне. Построили с поддержкой заповедника дом. Вскоре сюда переехали сын Сергей — биолог-
охотовед и дочь Наталья — почвовед-микробиолог, выросли внуки, правнуки. Так в Бубоницах сложилось наше родовое гнездо и была открыта биологическая станция «Чистый лес».
Семейство Пажетновых разработало методику выхаживания медвежат-сирот. Оптимально территория вокруг деревни выдерживает 12—15 питомцев. В апреле их выносят в вольер. Некоторое время спустя открывают двери, и они могут свободно выходить в лес в любое время суток. Летом у медвежат начинается охота на муравьёв, личинок земляных ос, короедов. Это основной животный корм у малышей, выедающих 40–60 процентов поселений насекомых. Группа в 16–18 медвежат съедает до 90 процентов муравейников и осиных гнёзд, которые восстанавливаются только через год, и следующей медвежьей партии приходится туговато.

Остались без мамы
— Мы берём детёнышей из европейской части России, где обитает среднерусский подвид бурого медведя. Хотя и здесь, появившись на свет в разных местах, они различаются по шёрстному покрову, выносливости и характеру, — говорит Валентин Сергеевич. — Сейчас у нас 8 лишившихся медведицы малышей — из Карелии, Вологодской, Псковской и Смоленской областей. С ними работает три человека: сын Сергей, его жена Екатерина — биолог и внук Василий — биолог-охотовед. Одежда всегда одна и та же, никакой косметики и духов.
Появление кого-то другого вызывает у медвежат оборонительную реакцию. Разговаривать с ними запрещено, чтобы не привыкали к речи и запахам. К моменту выпуска они должны остаться дикими и бояться человека. Иначе не выживут. У всех есть клички, зафиксированные в журнале с подробной информацией о каждом. Традиционно их называют по первой букве местности, откуда они родом: карельские – на букву «К», из Максатихинского района Тверской области – «Марк», «Мира». Все имеют ушную метку с номером и почтовым индексом. Если такой медведь станет добычей охотников, можно получить исчерпывающие сведения, как далеко он ушёл, сколько ему лет и т.д. Медвежата старше семи месяцев способны к самостоятельной жизни. Иногда для большей жизнестойкости их держат до девяти месяцев и выпускают в те леса, откуда прибыли.

Больше «мальчиков»
или «девочек»?
У поступающих на передержку медвежат берут пробы крови для генетического анализа. С дальнейшим исследованием – пока финансовые и профессиональные проблемы. Генетические расы человека досконально изучены, а подвидовыми особенностями животных вплотную никто не занимался. Больше всего исследованы мыши, что касается крупных млекопитающих, таких как медведь, лось – тут много пробелов. Как темперамент человека зависит от типа нервной системы, так и у медведей буквально с первых недель видно: этот малыш предрасположен к возбуждению и агрессии. Другой – лежебока: спокоен и ленив.
Медвежата рождаются в январе, реже — в конце декабря или новогодние дни — примета новейшего времени. Вес у новорожденных до 500 г, глазки и уши закрыты. В один год бывает больше самцов, в другой — самок. Любопытным оказался результат подсчёта половых различий выпущенных на волю медвежат-сирот: 60 самцов и 60 самочек! Что подтвердило признанный зоологами факт: в большой видовой выборке рождение самцов и самок соотносится один к одному.
— Чем кормите? — спрашиваю Валентина Сергеевича.
— Главный продукт — молоко местной фермы. Доводим жирность до девяти процентов сухим молоком или сливками. Выше — рискованно: могут быть запоры. Хотя у материнского молока медведицы жирность 15—17 процентов. С удовольствием едят и молочную смесь «Малютка».
— А деньги откуда?
— Много лет, с 1996-го года, нас финансировал Международный фонд защиты животных (IFAW). Но он ушёл из России, и мы создали Автономный некоммерческий Центр спасения медвежат-сирот. На эти добровольные пожертвования и живём. Скромно, но дружно. К такой жизни у нас все приучены с детства. Семья большая — 9 внуков, 11 правнуков. Понимая, что невозможно спасти всех медвежат, осиротевших, чаще всего, по вине человека, мы делаем это по мере сил. Мир дикой природы нуждается во внимании и заботе. Человечество без него пропадёт.

Кто в ответе?
— Испокон веков на Руси было заведено рациональное лесопользование. Люди знали, что должны вести себя в лесу осторожно и разумно. Это живая среда. Каждое дерево — живое существо, привязанное на всю свою жизнь к своему месту и взаимодействующее с окружающей растительностью. Нужно срубить дерево — сто раз подумай. Почему драгоценный опыт, наработанный нашими предками, забыт? — сокрушается Валентин Сергеевич. — Вот сейчас рубка леса идёт, варварское истребление с единственной целью — обогатиться! Гибнут животные. И для людей это плохо, потому что от вырубки огромных массивов меняется климат! Кто за это в ответе? Бурого медведя в старину величали Лесной Батюшка, выказывая к нему большое уважение. А теперь охота приобрела черты извращённой жестокости. Я сам работал промысловиком в Сибири и не против того, чтобы охотиться на зверя, но по правилам. Не с тепловизорами, приборами ночного видения и пр. Это не охота, а что-то совсем иное, из разряда развлекательного шоу.
— Почему медведи выходят из леса?
— Одна из причин в том, что у них отнимают территорию. И ещё оттого, что теряют страх перед человеком. Из-за стрельбы на дальней дистанции, оттого, что отобрали данное им Богом время свободы — ночь, из-за закрытой охоты «на берлоге». У такой берлоги информация «смерти» надолго остаётся и считывается всеми животными.
— Сколько у нас сейчас медведей?
— Бурый медведь водится во всей таёжной зоне Евразии, и во времена СССР его популяция насчитывала 100—120 тыс. особей.
А сегодня, по официальным данным, у нас 170 тысяч медведей. Цифра явно завышенная и сомнительная. Ошибка кроется, скорее всего, в том, что человек стал чаще встречаться с медведем. В Канаде и США преобладает чёрный американский медведь, барибал, которого там около 700 тысяч.
— Вам нравится, что символ России — медведь?
— Очень! Потому, что это сильный, умный, непредсказуемый зверь, который из безмятежного состояния может тут же перейти в яростную атаку. Это присуще и русскому человеку. Добрый, радушный, близко принимающий чужую беду, он стремится помочь её исправить. Но, почуяв острое зло, защищаясь, сметёт на своём пути всё.

 

Татьяна КОВАЛЁВА.

На снимке: заслуженный эколог России, доктор биологических наук Валентин Сергеевич ПАЖЕТНОВ.