slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

После Блокады

BlokadaВиктор Алексеевич!
С большим вниманием прочёл Ваш материал (ПОМНИМ. ЧТИМ. ГОРДИМСЯ! 76 лет назад освобождён от блокады Ленинград) в газете «Слово» (№2/2020) от 31 января сего года. Материал хороший, в духе времени, но не слишком верный в отношении заботы и внимания к ветеранам… Вы пишете, что присутствовали более 160 наших соотечественников из других стран. А где наши? Раньше, например, моя жена — дитё блокады Ленинграда — со всеми другими из Подмосковья ездила в Питер на эти даты, деньги находились. Сегодня даже нет ни поздравлений, ни внимания. Разве что поздравил местный батюшка цветами и конфетами. Уже и церковь играет на этом поле, а чиновники только пиарятся. Даже о «Блокадной ласточке» мы узнали только из Вашего материала.
Мы с женой очень внимательно прочли Ваш материал, он нам понравился, кроме слов о внимании и заботе о ветеранах. А ведь они не только пережили блокаду, но вынесли все трудности после неё.
О чём хочу всем напомнить.
Вторая половина 40-х – начало 50-х годов прошлого столетия…. Слова «победа», «слава», «мир» высвечивались в заголовках газет, в наименованиях улиц, площадей. Но кровавые всполохи недавних битв всё ещё бередили сознание. Борьба за плоды Победы выливалась где в «холодную», а где и в «горячую» войны, которые переплетались в единый клубок.
История – не супермаркет. Её выбор в большинстве случаев не богат, а альтернативы ограничены. Сегодняшнее положение во многом напоминает те годы, но во многом и отличается. То было — после страшной войны, сегодня — после многих лет относительно мирного развития. В данном случае судьба города во многом отображает судьбу страны. Его судьба во многом зависела от выбора путей возрождения страны.
Я говорю о судьбе Ленинграда, история и судьба которого мне не безразлична по многим причинам. Здесь жили и живут мои родственники, здесь я учился, здесь я нашёл свою вторую половину, которая в младенчестве пережила страшные годы блокады. А главное, я просто очень люблю этот город, который ныне величают Санкт-Петербургом. О героических днях блокады написано много трудов. А вот о последующих днях после освобождения города или совсем ничего, или очень скромно. Конечно, много слов о трудовых достижениях, но как эти достижения добывались — почти ничего. Между тем тут тоже немало героизма, и трудового, и бытового.
В 1959 году я брал в жёны девушку из коммунальной квартиры, где было 17 хозяев. Надо признать – жили дружно. Хотя житьё-бытьё мало отличалось от казарменного быта. Но ведь выжили же, чёрт возьми! А сегодня, после длительного мира, жилищный вопрос так и не решён. До какой же степени общественного хаоса надо дойти, чтобы оказаться у той же роковой черты?.. Одни живут во дворцах, другие маются по углам!
А тогда жилищные условия тысяч и тысяч демобилизованных, завербованных, реэвакуированных были чуть лучше условий жизни во вчерашних окопах и землянках. Жилищный фонд города сильно пострадал. Его катастрофически не хватало. Людей размещали в случайных, а зачастую и в обычных производственных помещениях, которые пострадали от бомбардировок и артобстрелов, до обустройства которых руки не доходили…
В советской и зарубежной литературе, говоря об экономической и социальной политике тех лет, обычно упоминают денежную реформу декабря 1947 года и отмену карточной системы. Но почти все забывают указать на тяжелейшие сорок шестой и сорок седьмой годы. Ленинград тогда напоминал едва пришедшего в сознание смертельно избитого человека. В домах сохранялись бутылки олифы, на которой жарили лепёшки из жмыха, плитки столярного клея. Из клея готовили «студень». Кошки и собаки во дворах всё ещё были редкостью. А в дровяные сараи боялись заходить – туда недавно штабелями складывали покойников, там всё ещё пахло войной.
В сентябре сорок шестого года неожиданно для населения были повышены цены на пайковые продукты и сокращены их нормы. В коммерческой же торговле (без талонов) цены на высшие сорта хлеба несколько снизили (падала покупательная способность населения). Кто-то пострадал от такой меры, кто-то выиграл... Ясно одно — основная тяжесть катастрофической засухи 1946 года легла на плечи малоимущих слоёв населения. Повышение цен на пайки привело к тому, что многие вынуждены были продавать часть карточек. Вот некоторые документальные подтверждения: «Зарабатываю 800 рублей в месяц и не смогу выкупать все продукты по карточкам. По моим подсчётам мне не хватит для выкупа продуктов 200 рублей. Придётся продавать часть карточек»…
Люди роптали, но честно выполняли свой трудовой долг. Об облике этих людей в первые послевоенные годы написаны горы литературы. То были люди, честно делавшие своё дело в любых условиях, злопамятство по отношению к ним — преступление. Это они создавали те богатства страны, которые сегодня «приватизировали» различные акционеры и олигархи!
Реформу 1947 года тогда называли «последней жертвой перед настоящей жизнью». Чего в ней было больше – социального равенства или уравниловки? Думаю, это был больше политический, пропагандистский ход. Реформа больно ударила по крестьянству; уже в 1948 году выросли цены на коммунальные и бытовые услуги, проезд на транспорте. Но надо признать, что реформа 1947 года и впрямь оздоровила финансы, создала предпосылки для роста экономики, улучшила условия социального воспроизводства. Для закрепления её результатов сталинское руководство прибегло к дефляционной политике. Семикратное снижение цен, осуществлённое в последующие годы (в основном с 1 апреля) привело к более чем двукратному уменьшению розничных цен…
Народ трудился на пределе возможностей, а «исторические часы» шли медленнее. В Ленинграде расширяли производство нового оборудования, но основной поток новых машин направлялся на новостройки. Здесь уместно задать вопрос – где сегодня эти «великие стройки»? Сам Ленинград, как и другие традиционные центры машиностроения, располагающие опытными кадрами, оказался на голодном техническом пайке. Страна получала от ленинградцев новое энергетическое, горное, электросварочное оборудование, металлорежущие станки, аппаратуру, приборы, усовершенствованные машины для лёгкой и пищевой промышленности. Прорывы в атомной и ядерной энергетике, ракетостроении, немалый вклад в осуществление которых внесли и ленинградцы, в прямом и переносном смысле потрясли мир…
Сохранение элементов «чрезвычайщины», которыми буквально пронизаны первые годы послевоенной разрухи, в какой-то мере оправдывало консервацию подобных порядков, подпитывало «систему», но не учитывало усталость народа. В итоге стала накапливаться апатия. В народе это состояние метко окрестили термином «всеобщая электрификация», то есть обстановка, когда всем и всё «до лампочки». Это настроение перекочевало и в новые «рыночные» времена. Тем более беспредельная «свобода» только усугубила это явление. Чтобы изжить эти последствия, считаю, нужно не только экономическое принуждение, но и воспитательные меры, а главное — нужна справедливость в труде и распределении его итогов.
Для истории нет потерянных лет. Прошлое не переделаешь. Его нельзя ни проклинать, ни втаптывать в грязь, ни делать из него «чёрную дыру». Это — бесперспективно. Нужно мудрое осмысление пройденного пути…
Годы после освобождения Ленинграда от блокады не такие радужные, как представляется. Да, была радость победы, радость того, что выстояли, но впереди были не менее трудные годы. Осмыслить их не только в отношении Ленинграда, но и всей страны — задача сегодняшнего дня. В газетной статье не проведёшь анализ жизни тех лет, можно лишь напомнить о тех годах. И феномен их, наверное, скрыт в словах одной очень пожилой блокадницы, которая сказала: «Тогда были цель и надежда, сегодня этого нет, поэтому и живём одним днём! Нам не важно, кто у власти. Главное, чтобы дали народу ВЕРУ в будущее!».

Вадим КУЛИНЧЕНКО.
Моск.обл., пос. Купавна.

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: