Поезд летит сквозь Россию

Поезд летит по России. А у меня ощущение, что я пересекаю границы государств с разным уровнем жизни. А потом я очнусь, возвращусь в реальность и вспомню, что всё это — моя Родина. Россия. Еду в Москву из Магнитогорска. Башкирия. Сёла. Добротные дома, расчищенные от снега улицы, к каждому дому подведён газ. Печные трубы будто уснули. Редко, кое-где увидишь белесый дымок. Он весело вылетает из каминной трубы и тут же растворяется в пространстве. Это для уюта потрескивают сухие берёзовые поленья в каминах.
Много новых автомобилей, но движение нигде не затруднено. Люди спокойны и несуетливы. Правда, из окна вагона видна только внешняя сторона жизни, и это не Уфа, а железнодорожные станции и районные центры. Часто вдали от дороги виднеются трубы с длинными языками пламени. В наступающем вечере они кажутся страшными одноглавыми драконами.

За ночь поезд пересёк Башкирию и влетел в N-скую область. Сёла завалены снегом. Улицы не обозначены. Кажется, дома построены в беспорядке. Крыши прогнулись коромыслом вниз. Окна печально глядят на редкие тропинки от дома к дому. Только эти протоптанные в снегу узкие дорожки да дымные печные трубы говорят о ещё сохранившейся жизни в этих забытых Богом сёлах. Много домов брошенных. Это зрелище печальное. А нет большей беды, чем печаль. Все беды, даже великое горе со временем превращаются в тоскливую, тягучую печаль. Печаль не кончается, не проходит со временем. Печаль вечна. Брошенные русские дома и целые сёла – это великая тягучая печаль моего времени. Окна – глаза брошенного дома полны невытекающих слёз. Окна без стёкол и оконных рам – незакрытые глаза мертвецов. Дома плачут, дома страдают, как брошенные хозяевами собаки.
Я написал «поезд…влетел в N-скую область», потому что таких областей в России множество. В моей родной деревне на самом востоке Воронежской области нет газа, хотя труба проходит в километре от села. Чтобы подсоединиться к трубе, нужны сотни тысяч рублей, которых ни у кого нет. А рядом, через десять километров, Липецкая область, где все сёла газифицированы. Мой бывший сосед Иван Сухочев говорит: «Сегодня в Липецкую область переехал бы, да усадьбу не могу продать». Усадьба у него ухоженная. А берёзовые посадки идут на дрова и стали похожи на зубы древних старух.
Сижу у окна и думаю: то ли президент с премьером по-разному относятся к людям в регионах, то ли они совсем не руководят страной. Почему одни пользуются благами цивилизации, а другие влачат жалкое существование. Неужели вся суть в том, что у одних нашли нефть и газ, а другим повезло с руководителем? Ведь воронежцы живут на лучших чернозёмах планеты Земля. Немцы в войну вагонами вывозили землю с воронежских полей. Неужели лучшие чернозёмы планеты — капитал хуже, нежели нефть Башкирии или Татарстана. А ведь эти чернозёмы – настоящий клад. Яблоки разных самых лучших сортов тоннами валяются под ногами ближе к осени. Таких яблок нет в московских магазинах. Вишни и сливы непроходимые заросли. А помидоры и огурцы растут без всякой рассады – рассыпь только семечки в мае. Плодовитость почвы неизмерима. Для москвича, что загибается на своих шести сотках, воронежская земля была бы настоящим Клондайком.
Я очевидец. В середине 90-х, ближе к 2000-м, люди пытались заниматься разведением скота и производством продуктов питания от земли. Продать выращенное хоть с какой-нибудь маленькой выгодой не получалось. Скупщики диктовали свои цены. Вывезти самостоятельно могли единицы, и тех перехватывали перекупщики, выгода всё равно была ничтожной. И люди перешли на натуральное хозяйство. А теперь мы на пути в ВТО. Лужков как-то правильно сказал: «Вступить в ВТО – значит вступить во что-то очень нехорошее». А Ленин сказал бы точно и ясно, как он назвал «интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации» («На деле это не мозг, а говно». Из письма Горькому 15 сентября 1919 года. — Ред.). И правильно назвал. Это же они греют руки на поставках напичканных химией овощей, это они приказывали уничтожить тонны и тонны птицы под видом птичьего гриппа, свиней – свиного. Это они, сидящие в тёплых креслах, зорко следят за тем, чтобы ни одна отрасль не заработала так, чтобы ненужными стали окорочка Буша. А если кто высунется, тут же будет придуман повод задушить выскочку. «Влачи, быдло, жалкое существование», — вот лозунг, который надо написать на зданиях Думы и российского правительства.
Вот такие думы одолели меня у окна вагона поезда «Магнитогорск — Москва».