Победа и Запад

Вряд ли стоит особенно удивляться отказу значительного числа западных лидеров приехать в Москву на празднование 70-летия Победы в Великой Оте-
чественной войне. Причины отказа следует искать не в нынешних событиях на Украине, а в сложной многовековой истории отношений России и Запада.
Хотя сам термин «холодная война» относительно нов — он появился с наступлением эпохи ядерного оружия и появлением «железного занавеса» — противостояние Запада и Востока с разной степенью интенсивности существовало всегда, с перерывами на союзничество в ходе войны 1812 года, Первой и Второй мировых войн.
Загребать жар чужими руками — традиционная и крайне искусная политика Англии — с блеском проявилась в ходе наполеоновского нашествия на Россию 1812 года. Прекрасно понимал это светлейший князь Михаил Илларионович Кутузов, который был против зарубежного похода русской армии в 1813 году. Старый лис считал, что дело разгрома Наполеона должны были довершить Англия с Пруссией, а русские жизни следовало бы поберечь. Царю же льстила роль освободителя Европы от «корсиканского чудовища».

Со схожей дилеммой столкнулся и СССР в 1945 году. Стоило ли нам переходить границы СССР, которые и так были отодвинуты на Запад перед войной? Потеряли как минимум полтора миллиона жизней, освобождая Восточную Европу, — и для чего? Для того, чтобы она сегодня стала частью НАТО?
Через 40 лет после Ватерлоо «благодарная» Европа устроила России Крымскую войну. Британский историк Орландо Файджес в книге «Крым» пишет: «Это была война — первая в истории, — вызванная давлением прессы и общественного мнения». Но и общественное мнение Британии было, разумеется, в немалой степени сформировано прессой. То же в полной мере относится и к ультракатолической прессе во Франции той эпохи. То есть Крымская война стала первой, которая была по меньшей мере спровоцирована войной информационной.
Через 70 лет после освобождения Европы от фашизма и нацизма России в знак благодарности преподнесли санкции. Нынешнему замораживанию отношений России с Западом предшествовала информационная артподготовка, которая началась задолго до драматических событий на Украине и приобрела характер тотальной информационной войны после крымского «возвращения домой».
*   *   *
Ревизия итогов Второй мировой войны началось даже прежде, чем война закончилась. Вспомним, что Акт о капитуляции гитлеровской Германии был подписан дважды: на подписании первого, 7 мая, не был приглашен никто из высшего советского командования. Свою подпись под документом поставил лишь генерал Суслопаров, впоследствии получивший от Верховного Главнокомандующего выговор за превышение полномочий. Москва настояла на повторной церемонии, когда капитуляцию принимал уже маршал Жуков. Таким образом, глубоко символично то, что Запад и СССР/Россия отмечают День Победы в разные дни. Пусть с разрывом всего лишь в сутки — но Победа оказывается не единой. Да и войны, по совести, они вели очень разные.
Западу очень сложно понять, насколько разными были войны на Западном и на Восточном фронте. Возможно, в этом смысле справедливо, что День Победы отмечается в разные дни. «Безжалостная и тотальная природа этой войны (на Восточном фронте. — Ред.) отличала её от всех прежних конфликтов», — пишет британский историк Роберт Кершоу. На Западе очень сложно понять, насколько бесчеловечной была война, развязанная гитлеровской Германией на Востоке, и насколько огромной была цена, которую заплатил Советский Союз за победу. Британский историк Ричард Овери пишет, что в 1945 году никто в Британии не имел сомнений по поводу того, кому принадлежит решающий вклад в великую победу. Но с тех пор информационный «туман» скрыл от западного общественного мнения как природу этой битвы, так и её глобальный смысл.
Через считаные недели после победы, летом 1945 года, британский премьер Уинстон Черчилль поручил плановому управлению Генштаба разработать сценарий «Операции немыслимое» по началу военных действий против Красной армии англо-американских сил в количестве 57 дивизий — и при участии интернированных германских дивизий. Сценарий был отложен — не в последнюю очередь потому, что общественное мнение западных стран не могло тогда принять идею войны со вчерашним союзником.
*   *   *
Пакт Молотова-Риббентропа, раздел Европы Гитлером и Сталиным называют на Западе едва ли не главной причиной войны. Однако не хотят вспоминать раздела Чехословакии в 1938-м. И не хотят вспоминать предложений Сталина — отвергнутых будущими союзниками — и в первом, и во втором случае объединить усилия для отпора Германии. Указывают на раздел Польши Гитлером и Сталиным, но не хотят вспоминать того, что при «сдаче» Чехословакии Гитлеру западные союзники прирезали кусочек от неё той же Польше. Да и после войны США и Британия — чего сегодня не хотят вспоминать — фактически так же разделили со Сталиным сферы влияния в Европе.
Румыния, Венгрия и Болгария — по так называемому «Процентному соглашению» — отошли в советскую сферу влияния, а Британии и США досталась Греция. России вменяется в вину жёсткое подавление сопротивления в странах Восточной Европы. Но никто не хочет вспоминать жесткого подавления — при помощи британцев — борьбы греческих коммунистов. Не кто иной, как американский Госдепартамент после окончания войны обвинял Черчилля в стремлении сохранить у власти в Греции реакционеров-антикоммунистов. Британцы, разумеется, это отрицают, но факт состоит в том, что в 1945—1949 гг. они держали в Греции 90 тысяч солдат, и всё это время в стране у власти находился реакционный роялистский режим, а повстанцы-коммунисты подверглись широким репрессиям.
«Во Франции или Италии, если вы сражались с нацистами, вас уважали в обществе после войны — вне зависимости от идеологии. В Греции же вам приходилось сражаться с теми, кто сотрудничал с нацистами, а они бросали вас в тюрьмы и пытали», — пишет греко-канадский историк Андре Геролиматос. Те события в Греции называют первым актом «холодной войны». Схожие конфликты мы наблюдали все послевоенные годы — и наблюдаем сегодня на Украине.
Отказ западных лидеров приехать в Москву мелочен: каковы бы ни были их расхождения с нынешней российской властью, праздник Победы принадлежит ведь не Путину, а миллионам и миллионам его сограждан, бывших и нынешних. И возникает вопрос — а была ли та победа действительно общей? И следует ли расхождения по поводу приезда в Москву списывать на Крым?

Дмитрий ЛИННИК.
Лондон—Москва.