Переформатирование МХАТ

Ситуация, сложившаяся вокруг МХАТ им. А.М. Горького, продолжает волновать театральную общественность, и не только. Деятельность нового руководства в лице Эдуарда Боякова, Сергея Пускепалиса и Захара Прилепина — людей амбициозных и известных в художественных кругах — пристально рассматривается и вызывает всё большее замешательство. Складывается впечатление, что полным ходом идёт переформатирование театра, до сих пор любовно именуемого его былыми завсегдатаями доронинским. Ставшее модным в последние годы слово «переформатирование» в широком смысле означает изменение характера чего-либо в соответствии с новыми правилами, изменившимися условиями.

Вот и здесь неравнодушная публика увидела явные признаки наполнения классической формы русского театра чуждым ему «альковным содержанием», весьма далёким от тех образцов, которые закладывали К.С. Станиславский и Вл.И. Немирович-Данченко и которые лелеяла народная артистка СССР Т.В. Доронина.
«Перегретыми ожиданиями» — так отозвались «Известия» о мартовских театральных премьерах, на первое место поставив «Сцены из супружеской жизни» Ингмара Бергмана в постановке Андрея Кончаловского на сцене МХАТ. У издания не нашлось логичного объяснения, когда «художественный руководитель одного театра ставит спектакль в другом театре силами исключительно актеров своей труппы. Что тогда мешает воплотить задачу на собственной сцене или поработать с актерами приглашающей, так сказать, стороны?»
Добросовестно была пересказана подоплёка постановки «Сцен…» во МХАТе, о том, как Андрей Сергеевич перенёс туда свой спектакль, поставленный в прошлом году в Неаполе. Перенёс вместе с декорациями и актрисой. Юлия Высоцкая играла в Неаполе на итальянском. Там её героиню звали Миланкой, в Москве она — Марина. В пару к супруге, играющей во всех его спектаклях, режиссёр поставил ведущего актера «Моссовета» Александра Домогарова.
Было отмечено, что текст Бергмана был переписан и дополнен, а действие перенесено в Москву 1990-х. Постановщик объясняет это, ссылается газета на Кончаловского, желанием сделать шведскую историю понятной русскому зрителю. «Но в таком случае, — делается сокрушительный вывод, — для «непонятливой» отечественной публики надо переносить в родные пенаты Отелло и Дездемону, Ромео и Джульетту, Стенли Ковальски и Бланш Дюбуа и так далее, и тому подобное. В пересказе Кончаловского Бергман напоминает заштатного драматурга из глубинки, а сама постановка — антрепризу средней руки. Если с афиши убрать два громких имени — Бергмана и Кончаловского, то даже искушенный театрал не скажет вам, кто писал, кто ставил. По сути это и есть антреприза — с двумя медийными лицами, примитивной декорацией и незатейливым сюжетом. Идеальный вариант для «чёса» по провинции. Странно лишь, что «чёс» этот начался с почтенного МХАТа».
Остаётся лишь напомнить неискушённому читателю, что «чёс» в жаргоне театралов — это поездки артистов с гастролями по стране — как бы прочесать всю страну гребешком и собрать «бабло» от концертов. Для полноты понимания происходящего с прославленным театром стоит привести слова его нового художественного руководителя Э.В. Боякова, который заявил: «Я сознательно пошёл на то, чтобы это был первый спектакль». Он же подкрепил эти слова уверениями в том, что «мы должны быть ближе к самым главным вещам в жизни... это вопросы совести, чести, семейных ценностей». Многие театраловеды увидели в антрепризе Бергмана-Кончаловского лишь воспевание постельных радостей и расчеловечивание людей, низведение высоких чувств до скотских рефлексов, а не обращение к главным духовным ценностям.
Не случайно ruskline.ru напомнил Боякову о том, что в отличие от его сомнительной театральной заявки, первым программным спектаклем Московского Художественного театра стала пьеса А.К. Толстого «Царь Федор Иоаннович», в которой раскрывалась судьба русской государственности, выяснялось качество центральной власти. Чеховский цикл театр начинал спектаклем «Чайка», вместе с автором развивая тему призвания и ответственности таланта. А Т.В. Доронина, продолжая репертуарную линию эпохи Станиславского, первым спектаклем своей трупы избрала «На дне» А.М. Горького.
В недавнем интервью «Комсомолке» Бояков бодро заявил очевидно своё кредо: «Зрителю нужен хайп». На молодёжном сленге «хайп» — это ажиотаж или шумиха на пустом месте вокруг какого-то события или человека. Не без ехидства, на наш взгляд, корреспондент Анастасия Плешакова тут же задала вопрос: «Ольга Бузова и Сергей Шнуров тоже могут появиться на мхатовской сцене?» «Только если они будут играть себя...», — ничтоже сумняшеся ответил Эдуард Владиславович.
Как далеки его установки от того, что писал Н.В. Гоголь о русском театре: «Театр ничуть не безделица, не вовсе не пустая вещь... Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра... Частое повторение высокодраматических сочинений, то есть тех истинно классических пьес, где обращено внимание на природу и душу человека, станет необходимо укреплять общество в правилах недвижных... Есть много среди света такого, которое для всех, отдалившихся от христианства, служит незримой ступенью к христианству. В том числе может быть и театр, если будет обращен к своему высшему назначению».
В соцсетях уличили нынешнего худрука МХАТа в лукавстве, когда в том же интервью он заявил о своём общении с Татьяной Васильевной — чего не было, того не было. А посему приходится ещё раз вернуться к теме смены руководства МХАТ. В комментариях зрителей МХАТа из соцсетей появились свидетельства о том, что «увольнение нашей любимой актрисы с должности художественного руководителя-директора было запланировано за 2 месяца до трагической и всем известной нам даты», что из ближайшего окружения убедили «нашу любимую актрису написать заявление по собственному желанию, ибо в ход пошли угрозы, что «разгонят театр, разгонят труппу, потребуют деньги за невыполненное госзадание». Работа по убеждению актрисы написать заявление по собственному была мастерски выполнена!»
Не только зрители, но и многие эксперты считают вопиющей несправедливостью фактическое отлучение Т.В. Дорониной от театра, который она выпестовала и успешно им руководила долгие 30 лет. Хоть должность для Дорониной придумали, но круг обязанностей не определили — её компетенции не ясны. Это и наталкивает на мысль о навязанной ей роли «свадебного генерала». В журналистском сообществе не раз уже обращали внимание на её ровесницу Г. Волчек, которая из инвалидного кресла продолжает успешно руководить «Современником», в то время как Т. Доронина выходит на сцену. Напрашивается горькое слово «предвзятость». Как писал великий русский композитор и мыслитель Г.В. Свиридов в книге «Музыка как судьба», такой государственный и партийный фаворитизм «наносит страшный ущерб развитию нашей культуры».