Огонь в одежде слова

В последних числах октября сорок девятого в прихожей его квартиры в одном из домов по улице Гвардейской города Львова раздался звонок. Услышав знакомый голос студента львовского вуза, который прежде появлялся под надуманным предлогом в квартире Ярослава Александровича, домработница, ничуть не раздумывая, отворила дверь, и на вопрос незваных гостей, дома ли «пан письменник», ответила утвердительно. Если бы добрейший, гостеприимный, исключительно отзывчивый хозяин только знал, какие гады и зачем вползли в его жилище! Оба учились в вузе и одновременно носили оуновские подпольные клички, а в карманах — пистолет и гранату, под пиджаком – засунутый за пояс острый гуцульский топорик с блестящим лезвием. Писатель сидел спиной к двери за письменным столом и писал статью для «Известий».

Сын униатского священника, носивший кличку Славко, молча подал знак своему подельнику по прозвищу Стефко. Тот мгновенно выхватил из-за пояса топорик и стал наносить удар за ударом по голове писателя. Из акта судмедэкспертов: «Смерть Ярослава Галана наступила от одиннадцати рубленых ран головы, сопровождавшихся нарушением целости костей черепа и повреждением правого большого полушария мозга и мозжечка…»
На письменном столе лежала залитая горячей кровью писателя недописанная статья, приуроченная к десятилетию воссоединения украинских земель. Кому же Ярослав Галан стал костью поперёк горла, кто направил на него указующий перст: убей его?
На тех, кто вынес смертный приговор писателю, однозначно указали на суде сами убийцы: «Мы получили задание убить Ярослава Галана потому, что он страшен был Ватикану».
Прослеживая историю Ватикана на протяжении веков, Я. Галан показывает, что католицизм с самого начала своего существования «был – в отличие от православной церкви – воинственной церковью, церковью государством, глава которой, папа римский, обладал неограниченной властью, огнём и мечом стремясь покорить себе все народы мира».
Будущий крупный украинский писатель и публицист родился 27 июля 1902 г. в местечке Дынов над рекой Сян, близ Перемышля в русофильской семье мелкого служащего. Кстати, за симпатии к России и русским отец в канун Первой мировой войны был арестован австрийскими властями (Галичина в то время входила в состав Австро-Венгерской империи) и брошен в печально известный концлагерь Талергоф, где нашли смерть тысячи русофилов. Матери, побаивавшейся новых репрессий со стороны австрийских властей, удаётся с тремя детьми в 1915-м с помощью русских солдат эвакуироваться в Ростов-на-Дону, где Ярослав учится в гимназии. Трёхлетнее пребывание в России укрепляет в нём чувство глубокой симпатии к её народу. Годы спустя это чувство выскристаллизуется у него в лаконичное и глубокое по мысли изречение, которое можно вполне назвать афоризмом: «Любовь к Москве – это любовь к Украине. Ненавидеть Москву – значит ненавидеть Украину».
В 1918-м семья Галанов возвращается на родину, в Перемышль. После всего увиденного в России Ярослав остро и болезненно воспринимает царившую на оккупированной земле удушающую атмосферу социального и национального угнетения.
После окончания гимназии Ярослав лелеет мечту поступить во Львовский университет. Но его двери перед сыном неблагонадёжного русина (к тому времени отец был повторно брошен в тюрьму) были наглухо закрыты. На заработанные игрой на скрипке деньги он едет вглубь Европы вдогонку за своей мечтой. Галицкому юноше удаётся поступить на философский факультет Венского университета.
В Вене студент Галан впервые увидел хищный оскал нарождающегося фашизма, что на долгие годы определит отношение писателя к его идеологии и практике.
По возвращении из Вены в Польшу перед молодым Галаном предстаёт тягостная действительность. Польские паны ещё туже затягивают на шее западных украинцев удушающую петлю социального и национального гнёта, подавляя их сопротивление. В этот период Ярослав поступает в западноукраинскую компартию, сближается с революционным подпольем, пролетарскими писателями, всецело отдаётся общественной, научной, литературной работе, становится одним из организаторов прогрессивного студенческого союза «Пролом», печатается в оппозиционном журнале «Вiкна» («Окна»), в редактируемой Вандой Василевской газете «Дзенник популярны». Стержневые темы его произведений в это время – разоблачение колонизаторской политики польских буржуазных властей в Западной Украине, безжалостной эксплуатации, умышленного обезземеливания крестьян, жестоких репрессий, насильственного ополячения и окатоличения украинцев, обличение украинских националистов, униатской поповщины, выражение глубокой симпатии к СССР – первой в мире страны социализма. Аресты, отсидки в варшавской и львовской тюрьмах, изгнание с учительской работы с «волчьим билетом», запрет печататься, арест статей, запрет на постановку его пьес – таков неполный перечень репрессивных мер против писателя, поставленного польской полицией на учёт как «подозрительная личность».
В военное время, работая на радиостанции им. Т. Г. Шевченко, а также на прифронтовой радиостанции «Днiпро», Галан развернул настоящий «фронт в эфире» — кстати, под этим названием уже на третьем году войны в Москве выйдет его книга, в которую войдёт часть памфлетов и статей, прозвучавших на радио. В своих радиокомментариях он с гневом рассказывает о чудовищных злодеяниях гитлеровцев на временно оккупированных территориях, о героизме советских людей, всенародном характере Великой Отечественной. На этом надо сделать особое ударение, ибо в современных украинских националистических печатных изданиях нередко утверждается противоположное, ставится под сомнение массовый героизм нашего народа. И сегодня Галан, как живой, опровергает своими произведениями военных лет чудовищную ложь националистических писак. «Достаточно было первому гитлеровскому солдату войти на Украину, чтобы вместо покорных улыбок увидеть глаза людей, пылающие ненавистью, — вещал он по радио. – Оккупанты сеяли на своём пути смерть и разрушения, надеясь взрастить страх, но вместо страха они пожали бурю. Они пришли на Украину с биноклями Цейса, но и с биноклями Цейса ходят ощупью по стране, где всё живое дышит беспредельной ненавистью к чужакам». Подтверждением тому может служить и моя «малая родина». Как ни трудно было действовать под самым боком у ставки Гитлера под Винницей, в местах, которые кишели гестаповцами и полицаями, но наперекор этому мои земляки, местные патриоты вели подрывную работу в тылу врага, стремясь нанести ему наибольший урон.
Представляя украинскую прессу на Нюрнбергском процессе, Я. Галан позже дорисует человеконенавистническое лицо фашизма ещё более густыми и крупными мазками, покажет омерзительное обличье главарей Третьего рейха, их чудовищные преступления, всю глубину нравственного падения.
Вернувшись с процесса, Галан резко выступает против поджигателей новой войны, разоблачает мнимых англо-американских союзников, их попытки создать в сердце Европы резервную армию фашизма, создать в Западной Германии базу, с которой предусматривалось бросить вновь фашистские силы против нашей страны. Острие его памфлетов после войны направлено против ОУН и УПА, католической и униатской церкви во главе с Андреем Шептицким и папой римским, который благословлял фашизм на всемирный разбой, создание НАТО, а созданное американцами ядерное оружие объявил «творением законов природы, против которого не только люди, но и сам бог не способен бороться». Писатель горячо приветствует расцвет западноукраинских земель в советский период, величие освобождённого от социального и национального гнёта человека, что бы там ни говорили об этом времени современные националисты.
Прожил он на свете всего 47 лет. Галан оставил большое, уникальное творческое наследие — около пятисот произведений: пьес, памфлетов и фельетонов, рассказов, очерков, публицистических статей, выступлений по вопросам литературы и искусства. Один их украинских биографов Я. Галана замечает, что в его личности «наша литература имеет редкий пример органического сочетания таланта художественного, публицистического и научно-исследовательского».
Сразу же после свержения Советской власти, в начале девяностых, последователи бандеровцев учинили новую расправу над Галаном: во Львове был снесён высившийся на площади, названной его именем, памятник, закрыт мемориальный музей писателя. Имя Галана выброшено из школьных и вузовских учебников по литературе и журналистике.
В патологически ненавидящей Галана прессе можно прочитать, что он является заложником тоталитарного режима, а значит, соучастником его преступлений. Это, пожалуй, ещё самая мягкая, банальная характеристика. Гораздо жёстче звучит обвинение его в «осуждении идей украинской государственности, греко-католической церкви, ОУН и УПА». Да, националисты, стремящиеся отмыть кровь на руках бандеровцев – своих духовных отцов и дедов, до сих пор не могут простить ему вот этих строк из очерка «Чему нет названия». Читаешь – мороз пробегает по коже: «Четырнадцатилетняя девочка не может спокойно смотреть на мясо. Когда в её присутствии собираются жарить котлеты, она бледнеет и дрожит, как лист осины. Несколько месяцев назад в воробьиную ночь в крестьянскую хату недалеко от города Сарны пришли вооружённые люди и закололи ножами хозяев. Девочка расширенными от ужаса глазами наблюдала за агонией своих родителей. Один из бандитов приложил остриё ножа к горлу ребёнка, но в последнюю минуту его мозг родил новую идею: «Живи во славу Степана Бандеры! А чтобы, чего доброго, не погибла от голода, мы оставим тебе продукты. А ну-ка, хлопцы, нарубайте ей свинины!..» «Хлопцам» это предложение понравилось. Они сняли с полок тарелки и полумиски, и через несколько минут перед оцепеневшей от ужаса девочкой выросла гора мяса из истекающих кровью тел её отца и матери…»
Читая Галана, с горечью ощущаешь, как недостаёт нам сегодня такого острого, боевого пера. Ведь не секрет, что в Украине ныне ещё громче заявляет о себе оголтелый национализм, что вызывает огромную обеспокоенность. Сошлёмся на газету «Киевский вестник», которая пишет о том, что «особую опасность представляет стремление малочисленной галицкой и родственной ей так называемой элиты навязать Украине собственные, чуждые большинству украинского народа историко-культурные и мировоззренческие ценности, родственные нацизму.
Не умолкает злобное рычание на Россию, отрицается любое антропологическое и духовное родство русских и украинцев, поносится Богдан Хмельницкий, сделавший якобы ошибочный исторический выбор, проглядывает явное стремление представить русских чуть ли не генетическими агрессорами и захватчиками. Львовский националистический листок «Высокий Замок», к примеру, пишет о стремлении Москвы «расширить кордоны российского мира за счёт российского газа». Да уймитесь же вы, пан русофоб: никто в России даже не помышляет о расширении кордонов. Ей бы сохранить свои громадные территории, Сибирь и Дальний Восток, обезлюдевшие из-за плохой демографической ситуации.
И всё же обработка народа в русофобском духе даёт скорее обратный эффект. В этом сказывается до сих пор и влияние Галана, писавшего о том, что означает для Украины любовь к Москве и, наоборот, ненависть к ней. Россия в глазах украинцев сегодня не только не теряет притягательной силы, но из года в год наращивает её. Свидетельство тому – проведённый институтом социологии Национальной Академии наук опрос об отношении населения к идее присоединения Украины к Союзу России и Беларуси. Свыше 61 процента опрошенных сказали: «да, одобряем такую идею» (ещё десять лет назад её сторонников было на 20 процентов меньше). Одновременно существенно увеличилось число тех, кто не приемлет вступление страны в ЕС и НАТО.
Тем не менее идёт безудержное прославление ОУН, УПА, эсэсовской дивизии СС «Галичина», о чьих кровавых деяниях гневно писал Ярослав Галан. В учебнике по литературе для учащихся 11-х классов, к примеру, можно прочитать такое: «УПА олицетворяла национальный дух Сопротивления против двух империй (фашисткой и советской)». В другом месте, дабы, очевидно, ещё больше подчёркнуть свой национализм и ненависть к армии-освободительнице, в стремлении выслужиться перед своими спонсорами, авторы учебника непростительно проговариваются: «Дивизия (СС «Галичина» — А.Р.) была создана в 1943 г. немецким командованием для борьбы с Красной армией, в основном она состояла из украинцев, выходцев с западных земель… В июле 1944 г. ожидалось главное наступление советских войск в районе Броды – Зборов. Дивизия СС «Галичина» должна была остановить его, собственно, преградить собой наступательный рух Красной армии на Запад».
Всё ясно: хотели преградить своей грудью путь в логово фашизма, отстрочить годину освобождения народов стран, входящих ныне в ЕС, от гитлеровского ига, узников концлагерей...
Да, здравомыслящие украинцы выработали противоядие от пещерного национализма. Лектор вуза одного из западноукраинских городов, кстати «западенец», с которым работал в советское время, недавно пожаловался мне, что ему стоит громадных усилий, дабы «выполоть» из голов студентов ядовитые плевела, посеянные прежними преподавателями украиноведения.
Потому-то пламенные книги Ярослава Галана, побуждающие к борьбе против национализма и неофашизма, иных тёмных сил реакции, с призывом к бдительности, и в наши дни актуальны и глубоко злободневны. Как бы кто ни стремился предать их автора забвению и шельмованию.