Ничего личного

    Дмитрий Медведев хотел понравиться аудитории Совета по международным отношениям (СМО) в Вашингтоне, где он выступил 15 ноября, сразу после весьма бледного по результатам вашингтонского саммита «двадцатки». И это у него получилось.

На общей фотографии, запечатлевшей накануне глав государств и правительств 20 крупнейших экономик мира, российский президент отстоял далеко от Буша, Цзян Цзэминя и бразильца да Силвы, занявших самый центр протокольного снимка.
  Здесь же, в Совете по международным отношениям, Дмитрий Медведев был главным персонажем. Его как самого дорогого гостя встречала Мадлен Олбрайт, госсекретарь США в администрации Клинтона, а теперь официальная представительница переходной команды вновь избранного президента Обамы.
  СМО — это элитарная организация, основанная в 1921 году, сразу после русской революции, – мозговой трест самых могущественных и влиятельных кругов Соединённых Штатов. Именно здесь обкатываются и готовятся решения, которые позднее ложатся в основу внешней политики США. Именно здесь приглядываются к новым фигурам на мировом политическом небосклоне — им ставят оценки, дают рекомендации и выносят приговоры. В зале обыкновенно присутствует разномастная публика – изысканно элитные персонажи, хорошо знакомые широкой общественности или хорошо скрытые от неё по роду своей деятельности. Здесь политики, активные и отставные, журналисты, врачи-психологи, разведчики-аналитики, масоны и представители мировых финансовых элит, удачливые биржевые воротилы и осколки европейской знати.
  Из российских фигур в зале были замечены Фридман и Авен, приехавшие вместе с Медведевым. Любопытным было и всплытие в аудитории из глубин западной цивилизации Игоря Малашенко, правой руки Гусинского, бывшего руководителя НТВ и нынешнего главы телекомпании RTVI.

  Выступлению нашего президента в Совете по международным отношениям предшествовала дипломатическая рекогносцировка, проведённая 13 ноября всё с той же Олбрайт Аркадием Дворковичем, помощником Медведева по экономическим вопросам. Дворкович, чья выдающаяся роль при новом президенте всячески подчёркивается в последнее время государственными телеканалами, получает всё более широкий и в общем-то не свойственный ему круг дипломатических полномочий.
  Вот и на сей раз осуществить первый контакт с новой американской администрацией было доверено именно Дворковичу. Избранный президент США Барак Обама и избранный вице-президент США Джозеф Байден объявили о том, что их «личные представители на антикризисном финансовом саммите в Вашингтоне бывшая госекретарь США Мадлен Олбрайт и бывший конгрессмен-республиканец Джим Лич провели встречу с помощником Президента России по экономическим вопросам Аркадием Дворковичем, который также является российским шерпой на саммите». В специальном заявлении штаба переходной администрации Обамы сообщалось также, что на встрече присутствовал посол России в США Сергей Кисляк. Таким образом Дворкович и Кисляк были первой зарубежной делегацией, с которой провели встречу представители Обамы и Байдена, встретившиеся также с посланцами ещё более десятка стран и международных организаций.
  Напомним предысторию этих контактов: сразу после избрания Барака Обамы некоторые российские телеканалы с ссылкой на информированные источники заговорили о встрече 15 ноября между Обамой и Медведевым уже в ходе антикризисного саммита в Вашингтоне как о деле решённом. Само по себе это – свидетельство весьма низкой квалификации тех, кто способен выпускать такие сообщения и давать подобные утечки. Тем более что после этих бравурных сообщений последовало послание Д. Медведева Федеральному собранию РФ 5 ноября, в котором президент объявил о размещении в Калининградской области ракетных комплексов «Искандер» в качестве российского ответа на развёртывание американских радаров и систем ПРО в Чехии и Польше. Нарочито жёсткая риторика послания Медведева никак не способствовала перспективам вашингтонской встречи между двумя президентами — российским и американским.
  Американские СМИ тут же в своём обычном ключе обыграли «несговорчивость» России и попытку оказать давление на Обаму в вопросе о ПРО. Новый президент США в ходе своей избирательной кампании действительно подвергал сомнению целесообразность решения администрации Буша разместить элементы ПРО в Чехии и Польше до проведения испытаний этих систем и выяснения степени их надёжности. Однако речи об отказе от них он не вёл.
  Поэтому Обама был настолько раздосадован таким «поздравлением» Медведева, что не стал связываться с нашим президентом по телефону, когда тот действительно направил ему своё официальное поздравление по случаю победы на выборах.
  Обама осторожничает. Это вполне соответствует его характеру и правилам поведения для свежеизбранного президента.
  Неписаный этикет переходного периода гласит: ни новоизбранный президент, ни какой-либо президент в отставке не должны вмешиваться во внешнюю политику того, кто исполняет эти обязанности. «У нас один президент — тот, который находится в Белом доме», — напомнил Обама тем, кто жаждет отойти от этих правил. Любой отход от этих правил неминуемо сопряжён со скандалом. Такие скандалы периодически случаются в американской политике, но всякий раз это продиктовано особыми обстоятельствами.
  В 1979 году эмиссар Рейгана, пожелавшего присвоить лавры освободителей американских заложников в посольстве США, просил Иран через посредников в Париже «придержать» дипломатов до рейгановской инаугурации. Посланцем этим был не кто иной, как Джордж Буш-старший, тогдашний директор ЦРУ и вице-президентский напарник Рейгана в президентской кампании 1980 года.
  Но такие действия – явно не почерк Обамы. Поэтому вместо личного контакта российского и американского президентов в середине ноября последовал контакт всего лишь их «представителей» — Олбрайт и Дворковича в Вашингтоне.
  После этого стало ясно: досадное недоразумение стоит как-то сгладить, и лучшим форматом для этого будет выступление нашего президента в Совете по международным отношениям. Ваше послание 5 ноября, когда значительная часть мира приветствовала избрание нового президента США 5 ноября, было простым совпадением, спросили Медведева после речи в СМО.
  «А вы думали, что это blackmail (шантаж)? – переспросил Дмитрий Анатольевич. — Я могу вам приоткрыть кухню. Я два раза переносил срок произнесения послания, потому что я не был доволен теми материалами, которые мне были подготовлены. Потом в какой-то момент вынужден был просто взять это в свои руки и сидеть править. И день, который я выбрал, был 5 ноября. Я при всём моём глубачайшем уважении к Соединённым Штатам Америки абсолютно не помнил о том политическом событии, которое должно было произойти в этот день. Поэтому здесь нет ничего личного». Решение Д. Медведева рассказать вашингтонской аудитории, как было дело, было правильным. Это отметила та же Олбрайт, назвавшая выступление российского президента «экстраординарным». Впрочем, никогда не знаешь наверняка, что скрывается за подобными американскими характеристиками — комплимент или нечто совершенно противоположное.