Ненависть святая

«Наука ненависти» — рассказ, написанный полковым комиссаром Михаилом Шолоховым в мае — июне 1942 года, после первого самого страшного года Великой войны, уже тогда вселял уверенность в нашу победу. Что побудило Михаила Шолохова написать «Науку ненависти», ставшую на мой взгляд, в ряд самых выдающихся произведений советской литературы в годы Великой Отечественной войны?
Ответить на этот вопрос сложно, но по крайней мере не запрос к писателю газеты «Лайф» написать материал с фронта. Ответ лежит гораздо глубже. Это я понял, прожив многие годы в своей стране, общаясь с разными людьми, в том числе и с участниками той кровавой бойни. У меня до сих пор пробегают мурашки по телу, когда я вспоминаю рассказы отца о жестокости штыковых атак – без ненависти к врагу в них не бросишься.
Я, конечно, ещё в школе читал рассказ Шолохова, но восприятие этой трагедии рождения великой ненависти из великой любви к Родине, дому, родной земле, культуре были тогда иными, чем сегодня, когда я его перечитал вновь. Судьба человека на войне, психологический и трагический подтекст этого рассказа. Но даже этот рассказ не раскрывает всей правды о ненависти, рождаемой в душе человека.

Мы можем как угодно относиться к личности Сталина, но его приказы в годы Великой Отечественной войны были документами эпохи, ставшие памятниками нашей победоносной военной истории. И, наверное, лейтмотивом «Науки ненависти» скорее всего послужил приказ №130 от 1 мая 1942 года народного комиссара обороны СССР И.В. Сталина, в частности такие слова из него: «Произошёл перелом также в рядовом составе Красной армии. Исчезли благодушие и беспечность в отношении врага, которые имели место среди бойцов в первые месяцы Отечественной войны. Зверства, грабежи и насилия, чинимые немецко-фашистскими захватчиками над мирным населением и советскими военнопленными, излечили наших бойцов от этой болезни. Бойцы  стали злее и беспощаднее. Они научились по-настоящему ненавидеть немецко-фашистских захватчиков. Они поняли, что нельзя победить врага, не научившись ненавидеть его всеми силами души».
С этими словами приказа перекликаются заключительные слова монолога героя рассказа Герасимова: «И воевать научились по-настоящему, и ненавидеть, и любить. На таком оселоке, как  война, все чувства отлично оттачиваются. Казалось бы, любовь и ненависть нельзя поставить рядышком, знаете, как это говорится: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», а вот у нас они впряжены и хорошо тянут! Тяжко я ненавижу фашистов за всё, что они причинили моей Родине и мне лично, и в то же время всем сердцем люблю свой народ и не хочу, чтобы ему пришлось страдать под фашистским игом. Всё это и заставляет меня, да и всех нас, драться с таким ожесточением, именно эти два чувства, воплощённые в действие, и приведут к нам победу. И если любовь к Родине хранится у нас в сердцах и будет храниться до тех пор, пока эти сердца бьются, то ненависть всегда мы носим на кончике штыков».
Вспоминаю свои подростковые годы (1949—1950). Тогда я работал в лесу с моим отцом по заготовке дров для предприятия, газа-то не было (собирали сушняк, одновременно очищая лес). Моего отца дано нет в живых, а тогда ему было 37 лет. Он ушёл на войну добровольцем из города Острогожска Воронежской области и был определён политбойцом в стрелковый полк Северо-западного фронта. Получил ранение в голову (пуля прошла на вылет через всю голову) под Ленинградом, но остался жив. Первые дни обороны города. Его эвакуировали в госпиталь города Вологда, откуда его мама привезла в Острогожск. Это был август 1942 года, а тут оккупация. Мы не сумели эвакуироваться, хотя нашей  семье была выделена подвода – отец был членом бюро райкома партии. Его сразу же загребли по доносу (предателей всегда хватало. – В.К.) и посадили в местный лагерь, откуда он чудом сбежал, отлично зная местность. Его переправили в деревню, где он скрывался до начала освобождения Острогожска в январе 1943 года. Не выдержал, ещё велись бои, вернулся домой, а его у самого дома перехватили мадьяры (венгры), выходящие из окружения, и заставили быть проводником. Спасли его наши «кукурузники» («ПО-2» — ночные лёгкие бомбордировщики. — В.К.), которых захватчики панически боялись. Пока венгры, спрятавшись под камышовые крыши хат, задрав головы, следили за нашими самолётами, отец дал дёру. Одним словом, у него, кроме везения, был и опыт военного выживания. С нами работал его друг, тёзка и одногодок Тимофей, который, попав в плен в первые дни войны, трижды бежал из фашистских концлагерей — и всё неудачно.
В вечерние часы у костра они вспоминали своё военное прошлое, а я с мальчишеским любопытством всё впитывал. Теперь, с высоты своего жизненного опыта, я понимаю кое-что и в вопросах войны.
— Тебе, Тимка, ещё повезло, что ты не видел ужасов плена, которые пришлось пережить мне, — говорил Тимофей моему отцу. — Почему я бегал? Да пусть лучше смерть, чем терпеть те издевательства…
И оба они сходились в одном: «Если бы Гитлер не уничтожал народ, не издевался, а отнёсся к нему по-человечески, то ещё неизвестно, как оно было бы дальше…». Народ не мог принять ту жестокость, которую несли оккупанты (любой оккупант, есть оккупант, а тем более фашист! – В.К.), и восстал против них. Восстал именно против оккупантов, а не Сталина-Ленина, на что они рассчитывали. Конечно, власть одно, а Родина – другое. Родина – это трава, деревья и листья, вкус молока и запах хлеба, семья и дети. И всё же Родина и власть гипнотически сравнялись тогда, так как всякая власть всё делает от имени Родины. Не это ли просматривается в «Науке ненависти»?
Одно замечание по произведению Шолохова — и хотя «Наука ненависти» перекликается с приказами И.В. Сталина, вы не найдёте этого имени в произведении, только Народ и Родина. В этом весь Михаил Шолохов, настоящий патриот без подхалимажа. Правдивость этого рассказа несомненна. Выше я говорил о штыковой атаке, о ней есть и в рассказе: «…Мне с ним (Герасимовым. – В.К.) пришлось два раза ходить в атаку: силища у него лошадиная, и вы бы посмотрели, что он делает… Всякие виды мне приходилось видывать, но как он орудует штыком и прикладом, знаете ли, — это страшно!». В реалистичности Михаилу Шолохову не откажешь. И очень жаль, что уже забываются не только правдивые воспоминания истинных бойцов той войны, но и такие, казалось бы, вечные, произведения таких писателей, как Михаил Шолохов.
Порывом неприятия оккупантов воспользовались И.В. Сталин и маршал Г.К. Жуков и повели народ к Победе. В этом их заслуга. Ведь ещё Лев Николаевич Толстой говорил, что на войне умирают не за царей и вождей, а за ту жизнь, которой мы живём на своей земле: «Когда с простреленной грудью офицер упал под Бородино и понял, что умирает, не думайте, что он радовался спасению Отечества, и славе русского оружия, и уничтожению Наполеона. Нет, он думал о своей  матери, о женщине, которую любил, о том, что будет там и что было здесь…». Наверное, такие же думы одолевали солдат и офицеров, погибших на полях сражений Великой Отечественной войны. Но живые, они были в едином порыве — изгнать и уничтожить ненавистного врага с земли своей Родины. Конечно, мечтали они и о будущем своей  Родины, которое при всех раскладах светлым не получилось. Об этом «Наука ненависти» умалчивает. Но это ведь произведение о войне, и его цель — Победа в войне, а потом… будет другая ненависть!
Чтобы написать правдивую историю той страшной войны от начала и до великой Победы, надо методично, скрупулёзно, шаг за шагом воссоздавать все события минувшей трагедии в их предельной подлинности, без идеологических приукрашиваний. И в то же время не верю, что когда-нибудь будет восстановлена истина о великой трагедии XX века — войне 1939–1945 годов. Появятся новые волкогоновы, и история Великой Отечественной войны советского народа 1941—1945 годов будет пересмотрена и в третий, и в четвёртый раз… Участников уже не будет, их и сейчас уже мало. Да и кто их слушает и спрашивает? А документы можно трактовать по-разному… Вот почему и «Наука ненависти» Михаила Шолохова остаётся в тени, о ней не вспоминают нынешние толкователи.

Вадим КУЛИНЧЕНКО,
капитан 1 ранга в отставке,
участник боевых действий.