slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Неистовый Константин

Он родился в старой дворянской семье писателя и театрального деятеля Сергея Тимофеевича Аксакова. Девятилетним ребёнком Костя приехал в Москву, где отец служил цензором Московского цензурного комитета. Получив хорошее домашнее образование, он в 15 лет поступил в Московский университет на словесное отделение и через три года успешно закончил его в степени кандидата.
Восемнадцатилетний кандидат-филолог Константин Аксаков являлся активным членом кружка студентов и молодёжи, объединённого вокруг Н.В.Станкевича, где стал приверженцем немецкой классической философии Шелленга и Гегеля, а его литературными кумирами были Шиллер и Гёте. Он принимает участие в журналах, в которых сотрудничал В.Г.Белинский (кстати, его однокурсник по университету) — «Телескоп», «Молва». «Московский наблюдатель», печатает небольшие рецензии и переводы стихов «двух поэтов, которыми он тогда бредил, потому что они проповедовали общечеловеческие идеалы» (С.А.Венгеров).

  В 1838 году Константин Аксаков совершает заграничную поездку в Германию и Швейцарию. Из писем к родным и близким видно, что жизнь в Германии ему нравится и он находит её вполне похожей на русскую. И тем не менее заграница не увлекает девятнадцатилетнего юношу, хотя он невольно заглядывается на молоденьких девушек, а берлинская продавщица цветов чуть не зажгла его сердце, и он, вспомнив о «милой Машеньке» Карташевской (двоюродной сестрице), которую он нежно любил, резко прервал уличные встречи с немочкой, заскучал и его потянуло назад, в Россию.
  Пять месяцев, проведённых за границей, перевернули внутренний настрой Константина; ему опротивели его друзья-кружковцы, он загорелся Русью с её укладностью и богатырями, с церквами и монастырями, с терпимостью народа и его богоизбранностью. В его душе совершился переворот: он и Русь — неразделимы.
  С 1844 года и до конца своих дней (1860) К.С.Аксаков постоянно живёт в Абрамцеве, и его лучшие литературные произведения, исторические, филологические и философские работы он создал здесь. Здесь он встречался с Н.В. Гоголем, И.С. Тургеневым, М.С. Щепкиным, А.С. Хомяковым и другими деятелями русской культуры. Впервые в деревне он ближе ощутил величие и душу простого человека, крестьянина.
  Не отрицая значения Запада в общечеловеческом культурном процессе и его роль в истории, теперь он уделяет русскому возрождению главное внимание и строит теоретическую картину (фундамент) социального развития русской жизни.
  Русский народ — носитель высоких доблестей, которые приведут его к не менее высокому положению во всемирной истории. В статье «О древнем быте у славян вообще и у русских в особенности» Константин Аксаков считал основой русской жизни общинный уклад. Община полнится землёй, а власть призывается защищать землю, человек же общины живёт землёй и почитает Божьи законы и потому называется крестьянином или христианином; таков народ.
  Теории Константина Сергеевича Аксакова основаны на глубоком знании самобытных черт русского народа, и поэтому его учение часто называют русофильством, а его самого — русофилом. Как свидетельствует его младший брат, Иван Сергеевич, русофильство Аксакова, как чисто русского человека, сложилось «чуть ли не с самого детства», независимо от его старших единомышленников-славянофилов (А.С. Хомякова, братьев И.В. и П.В. Киреевских). Константин Сергеевич, с младых лет сам отличавшийся крепким сложением, всегда увлекался былинным эпосом, геройством богатырей времён киевского князя Владимира, крестителя Руси.
  Для пропаганды своих взглядов он отказался от ношения европейского костюма, отпустил бороду и оделся в русский армяк с мурмолкой на голове (мурмолка — старинный русский мужской головной убор, представляющий собой колпак с плоской тульей из дорогой ткани с отворотами из меха или другой материи). Это противоречило общепринятому стилю и вызывало недовольство властей вплоть до запрета.
  Бьющий ключом патриотизм К.С. Аксакова и его подчёркнутая русскость проявились во всём, и в первую очередь в его литературных и философских взглядах. Он утверждал культ народа, который по богоизбранности вправе называться православным. «Мысль всей страны пребывает в простом народе», — утверждает он в статье «Опыт синонимов. Публика — народ». А в патриотический драме «Освобождение Москвы в 1612 году» прямо заявляет: «Глас народа — глас Божий!» Будущее России невозможно без понимания живой связи с народом, и это он утверждал всей своей яркой духовной жизнью. Образцом воплощения силы и духа, творческого гения народа, по его мнению, является М.В.Ломоносов, вклад которого в развитие науки исключителен. В диссертации о Ломоносове Аксаков вместе с тем произнёс и похвальное слово Петру Первому, «повенчавшему Россию с Западом». Но эта похвала скорее всего была лишь некой уступкой венценосному реформатору, чьи заслуги перед Россией он не мог не признавать. В то же время именно с петровской эпохи начинается отрыв образованных слоев общества (впоследствии названных интеллигенцией) от простого народа, что в будущем, как предрекал Аксаков, грозит большими непорядками и катаклизмами России.
  Эти и другие вопросы, касающиеся положения в стране, он осветил в «Записке о внутреннем состоянии России», которую подал в 1855 году вступившему на престол Александру II. Однако его предложения по совершенствованию общественной жизни и жизни народа не находили поддержки в высших эшелонах власти. Более того, они представлялись крамольными и запрещались царской цензурой. Славянофильские идеи К.С. Аксакова рассматривались власти предержащими даже как более «вредные», нежели воззрения В.Г. Белинского и А.И. Герцена, сеявших революционные настроения.
  Современники называли нигилиста Белинского «неистовым Виссарионом». Таким же «неистовым» на свой лад был и страстный неприятель западничества Константин Аксаков.
  Старший собрат по службе славянофилов, Алексей Степанович Хомяков, назвал его «свирепым агнцем», который соединил в себе неистовость борца и детскость сердца. А.И. Герцен вспоминал о нём: «...Аксаков был односторонен, как всякий великий воин (…) Он за свою веру пошёл бы на площадь, пошёл бы на плаху...». И вместе с тем он оставался «...до сорока с лишним, лет, т.е. до самой смерти своей, совершенным ребёнком, — писал о нём И.И. Панаев. — Он беззаботно всю жизнь провёл под домашним кровом и прирос к нему, как улитка к родной раковине, не понимая возможности самостоятельной жизни без подпоры семейства. Смерть отца (Константин трепетно относился к Сергею Тимофеевичу, называя его «отесенькой», «другом» и т.п. — И.Р.) вдруг сломила его несокрушимое здоровье. Он не мог пережить этой потери и умер не только холостяком, даже девственником».
  Константин Сергеевич Аксаков умер через полтора года после смерти отца от «сердечного уныния», перешедшего в лёгочную чахотку, на острове Занте Греческого архипелага (куда его привёз лечиться Иван Сергеевич) 7(19) декабря 1860 года, в День святителя Николая Чудотворца, епископа Мирликийского, одного из главных святых Руси.
  Жизнь, литературная и общественная деятельность Константина Сергеевича Аксакова служат и сегодня примером для подражания. Верность близким, семейному очагу, стремление к знаниям, непримиримость к внутренним и внешним врагам, безграничная любовь к Родине и своему народу и вместе со всем этим чувствительное и доброе сердце, благородство души сделали его образ неувядаемым и после смерти. Он продолжает бороться своим жизненным примером, памятью о себе. Ибо у сильных духом людей смерть отбирает лишь тело, а их дела и помыслы остаются жить, они воплощаются и перевоплощаются в будущей действительности, становятся частью народного достояния.
  Так и борьба К.С. Аксакова против беспочвенного отрицания русской идентичности, против её разрушения дала мощный заряд одухотворённому волей к созиданию русскому народу. Поверив в силу своего народа, его древние богатырские корни, сам Аксаков всей своей духовной сущностью доказывал непогрешимость живого голоса народа в борьбе за лучшую долю.
  И в противопоставлении «земли» и «государства» Аксаков видел иное соотношение сил: «государство» не насилует «землю» (общину), а защищает её от любых посягательств. Наши же «новые русские» («демократы» или как их там) оборвали почти все жизненные струны и от «безмыслия и бездействия» пустили всё на самотёк (куда кривая выведет) и пришли к разрушению государства как хранителя национальной целостности народа.
  И всё же одна струна до сих пор звучит неизменно, пожалуй, даже ещё пронзительней. Это — мысль Аксакова о «публике» и «народе», выраженная им более чем полтора столетия назад. Поистине современно, я бы сказал, почти пророчески звучат его слова: «Публика выписывает из-за моря мысли и чувства... народ черпает жизнь из родного источника... Публика спит, народ уже давно встал и работает. Публика работает (большей частью ногами по паркету), народ спит или уже встаёт опять работать. Публика преходяща, народ вечен. (...) В публике грязь в золоте, в народе — золото в грязи. (...) Публика у нас почтенная, народ — православный».
  Однако этот народ так и не увидел своего подлинного ренессанса. Он создаёт все жизненные блага, а сам бедствует. Рабочий человек по большей части своей не имеет ни современного комфортного жилья, ни медицинского обслуживания; его детей отлучают от образования; а сам он не может реализовать ни права на достойный и справедливо оплачиваемый труд, ни права на заслуженный отдых…
  Народ пока безмолвен. Но опрометчиво уподоблять его скоту на выпасе, которым, как сказал поэт, можно управлять «тонкой хворостиной». В этом народе живы созидательные силы, которые не раз спасали его от неминуемой гибели. Эти силы, как былинные богатыри времён Киевской Руси, питали убежденность Константина Аксакова в несокрушимой мощи русского народа. И эта святая вера великого сына восточных славян непременно откликнется в его потомках.

Иван РЫБАКОВ

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: