Наследство Дмитрия Медведева

 Президентские выборы 2 марта стали демократическим освящением передачи высшего государственного постав России. Проблема 2008 года, о которой немало говорилось в нашем обществе и за рубежом, решилась. В чём же урок и причины всеми ожидаемой и действительно успешно проведённой операции «Преемник»?

Главный фактор

В значимости административного ресурса, скажут одни, и будут отчасти правы. В отсутствии сильных соперников и оппозиции, объяснят другие. Да, и в этом тоже. Но главный фактор — авторитет остающегося на своей должности до 5 мая второго Президента России.

Голосование за Медведева расценивалось как сохранение Путина во власти. А этого желали многие. Большинство народа одобрило его восьмилетнее руководство страной и потому уважило предложенную кандидатуру. «Голосуем за Медведева – подразумеваем Путин», словно по Маяковскому, мыслили десятки миллионов россиян, подходя к избирательным участкам.

Сохранение стабильности в обществе – вот чего желали люди, уставшие от чрезмерно резких социальных перемен. И они проголосовали за продолжение более или менее сбалансированного курса, проводимого в последнее время. Предвыборное спокойствие, тишина и отсутствие каких-либо интриг на этот раз им даже импонировали.

Конечно, далеко не всем нравилась такая предопределённость. «Нам заведомо навязывают кандидата», – роптали отдельные граждане.

Но ведь каждый мог не голосовать или отдать предпочтение другой кандидатуре. Странно как-то, что представители того же самого народа, который 70 лет подряд безропотно опускал бюллетени в урны за спускаемый сверху «блок коммунистов и беспартийных», стали теперь столь требовательными и даже привередливыми ко всем тонкостям демократических процедур.

И с кого нам следует брать пример в этом отношении? Полвека назад представитель одного из богатейших тогда семейств в мире президент США Джон Кеннеди сказал: «Для того, чтобы победить на политическом поприще в Америке, нужны три вещи: во-первых, деньги, во-вторых, деньги и, в-третьих, деньги». С тех пор на поучающем ныне всех демократии Западе ничего не изменилось. Или мы хотим, чтобы выборы проходили так «живо», как они теперь проходят на Украине, в Грузии или Армении?

В своё время первый Президент России Борис Ельцин, перепробовав многих в кресле премьер-министра, всё же попал в точку, отдав бразды правления страной Владимиру Путину. Последний оказался куда более сильным и мудрым политическим деятелем. Наверное, рассуждая о преемственности своего курса, Путин тоже немало думал о наиболее подходящем для этого кандидате. И его выбор, конечно, не случайно остановился на человеке, с которым он находился в самом тесном рабочем контакте на протяжении долгих лет.

Чего теперь следует ожидать от Медведева? Будут ли выполнены предвыборные обещания, реализуются ли прогнозы развития России до 2020 года? Политика – искусство возможного. Чтобы предвидеть сценарии будущих событий, следует внимательнее присмотреться к оставляемому Путиным наследству. О президенте Медведеве будут судить прежде всего по разнице между нынешним состоянием общества и тем, которое он передаст по истечении своего срока в Кремле следующему президенту.

Приняв от Ельцина эстафету, Путин отодвинул страну от края пропасти, а затем придал её развитию устойчивость и позитивный вектор. Но это не значит, что ситуация выправлена полностью или даже главным образом. По поводу наследия президента Путина в российских СМИ и за рубежом идёт острая дискуссия, отражающая широкий спектр интересов различных политических сил и социальных групп.

Представители блока победивших на выборах партий, апеллируя к
70-процентному числу голосов, поданных за Медведева, заявляют о том, что за последние восемь лет в нашем обществе произошли значительные сдвиги к лучшему. Критики Кремля это отрицают и утверждают нечто противоположное.

 

«Итоги Путина»

Под такой рубрикой еженедельно, начиная с 8 февраля, появлялись в «Газете.Ru» подготовленные известными нашими экспертами материалы. Об их направленности можно судить хотя бы по заголовкам: «Гламурный авторитаризм», «Обманчивое благополучие», «Цель как средство».

Соревнуясь между собой в «развенчании мифа о благополучном наследстве Медведева», авторы ведут огонь с разных сторон и зачастую обстреливают позиции друг друга. Одни недовольны Путиным, так как он-де прервал благополучный и поступательный ход либеральных реформ
90-х и теперь пытается вновь повернуть страну к казарме. Другие видят в нём тщательно замаскированную креатуру олигархов прошлого десятилетия, продолжающую якобы последовательно действовать по их указке. Кто-то уверяет, что первый и второй сроки Путина различались между собой так, «как будто у нас был не один и тот же президент, а два разных политических режима».

Идеологическую атаку на результаты деятельности второго Президента России открывает Борис Немцов — былой лидер правых сил и первый вице-премьер при Ельцине. Он утверждает, что не только «никто не замечает» пагубных последствий нынешнего кремлевского курса, но в обществе нет даже «внятных попыток комплексно оценить итоги путинского правления, его политического наследия».

Желая «раскрыть россиянам глаза на то, какую Россию оставляет нам Путин», ревностный адвокат рыночных реформ 90-х амбициозно заявляет:

«Надежды тех, кто готов был простить авторитарные замашки власти ради модернизации страны, не оправдались: при Путине в России наступил авторитаризм без модернизации.

Жить стало лучше, но противнее.

Россия при Путине погрузилась в беспросветную пучину коррупции.

Население России сокращается…

Путин лишил россиян свободы слова и права на получение информации. Есть и много других итогов путинского правления – деградировавшие дороги, углубление социального и межрегионального неравенства…».

Как говорится, чья бы корова мычала, а твоя б молчала. Не стараниями ли немцовых, гайдаров, чубайсов и прочих политических «героев» прошлого десятилетия наша страна была столь глубоко «опущена» и деградировала?

Не жалеет чёрных красок и скандально известный правый политолог, глава Института национальной стратегии Станислав Белковский: «Страна стоит на пороге масштабного экономического кризиса, который уже сегодня проявляется по меньшей мере в двух формах: а) стремительном неконтролируемом росте цен на ключевые продукты питания, обусловленном распадом отечественного сельского хозяйства и критической зависимостью России от импорта всемирно дорожающего продовольствия; б) проблемами с банковской ликвидностью.

…такой президент был нужен правящему слою: единомышленник Абрамовича и Чубайса, лишённый тяжелого цековского дыхания, любитель дорогих костюмов, адриатических резиденций и океанских яхт, умеющий при том надеть маску несгибаемого чекиста и убедительно порассуждать перед телекамерой о «возрождении империи».

Практически весь опус Белковского и состоит из такого рода сгущения красок и предвзятых фантазий.

Руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич вроде бы признаёт положительные итоги политики Путина: «ВВП вырос на 72%, реальная зарплата – более чем втрое, доходы и пенсии – в 2,4 раза, повысилась доля России в мировой экономике». Но затем утверждает, что успешным развитием в 2000-е годы Россия обязана тем трудным рыночным реформам, которые были проведены в 90-е. По его мнению, переход от плановой экономики к рыночной поначалу неизбежно ведёт к спаду, а затем сменяется активным подъёмом. Но спрашивается: почему же Китай как-то сумел обойтись без всего этого?

Принижение заслуг и критика результатов путинского правления ведётся и справа, и слева. И это естественно для взвешенного центристского курса, проводимого вторым Президентом России. В оставляемом им наследстве действительно много положительного, сделанного именно его усилиями за годы пребывания в Кремле. В предыдущих материалах мы уже не раз говорили об этом. Не хочется повторяться. Важнее остановиться на нерешённых задачах, остающихся болевых точках и проблемах нашего общества, то есть другой стороне реально передаваемого Медведеву наследства.

Слегка отступающая, но пока непобедимая

В Советском Союзе средний уровень жизни был значительно ниже, чем в любой развитой европейской стране. Однако отсутствовало сильное социальное расслоение. Оно возникло в 90-е годы, когда образовалась широкая пропасть между богатыми «новыми русскими» и подавляющей массой народа, оказавшегося в состоянии бедности и нищеты.

По данным специалистов Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, на рубеже веков 3—5% граждан были богатыми, средний месячный доход на одного человека превышал 2000 долл. 15% граждан относились к категории состоятельных (1000—2000 долл.). 20% составляли группу со средними доходами (100—1000 долл.). Ещё 20% граждан относились к малообеспеченным слоям (50—100 долл.). И, наконец, самую многочисленную группу – 40% всех граждан составляли бедные — средний доход на человека был ниже 50 долл.

К 2003 году ситуация слегка улучшилась: за чертой прожиточного минимума пребывало 35% населения. На тревожащую ситуацию обращали внимание и некоторые представители крупного капитала. Так, алюминиевый король Олег Дерипаска на международной конференции в марте того же года заявил: «В стране, где более трети населения живут за чертой бедности, а основой экономики является сырьевой сектор, устойчивого развития быть не может. В силу чисто прагматических соображений важно признать, что в настоящее время концентрация усилий должна быть направлена на борьбу с бедностью».

К весне 2004 году ещё нескольким миллионам наших граждан удалось встать на ноги, но за чертой бедности всё же оставалась четверть населения страны. Путин поручил правительству в течение трёх лет снизить этот показатель если и не до японского (5%), то хотя бы до «европейского уровня» (порядка 10%).

Однако задача не была выполнена. И сегодня по крайней мере каждый пятый гражданин России является бедным. Незадолго до парламентских выборов минувшего года Путин признал, что самым трудным за время его нахождения у власти оказалась борьба с этим недугом, который усугубился вследствие резко ускорившейся с прошлой осени инфляции и роста цен на продукты первой необходимости. При этом если бедность в Москве и Петербурге чем-то схожа с положением в европейских странах, то в регионах и деревнях она беспросветная, застойная и прочно связана с беспробудным пьянством.

В отличие от Запада проблемы бедности у нас затрагивают не только безработных, но и занятых работников, в том числе значительную прослойку служащих и интеллигенции. Вот что рассказывает кандидат медицинских наук, квалифицированный хирург, работающий в известном государственном учреждении Москвы:

«На моем иждивении пять человек. Около года мать тяжело больна. Жена воспитывает двух маленьких детей и потому не работает. Оклад составляет 12 тысяч рублей. Чтобы как-то свести концы с концами и не сидеть на хлебе и чае, приходится отвлекаться от основной деятельности. У главного врача есть несколько приближённых человек, которым он дает возможность принимать левых больных. Они с ним делятся. А он в свою очередь — с вышестоящими чиновниками из Министерства здравоохранения. Система  весьма жёсткая. Кто-то из доверенных лиц недавно проштрафился, стал «крысятничать», и главный его тотчас уволил. Говорят, что шеф купил это место за полмиллиона зелёных. И так почти везде.

Временами испытываю ощущение какой-то безысходности. При Советской власти тоже было не сладко. Но там можно было хоть обратиться в какие-то инстанции, и потом стали бы разбираться. Здесь же чувствую: никому ни до кого нет дела. Кругом всё решают деньги. Полный беспредел. Не хотел бы, чтобы мои дети жили так же. Иногда подумываю — не уехать ли куда-нибудь, где медицинские работники моего уровня живут прилично».

Миллионы пенсионеров, получающих по три тысячи рублей в месяц, вынуждены половину из них отдавать за квартплату. Что остаётся на еду и прочие надобности?

Конечно, национальные проекты — попытка решения этих проблем. За три дня до выборов двухлетние усилия в этих направлениях обсуждались на самом высоком уровне. Высокие чины рапортовали о многих достижениях, в частности о материнском капитале, повышении пенсий и окладов военнослужащим, других социальных льготах и инвестициях. Всё это хорошо, но всё же мало. Да и инфляция съедает львиную долю дотаций. Подытоживая встречу, Путин признал, что пока тяжёлый груз лишь стронулся с мёртвой точки.

Средства Фонда национального благосостояния и Резервного фонда (производные от Стабфонда) инвестируются в проблемные американские ипотечные корпорации Fannie Mae и Freddie Mac в то время, как наши граждане страдают из-за нехватки медикаментов и самого необходимого для жизни. Недавно создали Комиссию по инфляции. Но кого поставили во главе ее? Алексея Кудрина. Но ведь именно его финансовая политика привела к обострению этой болезни. Вроде как пустили щуку в воду…

 

На золотом полюсе

Если успехи в борьбе с бедностью в России, мягко говоря, скромны, то по размерам личных богатств россияне идут с опережением, чуть ли не впереди планеты всей.

В мартовском номере американского журнала «Форбс» опубликован традиционный ежегодный перечень богатейших из богатых на Земле. Новостью стало то, что Россия, обогнав Германию, вышла на второе после США место по количеству миллиардеров. По итогам 2007 года у нас таких 87 человек. При этом Москва стала «мировой столицей миллиардеров». В Москве сейчас проживают 74 миллиардера, а в Нью-Йорке – 71.

Между прочим в августе 1999 года, когда Борис Ельцин уволил Сергея Степашина и объявил новым премьер-министром Владимира Путина, российских долларовых миллиардеров можно было пересчитать по пальцам одной руки. За один только последний год их число выросло на 27 человек. Олег Дерипаска (владелец холдинга «Базовый элемент», в который входят «Русал», ГАЗ, «Ингосстарх» и т.д.) стал первым человеком из России (28 млрд. долл.), вошедшим в десятку богатейших из богатых людей планеты. Известный бизнесмен Олег Тиньков так характеризует отечественного Креза №1: «Самый голодный, самый агрессивный. Ненасытная акула капитализма. Ест-ест, а всё мало. Акула без центра насыщения. Таким родился, наверное. Может быть, голодное детство, не знаю. Ему нужно быть первым, всем завладеть».

В «двадцатке» «Форбса» ещё трое россиян – Роман Абрамович (23,5 млрд. долл.), владелец «Северстали» Алексей Мордашев (21,2 млрд. долл.) и глава Альфа-банка – Михаил Фридман (20, 8 млрд. долл.). В первой сотне мировых богатеев – еще 15 россиян, самый «бедный» из которых, Алишер Усманов, располагает 9,3 млрд. долл. Единственная россиянка, упомянутая в списке под номером 253, — Елена Батурина, супруга столичного мэра Юрия Лужкова. Её состояние, по оценкам журнала, за год возросло на миллиард долларов и составляет теперь 4,2 млрд. долл. Примечательно, что средний возраст 87 миллиардеров России составляет 46 лет – значительно меньше показателя по всему миру (61 год).

Отечественный журнал «Финанс.» совсем недавно посвятил большую часть своих страниц детальному исследованию 500 богатейших россиян. Все вошедшие в список — миллиардеры в рублевом исчислении. Замыкают его те, у кого 3,7 млрд. рублей личного состояния, что в долларовом эквиваленте составляет сумму свыше 150 миллионов.

Аналитическая группа еженедельника поставила против фамилии каждого значки, указывающие способы создания капитала и главные сферы интересов. Мы посчитали число тех, кто строил свой бизнес с нуля («self-madе-мены», буквально — те, кто сделал сам себя), и тех, кто создавал его с помощью покровителей и приватизации прежней социалистической собственности («наследники»). Получилась следующая картина.

Из 500 богатейших россиян 271 относятся к предпринимателям self-made и 229 – к «наследникам». Но если взять 300 человек сверху, то соотношение обратное: «наследников» — 154, а начинавших с нуля – 146. В «золотой сотне» россиян «приватизаторы» и бывшие «красные директора» занимают уже две трети всего состава, в первой полусотне – 82%. А среди 25 богатейших россиян нет ни одного self-madе-мена. Иначе говоря, в верхних частях рейтинга люди, разбогатевшие на присвоении бывшей общенародной собственности, доминируют полностью.

Они что, с ума сошли?

 Главный редактор «Финанс.» Олег Анисимов в связи с этим пишет: «Стало штампом, что Владимир Путин «равноудалил» миллиардеров. С одной стороны, это действительно так. Подменять собой власть они уже не пытаются. С другой — Михаил Ходарковский «равноудалился» в Краснокаменск, а Олег Дерипаска — на первую строчку рейтинга 500 миллиардеров. Борис Березовский и Роман Абрамович в пространстве переместились одинаково – в Лондон, но качественная разница весьма существенна.

Процесс шёл на фоне народной убеждённости в том, что Владимир Путин проводит антиолигархическую политику. Браво кремлевским пропагандистам! Но меня удивляет тот факт, что Владимир Путин ни разу жёстко не призвал бизнес к благотворительности в серьёзных масштабах. Учитывая силу президентского слова, а также сомнительность происхождения крупных капиталов, можно не сомневаться: отклик получился бы колоссальным! Трагично и унизительно, но в стране с таким числом миллиардеров до сих пор умирают дети из-за нехватки относительно небольших денег на лечение. Предприниматели, конечно, тратят деньги на добрые дела, но мало и вяло. Сотни миллионов долларов идут на спорт, а не на острые социальные проблемы, а зачастую за благотворительность выдаются скрытые производственные издержки.

Один французский журналист допытывался у меня: почему русские миллиардеры не возвращают долг стране, которая дала им такое богатство?

Я говорил об отсутствии свободных ресурсов (всё богатство находится в активах, и не всегда вытащишь живые деньги), а также отсутствии стыда, совести и окрика Владимира Путина. «Они что, с ума сошли? Народ же их разорвёт на куски» — так реагировал журналист».

Неприязнь народа к богатым в России будет продолжаться по крайней мере до тех пор, пока истории self-madе миллиардеров не станут обычным делом и разрыв между доходами богатых и бедных не будет столь разителен. В Германии и странах Северной Европы, где долгие годы строили капитализм с человеческим лицом, разрыв всего лишь 6—7-кратный. Занятие благотворительностью лишь отчасти поможет миллиардерам расположить к себе общество. Рядовые граждане зачастую со скепсисом склонны воспринимать филантропические порывы богатых. Коль скоро почти все крупные состояния в России нажиты нечестным путем, то и благотворительность их обладателей не заслуживает особой признательности: наворовал миллиарды, а нам швырнул кость.

Самый богатый человек в мире американский финансист Уоррен Баффет живёт в сравнительно скромной 5-комнатной квартире и завещает всё (!) своё состояние в 62 млрд. долл. благотворительному фонду. Наши же, напротив, дополнительно раздражают соотечественников, подчёркивая свой статус внешней атрибутикой умопомрачительной роскоши. Компания «Vertu» недавно представила на российский рынок мобильный телефон, усыпанный бриллиантами, по цене — 122 тыс. долл.! Для миллиардеров — любителей крепких напитков в начале текущего года появился джин «Bombay Saphire» в специально разработанной для лимитированной серии бутылке в виде кристалла с драгоценными камнями. Стоимость — 200 тыс. долл.! Ещё одна из «новинок» этой весны – бюстгалтер от «Victoria’s Street», украшенный 2 тыс. бриллиантов. В жизни любой женщины немного случаев, когда такой аксессуар пришёлся бы к месту. А стоит он ни много ни мало — 6,5 млн. долл. Но последним писком «варварской российской моды» стали самые дорогие часы в мире – «Chopard», буквально ощетинившиеся бриллиантами и другими благородными камнями. Едва ли кто-нибудь будет пользоваться ими по прямому назначению. Цена – 25 млн. долл. Стоимости дворцов и поместий по Рублево-Успенскому шоссе подбираются к 100 млн. долларов. Расширяются и принадлежащие отдельным российским семьям «коллекции» гигантских яхт и самолетов.

 

Три стадии нового российского капитализма

При инвентаризации полученного Медведевым наследства немаловажен вопрос: какой общественно-экономический строй он принимает? На первый взгляд, ответ однозначен: капитализм. Но это слишком общо: за последние 8 лет в обществе произошли существенные перемены.

Не все, конечно, согласны с такой постановкой вопроса. Как известно, сравнивший себя с камикадзе в период проводимой им «шоковой терапии» Егор Гайдар давно и благополучно возглавляет Институт проблем переходного периода. Спрашивается: от чего к чему мы всё ещё переходим? Ведь от социализма к капитализму мы уже давно пришли, кстати говоря, не без его помощи. Так к чему же теперь мы идём? Не ясно.

Постсоветская «рыночная экономика», конечно, не стоит на месте. В своём развитии она сменила уже не одну стадию.

Домонополистическая фаза капитализма продолжалась до середины
90-х годов. Тогда разрушался социалистический строй и происходило первоначальное накопление капитала. Не имевший прежде аналогов в мировой истории генезис капитализма на развале социализма отличался дикими методами и разгулом криминала.

Итогом первой фазы стало выделение из оперившегося уже капиталистического класса богатейшей олигархической когорты – «семибанкирщины». Началась вторая монополистическая, или, как её ещё окрестили, олигархическая стадия развития. Её содержание – «распределение» лакомых кусков прежнего социалистического пирога между горсткой лиц, «назначенных» олигархами, и последующая монополизация сырьевых и банковских, а затем и других секторов экономики.

При Путине олигархический капитализм стал перерастать в государственно-монополистический капитализм (ГМК). Он характеризуется усилением не только господства монополистического капитала, но и роли государства. Эта третья фаза может приблизить наше общество к четвёртой – желаемой и прогрессивной стадии – смешанной системе западноевропейского типа. Но может вылиться и в упрочение реакционной бюрократическо-олигархической системы со всеми её негативными последствиями для народа.

Тенденция к ГМК прослеживается в развитии личной унии между высшими сферами во власти и бизнесе. В частности, растёт число богатейших россиян в обеих палатах. В российском парламенте сейчас заседают 12 долларовых миллиардеров, в Совете Федерации — 6. Система «вращающихся дверей» между правительственными верхами и крупнейшими корпорациями действует полным ходом. Давнишняя ленинская формула: сегодня министр — завтра банкир, сегодня банкир — завтра министр, — стала в наши дни обыденной практикой.

 

Долгожданный голос

Недавно премьер-министр Виктор Зубков подверг резкой критике не только экономический блок правительства, но и некоторые госкомпании. Больше всех досталось РАО «ЕЭС» и председателю правления этой компании Анатолию Чубайсу. Премьер обратил внимание на систематически взвинчиваемые цены, на то, что в ряде городов подключение электроэнергии доходит до 40—50 тыс. руб. за киловатт. «Чубайс и все эти организации оборзели, полностью оборзели сегодня. Никто над ними – ни ФАС, никто не контролирует их работу», — без обиняков заявил Зубков.

И в самом деле — о каком развитии малого бизнеса или расширении среднего класса до 60—70 % населения в России может идти речь, если вновь создаваемому предприятию средних размеров с потребностями в электрической мощности в 1 мегаватт приходится только за подключение в нынешних условиях платить 40 миллионов рублей? А сколько ещё надо заплатить за подключение к водопроводным сетям, газу?

Известно, какие мытарства испытывает наш предприниматель при реализации тех или иных строительных проектов. Ведь пока он не получит исходно-разрешительной документации и технических условий, он не может получить согласие на строительство. Но их получение требует огромных средств. Между тем банки не дают кредиты для строительства без предварительно собранной разрешительной документации. Получается порочный круг. И преодолеть такие препятствия — словно верблюду пройти сквозь игольное ушко.

Разросшийся в последние годы государственный аппарат в центре и на местах обретает всё большую самодовлеющую силу. Преодоление бюрократических препон становится тяжёлой обузой как для бизнеса, так и для рядовых граждан. Понятно, что без чиновников и регуляторов не обойтись. Но они должны служить обществу, а не своему карману. Но как развернуть их деятельность в нужную сторону?

Различные социальные группы и силы ждут от Медведева защиты их интересов. Капитал ждёт снижения налогов и упрощения регламентации. Малый и средний бизнес – защиты от рейдерства, монополистического капитала и государственной бюрократии. Рядовые граждане – социальных гарантий, повышения окладов и пенсий. Запад надеется на уступчивость и мягкость Медведева по сравнению с путинской «жёсткостью».

Получаемое Медведевым капиталистическое наследство (которое отчасти он сам, находясь в исполнительной власти, также создавал) нуждается в дополнении социализмом, в движении к смешанному обществу. Каким путём пойдёт Россия, во многом зависит и от состава нового правительства. Если главные посты займут представители монетаризма и рыночного фундаментализма, то планам ликвидации технико-экономической отсталости нашей страны не суждено сбыться. Если же премьер Путин составит кабинет из прогрессивно мыслящих государственных деятелей, страна продолжит и ускорит развитие в нужном направлении.

проф. Георгий ЦАГОЛОВ.