Мы знаем, что ныне лежит на весах...

«Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвлена стала»... Если говорить не о страданиях человечества, с которыми мы за четверть века бесконечных либеральных реформ уже свыклись настолько, что вообще не обращаем на них никакого внимания, а о русском языке, то эти слова А.Н. Радищева вспоминаются сейчас в нашем городе – увы! – везде, где только ни остановишься.
Вот, например, дожидаюсь я возле метро «Лиговский проспект» автобуса, чтобы ехать в Смольный на заседание Совета по культуре речи при губернаторе Санкт-Петербурга, а напротив, на стене дома тяжёлые, пахнущие ещё советскими временами буквы: «Великолукский мясокомбинат». Никакого мясокомбината там, разумеется, нет, речь идёт о магазинчике, торгующем в том числе и продукцией Великолукского мясокомбината.
А рядом – вывеска «Буквоед», и тут же латиницей: «bookvoed.ru».

«Буквоед» – это, понятное дело, книжный магазин, вернее, бренд сети книжных магазинов, уже монополизировавший во многих городах книжную торговлю. Это все знают, и, право же, требуется теперь сделать усилие, чтобы вспомнить, что вообще-то в русском языке буквоедами называют людей, придающих в ущерб смыслу излишнее значение внешней стороне дела.
Удивительно красивое и точно выстроенное русское слово! В нём «буквализм» соединяется с «въедливостью». Только какое отношение оно имеет к магазинам, полки которых заполнены множеством книг? Кому придёт в голову вместо чтения, вместо покупки книг выедать из этих книг буквы?
А на другом здании надпись «Копицентр. Copy.spb.ru».
Русские слова и здесь так перекручены в названии, что зубы болеть начинают.
А между «Буквоедом» и «Копицентром» кафе «Райский сад». До того приторно заманчиво, что дизайнер – не из «копицентра» ли? – букву «с» в слове «сад» растянул по орнаменту, и название: «Райский ад» – стало вполне гармонировать с соседними.
И отворачиваешься, чтобы не видеть этого откровенного глумления над языком, но на другой стороне проспекта – магазины «Магия сумок» и «Оранж».
Магия – это понятие, используемое для описания системы мышления, при которой человек обращается к тайным силам с целью влияния на события... Иногда это слово используют для определения какого-то сверхъестественного воздействия, например, магия стиха, магия чисел, но говорить о магии ящиков, магии штанов или магии сумок по-русски не получается.
Вот и слово «оранж» тоже непонятного происхождения. То ли это сокращение «оранжереи», то ли отзвук иностранных слов, впрочем, никакого прямого отношения к цветам и цветочной торговле не имеющих.
И можно было бы и далее, не сходя с автобусной остановки возле метро «Лиговский проспект», продолжать обозрение нагромождения рекламной безграмотности, можно проехать в любую сторону и остановиться где угодно – картина не изменится. Везде на санкт-петербургских улицах и площадях ярко полыхает налитая огнем латиница, повсюду корчатся в судорожных муках словесные уроды.
Понятно, что вывеска – это особый речевой жанр, выполняющий идентифицирующую и рекламную функции, но где ещё, в какой стране совершается столь откровенное и бессовестное надругательство над родным языком?
К сожалению, на заседания Совета по культуре речи при губернаторе Санкт-Петербурга обсуждаются самые разные вопросы, зачастую имеющие весьма далёкое отношение к культуре речи, но только не вакханалия городских вывесок...
Почему?
Да потому, что даже федеральный закон «О государственном языке Российской Федерации» не распространяет свои требования на фирменные наименования и зарегистрированные товарные знаки. Любое, самое незаконное с точки зрения законов русского языка словесное нагромождение может быть зарегистрировано в соответствующих органах и будет охраняться законом.
Увы... Почему-то в нашей стране законы лучше всего охраняют беззаконие, и перед этим бессилен и Совет при губернаторе города....
И, конечно, любые попытки подвергнуть критике малограмотные или откровенно антирусские бренды наталкивается на рассуждение о правах предпринимателей и экономической свободе.
Всё правильно...
Торговый бренд – это бренд и есть, только ведь и слова Николая Васильевича Гоголя о том, что иное название драгоценнее самой вещи, не надо забывать.
И завет Анны Андреевны Ахматовой, сказавшей: «Не страшно под пулями мёртвыми лечь, / Не горько остаться без крова, – / И мы сохраним тебя, русская речь, / Великое русское слово. / Свободным и чистым тебя пронесём, / И внуками дадим, и от плена спасём, / Навеки.» – тоже не грех вспоминать в нашем городе.
Тем более сейчас, когда «мы знаем, что ныне лежит на весах и что совершается ныне»...

Владимир СТЕПАНОВ

Чудь белоглазая

Ивану Коневу, одному из маршалов Победы – посвящаю

— Поэт, Вы так похожи на моего отца — Чудь белоглазая!
Наталья КОНЕВА, дочь маршала Ивана Конева.

 

Мы – дикая Чудь белоглазая.
Нам здесь не досталось земли.
Как звери, в болотах мы лазаем.
Враги в наши земли пришли.

 

Сначала славянские воины
На север рассеяли нас.
Московию взяли без боя они,
И Чудь затерялась в лесах.

 

Монголы их войско осилили,
А нас не достали в лесах.
Священным мы верили идолам.
Остался от них только прах.

 

Славяне сражались с татарами,
А мы промышляли в лесах,
На речках с чудскими названьями
Мы рыб выбирали в сетях.

 

Сквозь нас пролетали пожарища,
То шляхта, то Пётр, то француз
И Гитлер над нами не сжалился,
И Сталин нас жалил, как гнус.

 

Мы – дикая Чудь белоглазая.
Нам слава и смерть – нипочём.
Пусть нас олигархи  ограбили –
Мы с нашей земли не уйдём!