Комментариев пока нет
Рубрика: Круг чтения
20.09.2013
Мы все идём к заветной
Честно говоря, я испытал истинное потрясение от стихов поэта из УстьКута Вадима Ярцева. Только вот совсем недавно появились поэты, о которых можно сказать добрые слова – это Сергей Желтиков и Елена Попова, но Вадим Ярцев выше всяких похвал. Его поэзия не просто ударяет по сердцу, она бьёт наотмашь и по чувствам, и по нервам, она так правдива, так точна и горька по внутренней боли, собственно, даже и не боли, а какойто неотвратимой безысходности, которая не проходит сразу, а ещё долго сидит в тебе острой занозой. Техническое мастерство его удивительно: точные, болевые рифмы, никаких ритмических сбоев, яркая, напряжённая стилистика, строфы многих стихов похожи на мощные кинокадры эйзенштейновских фильмов, а сами стихи тяжелы, как броненосец «Потёмкин».
Перед нами горькие, честные, мужские стихи, от которых хочется заплакать болеющему за свою Родину читателю. Действительно, наивысшее достижение автора – это слёзы, душевный катарсис зрителя в театре или читателя над книгой. Такова сила настоящего Слова, настоящего Чувства, каковое не заменить расхожими словами, суетливыми мыслями, навязчивым назиданием. К величайшему нашему сожалению, в прошлом, 2012 году, Вадима Ярцева не стало. Он ушёл очень рано — в возрасте 45 лет. Видимо, не простой и не сладкой была его земная жизнь, что очень часто прочитывается в его поэзии...
Владимир СКИФ.
Владимир СКИФ.
* * *
Столетья летели, кружились
во мгле.
Зачемто мы жили на этой
земле –
Влюблялись, чудили, грешили.
Зачемто мы всётаки жили.
Столетья летели, кружились
во мгле.
Зачемто мы жили на этой
земле –
Влюблялись, чудили, грешили.
Зачемто мы всётаки жили.
Зачемто мы были заброшены
в мир –
На этот большой беспорядочный
пир,
Где встретили нас без оркестра,
Но всё же расчистили место.
в мир –
На этот большой беспорядочный
пир,
Где встретили нас без оркестра,
Но всё же расчистили место.
Пусть мы неудачники с меткой
на лбу –
Мы сами свою выбирали судьбу,
Платили за выбор, и сами
Садились в шикарные сани.
на лбу –
Мы сами свою выбирали судьбу,
Платили за выбор, и сами
Садились в шикарные сани.
И если хоть в чёмто ошибка была,
И если судьба не туда нас вела –
Мы сами додумаем, где мы.
И это – не ваши проблемы.
И если судьба не туда нас вела –
Мы сами додумаем, где мы.
И это – не ваши проблемы.
А если когото обидели зря,
Прощения просим, но мы –
не со зла.
Вы только к нам в души не лезьте.
Сидите, как прежде, на месте.
Прощения просим, но мы –
не со зла.
Вы только к нам в души не лезьте.
Сидите, как прежде, на месте.
И, сидя за праздничным этим
столом,
Мы както забыли о том,
что умрём,
Что нам уходить на рассвете,
Что сменят нас наши же дети.
столом,
Мы както забыли о том,
что умрём,
Что нам уходить на рассвете,
Что сменят нас наши же дети.
Зачемто мы жили.
Не просто же так.
Мы вышли из мрака – уходим
во мрак.
Мы чаши до дна осушили...
Но всё же зачемто мы жили?
Не просто же так.
Мы вышли из мрака – уходим
во мрак.
Мы чаши до дна осушили...
Но всё же зачемто мы жили?
Пожары
Пожары, пожары, пожары –
Чудовищный огненный вихрь.
Со времени ига, пожалуй,
Ещё не бывало таких.
Пожары, пожары, пожары –
Чудовищный огненный вихрь.
Со времени ига, пожалуй,
Ещё не бывало таких.
Природа свихнулась. Взбесилась.
Ей дела нет до МЧС.
И мы наблюдаем в бессилье,
Как гибнет и корчится лес.
Ей дела нет до МЧС.
И мы наблюдаем в бессилье,
Как гибнет и корчится лес.
Зверьё, обезумев от страха,
Уходит в верховья тайги.
Во имя Христа иль Аллаха
Лети, уползай и беги!
Уходит в верховья тайги.
Во имя Христа иль Аллаха
Лети, уползай и беги!
Найди себе тропы иные,
Укройся получше и жди.
Дожди бы спасли проливные.
Да где они, эти дожди?
Укройся получше и жди.
Дожди бы спасли проливные.
Да где они, эти дожди?
Ни облака нету, ни тучки –
Лишь дым затянул небеса.
Всё это бесовские штучки.
Хохочет нам нечисть в глаза.
Лишь дым затянул небеса.
Всё это бесовские штучки.
Хохочет нам нечисть в глаза.
Здесь сосны горят и осины,
Здесь день превращается в ночь.
Горитвыгорает Россия –
И мы ей не в силах помочь...
Здесь день превращается в ночь.
Горитвыгорает Россия –
И мы ей не в силах помочь...
Бомжи
Мы – никто. Мы пьяницы и шваль,
Жалкие ошмётки мирозданья.
Только всё же Господу нас жаль,
Всётаки и мы – Его созданья.
Мы давнымдавно сошли на нет,
Мы в большой барахтаемся луже,
Только негасимый Божий свет
Освещал порой и наши души.
Мы – никто. Мы пьяницы и шваль,
Жалкие ошмётки мирозданья.
Только всё же Господу нас жаль,
Всётаки и мы – Его созданья.
Мы давнымдавно сошли на нет,
Мы в большой барахтаемся луже,
Только негасимый Божий свет
Освещал порой и наши души.
Мы почти всегда с утра пьяны.
Ни семьи, ни родины, ни крова.
Но Господь детей своих больных
Любит даже больше, чем здоровых.
Ни семьи, ни родины, ни крова.
Но Господь детей своих больных
Любит даже больше, чем здоровых.
Он за нас испытывает стыд.
Мы, конечно, типы не из лучших,
Но я знаю, нас Господь простит.
Коль не Он, то кто простит
заблудших?..
Мы, конечно, типы не из лучших,
Но я знаю, нас Господь простит.
Коль не Он, то кто простит
заблудших?..
Национальная особенность
Всё было на соплях, на нитках,
на «авосе».
Всё было тяп да ляп и будет вкривь
да вкось.
Я говорю себе: не нервничай,
не бойся.
Тебе не привыкать. Проскочим
на авось.
Всё было на соплях, на нитках,
на «авосе».
Всё было тяп да ляп и будет вкривь
да вкось.
Я говорю себе: не нервничай,
не бойся.
Тебе не привыкать. Проскочим
на авось.
«Авось» не в первый раз. И, видно,
не в последний.
Авось переживём и вырастим
птенцов.
И если с Богом есть у нации
посредник,
Так это лишь оно, чудесное словцо.
не в последний.
Авось переживём и вырастим
птенцов.
И если с Богом есть у нации
посредник,
Так это лишь оно, чудесное словцо.
Сам чёрт не разберет, не то что
Нострадамус,
Российских наших дел. До Бога –
далеко.
Ему и невдомёк, как все мы
настрадались.
Ему вдали от нас вольготно
и легко.
Нострадамус,
Российских наших дел. До Бога –
далеко.
Ему и невдомёк, как все мы
настрадались.
Ему вдали от нас вольготно
и легко.
Ещё не так давно нам с Богом было
тесно.
Теперь, когда прижгло, назад
Его зовём.
По всем проектам мы давно
должны исчезнуть,
Но говорим «авось!» и всётаки
живём...
тесно.
Теперь, когда прижгло, назад
Его зовём.
По всем проектам мы давно
должны исчезнуть,
Но говорим «авось!» и всётаки
живём...
Однажды
Слетев с житейской карусели,
В угаре пьяном захлебнусь.
В чужой замызганной постели
Однажды вечером очнусь.
Слетев с житейской карусели,
В угаре пьяном захлебнусь.
В чужой замызганной постели
Однажды вечером очнусь.
Холодной вечностью однажды
Заломит потные виски.
Очнусь от ясности, от жажды
И от пронзительной тоски.
Заломит потные виски.
Очнусь от ясности, от жажды
И от пронзительной тоски.
Чуть приотпустит лихорадка.
Взгляну в разбитое окно,
И мне не горько, и не сладко,
И не светло, и не темно.
Взгляну в разбитое окно,
И мне не горько, и не сладко,
И не светло, и не темно.
Уткнусь в подушку, волком взвою.
Одни мечты, а толку – шиш.
Мне в вечность хочется, на волю,
Да от себя не убежишь.
Одни мечты, а толку – шиш.
Мне в вечность хочется, на волю,
Да от себя не убежишь.
Иду по жизни, как по трапу.
Рыдай же, скрипка, Бог с тобой,
Когда ко мне на мягких лапах
Приходит вкрадчивый запой...
Рыдай же, скрипка, Бог с тобой,
Когда ко мне на мягких лапах
Приходит вкрадчивый запой...
Ведьма
Не скажу, что был сильно привязан
К этой ведьме, хозяйке угла,
Что косила единственным глазом,
Не краснея, нахально врала.
Не скажу, что был сильно привязан
К этой ведьме, хозяйке угла,
Что косила единственным глазом,
Не краснея, нахально врала.
Сигареты таскала втихушку
Обещала мне срок и тюрьму,
И соседке шептала на ушко
То, что знать той совсем ни к чему.
Обещала мне срок и тюрьму,
И соседке шептала на ушко
То, что знать той совсем ни к чему.
Нет у ведьмы ни веры, ни цели.
Ей бы с лешим встречаться в лесу,
А она прозябает в райцентре,
Пропивает былую красу.
Ей бы с лешим встречаться в лесу,
А она прозябает в райцентре,
Пропивает былую красу.
От неё воробьиною стаей
Разлетелись и дочки, и сын.
Лишь с портрета, прищурившись,
Сталин
Иногда усмехнётся в усы.
Разлетелись и дочки, и сын.
Лишь с портрета, прищурившись,
Сталин
Иногда усмехнётся в усы.
В этой комнате тускло и сыро,
А под сталинским ликом в стекле –
Фотография младшего сына,
Что погиб на афганской земле...
А под сталинским ликом в стекле –
Фотография младшего сына,
Что погиб на афганской земле...
* * *
Красавчик, бывший юниор,
Отличник, гордость школы –
Теперь известный сутенёр,
Хозяин местной кодлы.
Красавчик, бывший юниор,
Отличник, гордость школы –
Теперь известный сутенёр,
Хозяин местной кодлы.
К заветной цели напролом
Он шёл почти что с детства.
Комсоргом был у нас, орлом –
Хоть мог и отвертеться.
Он шёл почти что с детства.
Комсоргом был у нас, орлом –
Хоть мог и отвертеться.
Всю правду он рубил сплеча,
Потратил уйму нервов.
Читал на память Ильича,
Переживал за негров.
Потратил уйму нервов.
Читал на память Ильича,
Переживал за негров.
Колонизаторов громил:
– Пускай не скалят зубы!..
Кричал про дружбу, братство, мир
И солидарность с Кубой.
– Пускай не скалят зубы!..
Кричал про дружбу, братство, мир
И солидарность с Кубой.
А я на митинги не лез
И выступал не шибко.
Политиканство – тёмный лес,
Для дураков наживка.
И выступал не шибко.
Политиканство – тёмный лес,
Для дураков наживка.
Прошли былые времена,
Да изменились песни.
И больше он не вспоминал
Героев Красной Пресни.
Да изменились песни.
И больше он не вспоминал
Героев Красной Пресни.
Без суеты и громких слов,
Без лишнего надрыва
Они нагрели нас, ослов,
И это справедливо.
Без лишнего надрыва
Они нагрели нас, ослов,
И это справедливо.
Одиночка
Мы видим впервые друг друга.
Метель меня сбила с пути.
Из этого чёртова круга
Почти невозможно уйти.
Мы видим впервые друг друга.
Метель меня сбила с пути.
Из этого чёртова круга
Почти невозможно уйти.
Пацан осмотрел мои лыжи.
Хозяйка – с испугом – меня.
– Не бойтесь, я вас не обижу.
Погреюсь часок у огня.
Сегодня особенно зябко,
И хочется выпить с тоски.
Заштопай мне куртку, хозяйка,
И дай потеплее носки...
Хозяйка – с испугом – меня.
– Не бойтесь, я вас не обижу.
Погреюсь часок у огня.
Сегодня особенно зябко,
И хочется выпить с тоски.
Заштопай мне куртку, хозяйка,
И дай потеплее носки...
Хозяйка бутылку достанет,
Закуску поставит на стол
И рюмки из шкафа расставит,
Чтоб я, не дай Бог, не ушёл.
Закуску поставит на стол
И рюмки из шкафа расставит,
Чтоб я, не дай Бог, не ушёл.
Пораньше сынишку уложит.
Когда тот закроет глаза,
Она себя взглядом предложит –
И я не смогу отказать.
Когда тот закроет глаза,
Она себя взглядом предложит –
И я не смогу отказать.
Не то чтобы очень в охотку –
Но рядом никто не живёт,
И тянет четвёртую ходку
Веселый её муженёк.
Но рядом никто не живёт,
И тянет четвёртую ходку
Веселый её муженёк.
Мне жалко её, одиночку.
Я знаю, как холодно ей.
Пусть этой завьюженной ночью
Ей будет немного теплей...
Я знаю, как холодно ей.
Пусть этой завьюженной ночью
Ей будет немного теплей...
Пробуждение
С трудом в сознанье приходя,
Глаза открою в темнотище.
Не помню, кто я сам, хотя
Как будто принц. А может, нищий?
С трудом в сознанье приходя,
Глаза открою в темнотище.
Не помню, кто я сам, хотя
Как будто принц. А может, нищий?
А может, гость иных миров,
Посланец из небесной сини?
Вчера набрались, будь здоров!
Теперь лишь так и пьют в России.
Посланец из небесной сини?
Вчера набрались, будь здоров!
Теперь лишь так и пьют в России.
Какой там гость – простая пьянь,
Как за окошком ветер, стонет.
Похмельному в такую рань
Идти к ларьку? Да нет, не стоит.
Как за окошком ветер, стонет.
Похмельному в такую рань
Идти к ларьку? Да нет, не стоит.
Я знал, что будет пыль столбом,
Друзьяприятели упьются,
И кто слабее – под столом.
А кто покрепче – мордой в блюдце.
Друзьяприятели упьются,
И кто слабее – под столом.
А кто покрепче – мордой в блюдце.
И чья беда? И чья вина?
Нас била в зубы жизнь и гнула,
И та, что мне была верна,
Давнымдавно рукой махнула.
Нас била в зубы жизнь и гнула,
И та, что мне была верна,
Давнымдавно рукой махнула.
А впрочем, что тут говорить?
Мы все идём к заветной цели.
Чертовски хочется курить,
Да только спички отсырели.
Мы все идём к заветной цели.
Чертовски хочется курить,
Да только спички отсырели.
Сгорай от мутного стыда
И про себя тверди почаще:
«Оставь надежду всяк сюда
Входящий...»
И про себя тверди почаще:
«Оставь надежду всяк сюда
Входящий...»
Жажда реванша
Война проиграна. Почти.
Народ поставлен на колени.
Ещё иные дурачки
Его зовут к сопротивленью,
Война проиграна. Почти.
Народ поставлен на колени.
Ещё иные дурачки
Его зовут к сопротивленью,
Но всё давно предрешено.
Жизнь продолжается. На рынке
Торгуют водкой и пшеном
Неугомонные барыги.
Жизнь продолжается. На рынке
Торгуют водкой и пшеном
Неугомонные барыги.
Вокзал отмыт до белизны,
Садятся школьники за парты,
И щедро хлебом привозным
Нас наделяют оккупанты.
Хотя незримая беда
Не отошла, а гдето рядом,
Но входит в наши города
Забытый ранее порядок.
Садятся школьники за парты,
И щедро хлебом привозным
Нас наделяют оккупанты.
Хотя незримая беда
Не отошла, а гдето рядом,
Но входит в наши города
Забытый ранее порядок.
Пускай в оборванных бомжей
Патруль стреляет, словно
в стадо.
Зато не стало крыс и вшей,
Зато гораздо чище стало.
Патруль стреляет, словно
в стадо.
Зато не стало крыс и вшей,
Зато гораздо чище стало.
Зато по улицам ночным
Не бродят юноши с ножами.
С таким народом сволочным
Нельзя иначе. Горожане
Не бродят юноши с ножами.
С таким народом сволочным
Нельзя иначе. Горожане
Повеселели. Пьют коньяк.
Гуляют в парках. Ходят в бары...
Лишь в опустевших деревнях
По убиенным стонут бабы.
Гуляют в парках. Ходят в бары...
Лишь в опустевших деревнях
По убиенным стонут бабы.
По не вернувшимся с войны.
По сыновьям, мужьям и братьям.
Обрезы прячут пацаны,
Чтоб было из чего стрелять им.
По сыновьям, мужьям и братьям.
Обрезы прячут пацаны,
Чтоб было из чего стрелять им.
Деревне нужен хлыст и кнут.
Они добра не понимают.
Они добра не понимают.
Они пока что спины гнут
И шапки грязные снимают.
И шапки грязные снимают.
Но не извечный рабский страх,
А настороженная, злая
Таится ненависть в глазах,
Себя особо не скрывая.
А настороженная, злая
Таится ненависть в глазах,
Себя особо не скрывая.
Нет, здесь не будет мировой.
От оккупантов пахнет псиной.
Ещё посмотрим – кто кого.
Ещё померяемся силой.
От оккупантов пахнет псиной.
Ещё посмотрим – кто кого.
Ещё померяемся силой.
* * *
Я так ничего и не понял
Из сбивчивых ваших рассказов.
Я мог бы свихнуться, наверно,
От ваших заумных шарад.
Я так ничего и не понял
Из сбивчивых ваших рассказов.
Я мог бы свихнуться, наверно,
От ваших заумных шарад.
Я только всего и запомнил,
Что я вам ничем не обязан,
И, если сказать откровенно,
Конечно, я этому рад.
Что я вам ничем не обязан,
И, если сказать откровенно,
Конечно, я этому рад.
Какие обиды? Ну что вы?!
К чему расставаться врагами?!
Я сам залетел к вам случайно
Спешащим на свет мотыльком.
К чему расставаться врагами?!
Я сам залетел к вам случайно
Спешащим на свет мотыльком.
Раздвиньте, пожалуйста,
шторы.
Пусть будет по полной
программе.
Махните рукой на прощанье,
Когда я пойду под хмельком.
шторы.
Пусть будет по полной
программе.
Махните рукой на прощанье,
Когда я пойду под хмельком.
Мы вместе когдато учились,
Красивых девчонок любили,
Не путали белое с чёрным.
Судьба нас потом развела.
Красивых девчонок любили,
Не путали белое с чёрным.
Судьба нас потом развела.
Что всётаки с вами случилось?
Когда они вас ослепили?
Какую подачку ещё вам
С хозяйского кинут стола?
Когда они вас ослепили?
Какую подачку ещё вам
С хозяйского кинут стола?
На ваши недетские игры
Смотрю с сожаленьем и болью.
Немало я сам повидал и,
Увы, утешать не речист.
Смотрю с сожаленьем и болью.
Немало я сам повидал и,
Увы, утешать не речист.
И после четвёртой поллитры
Вы зря мне твердите о Боге.
Не буду вдаваться в детали,
Но я перед Господом чист.
Вы зря мне твердите о Боге.
Не буду вдаваться в детали,
Но я перед Господом чист.
Привет, трубадуры режима,
С похмелья бомбящие Грозный,
По трупам идущие с маршем,
Забывшие совесть и стыд!
С похмелья бомбящие Грозный,
По трупам идущие с маршем,
Забывшие совесть и стыд!
Вы пьёте почти одержимо.
Как спится вам ночью морозной?
У вас со Спасителем нашим
Большой разговор предстоит...
Как спится вам ночью морозной?
У вас со Спасителем нашим
Большой разговор предстоит...
Вадим ЯРЦЕВ
Комментарии:
Статьи по теме:
Россия и Запад: на перепутье эпох
Происходит то, что не должно было произойти. Исторические пути России и Запада не просто разделились...
Подвижнику русской культуры, известному советскому и российскому художнику-реставратору, историку, п...
Анонс. Телемост «Белоруссия – Приднестровье»
В рамках проекта Светланы КОРЕЛОВОЙ «Перекличка Победителей......
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий