Миссия России

О книге «Православие и социализм в ХХI веке»
Когда говорят о возрождении России, то подразумевают под этим в первую очередь восстановление былого национально-государственного величия,  «до основания» обрушенного в  результате радикальных «реформ» начала 90-х. Однако при этом, как правило, в области неопределённости остаётся центральное условие (и цель) возрождения – сам образ будущей возрождённой России. 

 Остается неясным, существует ли вообще какое-либо предметное содержание за рамками благозвучных общих определений (великая, единая, самобытная, православная и т.д.), уверенно расточаемых историческими оптимистами? Не есть ли это лишь способ политического самообмана как попытка отмахнуться от безнадёжно бесперспективной действительности?
  Подобная стратегическая неопределённость будущего отражает принципиальный факт: общество до сих пор не может представить модель той новой России, которую оно хотело бы строить и в которой оно хотело бы жить. Это означает, что несмотря на периодические «возрождающие» манифестации официальных кремлевских властей и благодушное доверие им обывателей, широкомасштабный государственно-исторический русский кризис продолжается, и, к сожалению, ещё очень далек от своего завершения.
  Чего же ждёт от нас русская история, замершая на пике очередного исторического перевала? Где искать подлинный образ русского будущего,  способного вдохновить нацию к новому исторически позитивному действию?
  Велик соблазн искать это будущее в прошлом, однако новая история принципиально требует творчества. Чтобы не впасть в этой ситуации в отвлечённый схематизм, легкомысленный популизм или идеологический утопизм, необходима привязка всех наших исторических построений непосредственно к условиям настоящего – к «здесь и сейчас». Но единственное, что мы имеем «настоящего», — это кризис… Поэтому из него и придётся строить стратегию возрождения, как бы это ни казалось парадоксальным. Только честный и глубокий анализ кризиса, его полное интеллектуальное, духовное, политическое и религиозное осмысление способны стать предтечей его реального исторического преодоления. В чём существо этого кризиса? Где его причины и истоки? Каков диалектический смысл происходящих катастрофических событий? Именно в этих вопросах заложен сокровенный вектор будущего национально-исторического развития! Не ответив себе на эти вопросы, то есть не разрешив до конца внутреннего существа кризиса, мы не можем рассчитывать на действительное историческое возрождение.
  Между тем ответы на эти вопросы очень сложны и неочевидны. Если с формальной точки зрения нынешняя разруха есть результат неудавшейся «перестройки» 80-х, обернувшейся удавкой на шее «развитого» советского социализма, и в связи с этим может рассматриваться как внутренний кризис советской эпохи, то с другой — сама проблема социализма уходит корнями в катастрофу традиционной русской государственности начала XX века, обернувшейся русской Революцией. Как совместить то и другое? Как найти единый интегрирующий смысл русской истории XX века, чтобы осуществить подлинную русскую историю в XXI веке?
  Особый парадокс ситуации состоит в том, что нынешние «реформаторы» не утруждают себя подобными вопросами. Шоковая методология либерально-рыночной терапии отнюдь не пытается разрешать внутренние проблемы русской истории, но просто уводит Россию с её  «неудавшегося» исторического пути в сторону интенсивно глобализирующегося мира. Русский историософский вопрос «быть или не быть» оказывается здесь просто снят как не существующий, что делает нынешнее либеральное «возрождение» России заведомо бессмысленным и бесперспективным.
  В этом отношении нынешнее историческое «топтание на месте» можно уверенно квалифицировать как кризис национально-исторической идентичности. В его основе обвальная переоценка множества привычных мировоззренческих связей российского общества – духовных, социальных, политических, национальных и т.д., – которые никак не могут определиться в своей новой стабильной и цельной конфигурации. Здесь, на мировоззренческой, духовно-идеологической глубине, заложены главные противоречия эпохи. Неизжитое противостояние социализма и рынка, коммунизма и православия, национализма и либерализма внутренне предопределяет противоречивость национальной политики, угнетённость национального духа, неуверенность «национальных проектов». Соответственно выход из кризиса невозможен без преодоления идеологических противоречий в общественном сознании, что подразумевает необходимость мировоззренческого исцеления общества. Определение идеологического смысла нынешнего перевала русской истории в его единой стратегической перспективе представляется важнейшей задачей национального самосознания.
  На наш взгляд, ключевой идеологической оппозицией нынешнего состояния русского духа, позволяющей объективно раскрыть диалектику русской истории XX века, понять парадоксальность настоящего и увидеть горизонты будущего, является проблематика православия и социализма. Именно в этом мировоззренческом диапазоне заключены главные духовно-исторические «комплексы» распавшегося русского мира. Позитивное осмысление этого отношения как преодоление внутреннего конфликта национального духа возвращает русской истории единый смысл и перспективу реального возрождения.
  Однако тема «православия и социализма» представляет для рассмотрения большую сложность и во многом непривычна для современной общественной мысли. Слишком далёкими представляются на первый взгляд два этих полюса общественного сознания, чтобы пытаться как-то связать их в единый контекст. Кажется, сама история противопоставила их в однозначно взаимоисключающее отношение, что как бы само собой снимает данную тему из актуального рассмотрения. И разве существуют вопросы, на которые она (история) здесь еще не ответила?
  Но в том и парадоксальность истории, что она способна к неожиданным разворотам. Тупик нынешнего национально-исторического безвременья заставляет вновь искать то направление общественного развития, которое способно восстановить величие и преемственность национальной истории, тот образ будущего, который стал бы достоин национального прошлого. Эта задача нового национально-исторического самоопределения заставляет вновь обратиться к русской истории во всей полноте её духовно-идеологического масштаба. Именно в этом контексте проблематика православия и социализма становится актуальным вопросом общественного сознания.
  Новая мировоззренческая постановка этого вопроса требует, тем не менее, принципиально иного позитивного дискурса. В старой системе координат мы не откроем ничего нового. Необходимо отвлечься от привычных идеологических штампов, разделяющих русскую историю на «до» и «после», и увидеть её в сокровенном объективно-историческом единстве. Только тогда открывается её общий цивилизационный смысл как стратегическое направление будущего.
  К сожалению, общественная мысль чаще страдает упрощённым взглядом на историю, выстраивая предельно простую причинно-следственную связь для объяснения её итогов, опираясь на фиксацию лишь внешних исторических фактов, выстраивая их в самую элементарную логическую цепь. Такой подход, несмотря на видимую эффективность, принципиально ущербен, так как структура истории обладает глубокой внутренней предопределённостью и вычленение из неё какой-то одной линейной схемы девальвирует историю, выхолащивает её сверхрациональный смысл, упрощает до уровня плоского человеческого ума, всегда в той или иной степени ограниченного и предвзятого. Поэтому остережёмся отождествлять историю с той или иной «элементарной» схемой, ибо любая такая схема принципиально неполна и неистинна. Особенно это неприложимо к такому в высшей степени неоднозначному явлению, как русская Революция начала XX века, радикально преобразившая традиционные формы русской цивилизации.
  Любая революция (как кризис эволюции) действительно  есть «историческая необходимость», однако эту «необходимость» каждый участник этого сложнейшего духовно-идеологического, социально-политического и государственно-экономического потрясения понимает и переживает посвоему – из глубины собственной экзистенциальной судьбы, и это предопределяет поливариантность в прочтении и понимании истории. Конечно, всегда можно выделить основные эмпирические доминанты (действующие силы) революционных процессов, которые лежат «на поверхности» и могут быть зафиксированы как факт, но сама метафизическая тайна революции, её внутренняя иррациональная причина, принципиально не может быть до конца рационализирована и понята, ибо здесь начинается область не объективируемого Божественного промысла – тот внутренний масштаб и глубина исторических измерений, которые не вмещает человеческий разум. Разум наблюдает лишь внешнее истории, её внутренняя совокупная экзистенциальная тайна никак не может быть формализована или схематизирована – она остается тайной. История – это «вещь в себе», чем более плоской и рациональной выглядит её трактовка, тем менее должно быть к ней доверия.
  Поэтому для начала не будем свысока судить русскую историю XX века, вынося ей те или иные односложные обвинительные приговоры, а примем её промыслительную мудрость как целостную данность нашей национальной судьбы – это и будет самым верным и продуктивным к ней отношением. При этом целостное отношение к собственной истории, конечно, не отменяет необходимость её дифференцированного, рационально-аналитического прочтения – выделения и конкретизации её частных духовных, идеологических, политических и экономических смыслов; всё это школа национального самосознания, историческое становление национального духа, база нового идеологического и государственного строительства. Вопрос лишь в том, чтобы не упрощать свою историю, не отсекать в убогом схематизме её высшее промыслительное содержание.
  Человеческий ум, так уж он устроен, не любит находиться в состоянии «…я не знаю», предпочитая самые поверхностные, но определённые ответы на любые вопросы бытия; в этом смысле каждый из нас – «политолог», «аналитик» и «философ»… Но спросим себя: действительно ли мы задумывались над теми сложнейшими вопросами русской истории, о которых выносим свои безапелляционные суждения? Не навеяны ли они услужливыми «интеллектуалами» типа Сванидзе или Познера? Не подхватили ли мы ненароком «вирус» разрушения собственного национального сознания со страниц каких-нибудь «независимых» газет? К сожалению, большинство нынешней интеллигенции «мыслит» именно таким образом, фактически лишь дублируя (и тиражируя) те или иные деструктивные идеологические штампы,  во множестве рассеянные на информационном поле России.
  Между тем идеологическая переходность нынешней исторической ситуации требует предельно аутентичного понимания базовых категорий национального бытия – в их вневременном абсолютном значении и современном культурно-историческом преломлении. Из нынешней кризисной ситуации нет механического, исторически инерционного выхода: упрощённая и устаревшая идеологическая рецептура не способна стать основой реального возрождающего акта. Это, говоря словами русского эпоса, «мёртвая вода» русской истории, за «живой водой» нужно уйти в далёкую национально-метафизическую глубь.
  Именно поэтому данная книга обращена в первую очередь к православному сознанию как несущему на себе, несмотря на относительную общественную непроявленность, весь груз исторической ответственности за судьбу русской национальной идеи, ядром которой, без сомнения, является русское Православие. От того, как самоопределится в нынешней исторической ситуации  православное самосознание, куда развернётся вектор глубинной боговдохновенной национальной интуиции, зависит в конечном итоге исход нынешнего российского безвременья.
  Все земные события совершаются первоначально в сокровенной области духа – личного и общественного. От того,  как глубоко национальная мысль вбирает духовное содержание своей истории, зависит аутентичность нового исторического строительства. Поэтому подход к старой, но по существу до сих пор не осмысленной теме «христианства и социализма» в данной работе касается не только поверхностных исторических, политических, социально-экономических и культурных реалий русской жизни, но главным образом реалий религиозно-философских и метафизических. Ибо именно на этом уровне сокрыта сокровенная логика идеальных смыслов, определяющих от века русскую историю. Осознание этой логики и есть сверхзадача данной книги.
  С другой стороны, проблематика «христианского социализма» (предметного вопроса данной работы) при переходе от идеальных сущностей на уровень рационального сознания открывает необозримое и крайне противоречивое море реальных эмпирических проявлений: исторических, политических, экономических, социальных и т.д., которые также требуют разрешения на своем понятийном уровне. В итоге весь комплекс вопросов образует своего рода космос национально-исторических смыслов, попытка осмысления которого граничит с попыткой «объять необъятное». И тем не менее нынешнее критическое состояние России настоятельно требует именно такого комплексного подхода, как попытки национального самосознания целостно осмыслить своё бытие в его исходной идеальной заданности и реальной эмпирической конечности. Иначе за чередой исторических перевалов XX века мы рискуем потерять сам смысл национального бытия, а с ним и право на дальнейшее историческое существование.
  Именно этим объясняется широта проблематики, вынесенная в оглавление. При всей невозможности полного освещения отдельных аспектов данный подход позволяет очертить все тематическое поле в его базовых координатах. В этом смысле данная книга есть широкий «невод», объемлющий собой весь диапазон и глубину русской историософской проблематики, предполагающий целостный русский ответ на идеологический вызов современности. При поверхностных (формальных) подходах к теме русского возрождения всегда остается возможность для отвлеченной «православной» демагогии, уводящей от существа вопроса по линии привычных штампов: «русская идея – это православие…», «спаси сначала себя…», «надо молиться, и все приложится…» и т.д., что само по себе лишь консервирует историческую и гражданскую неопределённость в обществе. Мы должны уйти от «простых» ответов на русские вопросы. Только целостное рассмотрение проблемы открывает истинный масштаб исторического перевала и задаёт соответствующий настрой национального духа.
  Подобный подход зачастую ставит перед национальным самосознанием «предельные вопросы» – и последовательной целенаправленной мысли не уклониться от них. Когда  они открываются в своём непосредственном облике, в конкретной философско-мировоззренческой форме, то на них надо отвечать или вообще не пытаться понять логику русской истории. «Противоположности сходятся» – данное утверждение не поддаётся конечной рациональной верификации, оно подтверждается лишь на метафизическом уровне – и в этом основная сложность рациональных ответов на «предельные вопросы». Для полноты их разрешения необходима известная доля положительно направленной интуиции и веры, способных преодолевать метафизические барьеры сознания. Именно такой подход необходим нам сегодня для выхода из исторического тупика русской цивилизации, распавшейся в собственной самоидентификации на множество противоположностей: на запад и восток, коммунизм и православие, социализм и демократию, Святую Русь и либеральное общество. Бесперспективно их дальнейшее противопоставление по линии банального отрицания. Разрешение этих антиномий русской историософии возможно лишь в положительном метафизическом синтезе – как целостное, интегрированное понимание логики русской истории.
  Главная сложность на этом пути – преодоление и разборка завалов различных идеологических штампов и стереотипов, накопившихся за последнюю сотню лет в общественном сознании,  над чем немало потрудились не только эмигрантская «белая» оппозиция начала XX века и не только диссидентство 70-х, но в не меньшей степени и сама коммунистическая идеология. В итоге понять, что же такое социализм, олицетворявший Россию в XX веке, оказывается очень не просто. Слишком много политических иллюзий, общественных эмоций и религиозно-мировоззренческой предубежденности наложило свой отпечаток на идею социализма начиная с начала XIX века, делая его образ (и саму сущность) практически неразличимым для непредвзятого сознания. Однако понять, что же такое социализм в его чистой идее и как он соотносится с христианской русской идеей, нам всё-таки необходимо – слишком великим это явление оказалось в нашей истории. Обойти стороной или как-то забыть грандиозность Советской цивилизации – целую эпоху национальной судьбы – русскому самосознанию никогда не удастся. Время поверхностно-негативных оценок, диктуемых политической «злобой дня», прошло. Сегодня мы стоим пред задачей более полного и ответственного осмысления феномена русского социализма  во всей его исторической, научной и религиозно-метафизической глубине. Эта задача – не отвлеченный академический интерес, а острая потребность нового самоопределения национального самосознания, полностью потерявшего свои национально-исторические ориентиры и зависшего в связи с этим на грани исторического небытия.
  Осмысление социализма в контексте русской христианской истории по существу еще только начинается. Если не брать в расчет горы «марксистско-ленинской» литературы, просто отодвигавшей христианское измерение русской истории на третий план, то вопрос о соотношении христианства и социализма остается для русской мысли полностью открытым. «Христианские социалисты» начала XX века (Н.Бердяев, С.Булгаков, Г.Федотов, Ф.Степун и д.р.) оставили после себя в отношении социализма достаточно неоднозначное и внутренне противоречивое теоретическое наследство. И их можно понять. В ситуации прямого и жесткого противопоставления идеального (христианского) представления о социализме и его реального грубо-безбожного лика было просто невозможно выносить о нем какое-либо целостное религиозное или историософское суждение. Поэтому все их тексты на эту тему полны бесконечными христианскими реминисценциями по поводу противоречивых (главным образом негативных) аспектов социализма и коммунизма, позволяющие и доныне использовать их цитаты с прямо противоположных позиций как со стороны христианских апологетов социализма, так и со стороны их убежденных противников. И хоть каждый из них вполне допускал возможность «христианского социализма» (как в теории, так и в исторической практике), однако никаких концептуальных теоретических разработок относительно этой темы не оставил. Весь пафос, вся энергия их религиозно-философского дискурса были посвящены разоблачению марксистского «большевистского социализма», который, по словам Ф.Степуна, явился предательством «социалистического предчувствия новой жизни», уводившим Россию по пути национальной трагедии в тупик истории.
   Сегодня же время иное. В некотором смысле – кардинально иное. Маятник истории, пройдя точку идеологического равновесия (в начале 90-х), отклонился в противоположную сторону, окунув Россию в холодный омут реального капитализма. В ту область циничного либерального безбожия, которую все названные мыслители да и вся русская религиозно-философская традиция (включая славянофилов, Достоевского, Леонтьева и др.) однозначно определяла как антихристианство. В этих условиях теоретическое возвращение к социализму как промежуточной стадии национально-государственного бытия представляется для национальной мысли принципиально неизбежным. Где-то здесь утеряна нить национальной истории, где-то здесь национальное самосознание утратило смысл русской идеи, где-то здесь её христианское содержание отделилось от реальной истории. Необходимо с этим разобраться.
г. Великие Луки.