Министру культуры Российской Федерации А.А. Авдееву

  Уважаемый Александр Алексеевич.
  Вынужден довести до Вашего сведения, что исключение меня из состава членов Межведомственного совета по перемещенным ценностям и из рабочей «Бременской группы» не есть ошибка, а является продолжением преступной деятельности группы коррупционеров, старающихся «безвозмездно» вернуть странам, воевавшим против Советского Союза во Второй мировой, жалкие остатки трофеев, которые не успели раздарить «щедрый» Хрущёв и другие генсеки товарищам по партии.

  Волею судьбы мне довелось в конце 80-х годов прошлого века первым поставить перед руководством СССР вопрос о снятии грифа секретности со спецхранов с историко-художественными ценностями, вывезенными нашей армией с Запада. Увидев, в каком плачевном состоянии находятся шедевры «Венгерской коллекции», почти полвека хранившиеся в маленькой комнатке Всероссийского реставрационного центра, я немедленно обратился к тогдашнему руководителю Международного отдела ЦК В.М. Фалину, с которым работал в президиуме Советского фонда культуры. Известный политический деятель, журналист, дипломат, Валентин Михайлович является ещё и первоклассным знатоком изобразительного искусства, просвещённым коллекционером, не раз помогавшим нам решать сложные музейные проблемы. После многочасовой обстоятельной беседы было решено обратиться от имени руководства Фонда культуры к генсеку Горбачёву М.С. с просьбой снять гриф секретности с художественных ценностей, отреставрировать неблагополучные экспонаты и передать их в собственность советских музеев. Для того чтобы страны-агрессоры не тыкали нам в нос Гаагской конвенцией, искажая её смысл, было решено создать комиссию по реституции. Занимался я этим вместе с председателем Комитета по культуре Верховного Совета РФ Ф.Д. Поленовым, постоянно консультируясь с представителями внешнего ведомства Германии. Уже тогда ельцинские янычары во главе с историком-марксистом Бурбулисом делали всё, чтобы выбросить нас с Ф.Д. Поленовым из состава комиссии, дабы не мешать им заниматься грабежом государственного добра.
   С помощью членов комиссии мне удалось предотвратить уголовные поползновения Ельцина подарить «другу Колю» Библию Гуттенберга из библиотеки МГУ, а венграм «отстегнуть» «Венгерскую коллекцию». В Бремене мы заключили с местными властями компенсаторный договор, когда российская сторона, оставив у себя десять лучших листов работы Дюрера, Ботичелли и других классиков, возвращала бы по частям украденные Балдиным бременские трофеи, получая взамен деньги на восстановление разрушенных нацистами древних церквей Новгорода и Пскова.
  О том, как вклинившийся во власть г-н Швыдкой разогнал Комиссию по реституции, чтобы вместе со своими подельниками Хорошиловым и Вилковым передать «Бременскую коллекцию» «безвозмездно» Германии, не поленитесь, Александр Алексеевич, прочесть в моей книге «Возврату не подлежит». Мало не покажется! Вы узнаете, как тогдашний президент В.В. Путин, увидев припрятанный Швыдким наш бременский договор, экземпляр которого у меня сохранился и который я показал по российскому телевидению, позвонил Николаю Губенко, бывшему председателю Комитета по культуре Госдумы РФ и посоветовал руководствоваться моим договором при решении бременской проблемы. Но Швыдкой совет президента проигнорировал. Как говорится, жалует царь, да не балует псарь. Проигнорировал Швыдкой и заявление Н.Губенко в телепрограмме «Постскриптум» о 280 миллионах долларов отката, выдаваемых за «безвозмездный»  дар Бремену торгующейся стороной.
  По моему настоянию был создан нынешний Межведомственный совет, когда министром культуры стал А.С. Соколов. На его заседаниях я рассказал членам немецкой делегации, какую грязную игру вели с ними жуликоватые клевреты Швыдкого. Но немцы оказались совсем не заслуживающими уважения партнерами. В ответ на моё предложение перечислить 30 миллионов евро на восстановление новгородских и псковских храмов (по сметам, составленным реставраторами) «щедрые» богачи посоветовали нам продать пару листов из «Бременской коллекции» и заработать себе на чай 2 миллиона у.е. Я напомнил бессовестным торгашам, что Путин уже сказал мюнхенскую речь и ельцинских волюнтаристских даров больше не будет. Наши переговоры проходили 7 мая 2008 года, а господа немцы думали, что на дворе 16 ноября 1941 года и их мотоциклы стоят на Химкинском мосту. Я вспомнил о своём отце, смертельно раненном под Москвой, и ушёл с унизительных переговоров. Через неделю в Российском фонде культуры мы организовали пресс-конференцию для наших и немецких журналистов с участием В.М. Фалина, Н.Н. Губенко, В.Д. Сарабьянова и Вашего покорного слуги. В своём выступлении я сказал перед немецкими телекамерами, что в лице меня Германия потеряла единственного потенциального переговорщика, ибо, поражённый непорядочностью её представителей, никогда более не сяду с ними за стол переговоров.
  Видимо, команду Швыдкого мой демарш порадовал, и они решили совсем от меня избавиться, выведя из состава Совета, не имея на то никакого права. Коррупция бессмертна, а деньги – основа культуры «по-швыдковски».
  С надеждой на взаимопонимание