Комментариев пока нет
Рубрика: Образование и общество
15.01.2016
Мальчишку должен воспитывать мужчина
Сын принес домой вороненка. Подобрал на улице. Птица, взрослая по виду, спокойно разрешала себя погладить. Но самое удивительное, что вороненок широко разевал рот и требовал еды. Ел он все подряд, но предпочитал калорийную пищу. Сам он клевать, как и, впрочем, летать, не умел. Неделю прожил он у нас на балконе, никуда не торопясь, и всякий раз при появлении в поле зрения человека громко кричал и широко раскрывал клюв: корми! Выглядел он и комично, и печально. Каким образом утратила птица свои привычные рефлексы? Однажды он спланировал на землю, мы его водворили обратно. А во второй раз не уследили. Улетел. Какова его дальнейшая судьба? Неизвестно, но наверняка незавидна.
А вот другой случай. В скверике около метро после дождя шустренько так бегали и что-то выискивали в травке черные скворцы. Вот один скворец преподнес другому большущего червяка. Разобраться было нетрудно: скворчиха-мать отдала лакомство скворчонку, который по размерам ничуть не уступал родительнице и отличался только более светлой с коричневатостью окраской. Дальнейшие события развивались таким образом: мать по-прежнему бегала и что-то искала в траве, изредка поклевывая, а скворчонок бежал за ней по пятам и требовал ещё червяка, а так как больше ничего не перепадало, он сердито клевал мать в хвост и снова разевал рот. Смешно, конечно, но надо думать, у скворчихи хватит разума вовремя отстраниться и предоставить скворчонку возможность добывать пропитание самостоятельно. Нашему вороненку-«Маугли» не повезло больше...
Как-то в журнале «Вокруг света» довелось мне прочитать об обычае одного африканского племени, по которому раз в году мужчины собирали мальчиков 12—14 лет и увозили на две недели в горы, обучая их там всему тому, что должны знать мужчины племени. Одновременно происходило отторжение мальчика от матери. То есть мальчик формально становился мужчиной. Кстати, обычай «перерезывания пут», когда позади подростка как бы обрезают тень, существовал в разных видах у многих народов. Во всяком случае, естественный процесс взросления где-то должен был иметь качественный скачок.
Судьба хранила, как известно, не только одного Евгения Онегина, получившего весьма приличное образование и по тем, и по нашим временам. Трудно себе представить, чтобы стрельбе из лука, езде верхом, рубке лозы, фехтованию и прочим мужским премудростям когда-либо где-либо мальчишек обучали женщины. Суровые условия жизни диктовали свои законы. В сельском ли хозяйстве, в ремеслах ли, в науке мужчина сам готовил себе смену, оставляя за женщиной извечное дело ухода за детьми. Были, может, исключения, но они только подчеркивали общие правила. И не только потому, что женщина была бесправна. Женщина по своей физиологии и психологии устроена совсем иначе, чем мужчина. Не может она постичь то, что ей не дано природой.
Я была старшей сестрой в семье. Братья были моложе. Я помогала за ними ухаживать, потом учила их играть в шахматы, ставила на коньки, сажала на велосипед, поддерживая сзади за седло. Все было ясно, пока брат был ребенком. И вдруг резкая перемена — подросток, и всё мне непонятно, и от меня пошли секреты, и он что-то начинает понимать лучше меня. И вот он, мой ученик, уже спокойно меня обыгрывает в шахматы, шутя обгоняет на лыжах и на коньках, мчится на гоночном велосипеде. Наши споры приобретают новую остроту, и я, не лишенная способностей от природы, с гордостью вдруг обнаруживаю, что братья больше и толковее читают, думают и лучше управляются со всем этим богатством. Братья меня как бы обгоняют, и я уже прислушиваюсь к их советам и воздаю должное их повзрослевшему уму-разуму. Мы уже никогда не увидим вещи под одним углом зрения.
Так уж сложилась моя жизнь, что и выросла я с братьями, и работала с мужчинами, хотя и в женском коллективе. Я была редактором научного журнала. Наши авторы и титульные редакторы, как правило, мужчины. Женщины пишут научные статьи по нашей специальности не так уж часто, да и в физических институтах их много меньше, чем мужчин. Я привыкла к чёткому лаконичному в основе своей грамотному языку физиков. Статьи даже не всегда нуждаются в редакционной правке, как это принято понимать в широком смысле. По моему глубокому убеждению, мужчина мыслит шире, свободнее, логичнее, крупнофактурнее что ли. Женщина же мельчит, нередко подменяет одну логическую категорию другой. Иногда, читая статью, я вдруг обнаруживаю типично женский стиль: нечётко выраженная мысль, повторы, подробнейшее описание кривых на рисунке, хотя и так все ясно, стоит бросить взгляд на рисунок. Стоп! Среди авторов — женщина. К этому может добавиться путаница в единицах измерения, в степенях (колебания на 12 порядков) и проч. Я повторяю, исключения в ту или в другую сторону только подчеркивают общие правила. Есть, безусловно, женщины, наделенные блестящими способностями, и в их статьях всё на своих местах. Но о таких говорят, что у них — мужской склад ума.
Итак. Можно сказать, что я ломлюсь в открытую дверь, доказываю, что Волга впадает в Каспийское море. И вряд ли кому-либо придет в голову усомниться в том, что мужчина и женщина при всём равноправии — не одно и то же. Так почему же мы считаем, что в школе мальчишку-подростка способна воспитывать женщина?
Было время, тяжелое военное и послевоенное, когда не хватало мужчин не только в школе. Но ведь уже столько лет прошло со Дня Победы. Уже серебрятся виски у тех, кто родился после войны. А в школу молодой мужчина по-прежнему не идёт. И в педагогический вуз идти непрестижно. Причин тут немало. Это отчасти и сложившиеся традиции: далеко не все директора (кстати, в большинстве своём женщины) хотят брать на работу мужчин-учителей. Якобы с женщинами проще. И зарплата у учителя по-прежнему невысока. И общественное мнение увело куда-то не в ту сторону: нужны инженеры, строители, космонавты, квалифилированные рабочие, менеджеры, наконец, — только не учителя. Хорошо хоть врачи-мужчины теперь в почете.
Я не хочу умалять заслуги женщин-учителей. Труд их тяжёлый и далеко не всегда приносит только лавры. Я глубоко убеждена, что учителям нужно ставить памятники при жизни за их самоотверженное служение делу. Но об этом сказано и так достаточно; и речь сейчас не о том.
Жизнь не допускает пустоты, и женские коллективы учителей сделали своё дело. В школе серо и скучно. Дисциплина тоже не на высоте. И родителей, и учителей очень озадачивают старшеклассники. Юноши наши немужественны, а девушки развязны. И в то же время никого не удивляют парни, во всеуслышание обсуждающие достоинства модной куртки с молнией или на кнопках. Как ни в чём не бывало юнец достает зеркальце и прихорашивается не хуже красной девицы. И уже какая-то женственная мягкость в облике юноши считается нормой. И в то же время, как ни старайся не замечать и как ни делай вид, что не слышишь, а ведь допускают молодые люди в обиход скверные слова, и даже мат становится нормой.
Надежда — на армию. Любому парню нужно пройти суровую армейскую подготовку, вне семьи, вне материнской опёки… Нужно, чтобы будущий мужчина начинал уже подростком чувствовать себя хозяином своих поступков, своей судьбы, своей страны, наконец! Чтобы начинал он осмысливать свое творческое место в жизни сам, не засиживаясь «с раскрытым клювом»!
Мы, женщины, всё, что надо им, подрастающим и подросшим, говорим, говорим, потихоньку подменяя мужчин и там, где мы можем, и там, где совсем не можем...
Помнится, когда я была ещё совсем девчонкой, среди наших знакомых и близких были такие мужчины, в глазах которых хотелось выглядеть очень хорошей, достойной их уважения. Мнение этих людей ценилось очень высоко. Были у меня и учителя такие же. Я что-то редко теперь встречаю подобных мужчин. Мужчине часто всё равно, как ведёт себя женщина. Чем тогда можно иначе объяснить такую откровенную иногда циничность в поведении, в одежде молодых девушек? Зачем нужны такие вульгарные излишества косметики?
Зачем нужно до неприличия уродовать костюм? Молодость прекрасна сама по себе и скромность — её лучшее украшение. Всё потребуется потом: и краска, и вычурность одежды, но тоже в меру.
Как-то в передаче о вреде курения для девушек я услышала фразу: «Необходимо вырабатывать отрицательное отношение у молодых людей к курящей девушке». Вдумайтесь в эту фразу. Так что же, человечество только вчера начало курить? Значит, кто-то и что-то сдерживало женщину от того, что, в конечном итоге, вредит обществу? Зачем мать красит лаком ногти девочке, которая ходит в детский сад, а девочке, которая пошла в школу, прокалывает уши и вешает маленькие сережки? Раньше это запрещал отец, запрещала школа до определенного возраста.
Обратите внимание на молодые парочки, едущие в транспорте: не он, а она — действующее начало. А потом мы удивляемся, что так много разводов. Да он, как телёнок, может потом побрести за той, что поновее, поинтересней, посильнее. Ну а если семья все-таки состоялась, то такой ведомый мужчина — это старший ребенок в семье, и всему дому — жена голова. Но разве это нормально?
«А ведь нам реформу без мужчин в школе не поднять», — сказал мне как-то один преподаватель. В этой школе мужчин всего двое.
Я внимательно просмотрела всё, что связано в печати со школьной реформой. Наиболее разумные предложения в основном исходят от мужчин (пусть не обижаются на меня женщины). Не перевелись все-таки мужчины, у которых болит душа за подрастающее поколение. Но как вернуть мужчину в школу? Коллектив учителей должен стать не засилием женских талантов, а творческим содружеством учителей обоего пола. Может быть, обратиться с призывом к молодым людям, способным к педагогической работе, чтобы шли они к детям, как шли раньше парни на передовые рубежи пятилеток?
Как сделать, чтобы мужчина с присущей ему от природы рациональностью понял, наконец, что нельзя ему дольше оставаться в стороне от столбовой дороги воспитания? Иначе мы, эмансипированные женщины, наломаем дров ещё более и, главное, не по злому умыслу.
Комментарии:
Статьи по теме:
Открытое письмо Александра Руцкого
Президенту Российской Федерации Путину В.В. Депутатам Государственной Думы Федерального Собрани...
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий